Гражданский Кодекс РСФСР 1922г. (вещное, обязательное, наследственное право)

Гражданский Кодекс РСФСР 1922г. (вещное, обязательное, наследственное право)

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ЧУВАШСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

ИМ. И.Н.УЛЬЯНОВА

Реферат:

По истории государства и права России

На тему:

А) Преступления и наказания по воинским артикулам 1715 года

Б) ГК РСФСР 1922г. (вещное, обязательное, наследственное право)

ВЫПОЛНИЛА:

СТУДЕНТКА II КУРСА

ГРУППЫ ЗЮФ-13-03

ПЕТРУШОВА А.Г.

ПРОВЕРИЛ:

Г.Чебоксары 2004

ПЛАН:

А) Преступления и наказания по воинским

артикулам 1715 г……………………………………………….3

. Преступления……………………………………………..3

. Наказания………………………………………………….6

. Судебная система………………………………………..7

Б) ГК РСФСР 1922 г. (вещное, обязательное,

наследственное право)…………………………………….….9

Список использованной литературы…………………….21

А) Преступления и наказания по воинским артикулам 1715 г

Первая петровская систематизация уголовно-правовых норм была

произведена в 1715 г. при создании "Артикула воинского".

Воинские артикулы состояли из двадцати четырех глав и двухсот девяти

статей и были включены в качестве Части второй в Воинский устав.

Юридическая техника этого кодекса достаточно высокая: законодатель впервые

стремился использовать наиболее емкие и абстрактные юридические

формулировки и отходит от традиционной для русского права казуальной

системы.

Законодатель обращал внимание на степень случайности - грань между

неосторожным и случайным преступлениями была весьма тонкой. Выделив

субъективную сторону преступления, законодатель все же не отказывался от

принципа объективного вменения: нередко неосторожные действия наказывались

так же, как и умышленные: для суда был важен результат действия, а не его

мотив. Вместе с преступником несли ответственность лица, не совершавшие

преступления, - его родственники. Ответственность снималась или смягчалась

в зависимости от объективных обстоятельств. К смягчающим обстоятельствам

закон относил состояние аффекта, малолетство преступника, "непривычку к

службе" и служебное рвение, в пылу которого было совершено преступление.

Характерно, что к отягчающим обстоятельствам закон впервые стал

относить состояние опьянения, прежде всегда бывшее обстоятельством,

смягчающим вину. Законодатель вводил понятия крайней необходимости

(например, кража от голода) и необходимой обороны. В ряде случаев

законодатель предусматривал наказание за один только умысел (в

государственных преступлениях).

. Преступления

Артикулы включали следующие виды преступлений:

1. Против религии. В эту группу входили чародейство, идолопоклонство,

которые наказывались смертной казнью (сожжением) при условии, что будет

доказано сношение обвиняемого с дьяволом. В противном случае назначалось

тюремное заключение и телесное наказание.

Богохульство наказывалось усечением языка, а особая хула девы Марии и

святых - смертной казнью. При этом учитывался мотив злостности в

богохульстве.

Несоблюдение церковных обрядов и непосещение богослужений, нахождение

в церкви в пьяном виде наказывались штрафом или тюремным заключением.

Наказывалось и недоносительство в богохульстве.

"Совращение в раскол" наказывалось каторгой, конфискацией имущества, а

для священников - колесованием.

Божба, т.е. произнесение "всуе" имени божьего наказывалось штрафом и

церковным покаянием.

2. Государственные. Простой умысел убить или взять в плен царя

наказывался четвертованием. Так же наказывалось вооруженное выступление

против властей (одинаковое наказание - четвертование несли исполнители,

пособники и подстрекатели).

Оскорбление, словом монарха наказывалось отсечением головы.

3. К должностным преступлениям относили взяточничество, наказываемое

смертной казнью, конфискацией имущества и телесными наказаниями.

4. Преступления против порядка управления и суда. К ним относились

срывание и истребление указов, что наказывалось смертной казнью. Сюда же

относились такие действия, как подделка печатей, писем, актов и расходных

ведомостей, за что полагались телесные наказания и конфискация. За подделку

денег - сожжение.

К преступлениям против суда относились лжеприсяга, которая

наказывалась отсечением двух пальцев (которыми присягали) и ссылкой на

каторгу, лжесвидетельство, наказываемое, как и лжеприсяга (кроме того,

назначалось церковное покаяние).

