Дипломная работа: Иран в XVI-XIX веках

Дипломная работа: Иран в XVI-XIX веках

Иран в XVI-XIX веках

1. Государство Сефевидов в XVI в.

На рубеже XV—XVI вв. в Иране, переживавшем смутное время, на арену истории выдвинулись представители тюркского рода Сефевидов. Они являлись наследственными шейхами дервишского ордена Сефевийе, образованного в начале XIV в. мелким феодалом из окрестностей Ардебиля Сефи ад-Дином Исхаком. В честь почитаемых шиитских имамов приверженцы ордена с XV в. начали носить в качестве головного убора чалму с двенадцатью пурпурными полосами, отчего и получилось название «Кызылбаши» («красноголовый»). Основанное в 1502 г. Исмаилом I Сефевидом государственное объединение чаще всего именовалось «Доулет-е кызы л баш», т. е. Кызылбашское государство. Стремясь представить себя наследниками могущественных прежних властителей Ирана, Исмаил I (1502—1524) и его преемники приняли титул «шахиншах-е Иран». В европейских источниках государство Сефевидов, просуществовавшее до 1736 г., называлось Персией.

Имея сторонников среди феодалов Гиляна и Талыша, кы-зылбашские ополчения, основу которых составляли тюркские племена Малой Азии и Азербайджана, сумели разгромить войска Ширван-шаха и подчинили на некоторое время (1500— 1501) Баку и Шемаху. У султана Ак Коюнлу им удалось отвоевать Иранский Азербайджан с Тебризом, где в 1502 г. состоялась коронация Исмаила. Шиизм был провозглашен государственной религией. Затем под власть Сефевидов перешел Ирак со священными для мусульман-шиитов Кербелой и Недже-фом, являвшимися одновременно важными торговыми центрами. За первые десять лет своего правления Исмаил I захватил также Казвин, Кум, Кашан, Исфаган, Шираз, Йезд,

Керман, установил контроль над Гиляном, Курдистаном, Мазандараном, Фарсом, Хузистаном и Хорасаном, разбив в 1510 г. в сражении под Мервом узбекские отряды Шейбани-хана. Однако завоевать Центральную Азию, потерпевшим в 1512 г. поражение от узбеков, кызылбашам не удалось.

В образованной усилиями тюркских племен державе Сефевидов главенствующие позиции в политической жизни до конца XVI в. занимала кызылбашская военно-кочевая знать. Иранский элемент (гражданские чиновники и духовенство) играл второстепенную роль. При дворе шаха и в войсках использовался азербайджанский язык, на персидском языке по традиции велась служебная переписка и оформлялась текущая документация. Верховным правителем являлся шахиншах, который признавался заместителем «скрытого» двенадцатого имама Мохаммеда Мехди и считался одновременно главой ордена Сефевийе. По своей форме Сефевидское государство было теократией, однако фактически носило светский характер. Вторым по значению лицом после шаха в нем был «векил» («заместитель») или «амир ал-умара» («глава эмиров»), На начальном этапе все эмиры, невзирая на их реальное положение и роль, имели титул беков. В дальнейшем в Кызылбашской державе возникла иерархия званий, согласно которой высшим считался титул хана, затем шли султаны и беки.

Иран был разделен между главами кызылбашских «племен» и их воинами. Старое население с обширных территорий, перешедших под власть тюрок-кызылбашей, как правило, изгонялось. Исключение составляли Гилян и Мазандаран, не удобные для ведения кочевого хозяйства. Отдельные закавказские области (Ширван и Шеки) при Исмаиле I еще имели собственных правителей и сохраняли внутреннюю автономию, однако в них удельный вес представителей тюркского населения возрастал особенно быстро.

В Сефевидском государстве, как и раньше, наряду с юртами (землями кочевых племен) существовали государственные земли (дивани), земли шахской семьи (хассэ), земли вакуфные, мулъковые и союргальные (находившиеся в наследственном пользовании). В XVI в. последние две категории земельных угодий имели тенденцию к уменьшению, поскольку распространявшийся на них налоговый и судебно-административный иммунитет ослаблял общегосударственное единство и ущемлял интересы центральной власти. Сефевиды более целесообразным находили предоставление знати и служилым людям так называемого тиула — феодальной ренты-налога с определенной территории на период исполнения ими должностных обязанностей. В целом, преобладающая часть земельного фонда страны концентрировалась в руках кызалбашской военной верхушки, которая не только возглавляла свои племена и их ополчения, но и эксплуатировала оседлых крестьян-райятов. Положение крестьян было более тяжелым по сравнению с сохранявшими родоплеменную организацию кочевниками-илятами, составлявшими ядро войска. Хотя крестьяне юридически считались свободными, тем не менее, они платили феодалам ренту (обычно часть урожая и различные налоги), привлекались также на принудительные работы в пользу государства, отвечали за поставки провианта и фуража для войска и т. д. В городах сохранялся введенный еще монголами налог на ремесло и торговлю — танга.

Провозглашение шиизма имамитского толка государственным вероисповеданием, ставшим обязательным для всех мусульман, сопровождалось репрессиями против суннитов и крайних шиитов, сторонников «еретического» течения суфизма. В то же время христиане и иудеи, хотя и считались людьми «второго сорта», особым гонениям не подвергались: сефевидские правители стремились использовать их в качестве дипломатических и торговых агентов при контактах с европейскими странами и в борьбе с соседними враждебными суннитскими государствами — османским и узбекским.

Образование и быстрое укрепление позиций Сефевидской державы в Закавказье, Курдистане и Месопотамии, где проходили важные пути караванной европейско-азиатской торговли, вызывало серьезную обеспокоенность турецких султанов. Опасения Стамбула во многом подкреплялись еще и тем, что на территории Малой Азии проживало немало шиитов-кочевников и крестьян, сочувствовавших Ирану и готовых выступить в любой момент на его стороне против Турции. Отношения между кызылбашами и османами резко обострились после издания в 1501г. от имени Исмаила I указа, содержавшего, по шиитской традиции, проклятие трех «праведных халифов» — Абу Бакра, Омара и Османа.

Готовясь к войне с Сефевидами, султан Селим I Явуз («Грозный» , 1512—1520), устроил в 1513 г. в Малой Азии избиение своих политических противников-шиитов. В апреле 1514 г. он открыл боевые действия. 23 августа 1514 г. у местечка Чал-дыран османы одержали решительную победу над армией кы-зылбашей, захватив огромную добычу, в том числе золотой шахский трон, до сих пор хранящийся в стамбульском музее Топкапы. Заняв на некоторое время столицу Сефевидов Тебриз, Селим I повернул со своим войском обратно и вскоре занялся покорением Сирии и Египта. Северный Ирак с Мосу-лом перешел под власть Османской империи.

Вступивший на иранский престол после Исмаила I его старший сын Тахмасп I (1524—1576) первое время находился в зависимости от эмиров кызылбашских племен. Последние поддерживали власть шаха лишь поскольку она выполняла их требования земельных пожалований и высоких должностей. Враждуя между собой, они мало заботились об интересах государства. Постоянные вторжения бухарских и хивинских ханов в Хорасан сопровождались подрывавшими общегосударственное единство восстаниями вассалов, стремившихся отложиться и провозгласить себя независимыми правителями.

Однако главную опасность для Сефевидов представляла Османская империя. Наследник Селима I султан Сулейман Кануни (1520—1566) в 1533 г. начал продолжавшуюся более двадцати лет затяжную войну против Ирана, в ходе которой турки завоевали Западную Армению, Курдистан, Арабский Ирак (Багдад — в 1534 г., Басру — в 1536 г.), трижды (в 1533, 1534 и 1548 гг.) захватывали Тебриз, в 1548 г. заняли даже Исфаган. Союзниками османов в Закавказье были перешедшие на их сторону кызылбашские эмиры, в том числе родной брат шаха Алкас-мирза, а также зависимые от Стамбула крымский хан, Северокавказские черкесы и дагестанские властители. Опасная близость турецкой границы подвигла Сефевидов в 1548 г. перенести столицу из Тебриза в Казвин.

По условиям заключенного в1555г.вг. Апасье мира под власть турок перешли Месопотамия, часть Армении и Западная Грузия. Шах Тахмасп I избегал новых вооруженных конфликтов с Османской империей. Когда в 1559 г. Баязид, сын султана Сулеймана Кануни, восстал против отца и пришел со своими сторонниками на службу Тахмаспу, тот за крупный выкуп предпочел выдать в 1561 г. беглеца обратно, а его воинов распределил среди кызылбашских племен.