5. Преступления против "благочиния", близко стоящие к предыдущей

группе, но не имеющие прямой антигосударственной направленности. К ним

относили укрывательство преступников, каравшееся смертной казнью,

содержание притонов, присвоение ложных имен и прозвищ с целью причинения

вреда, распевание непристойных песен и произнесение нецензурных речей.

В дополняющих Артикулы указах предусматривались наказания за буйство,

пьянство, игру в карты на деньги, драки и нецензурную брань в публичных

местах.

6 Убийство. Артикулы различали умышленное (каравшееся отсечением

головы), неосторожное (наказываемое телесным заключением, штрафом,

шпицрутенами), случайное (ненаказуемое). К наиболее тяжким видам убийств

законодатель относил убийство по найму, отравление, убийство отца, матери,

младенца или офицера. Особая этическая окраска этих составов очевидна, за

этим следовал и особый вид наказания - колесование.

Неудачно покушавшийся на самоубийство после благополучного спасения

приговаривался к смертной казни. Оставшиеся в живых дуэлянты наказывались

повешением, тела погибших на дуэли (как и самоубийц) подвергались

надругательству.

Отсечение руки назначалось за удар тростью (состав, находящийся на

грани междутелесными повреждениями и оскорблением действием). Ударившего

рукой, ударял публично по щеке профос (низший воинский чин, наблюдавший за

чистотой отхожих мест).

7. Артикулы вводят имущественный (количественный) критерий для

определения тяжести преступления - сумму в двадцать рублей. За кражу на

сумму меньше установленной в первый раз преступник наказывался шпицрутенами

(шесть раз проходя через строй), во второй раз наказание удваивалось, в

третий раз ему урезали уши, нос и ссылали на каторгу. Укравшего имущество

на сумму свыше двадцати рублей уже после первого раза казнили.

Смертная казнь назначалась также лицам, укравшим: в четвертый раз,

укравших во время пожара или наводнения, из государственного учреждения, у

своего господина, у своего товарища, на месте, где он нес караул, из

военного склада. Эти лица наказывались смертью через повешение.

8. К преступлениям против нравственности относили изнасилование (факт

которого, согласно закону, должен быть кроме заявления подтвержден данными

экспертизы), мужеложство (наказываемое смертной казнью или ссылкой на

галеры), скотоложство (за которым следовало тяжелое телесное наказание),

"блуд", кровосмешение или связь между близкими родственниками, двоеженство,

прелюбодеяние (наказываемое тюремным заключением и каторгой).

Основной целью наказания по Артикулам являлось устрашение, что

явствовало из специальных оговорок типа "дабы через то страх подать и оных

от таких непристойностей удержать". Устрашение сочеталось с публичностью

наказаний.

Архаический элемент мести, возмездия становился дополнительным по

отношению к устрашению. Преступнику отсекали тот орган, посредством

которого он совершил преступные действия.

Изоляция, исключение из общества преступника, становится определенно

выраженной целью наказания.

Труд преступников использовали при строительстве Санкт-Петербурга,

гаваней, дорог, каналов, при работе в рудниках и мануфактурах.

. Наказания

Наказание и его применение характеризовались рядом особенностей:

а) отсутствием индивидуализации, когда вместе с преступником или

вместо него наказывались его родственники;

б) неопределенностью формулировок ("по суду наказан будет", "по

обстоятельствам дела наказан будет" и т.п.: неопределенность приговора

усиливала общее состояние страха);

в) отсутствием формального равенства перед законом.

Смертная казнь по Артикулам была предусмотрена в 122 случаях, причем в

62 случаях - с обозначением вида, она подразделялась на простую и

квалифицированную.

К простой смертной казни относились отсечение головы (упоминалось 8

раз), повешение (33 раза) и расстрел (аркебузирование - 7 раз).

К квалифицированным видам казни относили четвертование (поочередно

отсекались конечности, потом голова; иногда конечности отрывались щипцами;

упоминалось 6 раз), колесование (по телу прокатывали окованное колесо,

дробя тело; упоминалось 5 раз), закапывание в землю заживо (зарывали до

плеч, осужденный умирал от жажды и голода), залитие горла металлом,

сожжение (на костре или в срубе; упоминалось 3 раза), повешение за ребро

на железном крюке.

Телесные наказания подразделялись на членовредительные, клеймение и

болезненные.

К членовредительным относили урезание языка или прожигание его каленым

железом, отсечение руки, пальцев или суставов, отсечение носа и ушей,

вырывание ноздрей.