После завоевания в 1552 и 1556 гг. русскими Казани и Астрахани перед Ираном открылись возможности установления, минуя Турцию, по Волго-Каспийскому пути торговых отношений с европейскими странами. Агент английской коммерческой компании «Московия» Дженнингс после переговоров в Москве с Иваном IV был принят правителем Ширвана Аб-далла-ханом Устаджлу, оказавшим содействие в основании в Шемахе британской торговой фактории, занявшейся вывозом шелка-сырца и тканей через Россию в Англию. В конце XVI в. состоялся обмен посольствами между Ираном и Россией, начала развиваться русско-иранская торговля.

Сефевиды поддерживали дружественные связи с государством Великих Моголов в Индии. Когда Хумаюн, старший сын основателя могольской династии Бабура, потерял в 1540 г. в борьбе с Шершахом Суром делийский престол, Тахмасп I не только предоставил ему убежище, но и помог вернуть в 1551 г. трон, получив за оказанную поддержку Кандагар с областью.

Важным фактором дальнейшей истории Ирана явилось установление в XVI в. господства португальцев в Персидском заливе, которые, захватив остров Ормуз, основали на нем факторию и превратили его в один из опорных пунктов своей «точечной» морской империи.

Напряженная борьба с Османской империей на западе и узбекскими ханами в Хорасане и Астрабаде негативно отражалась на внутриполитическом и экономическом положении Ирана. Пытаясь компенсировать военные неудачи, Тахмасп I предпринимал попытки лишить власти сохранявших самостоятельность местных правителей. В1538 г. была ликвидирована автономия Ширвана, в 1551 г. — автономия княжества Шеки (северо-западная часть современного Азербайджана). После подавление в 1570 г. гилянского восстания Ахмед-хана Лахиджанского, поддержанного широкими народными массами, назначенный наместником провинции седьмой сын шаха Махмуд-мирза разделил земли в Гиляне среди эмиров племени устаджлу и других кызылбашских предводителей.

В 1571—1573 гг. произошло мощное восстание в бывшей столице Сефевидского государства Тебризе, в котором приняли участие практически все слои населения. Его размах напугал Тахмаспа I. Не доверяя не получавшим более десяти лет жалованья войскам, он отказался от массовой расправы над тебризцами, решив успокоить возмущенных произволом властей горожан за счет предоставления им ряда привилегий, в том числе налоговых.

После смерти в 1576 г. шаха Тахмаспа I, оставившего после себя 12 сыновей, смуты среди кызылбашских эмиров усилились. Согласно традиции, каждый шахский сын имел «воспитателя» (лале), являвшегося предводителем одного из кызылбашских племен. Эмиры устаджлу провозгласили шахом своего «воспитанника» Хайдара-мирзу. Однако это вызвало возмущение других племен, и вскоре в одной из кровавых схваток Хайдар был убит. Предводители афшаров добились возведения на трон его брата Исмаила, которого отец в течение 19 лет держал в заключении в крепости Кахкахе. Исмаил II, отличавшийся крайней скупостью и жестокостью, пошедший на убийство шести братьев и развязавший массовые казни, искал в то же время союза с суннитами, запретив проклинание «праведных халифов» Абу Бакра, Омара и Османа и настроив тем самым против себя знать и шиитское духовенство.

После внезапной смерти в 1578 г. Исмаила II эмиры и высшие сановники объявили новым шахом сына Тахмаспа I болезненного и слабовольного Султан-Мохаммада (1578—1587), получившего прозвище Ходабанде («раб Божий»). Предпочитавший проводить время в молитвах и беседах с богословами, он государственными делами занимался мало. Довольно скоро строптивые правители областей (вали, беглербеги), ханы и эмиры племен по существу разделили страну между собой, оставив шахиншаху только его титул.

Сложившейся ситуацией немедленно воспользовалась Османская империя. Султан Мурад III (1574—1595) возобновил сопровождавшуюся разрушениями и массовым угоном в рабство войну с Ираном с целью захвата Восточного Закавказья и западного побережья Каспийского моря. Наступление турок было приостановлено энергичным и способным наследником престола Хамза-мирзой, который, однако, после двух побед над османами погиб в результате заговора кызылбаш-ских эмиров.

В 1581 г. Али-кули хан Шамлу, «воспитатель» Аббаса-мир-зы, младшего сына шаха Мохаммада Ходабанде, и Моршид-кули хан Устаджлу провозгласили десятилетнего Аббаса правителем Хорасана, намереваясь поступать в дальнейшем от его имени. Со смертью в ходе подавления народного восстания в Фарсе в 1587 г. шаха Ходабанде при поддержке кызыл-башских эмиров шестнадцатилетний Аббас I (1587—1629) стал шахин-шахом всего Ирана.

В конце XVI в. обстановка в переживавшем глубокий экономический и политический кризис Сефевидском государстве была крайне тяжелой. Северо-западные земли страны оказались отторгнуты турками, преобладающая часть Хорасана, включая Мерв, Герат и Мешхед, перешла под власть узбекского хана Бухары. Одновременно обострились отношения с падишахом Великих Моголов Акбаром, заявившим о своих претензиях на территорию Афганистана. Положение правящей династии значительно осложняли междоусобные феодальные распри и вызывавшиеся произволом властей народные восстания. Как государство Сефевидский Иран находился на грани полного распада.

2. Иран в эпоху правления Аббаса I и его преемников

По материнской линии Аббас I происходил из Мазандара-на, т. е. был иранцем, и не испытывал особого расположения к строптивым и воинственным кызылбашам. Преследуя в качестве основной цели преодоление феодальной раздробленности и сепаратистских устремлений удельных правителей, он ориентировался на ту часть общества, которая была заинтересована в превращении Ирана в сплоченное и сильное государственное объединение. Во многом он опирался на гражданских чиновников, прежде всего хорасанских, где преобладали представители иранской национальности. В период правления Аббаса I ведущая роль в политической жизни страны перешла от тюрко-азербайджанского кочевого элемента к оседлому иранскому.

Центральное место в преобразованиях Аббаса I заняла военная реформа, призванная заменить показавшие низкую боеспособность еще в сражении при Чалдыране кызылбашские ополчения постоянным войском. В борьбе со своенравными и дикими предводителями кызылбашей многие из последних были истреблены. Если в середине XVI в. в стране было 114 эмиров, то при Аббасе их осталось чуть больше тридцати. Однако несмотря на существенное уменьшение роли и значения тюркской знати, отдельные ее представители продолжали занимать при шахском дворе высокое положение. В частности, в ряду наиболее близких Аббасу лиц находился Амиргю-не-хан Каджар. Самых преданных себе кызылбашей шах щедро вознаграждал.

Содержание постоянной наемной армии, в отличие от кы-зылбашского воинства, кормившегося в мирное время от своих стад и земель, а в военное — за счет грабежа, требовало гораздо больших расходов. Поэтому Аббас I пошел, в первую очередь, на увеличение земельного фонда шахской семьи (хассэ) за счет земель дивани, находившихся в распоряжении племен. После подавления в 1592 г. восстания в Гиляне, который славился производством высококачественного шелка, последний был переведен в шахский домен. В разряд хассэ в 1596 г. шах перевел также Мазандаран, а затем еще ряд других территорий. Заключительным по времени весомым увеличением фонда хассэ, правда, уже при преемнике Аббаса Сефи I, явилось обращение в домен исконно иранской области Фарс на юге страны. Землями шахской семьи управляли особые чиновники, и доходы от них поступали в распоряжение непосредственно Сефевидов. На начальном этапе подобные мероприятия в сочетании с установлением правительственной монополии на прибыльную торговлю шелком содействовали укреплению и обогащению Сефевидского государства.

Несмотря на то, что в численном отношении большую часть иранского войска по-прежнему представляли феодальные ополчения, в стране существовали уже четыре отдельных военных корпуса. Первый из них назывался «курчи», и его возглавлял «курчи-башы» — обычно один из представителей высшей кызылбашской знати. Из числа обращенных в ислам христиан, в основном грузин, по образцу янычар в Османской империи был сформирован гвардейский конный корпус «гулямов* (букв, «рабов»). Полностью зависевшие от воли шаха и не имевшие, как курчии, племенной опоры, при дворе Сефевидов они приобрели в дальнейшем большое влияние. Третий корпус, созданный из оседлого населения (не только иранского) с помощью английских инструкторов, получил название «туфенгчи» («мушкетеры»). Туфенгчии помимо сабель были вооружены мушкетами, во время походов им выдавались кони. Дислоцировались они главным образом по различным областям Ирана и находились в подчинении провинциальных правителей. Отдельный род войск составил вербовавшийся по особым наборам артиллерийский корпус. Однако при преемниках Аббаса I он пришел в упадок, и к середине XVII в. был по существу ликвидирован.

Будучи дальновидным политиком, Аббас I параллельно с военной провел административную реформу. В годы его правления должность «векиля» утратила свое прежнее значение. Вместо него на первый план вышел так называемый «этемад ад-доуле» (букв, «доверие державы»). В отличие от османского великого везира, обладавшего и военной, и политической властью, он являлся больше гражданским чиновником. Вторая по значимости должность в придворной иерархии стала принадлежать «сипахсалар-е кулли Иран» («главнокомандующему всей армией Ирана»). При шахин-шахе в качестве совещательного органа состоял «высочайший меджлис», в который на первых порах входили семь крупных сановников и эмиров, затем их число увеличилось до 10. Посты беглербе-гов при Аббасе I начали получать уже не родовитые кызыл-башские эмиры или шахские сыновья, а феодалы иранских фамилий (бахтиярских, курдских, лурских и т. д.), а также представители новой военной знати из числа гулямов. Высшие должностные назначения осуществлялись лично шахом. Хотя юридически наследственная власть беглербеков не признавалась, тем не менее бывали случаи, когда они и правители отдельных небольших территорий являлись представителями местных династий. Так что в целом, несмотря на прекращение пожалований высоких постов и земельных угодий, позиции предводителей кызылбашских племен в политической и военной сфере все-таки в полной мере подорваны не были.

Проводя централизаторскую политику, Аббас I стремился привлечь на свою сторону авторитетных служителей культа, связанных с верующими не только по религиозным каналам, но и чисто бытовым. Значительную часть государственного земельного фонда он пожаловал в вакф, что заметно укрепило позиции шиитского духовенства. С одобрения последнего, как и прежде, продолжались преследования мусульман-суннитов, которых шах рассматривал сторонниками Османской империи и узбекских ханств. Между тем Аббас I оказывал покровительство христианскому духовенству, особенно католическим и армянским монахам, пытаясь установить через них политические и экономические связи с европейскими странами.

Для обеспечения ускоренного хозяйственного подъема областей, населенных иранцами, в 1598 г. шах перенес столицу государства из Казвина в Исфаган. Со своим округом он на несколько лет был избавлен от налогов, причем землевладельцы и крестьяне освобождались от выплаты поземельной подати, а крестьяне на землях хассэ и дивани — от арендной платы. Затем аналогичные налоговые послабления распространились и на разоренных войнами жителей Хорасана. Дополнительные подати, введенные в 70—80-е годы XVI в. при шахе Мохамма-де Ходабанде, были отменены. Данные мероприятия преследовали цель не только экономического подъема страны, но и создания в лице коренного иранского оседлого населения противовеса могуществу кызылбашской знати.

В период правления Аббаса 1 во многих регионах страны велась активная строительная деятельность. Исфаган превратился в огромный город с большим числом крытых базаров, мечетей, медресе, дворцов, садов и т. д. В многочисленных «Кархане» («работных домах»), принадлежавших в основном шаху, наряду с местными мастерами трудились ремесленники, пригнанные из Западной и Восточной Грузии и Ширвана. Важную роль приобрел пригород столицы Новая Джульфа, где жили богатые армянские купцы, которых шах, намереваясь утвердить Исфаган в качестве центра экспортной торговли иранским шелком, насильно переместил из разрушенного им в 1605 г. города Джульфа на р. Араксе.

Покровительство властей коммерческой деятельности проявлялось в прокладке новых транспортных коммуникаций и организации караван-сараев, а также в охране и обеспечении жестокими мерами безопасности караванных путей (пойманных разбойников живыми закапывали по горло в землю около дорог, где они грабили). Особое внимание правительство уделяло развитию и совершенствованию ирригационной системы, возведению мостов и плотин, разработке месторождений полезных ископаемых: медь добывали в Мазандаране и в окрестностях Казвина, свинец — в Кермане и Йезде, серебро — в районе Исфагана и т. д.

Для упорядочения хозяйственной деятельности и создания более благоприятных условий для роста внешней торговли была предпринята попытка проведения денежной реформы. Новая монета — аббаси — содержала 1 Мискаль серебра (4,6 г) и равнялась 200 динарам. Один туман соответствовал 10 000 динаров или 50 аббаси. Однако в стране продолжали ходить монеты и другой чеканки, в том числе турецкие и европейские.

Осуществленные за счет эксплуатации крестьянских масс и ремесленников, за счет разорения отдельных окраинных регионов страны (прежде всего Закавказья) реформы Аббаса I Дали свои результаты. Сефевидское государство при нем превратилось в централизованную и могущественную державу. Реализуя задуманное, шах проявил себя умным, дальновидным и предусмотрительным политиком. Вместе с тем он был мнительным и деспотичным правителем, беспощадно расправлявшимся со всеми, даже ближайшими родственниками, в ком видел противников личных амбиций и замыслов. В частности, он отдал приказ убить старшего сына принца Сефи, «воспитателя» Али Кули-хана Шамлу и ослепил двоих младших сыновей.

Заключив в 1590 г. на унизительных условиях Стамбульский мирный договора с Турцией, по которому под власть султана Мурада III перешли значительные территории Закавказья и часть Западного Ирана, шах Аббас обеспечил себе необходимую передышку и использовал ее для преодоления внутриполитической нестабильности и для борьбы против узбекских правителей.

В 1597—1598 гг. в результате успешных военных действий шахским войскам удалось восстановить господство Сефевидского государства над всем Хорасаном с городами Нишапу-ром, Мешхедом, Гератом и Мервом.

В 1603 г., воспользовавшись антисултанскими восстаниями в Малой Азии, иранская армия вторглась в Закавказье и к 1607 г. отвоевала захваченные Турцией между 1578 и 1590 гг. Азербайджан, Восточную Армению, Восточную Грузию и Луристан. В соответствии с подписанным в 1612 г. в Стамбуле договором была восстановлена ирано-турецкая граница 1572 г. Спустя четыре года османские войска вместе с отрядами крымского хана опять вторглись в Восточное Закавказье, однако в 1618 г. в сражении при Серабе они были разбиты шахом Аббасом. Там же состоялось подписание Серабского договора, подтвердившего в общих чертах условия мира 1612 г.

В 1622 г. Аббас I осуществил удачный поход против правителя государства Великих Моголов, безвольного наркомана и пьяницы султана Джахангира, и возвратил под свою власть Кандагар с областью.

Войной разрешился конфликт Ирана с Португалией из-за острова Ормуз, являвшегося важным пунктом караванно-морской торговли с Индией, Китаем, Аравией и странами Западной Европы. С помощью предоставившей Аббасу свои корабли британской Ост-Индской компании в 1623 г. португальцы с острова были изгнаны. За оказанную поддержку англичане приобрели ряд привилегий, в частности, право иметь долю дохода от таможни построенного поблизости на материке города-порта Бендер-Аббаса и основать в нем торговую факторию.

На заключительном этапе своего правления в 1623 г. Аббас I возобновил войну с Турцией, в ходе которой захватил Арабский Ирак с Багдадом и священными для шиитов Не-джефом и Кербелой, а также Верхнюю Месопотамию.

Престиж Ирана на международной арене, в первую очередь, за счет впечатляющих побед над османами, при Аббасе I значительно вырос. С официальными визитами к шаху, поддерживавшему тесные связи со многими странами, часто приезжали послы из Англии, Франции, Испании, Германии и других государств. С 1588 г. начался систематический обмен посольствами с Россией.

Наследовавший престол внук Аббаса I, болезненный и жестокий шах Сефи I (1629—1642), опрометчиво отдалил от себя и репрессировал наиболее одаренных сподвижников своего деда. По его приказу был, в частности, отстранен от должности и казнен вместе с семьей правитель Фарса, лучший полководец Аббаса I Имам кули-хан. Внешнеполитические позиции страны при новом шахе ухудшилось. Если натиск узбекских войск удалось отразить, то Кандагар перешел под власть Великого Могола Шах-Джахана.