Клеймение заключалось в наложении каленым железом особых знаков на

тело преступника (лоб, щеки, руки, спину). Цель этого наказания - выделить

преступника из общей массы, привлечь к нему внимание.

К болезненным наказаниям относили битье кнутом (до 50 ударов и

"нещадное"), батогами (прутьями, число ударов не регламентировалось

приговором), плетью (число ударов также не регламентировалось), "кошками"

(четыреххвостной плетью), линьками (на флоте, канат с узлами), шпицрутенами

(толстыми прутьями при прогоне через строй три, шесть или двенадцать раз;

упоминалось в 39 случаях), розгами.

К болезненным видам относили также заковывание в железо, ношение на

себе седла и ружья, посажение на деревянную (очень неудобную) лошадь,

хождение босиком по деревянным кольям.

Каторжные работы назначались в виде ссылки на работу по строительству

гаваней, крепостей, на работу в рудники и мануфактуры навечно или на

определенный срок. К каторге приравнивалась ссылка на галеры гребцом.

Расширяется применение тюремного заключения, иногда сопровождающееся

заковыванием в железо. Более мягкой формой заключения являлся арест у

профоса (до двух недель).

Лишение чести и достоинства осуществлялось в виде позорящих наказаний

и особой процедуры - шельмования. К позорящим наказаниям относились

повешение за ноги после смерти, удар профоса по щеке, прибитие имени на

виселице, раздевание женщин донага, положение тела на колесо.

Процедура шельмования включала следующие действия: имя преступника

прибивалось к виселице, палач над коленопреклоненным преступником ломал

шпагу и его объявляли вором (шельмой). Преступник предавался церковной

анафеме и объявлялся вне закона, отлучался от церкви и ее обрядов, от

таинств, брака и возможности принесения присяги. Он фактически исключался

из общества. Это наказание предусматривалось в 11 случаях.

Близким к шельмованию видом наказания была политическая смерть,

заключавшаяся в конфискации имущества, лишении чести, всех прав, состояния

и службы.

. Судебная система

Сенат являлся высшей апелляционной инстанцией и его решения были

окончательными.

Судебными функциями (по делам своих чиновников) наделялись приказы и

коллегии.

Новыми чертами организационной судебной системы в первой четверти

XVIII в. стали: коллегиальное устройство судов и попытки (правда,

неудачные) отделить судебную организацию. Абсолютистское государство первой

четверти XVIII в. называют полицейским.

Уже в 1733 г. в 23 городах существовали полицмейстерские конторы во

главе с полицмейстером. Полиция имела вооруженные формирования.

В области судебного процесса уже с конца XVII в. господствуют принципы

розыска, "инквизиционный" процесс. В 1697 г. принимается указ "Об отмене в

судных делах очных ставок, о бытии вместо оных расспросу и розыску..."

Розыскные начала вводились также в гражданские споры. Регламентация

этого вида процесса давалась в специальном "Кратком изображении процессов

или судебных тяжб",

Закон допускал отвод судей при наличии на то особых оснований:

нахождение судьи "в свойстве" с одной из сторон, наличия между судьей и

стороной враждебных отношений или долговых обязательств.

Первая стадия заканчивалась на ответе ответчика. Такой ответ мог быть

"повинным", ответчик мог "запереться" или признаться, но с указанием новых

обстоятельств дела.

Вторая стадия процесса начиналась с анализа доказательств. Различались

четыре вида доказательств: собственное признание, свидетельские показания,

письменные доказательства, присяга.

"Царица доказательств" - собственное признание. Для его получения

могла применяться пытка. Пытка не являлась внепроцессуальной мерой, она

подвергалась законом тщательной регламентации. Пытали соразмерно

занимаемому чину и сословию (дворян как людей "деликатного сложения" пытать

следовало не так жестоко, как крестьян), возрасту (лиц старше семидесяти

лет пытке не подвергали, так же как и недорослей, не достигших

пятнадцатилетнего возраста), состоянию здоровья (нельзя было пытать

беременных женщин). Пытать можно только определенное число раз, после

каждой процедуры испытуемому давали возможность оправиться и подлечиться.

Пытать могли и свидетелей.

Негодными свидетелями считались лица, не достигшие пятнадцатилетнего

возраста и клятвопреступники, признанные таковыми по суду, проклятые

церковью, клейменые, шельмованные, судимые - за разбой, воровство и

убийство, прелюбодеи, иностранцы, о которых нет достаточных сведений.

Применялась "формальная теория доказательств": ценность каждого

доказательства определялась заранее и была неизменной. Так, показания

мужчины считались более основательными, чем показания женщин, показания

знатного человека оценивались выше, чем показания незнатного, ученого -

ценнее, чем неученого, показания духовного лица - доверительнее показаний

светского человека.

Дача ложных показаний наказывалась отсечением пальцев руки.

Заслуживающим наибольшего доверия считались записи в городовых и судейских

книгах, записи в торговых книгах оценивались ниже (если там не было личной

подписи должника), учитывались долговые обязательства и деловые письма.

Нередко письменные доказательства нуждались в подкреплении присягой.

Решение выносилось большинством голосов, при их равенстве перевешивал

голос президента (председателя). При выяснении мнений опрос начинался с

младшего члена суда.

Приговоры по делам, где применялась пытка, утверждались высшим

чиновником (фельдмаршалом или генералом), которые могли поменять меру

наказания.

Гражданские дела рассматривались судами в ином порядке. В 1723 г.

принимается указ "О форме суда", наметивший поворот к состязательной форме

судебного процесса. Тяжеловесное и громоздкое письменное судопроизводство

вновь заменялось устным судоговорением. Устанавливались сокращенные сроки

явки сторон в суд. Не явившегося ответчика разыскивали с барабанным боем,

зачитывая указ. Расширялось судебное представительство, которое могло

применяться при разборе любых дел на основании доверенности или

поручительства. Ответственность за действия представителя принимал на себя

доверитель. Хотя по указу "О форме суда" предполагалось рассматривать и

уголовные дела (кроме дел об убийстве, разбое, татьбе с поличным, расколе и

богохульстве), практика пошла по пути применения этого акта главным образом

в гражданском процессе. Уже в 1725 г. вновь был расширен круг дел,

рассматриваемых на основе "Краткого изображения процессов". Главной

тенденцией в развитии судебного процесса было усиление, розыскных

"инквизиционных" начал.

Б) ГК РСФСР 1922 г. (вещное, обязательное, наследственное право)

История человечества еще не знала такого примера юридического

нигилизма, какой явили миру большевики- коммунисты. В один миг была

обрушена вся система права России. Действовали по принципу «разрушим до

основания, а затем». Все законодательство России до октябрьского переворота

было отменено.

В 1918-1919 гг. были предприняты первые попытки кодификации (Кодекс

законов об актах гражданского состояния, брачном, семейном и опекунском

праве, Кодекс законов о труде, Руководящие начала по уголовному праву), но

в условиях войны кодификационные работы не удались.

Проведение «новой экономической политики» потребовало установить во

всех областях жизни твердые начала законопорядка. В результате громадных

усилий были приняты девять кодексов: Уголовный, Гражданский, Земельный,

Уголовно-процессуальный, Кодекс законов о земле, Гражданско-процессуальный,

Лесной, Кодекс законов о браке, семье и опеке, а также Исправительно-

трудовой.

Гражданский кодекс (ГК) был принят в 1922 г. и выполнял задачу

преимущественного развития социалистических отношений на базе

государственной собственности на средства производства.

Состоял из 4 разделов:

. общая часть;

. вещное право;

. обязательственное право;

. наследственное право.

ГК устанавливал равенство в гражданских правоотношениях независимо от

пола, вероисповедания, национальности, социального происхождения.

Частное право было ущемлено. Права физических лиц охранялись лишь в

случае признания их государством и соответствующим его интересам.

Государство имело исключительное право расторгать все виды сделок, если

находило, что они противоречат его интересам.

Устанавливались 3 формы собственности:

. государственная;

. кооперативная;

. частная.

Наследственное право было ограничено суммой оценки наследства не более

10 тыс. руб. Вводился прогрессивный налог на наследуемое имущество,

оцениваемое в размерах свыше 1 тыс. руб.

Усиливаются плановые начала руководства экономикой, плановое задание

рассматривалось как источник права. Был ликвидирован коммерческий кредит.

Все платежи и обращение финансовых средств сосредотачивались в учреждениях

Госбанка, и осуществлялась в безналичной форме.

Гражданское законодательство 20-30-х гг. последовательно выполняло

задачу сосредоточения в руках государства важнейших хозяйственных функций,

а затем максимальной централизации производства.