Непродуманные действия Сефи I подвигли османов начать очередную войну против Ирана. Армия султана Мурада IV взяла и разорила ряд стратегически важных городов, в том числе Тебриз и Хамадан, в 1638 г. захватила Багдад, после чего Арабский Ирак Сефевидами был потерян навсегда. Военный конфликт с Османской империей завершился заключением в 1639 г. Касре-Ширинского договора, после которого мир между Ираном и Турцией сохранялся до 20-х годов XVIII в.

Сын Сефи I, шах Аббас II (1642—1666), отличался мягким характером и уделял больше внимания гаремным удовольствиям, чем делам государства. При нем во внешнеторговом обороте с Ираном ведущее место заняла Голландия, получившая право беспошлинного экспорта иранского шелка. Упрочились связи с Россией. Русские купцы имели в Шемахе караван-сарай, где торговали преимущественно оловом, кожей и соболями. К 1650 г. относится и первое серьезное осложнение отношений между Москвой и Исфаганом. Причиной тому стало ограбление ширванских торговцев, в чем шахское правительство обвинило гребенских казаков и в ответ направило ополчения закавказских беглербеков к приграничной русской крепости Сунженский городок. Конфликт при содействии армянских купцов Новой Джульфы был разрешен в 1662 г. В 1667 г. прикаспийские области Ирана подверглись набегу казаков Степана Разина. Однако иранское правительство оставило данный инцидент без серьезных последствий, расценив нападение «казаков-кафиров» как действие, не санкционированное царем Алексеем Михайловичем.

Если на западе после правления Аббаса I эпоха крупных внешних войн для Сефевидского государства завершилась, то на востоке вооруженные столкновения с узбеками и Великими Моголами продолжались. В 1649 г. шахские войска отвоевали Кандагар и смогли отразить три попытки Шах-Джахана захватить его снова.

3. Социально-экономические отношения в Иране в XVIII в. Особенности государственного строя

В период управления страной Аббасом I наряду с увеличением фонда хассэ происходило наращивание государственного земельного фонда дивани. Последний предоставлялся на разных основаниях в кормление гражданской и военной элите, кочевым племенам и их предводителям, эксплуатировавшим не только своих соплеменников, но и проживавших на вверенных им землях оседлых крестьян. Одновременно заметно увеличились и вакуфные владения, пожалованные шиитскому духовенству.

Из условных форм собственности преобладали тиули, которые закреплялись в большинстве случаев за определенными должностями. Остальные тиули являлись персональными или пожизненными. Что касается служилого сословия низшего звена, то ему даровались «хамесали» (букв, «ежегодное»), т. е. конкретные суммы ренты-налога с земель дивани без права управления ими.

Податное бремя крестьян-райятов, сокращенное в центральных районах страны в период правления шаха Аббаса I, при его наследниках начало снова возрастать, а на исходе XVII в. налоги были резко повышены. Это было обусловлено ростом товарно-денежных отношений, стремлением феодалов увеличить личные доходы, а также тем, что в связи с окончанием активной наступательной внешней политики прекратилось поступление постоянной военной добычи.

Основной формой поземельной подати оставался харадж. Он взимался натурой и составлял 15—20% от урожая. Крестьяне брали землю на кабальных условиях в аренду у различных категорий феодалов. Полученный в конце года урожай делился в основном по пятичленной средневековой формуле: на землю, воду, семена, рабочий скот и рабочую силу. Так что

«господская доля» за держание земли могла доходить до 2/3 и даже до 7/8 от собранного урожая. Помимо этого крестьяне несли и другие обязанности — бесплатно работали на прокладке дорог, строительстве ирригационных сооружений, крепостей и т. д. На них возлагались также постойная и почтовая повинности. По праздникам райяты преподносили землевладельцам и представителям власти в установленных размерах подарки натурой или деньгами. Мужчины-иноверцы в возрасте от 20 до 50 лет платили подушный налог — джизию.

Главными земледельческими культурами Ирана являлись пшеница и ячмень, а в прибрежных районах Каспийского моря выращивался и рис. Наряду с этим производились и технические сельскохозяйственные культуры — хлопок, табак, опийный мак и др. На высокой ступени развития находилось шелководство. Для значительных территорий Ирана, прежде всего центральных его районов, обязательным условием ведения земледелия было искусственное орошение. Вода на обрабатывавшиеся земельные участки подавалась при помощи специально оборудованных наземных и подземных каналов и из колодцев.

Наряду с оседлыми крестьянами в Иране имелось большое число кочевников и полукочевников, представленных курдскими, белуджскими, туркменскими, кашкайскими и други- i ми племенами, которые занимались главным образом скотоводством. Рядовые иляты отдавали вождям часть своего скота и продуктов животноводства, пасли ханские стада и выполняли другие повинности, которые объяснялись патриар- ( хальными традициями племенной солидарности, а на самом деле способствовали обогащению и укреплению власти кочевой знати. Как и оседлые крестьяне, кочевники и полукочевники, разводившие в основном овец и коз, изготовляли ковры и ткани, занимались другими кустарными домашними промыслами.

Наряду с земледелием и скотоводством третьей ведущей отраслью экономики являлось ремесло. Значительных успехов иранские мастера достигла j ковроделии и выделке различных видов тканей. На внешнем рынке особенно высоко ценились считавшиеся лучшими керманские ковры, а также золотая и серебряная парча. Помимо этого широкое распространение получило не известное тогда в Европе производство фарфоровой посуды. Изготавливалась также фаянсовая и другая посуда, изящные изделия из керамики, кожи, золота, серебра, бронзы. Повышенным спросом в Европе пользовалось сделанное руками оружейников Ирана разнообразное холодное оружие. Ремесленники изготавливали также бумагу, стекло, растительные краски и иные товары массового потребления.

Сбор налогов с ремесленных цехов, каждый из которых специализировался на выпуске той или другой конкретной продукции, осуществлялся городскими властями, получавшими соответствующие директивы от шахских канцелярий. Распределением размеров податей непосредственно на уровне цеховых организаций занимались старшины и советы мастеров.

Значительное число ремесленников трудилось в «работных домах» («Кархане»), принадлежавших казне и отдельным феодалам. Их продукция, в отличие от продукции, создававшейся цеховыми организациями и работавшими в одиночку ремесленниками, для рынка не предназначалась. Рабочая смена в Кархане продолжалась с раннего утра и до позднего вечера. Редкие дни отдыха в них приходились лишь на религиозные праздники.

Все без исключения ремесленники отбывали разного рода повинности — занимались по приказу властей строительством дорог, плотин, дамб, мостов, крепостей и т. п.

Как и в других странах Востока, в Сефевидском государстве сохранялся институт рабства. Однако невольники, доставлявшиеся главным образом из Индии и кавказского региона, использовались, как правило, в качестве домашней прислуги или перепродавались за границу. Применение их труда в сфере ремесленного и сельскохозяйственного производства значимой роли не играло.

Если в первой половине XVII в. в хозяйстве сефевидского Ирана наблюдался период подъема, то, начиная с правления шаха Сулеймана (1666—1694), стали отчетливее проявляться признаки упадка — сначала в сельском хозяйстве, а потом в ремесле и торговле. Основной причиной нарастания кризисных явлений в экономической жизни послужило усиление эксплуатации сельских и городских трудовых слоев населения, намного опережавшей рост производительных сил. Власти без должного внимания реагировали на сокращение численности населения в сельскохозяйственных районах, уменьшение площадей обрабатывавшихся земельных угодий,

на разрушение оросительных сооружений. Разорение и обнищание деревни негативно отражалось на состоянии торговли и ремесла.

В политическом руководстве страной шах опирался главным образом на иранскую гражданскую бюрократию, духовенство и крупное купечество. При нем состоял «меджлисе ала» («высочайший совет»), который обладал совещательными правами и включал в себя семь «столпов державы» («аркане доулет»). Помимо «этемад ад-доуле» («доверие державы»), занимавшего высший пост в придворной иерархии, в него входили: «меджлис-невис» (его заместитель), «диван-беги» (верховный судья по политическим и гражданским делам), «курчи-башы» (командир феодального ополчения кы-зылбашских племен), «куллар-агасы» (глава конного корпуса гулямов), «туфенгчи-агасы» (предводитель корпуса мушкетеров), «ишык агасы-башы» (церемонимейстер шахского двора). Когда обсуждались военные вопросы, в «высочайший меджлис» приглашался «сапахсалар-е кулли Иран» («главнокомандующий всей армией Ирана»). В конце XVII в. состав «меджлисе ала» были введены еще три сановника: «Мостоуфи ал-мамалек» (руководитель дивана финансов), «назире буйютат» (управитель дворцовыми учреждениями) и «мир шекар-башы» (начальник шахской охоты). Каждый из них располагал своим ведомством (диваном) с разветвленным штатом чиновников. «Этемад ад-доуле» осуществлял контроль над деятельностью всех государственных ведомств, и у него хранилась большая печать шаха. Однако он, как и остальные сановники, в любой момент мог быть смещен со своего поста и казнен шахин-шахом.

Власть шаха считалась неограниченной, но при решении наиболее важных вопросов он и «высочайший совет» не могли не принимать во внимание нормы шариата и точку зрения мусульманского духовенства.

В административном плане страна делилась на области дивани и хассэ. Во-первых, управлявшихся «этемад ад-доуле», наряду с государственными землями имелись и земли других категорий. Во вторых — преобладали находившиеся в ведении особого дивана хассэ земли шахской семьи. На местах руководство областями дивани осуществляли беглербеки, обладавшие одновременно властью административной и военной. Им подчинялись правители округов — хакимы. Последние в основном были наследственными местными владетелями или вождями кочевников. Они получали те или иные округа в юрты своих племен. Фонд хассэ, включавший Ардебиль, Гилян, Мазандаран, Исфаган, Фарс, а также отдельные районы Азербайджана и Курдистана, управлялся особыми чиновниками с сугубо гражданской властью. Доходы от него шли в казну шаха и на содержание его двора.

Большим влиянием и авторитетом в общественно-политической жизни страны пользовалось духовенство, контролировавшее шариатские суды, имущество вакфов, систему религиозного образования. К концу XVII в. их мнение при дворе Сефевидов зачастую являлось решающим.

В располагавшихся на окраинах государства Арабистане, Картлии, Кахетии, Иранском Курдистане и Луристане сохранялся режим автономии. Их наследственные властители формировали собственные органы управления и бюджет, и в их внутренние дела шахское правительство вмешивалось редко. Зависимость от шаха выражалась в отправке к его двору «подарков» и предоставлении в случае объявления войны феодального ополчения.

4. Ослабление и распад Сефевидского государства. Иран под властью афганцев и Надир-шаха

Шах Сулейман (1666—1694) и особенно возведенный на престол евнухами гарема шах Султан Хосейн (1694—1722), о котором русский посол Артемий Волынский писал, что такого дурачка даже среди простонародья редко «можно сыскать, не токмо из коронованных», не замечали начавшегося ослабления державы и вели себя так, будто ничего серьезного не происходило. При них чрезвычайно увеличился в численном отношении чиновничий государственный аппарат и шахский двор с его ведомствами. Огромных расходов требовало также содержание обширного гарема. Все это закономерно вело к оскудению государственной казны.

Повышение во второй половине XVII в. налогов и усиление феодальной эксплуатации обостряли противоречия между правящей верхушкой государства и трудовыми слоями населения города и деревни, между центральной властью и народами национальных окраин — азербайджанцами, армянами, афганцами, грузинами, лезгинами, курдами и т. д. Одновременно усиливалась борьба внутри правящих группировок общества: гражданской бюрократией и шиитским духовенством, с одной стороны, и военно-кочевой племенной знатью — с другой.

Деградации государства немало способствовало также освоение западноевропейскими государствами морского пути в Индию вокруг Африки, что привело к сокращению внешней и посреднической торговли Ирана и существенному падению доходности пролегавших по его территории наземных караванных путей. С целью ослабить во внешнеторговой сфере засилье голландской Ост-Индской Компании, захватившей расположенный неподалеку от порта Бендер-Аббаса остров

Кешм, в 1708 и 1715 гг. шах Хосейн в качестве противовес-ной меры заключил два соглашения с Францией. Но по ним французские купцы приобрели еще большие льготы и привилегии, чем голландцы: их товары вообще освобождались от таможенного досмотра и налоговых пошлин, а сами французы получили право экстерриториальности.

Не содействовали оздоровлению обстановки и возобновившиеся при шахе Хосейне под нажимом шиитских богословов гонения на суннитов Восточного Закавказья, Курдистана и Афганистана, прекратившиеся в период правления Аббаса П.

Увеличившееся налоговое бремя и произвол сборщиков податей приводили к восстаниям и усилению антисефевидских настроений. Нередко антиправительственные выступления носили религиозную окраску и происходили под лозунгами отстаивания гонимого шиитами суннизма или избавления христиан от мусульманского порабощения.

В 1709 г. в Кандагарской области восстало афганское племя гильзаев во главе с Мир Вейсом, который дважды в 1711 и 1712 гг. разбил направленные против него шахские войска и провозгласил себя независимым правителем.

В 1711 г. против господства Сефевидов выступили ориентировавшиеся на Османскую империю лезгины и другие дагестанские народности. В 1712 г. они захватили Шемаху, убив при этом находившихся там ЗОО русских купцов.

В 1715 г. вспыхнули продолжавшиеся несколько лет волнения курдов-суннитов, неоднократно угрожавших Исфагану. В 1720 и 1721 гг. произошли восстания луров и белуджей.

На борьбу за национальный суверенитет против Сефевидов в 1722 г. поднялась Восточная Грузия под руководством стремившегося к сближению и союзу с Россией картлийского царя Вахтанга IV.

Вторжение афганцев в Иран. Отношения с Россией и Турцией

В 1715 г. наследовавший власть над гильзаями Мир Абдалла, брат Мир Вейса, начал переговоры с представителями шаха Хосейна, но был убит повстанцами, расценившими данную инициативу как откровенное предательство. Сменивший его Мир Махмуд, сын Мир Вейса, при поддержке племенной знати превратил освободительное движение против Сефевидов в захватническое.

В 1722 г. афганские отряды, подойдя через Систан и Керман к Исфагану, разбили 8 марта шахское войско в сражении при Гольнабаде. В октябре после семимесячной осады столица Сефевидов пала. Отрекаясь от власти и короны, шах Хосейн вымолил у победителей разрешение оставить при себе любимых жен. Мир Махмуд занял трон и провозгласил себя шахин-шахом Ирана.

Несмотря на то, что афганцам удалось захватить значительную часть территории Ирана с городами Казвином, Кашаном, Кумом и другими, их позиции из-за развязанных грабежей и террора были ненадежными. Бесчинства оккупантов встречали отпор со стороны иранского населения, в первую очередь, крестьян, городской бедноты, ремесленников и торговцев. Долгое время войскам Мир Махмуда не удавалось захватить Йезд и Шираз. В северных областях страны, не покорившихся афганскому вторжению, в качестве законного шаха был признан Тахмасп II (1722—1732), сын низложенного Хосей-на. Однако военных сил, достаточных для отражения нашествия афганских племен, он не имел.

Между тем, успешно завершив войну со Швецией, правительство Петра I активизировало политику в Закавказье с целью утвердить российское присутствие около основных центров иранского шелководства на западном и южном побережье Каспийского моря, предотвратить захват данного региона Османской империей и оказать поддержку восставшим к тому времени армянам и грузинам. В июне 1722 г. Петр I издал манифест, в котором говорилось, что Россия будет вести войну не против Ирана и шаха Хосейна, а против вдохновителей убийства в 1712 г. при взятии Шемахи русских купцов Сурхан-хана казикумухского и Хаджи Дауда, а также ради защиты христианских народов. В сентябре 1722 г. русские войска взяли в Дербент, летом 1723 г. — Баку. Затем по ходатайству гилянцев, запросивших о помощи в борьбе против войск Мир Махмуда, русские отряды морем были направлены в Энзели и Решт.

Обеспокоенная вступлением войск России в регион Закавказья и видя распад Сефевидского государства, Турция направила свою армию в Восточную Армению и Восточную Грузию. Решительное наступление османов подвигло шаха Тахмаспа II заключить 23 сентября 1723 г. с Петром I Петербургский договор. По нему царское правительство брало на себя обязательство помочь Тахмаспу II в борьбе с афганцами, за что Россия получала прилегающую к Каспийскому морю полосу Дагестана с Дербентом и Баку, а также Гилян, Мазандаран и Астрабад.