III сессия ВЦИК девятого созыва в мае 1922 г., приняв Декрет об

основных частных имущественных правах, поручила Президиуму ВЦИК и

Совнаркому выработать и внести на очередную сессию ВЦИК проект Кодекса

гражданских законов, который должен был развить положения, законодательно

уже закрепленные только что принятым сессией Декретом. Хотя поручение было

дано Президиуму ВЦИК и СНК, непосредственно разработкой ГК занимался

Народный комиссариат юстиции. 1 июня 1922 г. коллегия Наркомюста внесла в

повестку дня вопрос о разработке Кодекса гражданских законов. Было принято

решение, определявшее основные направления деятельности. В частности

указывалось, что “ввиду сложности разработки Кодекса гражданских законов в

целом и необходимости урегулирования гражданских взаимоотношений без

замедления — признать целесообразным издание отдельных новелл по вопросам,

требующим немедленного урегулирования на основе постановления ВЦИК об

основных имущественных правах. В срочном порядке предполагалось издать

декреты о застройке и наследовании. Декрет о наследовании уже давно

готовился НКЮ, был утвержден коллегией еще 22 февраля 1922 г. и должен был

быть передан в Совнарком. Расширенный и исправленный проект акта о

наследовании принимается Коллегией НКЮ за основу и передается в отдел

законодательных предположений на доработку.

Обсуждались на заседании Коллегии НКЮ и проблемы, касавшиеся самого

Гражданского кодекса. Было решено, “что вопрос о торговых сделках должен

быть включен в общий кодекс об обязательственных правах”. Известно, что в

государствах с развитыми товарно-денежными отношениями на базе гражданского

права образуется особая отрасль частного права — торговое право. Там, где

товарно-денежные отношения развиты слабо, вполне достаточно бывает норм

гражданского права. Решение Коллегии НКЮ, таким образом, показало подход

Наркомюста к будущему экономики. Единства мнений на этот счет, очевидно, не

существовало, но в конечном итоге именно взгляды руководящих работников НКЮ

главным образом повлияли на законодательство в данной области.

Месяц спустя, 1 августа 1922 г., на Коллегии НКЮ Гойхбарг делал доклад

о проекте. В то время он являлся членом Коллегии Наркомата юстиции и членом

Малого Совнаркома, а 18 мая 1922 г. Политбюро ЦК РКП (б) возложило на него

временное исполнение обязанностей председателя Малого СНК. По инициативе

Гойхбарга в конце июля было образовано Межведомственное совещание. В

выступлении на IV сессии БЦИК он так объясняет причину его создания:

«...Желая подготовить этот проект кодекса более основательно, получив

техническую помощь от тех лиц, которые соответствующими познаниями

обладают, я предложил всем хозяйственным наркоматам прислать своих

представителей для выработки этого кодекса, наркоматы прислали своих

представителей, технически знающих юристов».

Совещание и должно было к 15 августа 1922 г. подготовить проект

Кодекса. С самого начала было нарушено указание Ленина о широком

привлечении к составлению Гражданского кодекса коммунистов Наркомюста,

распределении между ними ответственности за каждый раздел готовившегося

проекта.

В начале нэпа политические деятели, гористы, экономисты, как и

различные, слои населения, которые они представляли, по-разному понимали

задачи новой политики и способы ее проведения. На протяжении 20-х годов

представления менялись. Не останавливаясь подробно на данной стороне

проблемы, отмечу: для взглядов Ленина характерно постепенное расширение

допустимых границ свободы торговли и частного предпринимательства, что,

безусловно, не означало отказа от идеи диктатуры пролетариата и построения

социализма по модели Маркса.

Из письма Ленина Д. И. Курскому от 20 февраля 1922 г. видно, что более

всего беспокоило его в ходе подготовки нового гражданского

законодательства: “Не перенимать... старое, буржуазное понятие о

гражданском праве, а создавать новое”. Следовательно, по его мнению,

опасность для Советского государства представляло не использование

отдельных старых форм (совсем без них обойтись было нельзя—они уже стали

частью правовой культуры), а понимание гражданско-правовых отношений как

отношений между частными лицами, что было свойственно данной отрасли права.

Буржуазное государство по-разному регулировало отношения, возникающие в

имущественной сфере и, скажем, в области управления и суда. Недаром право в

целом делилось на две части — публичное (к нему относилось уголовное,

полицейское, финансовое право) и частное (гражданское, торговое,

вексельное). Государство должно было защищать их интересы, когда к нему

обращались за помощью. То, что гражданское право является отраслью,

защищающей только имущественные интересы частных лиц, а государство как его

субъект не имеет преимуществ, рассматривалось как основной признак отрасли.