После появления русских войск в Гиляне отношения между Санкт-Петербургом и Стамбулом сильно обострились. Петр I, не считая нужным после тяжелой войны со Швецией втягиваться в вооруженный конфликт с Османской империей (ее поддерживали Англия и Франция), пошел на подписание в 1724 г. в Стамбуле русско-турецкого трактата. В нем подтверждался отход к России прикаспийских областей, перечисленных в Петербургском договоре, а к Турции — Азербайджана (кроме Ардебиля), Восточного Закавказья и части Западного Ирана с городами Керманшахом и Хамаданом. Несмотря на достигнутые соглашения, в 1724—1725 гг. помимо оговоренных территорий турецкая армия оккупировала Ардебиль, Луристан, заняла даже Казвин. Находившийся в Ма-зандаране шах Тахмасп II занимал в целом пассивную выжидательную позицию и держался лишь при помощи главы племени каджар, беглербега Астрабада Фатх-Али Каджара.

В феврале 1725 г. предводитель гильзаев Мир Махмуд устроил резню всех (кроме бывшего шаха Хосейна), находившихся в Исфагане мужчин из рода Сефевидов. Но через два месяца сам стал жертвой дворцового заговора. Власть перешла к его двоюродному брату Ашрафу, который, попытавшись привлечь на свою сторону иранскую знать, испортил отношения с соплеменниками, предпочитавшими распоряжаться в Иране как в завоеванной стране.

Несмотря на то, что в 1726 г. на подступах к Исфагану Ашрафу удалось нанести поражение турецким войскам, тем не менее в 1727 г. он был вынужден заключить с султаном Ахмедом III Хамаданский договор, признав себя фактически его вассалом и уступив Османской империи наряду с областями, обозначенными в русско-турецком Стамбульском трактате 1724 г., Зенджан, Казвин, Хузистан и округ современной столицы страны — Тегеран.

Положение афганцев в Иране не было прочным. Махмуд и Ашраф имели поддержку преимущественно среди гильзаев,в то время как иные родственные персам многочисленные афганские племена не всегда соглашались с проводившейся ими политикой. В силу этого освободительная борьба в Иране велась не столько против афганцев, сколько против узурпировавших власть гильзаев, оказавшихся к тому же неспособными успешно противостоять внешней агрессии.

В 1726 г. в союз с шахом Тахмаспом II вступил происходивший из кызылбашского племени афшаров энергичный полководец Надир-хан. Родившийся в Хорасане в бедной семье, в юношеском возрасте он вместе с матерью был угнан узбеками в рабство в Хорезм, бежал, занимался некоторое время разбоем, служил под началом систанского правителя. Потом собрал собственное ополчение, завладел в Северном Хорасане крепостью Келат и превратил ее в личную резиденцию.

Войдя в доверие к находившемуся в Мазандаране шаху Тах-маспу II, Надир убедил его умертвить своего основного придворного соперника Фатх-Али Каджара. Затем нанес поражение вышедшему из подчинения Сефевидам правителю Систа-на и захватил Мешхед, рассеял ополчение афганцев-абд ал и и вскоре подчинил весь Хорасан с Гератом. В октябре и ноябре 1729 г. при Дамгане и Мурчехурте возглавлявшееся им войско разбило армию Ашрафа и вступило в Исфаган. Ставший к тому времени марионеткой в руках Надира Тахмасп II снова занял трон. В начале 1730 г. отрядами Надира был освобожден Фарс. Ашраф, пытавшийся скрыться в Белуджистане, погиб во время бегства.

Изгнав из страны афганцев, Надир сразу начал готовиться к войне против Турции. Возродив артиллерийский корпус и вооружив часть пехоты мушкетами, он нанес османам ряд поражений и освободил Ардебиль, Керманшах, Тебриз и Хамадан. Но в 1731 г., пока Надир воевал против афганцев-абдали в Хорасане, Тахмасп II заключил за его спиной новый, унизительный договор с турками. Отказавшись признать правомочность этого договора, Надир низложил в 1732 г. Тах-маспа II и провозгласил шахом его восьмимесячного сына (считался под именем Аббаса Ш шахин-шахом Ирана до 1736 г.). В 1733 г. Надир одержал очередную победу над османами в сражении при Керкуке и в 1734—1735 гг. отвоевал все Восточное Закавказье. Тогда же он совершил первый поход против союзных Турции владетелей Дагестана.

В 1732 г. российское правительство, утратившее после смерти Петра I интерес к делам Закавказья, передало Ирану занятые прикаспийские области при условии, что Надир будет продолжать войну с Османской империей и не станет заключать с ней сепаратного мира. Однако тот не сдержал обещание и в 1736 г. подписал договор, по которому Турция возвращала территории, захваченные у Сефевидского государства после 1722 г.

Используя важный психологический момент победы над турками и имея сведения о готовившемся против него заговоре, в 1736 г. Надир созвал в Муганской степи курултай, пригласив на него всю высшую знать Ирана и предложив ей избрать вместо обанкротившихся Сефевидов нового государя. Против кандидатуры Надира возражали лишь правитель Карабаха Угурлу-хан Каджар и «молла-баши», глава шиитского духовенства. Последний, призвавший сохранить прежнюю династию и отвергнувший предложение «освободителя Ирана» отказаться от традиционных для шиитов проклятий первых трех халифов, по тайному приказу Надира был убит. После этого курултай провозгласил Надира новым шахин-шахом Ирана.

Придя к власти, Надир-шах не дал стране обещанного мира. Все его усилия оказались обращены на организацию новых походов и войн с целью восполнить опустошенную государственную казну и примирить феодальную кочевую и оседлую знать с новой династией. Под предлогом преследования афган -цев-гильзаев, в 1739 г. он совершил набег на империю Великих Моголов, где после тотального разграбления Дели и его окрестностей захватил огромную добычу. В 1739—1741 гг. нападениям подверглись Синд, Бухара и Хорезм. На короткий промежуток времени возникла обширная держава, в которую помимо собственно Ирана входили Афганистан, Бухара, Северная Индия и Хива.

Однако довольно скоро захватническая политика Надира перестала быть успешной. Неудачей завершилась попытка покорить в 1741—1743 гг. нагорный Дагестан. Безрезультатно закончилась изнурительная трехлетняя война 1743—1746 гг. с Османской империей за Месопотамию, а также предпринятые несколько раньше авантюры с целью захвата Омана и юго-восточной Аравии.

Стремясь решить задачи, связанные с укреплением центральной власти, Надир изъял у духовенства большую часть вакуфных земель и перевел их в разряд государственных. Аналогичным образом он поступил и с земельными фондами отдельных кызылбашских племен. Эти действия резко озлобили против него весьма влиятельную часть феодалов. После Муганского курултая Надир попытался примирить суннитов и шиитов, но потерпел при этом фиаско: провозглашенная им уния приверженцев двух основных направлений в исламе так и осталась лишь на бумаге.

Если до объединения в 1736 г. страны патриотическая деятельность Надира находила среди широких слоев городского и сельского населения Ирана поддержку, то политика завоеваний и постоянных внешних войн, обернувшаяся чрезвычайными поборами и ростом налогового бремени, порождала совершенно противоположную, негативную реакцию. В первой половине 1740-х годов в Балхе, Восточной Грузии, Кермане, Луристане, области бахтияров, Хиве, Фарсе, Ширване прокатилась волна широких антиправительственных восстаний. Единство своего обширного государства, изнуренного бесконечными войнами, Надир-шах поддерживал главным образом при помощи жестокого террористического режима.

В 1747 г. в результате заговора афшарских, каджарских и других кызылбашских беков Надир был убит в Хорасане. Его держава, не имевшая общей хозяйственной и политической базы, быстро раскололась на несколько враждовавших между собой феодальных владений.

иран афганец аббас сефевид

5. Иран во второй половине XVIII в. и утверждение у власти династии Каджаров. Социально-экономический и политический строй

Вскоре после убийства Надир-шаха его империя распалась. Во главе с Ахмадом-ханом образовалось самостоятельное Афганское государство, в состав которого вошел восточный Хорасан с Гератом (западный Хорасан с Мешхедом остался в пределах Ирана). В Азербайджане (иранском) свою власть утвердил другой полководец Надира Азад-хан афган. На территории современного Азербайджана и соседних районов Армении и Дагестана возникли по существу независимые ханства — Бакинское, Карабахское, Ширванское и другие. Наиболее сильным в ряду закавказских удельных ханств являлось Дербентско-Кубинское, занимавшее северную часть нынешнего Азербайджана и юг Дагестана. Восточная Грузия (Картли и Кахети) объединилась и управлялась Таймуразом II и его сыном Ираклием П. В Гиляне, Исфагане, Мазандаране тоже появились независимые феодальные правители.

В центральном и южном Иране после ожесточенной борьбы победителем вышел вождь лурского племени зендов Ка-рим-хан, сумевший к 1760 г. подчинить почти весь Иран кроме Хорасана, где правил слепой внук Надира Шахрох. Карим-хан отказался от титула шаха и провозгласил себя только «векилем» («наместником», «регентом») государства. Ведя скромную жизнь и пытаясь бороться с лихоимством местных хакимов, он добился определенного подъема сельского хозяйства и ремесла, особенно заметного на фоне последних лет правления Надира. При нем начала восстанавливаться пришедшая в упадок в предыдущие годы ирригационная система, снизились налоги, в городах были установлены твердые цены на продовольственные товары, для безопасности их жителей введено ночное патрулирование. В столице Карим-хана Ширазе появились крупные мастерские по производству стекла, велись работы по благоустройству города — мостились улицы и базары, организовывались новые караван-сараи, разбивались сады, строились дворцы и т. д. При нем оживилась также внутренняя и внешняя торговля. В отличие от Надира, Карим-хан покровительствовал шиитскому духовенству.

Однако после его смерти (1779) в Иране снова разгорелась междуусобная борьба. Победителем из нее вышел оскопленный, жестокий и решительный Ага Мохаммед-хан Каджар, которого Карим-хан больше 15 лет держал при себе в качестве заложника. Бежавший незадолго до смерти Карим-хана из Шираза в Астрабад, к 1783 г. он установил свою власть в Ма-зандаране и Гиляне, в 1785 г. — в Тегеране, Куме, Кашане и Исфагане, в 1791 г. — в Азербайджане. В конце 1794 г. одержал победу над зендами. Утвердившись во внутренних районах Ирана, в 1795 г. Ага Мохаммед-хан вторгся в Закавказье, овладел Карабахом, потом, сломив сопротивление грузинских войск, вступил в Тбилиси и предал его огню и варварскому разрушению. В Иран было угнано до 22 тыс. тбилисцев. Вернувшись, в Тегеране (объявленном столицей в 1785 г.) Ага-Мохаммед короновался в 1796 г. шахом. Между тем время его владычества, отмеченное террором и массовыми казнями, оказалось недолгим. После подчинения Хорасана и нового вторжения в Закавказье в мае 1797 г. в крепости Шуша он был убит своими же придворными. Шахский трон перешел к его племяннику Фатх Али-шаху (1797—1834).

Продолжавшиеся почти столетие изнурительные войны и внутренние усобицы привели страну к разорению и упадку. В сельскохозяйственном секторе по-прежнему господствовали феодальные, а в районах проживания кочевых племен — полуфеодальные-полупатриархальные отношения. Основными формами земельной собственности после установления власти Каджаров были следующие: «халисе» (государственные земли); земли шаха и членов его семьи; ханские (пожалованные шахин-шахом в тиул или союргал); вакуфы (находившиеся в ведении духовенства и религиозных учреждений); земли племен, которыми фактически распоряжались племенные вожди; «арбаби» или «молък» (являлись частной собственностью феодалов, купцов); «омуми» (общинные земли, главным образом пустоши и выгоны) и принадлежавшие мелким землевладельцам земли «Хордемалек». Размер трех последних категорий земель был незначительным.

Большинство крестьян арендовали землю у феодалов. После окончания сезона им часто доставалось от половины и даже до одной пятой части урожая. Как и раньше, они бесплатно работали на строительстве дорог, ирригационных сооружений, крепостей, поставляли для армии продовольствие и фураж, несли постойные расходы, должны были преподносить подарки («пишкеши») чинившим беспредел хакимам и «мо-баширам» (их управляющим). Массовая нищета и эпидемические заболевания в иранской деревне были обычными явлениями. Вожди белуджских, кашкайских, курдских, лур-ских, туркменских, шахсевенских и других кочевых племен забирали у рядовых соплеменников-илятов часть скота, присваивали себе продукцию скотоводства, заставляли их пасти собственные стада.

В городских мастерских, которые сохраняли средневековую цеховую организацию, ремесленники трудились не только на материале работодателей (обычно богатых купцов), но и на принадлежавшем им оборудовании. Производственные помещения находились непосредственно на территории базаров, где создававшиеся различного рода изделия сразу шли на продажу. Базары в иранских городах представляли собой центр не только экономической, но в немалой степени и политической жизни.

Внутренняя торговля осуществлялась, главным образом, мелкими и средними купцами. Негоциантов с крупными капиталами было мало. Успешному развитию товарооборота и формированию единого рынка препятствовали произвол губернаторов, вымогательства должностных лиц, мятежи удельных правителей, разбои на дорогах, наличие внутренних пошлин. В значительной мере подъему внутренней торговли и накоплению капиталов мешало одновременно отсутствие общих мер веса и длины и то, что чеканка монет производилась в разных областях страны. Внешняя торговля в конце XVIII — начале XIX в. была незначительной и весомой роли в экономике Ирана не играла.

В политическом плане Иран представлял собой феодальную монархию с неограниченной властью шаха. Для непосредственного ведения государственных дел он назначал первого вазира (министра) — «садр-азама». Наряду с ним ранг вазиров при дворе имели «Мостоуфи олъ-мамалек» (отвечал за финансовые вопросы), «монши олъ-мамалек» (возглавлял шахскую канцелярию и отвечал за внешнеполитические связи), третий вазир занимался военными делами. Помимо этого существовали должности церемонимейстера, начальника службы полиции, главного евнуха, начальника шахских конюшен, шахской охоты и т. д. Их влияние было значительным, и при принятии важных государственных решений высказывавшееся ими мнение подчас имело не меньшее значение, чем мнение министров-вазиров.

Административно Иран состоял из 30 областей (велаетов) и четырех провинций (эялетов) — Азербайджана, Кермана, Фарса и Хорасана. Во главе провинций находились генерал-губернаторы или наместники (вали), а областей — хакимы. Как правило, руководить провинциями и наиболее важными областями шах направлял сыновей (шахзаде), родственников или наиболее приближенных к себе лиц. Генерал-губернатором Азербайджана, самой богатой тогда провинции, по традиции становился наследник престола. Провинции и области делились на округа, и ими управляли местные ханы, имевшие своих вазиров, чеканившие медную монету, взимавшие внутренние пошлины, решавшие уголовные дела. Вали и хакимы должны были ежегодно платить в казну шаха часть собираемых налогов и поставлять в его распоряжение в случае объявления войны или борьбы с мятежниками свои войска. Однако временами данные условия не выполнялись. Так, всю первую половину XIX в. налоги с крупнейшей провинции страны Хорасана в Тегеран не поступали. Местные ханы, а также ханы Кермана неоднократно восставали против шаха и его наместников.

Важные позиции в общественно-политической жизни Ирана занимало мусульманское шиитское духовенство. Только ученые-богословы (муджтахиды) обладали правом трактовать Коран и шариат применительно к существующим порядкам. Даже шах советовался с ними о том, соответствуют или противоречат духу и букве Корана те или иные действия и решения, которые он собирался предпринять. Владея вакуфными землями и другим имуществом, представители высшего духовенства играли заметную роль в экономической жизни страны. Под их контролем находилось также народное образование и гражданское судопроизводство (суд шариата), где помимо религиозных дел рассматривались тяжбы о наследстве, правомерность торговых сделок, заключения брака и развода и т. д. Решения выносились религиозными авторитетами, и они были окончательными, если их не отменял более известный и влиятельный Муджтахид. Кроме шариатского суда существовал светский суд (суд урф), разбиравший убийства и другие уголовные преступления. Состоял он из светских чиновников и при принятии решений руководствовался обычаями. Здесь верховным судьей считался шах. Несмотря на хозяйственную, политическую и культурную отсталость, на исходе XVIII в. Иран не являлся зависимой от европейских держав страной. Располагавшиеся исключительно на побережье и островах Персидского залива европейские торговые фактории не оказывали существенного воздействия на общественно-политическую жизнь Ирана и его международные связи.