Ленин же считал, что правовые институты, созданные гражданским правом,

могли с пользой работать и на социалистическое государство. Отделить одно

от другого, взять то, что нужно, а ненужное отбросить казалось невозможным

для профессиональных юристов, да и не все коммунисты вполне понимали, как

этого можно достичь. Если гражданское право всегда было частным, его нельзя

сделать публичным; если Гражданский кодекс создавать, надо возрождать все

или почти все дореволюционное гражданское право,— таков был достаточно

распространенный взгляд на проблему. Отсутствие гибкости возмущало Ленина,

и он предостерегал в своем письме составителей проекта от слепого

следования за “тупоумными буржуазными старыми юристами”. Ленин требовал,

чтобы в данном случае помощником законодателя была не теория русского

дореволюционного гражданского права, а революционное правосознание, т. е. в

основу должна быть положена выгода пролетарского государства, а не

соответствие проекта логике построения буржуазных гражданских законов.

Революционное правосознание рассматривалось Лениным как важнейшее

концептуальное основание подготовки проекта Гражданского кодекса, а не как

источник права, что получило значительное распространение в первые годы

после революции.

Ленинские требования к будущему Гражданскому кодексу членам Комиссии

юристов, очевидно, не были известны: ведь письма Ленина не предназначались

для печати, к тому же работу по созданию проекта ГК возглавлял Гойхбарг,

который вообще не имел с Лениным ни встреч, ни переписки по этому поводу.

Но даже если это не так и Комиссии предложили подготовить проект будущего

Кодекса с учетом интересов государства и с допущением широкого

государственного вмешательства в «частноправовые» вопросы, вряд ли можно

было ожидать от ее членов составления проекта, целиком соответствующего

ленинским требованиям.

С позиций юристов старой школы гражданское право буржуазного

государства мало, чем отличается от гражданского права государства

социалистического — и по предмету, и по методу регулирования. Октябрьская

революция была ими принята, но отсутствие твердой марксистской

теоретической базы, с одной стороны, и следование основополагающим

доктринам цивилистики — с другой, сказывались именно в ином их взгляд на

роль социалистического государства в регулировании гражданско-правовых

отношений. Для них государство и при социализме, и при капитализме

оставалось субъектом частноправовых отношений. Кроме того, не был

распределен объем допущения частного сектора в социалистическое хозяйство.

Практика его только нащупывала. И если интересы хозяйственного развития

страны требовали расширения частного сектора, то идеологические постулаты

сдерживали этот процесс.

Тот факт, что разработчики проекта пытались воспринять опыт

западноевропейских стран, за что их главным образом и ругали, совсем не

свидетельствует о неправильности их подхода. Ленин сам предлагал взять от

опыта других государств все, что можно было использовать в защиту

трудящихся. Сразу возникает ряд вопросов. Во-первых, почему Ленин ничего не

сказал о русской литературе и опыте, во-вторых, почему ничего не говорится

о возможности использовать отдельные правовые норм. Скорее всего, дело в

том, что русское гражданское право сильно отставало от требований

экономического развития страны. Оно не устраивало даже российскую

буржуазию, что уж говорить об интересах трудящихся. В 1900-е годы в России

только обсуждался проект нового Гражданского Уложения. В Западной Европе

буржуазные гражданские кодексы были в большинстве случаев приняты в начале

века, и к 1922 г. имелась уже практика их применения. Борьба рабочего

класса этих стран за свои права должна была найти отражение, очевидно,

именно в правовой литературе и правоприменительной практике. Идеи письма

Ленина Курскому от 28 февраля 1922 г., к сожалению, при создании ГК не были

использованы в должной мере.

Из сказанного ясно, что перед разработчиками нового Гражданского

кодекса ставилась задача практически невыполнимая: требовался нормативный

акт, в котором сочетались бы достижения новейшей цивилистики и нормы

советского гражданского права, действующие на момент выработки проекта.

Причем объем допущения частного сектора в экономике в большой степени

должен был определяться революционным правосознанием, которым большинство

участников Межведомственного совещания, если не все, не обладали, как,

впрочем, и многие из числа их критиков.

Начало критическим выступлениям положила речь Гойхбарга на IV сессии

ВЦИК: “...Эти юристы, в количестве около 10-ти, собрались и выработали

начало проекта, в котором оказалось, что всякий буржуй может найти ответ на

все вопросы, которые его интересуют... .Там было только слабое упоминание

о том, что земля является общенародным достоянием, даже не собственностью

государства, а общенародным достоянием, а затем все остальное относительно

промышленности, железных дорог, недр земли и крупнейших наших командных

высот, в том числе монополии внешней торговли все это, как некий сон,

промелькнуло перед ними и исчезло”. После того выступления критика проекта

стала традиционной по всех публикациях 20-х годов, посвященных истории

создания ГК.

Расхождения во взглядах объяснялись различными позициями в отношении

будущего экономики страны. Нормальное развитие товарно-денежных отношений

требовало широкого применения гражданско-правовых норм, большинство из

которых должно было остаться диспозитивным, разработки торгового права. На

такой концепции строили свой проект юристы в Межведомственном совещании, и

с их точки зрения новый законодательный акт должен был отвечать последнему

слову цивилистики. В нем, по их мнению, следовало учесть все, даже самые

мелкие детали и в то же время субъектам предоставить широкую свободу. Если

бы это было проведено в жизнь, был бы создан кодекс классического

гражданского частного права. Видимо, предполагалось опираться и на русские

правовые традиции, а также на те немногочисленные нормативные акты по

гражданскому праву, которые были приняты Советским государством.

Для сторонников частичного и достаточно кратковременного допущения

товарно-денежных отношений, свободы торговли с обязательным возвращением к

методам “военного коммунизма” (т. е. бестоварному продуктообмену,

ликвидации денег, государственной монополии на средства производства) все

проекты в области создания нового ГК должны были быть сведены к

определенному допуску гражданско-правовых норм при безусловном господстве

административно-правовых методов регулирования.

Первая же статья проекта Межведомственного совещания противоречила

господствовавшей доктрине примата интересов пролетарского государства над

естественными правами человека. Как показала жизнь, теория “естественных

прав” потерпела поражение, столкнувшись с железной практикой пролетарского

государства. При обсуждении проекта в Коллегии НКЮ была сделана

существенная правка: из текста исключалось указание на момент начала и

окончания правоспособности, слово “человек” было заменено на “гражданин

РСФСР”, после чего статьи стали вполне приемлемыми для Наркомюста

Межведомственное совещание предложило ввести в Кодекс статью (в

проекте ст. 9), которая гражданско-правовыми средствами должна была

защитить доброе имя. Включение в сферу гражданско-правовых отношений

отдельных личных неимущественных отношений отвечало интересам советского

гражданского права. Коллегия НКЮ признала необходимым исключить данную

статью из проекта.

Таким образом, Общую часть ГК, разработанную Межведомственным

совещанием и состоявшую из 13-ти статей, в целом Коллегия НКЮ одобрила. В

другие разделы проекта были внесены существенные изменения, много статей

Коллегия исключила. Основанием для критики послужило отсутствие в проекте

классовой направленности, а точнее, в вину ставился сугубо гражданско-

правовой подход к тем проблемам, которые до того решались административным

способом.

Следующая часть Кодекса должна была, по мнению разработчиков,

называться “Об имуществах”. Она открывалась статьями о разделении имущества

на движимое и недвижимое, которые и в Межведомственном совещании вызвали

спор. Среди декретов первых лет Советской власти мы встречаем, например,

Декрет об отмене права собственности на недвижимость в городах. Отмена

частной собственности на землю должна была ликвидировать и традиционное

деление собственности на движимое и недвижимое имущество. И хотя

окончательная ясность в данный вопрос была внесена лишь на сессии ВЦИК,

утвердившей ГК, Коллегия НКЮ статьи из проекта исключила.

При обсуждении в Межведомственном совещании много споров вызвала

формулировка норм о праве собственности на землю (ст. 21 ГК, ст. 16

проекта). Большинством голосов было принято решение сформулировать статью

так: “Земля является достоянием общенародным и не может быть предметом

частной собственности. Владение землей допускается только на правах

пользования”. Избранная Комиссией формулировка, конечно, не вполне четко

отражала факт перехода земли в нашей стране исключительно в собственность

государства. Однако она повторяла статьи Крестьянского наказа о земле,

включенного Лениным в Декрет о земле: “Вся земля... обращается во

всенародное достояние”.

Коллегия забраковала и ряд статей, содержавших важные для вещного

права определения составной части и главной вещи (хотя были оставлены

статьи, устанавливавшие принадлежность), разделимого и неразделимого

имущества, заменимых и незаменимых, потребляемых и не потребляемых вещей.

Создатели проекта ГК в НКЮ, видимо, хотели оставить за судьями более

широкие возможности для усмотрения при решении гражданско-правовых споров.

Это подтверждает и высказывание П. И. Стучки о сложности для советского

народного судьи и большинства населения отделения добросовестного

приобретателя от недобросовестного.

Правовая основа договоров купли-продажи была заложена еще летом 1921

г. декретом «О взимании платы за товары, отпускаемые государством для

частного хозяйства». Позже предметы, перечисленные в ст. 21,22,53 ГК, стали

объектами государственной монополии и не могли отчуждаться частным лицам. В

сентябре 1921 г. было принято первое Положение о подрядах и поставках, а в

мае 1922 г. были расширены права госорганов на сдачу подрядов частным лицам

(регламентация залога, авансовых сумм). В том же году был установлен

публичный торговый порядок сдачи подрядов.

Арендатору предоставлялось право сбывать продукцию предприятия на

вольный рынок, договор мог предусматривать снабжение предприятия

государственным сырьем. Вместе с тем на арендатора возлагался ряд

обязанностей: договор определял, какого рода изделия и в каком количестве

должен вырабатывать арендатор; определялась доля продукции, обязательная

для сдачи государству; на арендатора возлагалась обязанность поддерживать

предприятие на должном техническом уровне. Сроки жестко регламентировались,

как и другие условия аренды (ст. 416 ГК).

Общие условия, на которых заключались договоры, также

регламентировались ГК. Так, ст. 33 ГК признавала любой договор

недействительным, если он заключался одной из сторон под влиянием «крайней

нужды» и на не выгодных для нее условиях

Серьезно обсуждался в Межведомственном совещании вопрос о возможности

использовать иностранную валюту и определять суммы договоров в золоте.

Поскольку в 1922 г. курс советского бумажного рубля падал, нормативное

урегулирование порядка расчетов по договору было очень важно.

Разработка статей об исковой давности была поручена представителю ПКЮ

И. С. Урысону. Однако в протоколе обсуждения говорится, что Совещание

разработало этот отдел в 7-ми статьях. Таким образом, можно предположить,

что статьи были переработаны в процессе обсуждения.

Центральное место в проекте Межведомственного совещания занимал раздел

“Вещное право”, разработанный достаточно детально. Он включал “Право

владения”, “Право собственности” и “Залог и заклад”. Статьи о праве

владения обсуждались 25 августа. На Межведомственном совещании по этому

поводу не было единства. Представители Украины Т.П. Ефименко и ВСНХ М.С.

Венецианов выразили свои особые мнения, которые в виду недостатка времени

не обсуждались, а были приобщены к проекту. Коллегия НКЮ отклонила статьи о

владении в целом. Негативное отношение к владению основывалось на понимании

его как института, присущего исключительно буржуазному праву. Особенно

опасной виделась возможность приобретения права собственности по давности

владения. Можно спорить, целесообразно ли было выделять в проекте особую

главу, но защита прав владеющего не собственника, если основания его

владения правомерны, от любых третьих лиц, включая собственника, нужна и

при социализме.

Межведомственное совещание обсудило и одобрило статьи о залоге и

закладе, а также отдельные виды обязательств. Раздел о залоге обсуждался в

Коллегии НКЮ.

Таким образом, можно сделать вывод, что проект Межведомственного

совещания был, не так уж плох, в ряде случаев критиковался явно

несправедливо. Имевшие место недостатки проекта, по мнению критиков, были

порождены тем, что составлялся он юристами старой школы. Причина неприятия

Коллегией НКЮ проекта Кодекса, разработанного юристами старой школы,

заключена в ином: в проекте была слабо выражена классовая направленность, о

которой так много говорилось в письмах Ленина.

После того, как проект был забракован (хотя отдельные разделы

одобрялись НКЮ), встал вопрос о создании новой комиссий для подготовки ГК.

Проект было поручено разработать Гойхбаргу. Так закончилось сотрудничество

юристов-коммунистов с юристами старой школы. Однако нельзя сказать, что оно

оказалось совершенно бесплодным. Значительное число статей проекта

Межведомственного совещания было взято Гойхбаргом в свой проект Кодекса,

что позволило ему представить его практически через 2 недели.

Список используемой литературы:

1. Корсновский А.А.

”История русской армии.” М. 92 г.-153 c.

2. История России с древних времен до конца 19 века. Под редакцией

А.Н.Сахарова. М.:89 г.-265 с.

3. Власов В.И.

История государства и права России.Изд.2-е.-Ростов н/Д:Д:

«Феникс»,2003.-192 с.

4.Зуев М. Н.

История России с древнейших времен до конца XX века: Учеб.

пособие. — М.: Дрофа, 2001.-300 с.