С первых лет XIX в. Иран стал объектом политических и экономических интересов Англии и Франции, ступивших на стезю капиталистического развития и превращавшихся в мировые империи. В 1801 г. представитель английского правительства капитан Малькольм подписал с Фатх Али-шахом торговый и политический договор, по которому отдельные виды товаров Великобритании освобождались от ввозных пошлин, ее подданные приобретали право свободно селиться в иранских портах, а в случае нападения французов на Индию Иран обязывался послать свои войска в Афганистан. Заключенный договор был направлен не только против Франции, но и против России. В глазах Тегерана Россия являлась главным препятствием на пути захвата территории Закавказья, особенно после присоединения в 1801 г. к ней Восточной Грузии, избавившего последнюю от окончательного поглощения султанской Турцией и шахским Ираном.

Однако подписание в 1805 г. англо-русской союзной конвенции, направленной против Наполеона, не позволило Великобритании оказать действенную помощь в борьбе против России. Этим обстоятельством попыталась воспользоваться Франция, планировавшая привлечь Иран к своей антианглийской и антирусской политике. В результате встреч, проведенных французскими эмиссарами в Тегеране с Фатх Али-шахом, в мае 1807 г. в ставке Наполеона в Финкенштейне был заключен оборонительно-наступательный ирано-французский договор. За обещанную помощь в реорганизации армии и в установлении иранского господства над всем Закавказьем шах обязывался объявить войну Англии, направить свои войска вместе с наполеоновскими в Индию, открыть для французских кораблей все порты Персидского залива, а также предоставить торговые привилегии Франции.

В связи с заключением в июле 1807 г. Тильзитского договора и отказом Наполеона от открытой конфронтации с Санкт-Петербургом Фатх Али-шах опять пошел на сближение с Англией. В начале 1809 г. по его указанию французская миссия во главе с генералом Гарданом была выслана из Ирана. В марте 1809 г. представитель Великобритании Харфорд Джонс и шахское правительство оформили так называемый «предварительный договор». По нему Тегеран прекращал отношения с Францией и другими враждебными Лондону государствами, допускал в страну английских военных инструкторов, соглашался с присутствием английских военных кораблей в Персидском заливе. Британская сторона брала на себя обязательство выплачивать Ирану ежегодную субсидию в размере 160 тыс. туманов (в 1810 г. она увеличилась до 200 тыс. туманов), подбивая тем самым шаха к борьбе с Россией.

После того, как в мае 1804 г. Фатх Али-шах потребовал от Александра I вывести русские войска из Грузии и других районов Закавказья, началась продолжавшаяся до 1813 г. первая русско-иранская война. В середине июля 1804 г. в битве при Эчмиадзине шахские войска во главе с наместником Азербайджана и наследником престола Аббасом-мирзой потерпели поражение. В 1805 г. русская армия заняла территорию перешедших на ее сторону Карабахского, Шекинского и Ширванского ханств. Спустя год она вступила в Баку, Дербент, Салианы и другие прикаспийские города. Надежды на ослабление России в борьбе с наполеоновским нашествием развеялись в октябре 1812 г. после сражения при Асландузе, когда войска Аббаса-мирзы были разгромлены, а сам он едва не попал в плен.

В октябре 1813 г. был подписан Гюлистанский договор, по которому Иран отказывался от притязаний на Грузию, Дагестан и значительной части Азербайджана. России предоставлялось исключительное право иметь военный флот на Каспийском море, русские и иранские купцы могли свободно торговать на территории другой стороны, ввозные пошлины при этом устанавливались в размере 5% от стоимости товаров.

Гюлистанский договор срывал агрессивные планы Англии по установлению контроля над землями южной части каспийского бассейна. Однако в ноябре 1814 г. на основе «предварительного договора» 1809 г. был заключен новый англоиранский договор. По нему шах брал на себя обязательства объявить недействительными соглашения и союзы со всеми враждебными Великобритании европейскими государствами, не пропускать через Иран их вооруженные силы в направлении Индии, послать иранские войска на помощь англичанам в случае начала войны между Афганистаном и Британской Индией, привлекать военных специалистов только из Англии и дружественных ей стран. Помимо ежегодной денежной субсидии английское правительство обещало Тегерану добиться пересмотра условий Гюлистана. Договор 1814 г. не только ставил внешнюю политику шаха в зависимость от Англии, но и подталкивал его к новой войне с Россией. Усилению реваншистских настроений при шахском дворе способствовала и война с Турцией 1821—1823 гг., в которой персидская армия добилась частичных успехов.

В июле 1826 г. войска под командованием Аббаса-мирзы внезапно напали на русских, и началась вторая русско-иранская война. Оставив на начальном этапе Ленкоран, Салианы, Ширван, Ганджу, в сентябре—октябре 1826 г., русская армия разгромила иранцев при Шамхоре и Гандже, 1827 г. перешла.

Аракс и заняла города Хой, Маранд, Тебриз, Урмию и Ардебиль. Реорганизованная Аббасом-мирзой с помощью английских советников иранская армия почти полностью распалась. В феврале 1828 г. в небольшом селении Туркманчай, расположенном по дороге из Тебриза в Тегеран, произошло подписание договора, который составил А.С. Грибоедов, ведавший при штабе генерала Паскевича иностранными делами.

По Туркманчайскому договору, заменившему Гюлистанский и завершившему Русско-иранские войны, граница устанавливалась в основном по р. Аракс. К России отходили не только Грузия и Северный Азербайджан, но и Восточная Армения — ханства Ереванское и Нахичеванское с Ордубадский округом. Подтверждалось исключительное право России иметь военный флот на Каспийском море.

На Иран возлагалась контрибуция в размере 20 млн рублей. Одновременно с мирным договором был подписан особый трактат о торговле, закреплявший за подданными России право экстерриториальности и иные экономические и политические привилегии, обеспечивавшие им более благоприятный статус по сравнению с представителями других стран.

Чрезвычайные налоги, введенные шахом для выплаты контрибуции России по Туркманчайскому договору, вызвали рост недовольства населения Ирана.

Власти и высшее духовенство во главе с Муджтахид ом мирзой Месихом, с одобрения опасавшихся растущего русского влияния англичан, стремились направить народный гнев против российского посланника А.С. Грибоедова. 11 февраля 1829 г. в результате спровоцированного нападения на дипломатическую миссию России А.С. Грибоедов был убит. Николай I, прежде всего из-за войны с Турцией, не принял ответных решительных мер возмездия за убийство официального представителя России и удовлетворился извинениями и подарками Фатх Али-шаха, доставленными в Петербург шахским внуком Хосров-мирзой, и даже решил уменьшить на 2 млн рублей сумму контрибуции с Ирана.

Направленные, в первую очередь, на реализацию экспансионистских целей царского правительства, Русско-иранские войны вместе с тем для народов Закавказья имели немалое прогрессивное значение, покончив с эпохой разрушительных иноземных вторжений, феодальных смут и междуусобиц, а также предоставив им возможность установления тесных связей с более передовой русской экономикой и культурой.

6. Проблема Герата и начало проникновения иностранного капитала в Иран

Во время русско-иранских войн на территории Хорасана систематически происходили восстания местных ханов, которые, отказываясь повиноваться центральной власти, нередко получали поддержку из Герата, входившего при Сефеви-дах в состав Ирана. Большое значение Герату придавала и Англия, поскольку последний прикрывал северо-западные проходы в Британскую Индию и мог быть использован в качестве стратегического плацдарма для утверждения господства над Ираном и Туркестаном. После вступления на шахский престол Мохаммеда (1834—1848), внука Фатх Али-шаха и сына Аббаса-мирзы, проблема Герата резко обострилась.

Предпринимая с одобрения царских представителей в Иране в 1837 г. поход на Герат, Мохаммед-шах стремился не только умерить строптивость хорасанских ханов, но и покончить с притязаниями афганцев на Систан. Но осада Герата, начавшаяся в ноябре 1837 г., вызвала недовольство Англии. В Персидском заливе появились ее военные корабли и захватили остров Харг неподалеку от порта Бушира. В ноябре 1838 г. Великобритания пошла на разрыв с Тегераном дипломатических отношений. Давление и постоянные угрозы Лондона вынудили шаха Мохаммеда снять осаду и полностью вывести в марте 1841 г. свои войска из Афганистана.

Вскоре после восстановления дипломатических отношений в 1841 г. между Англией и Ираном был подписан договор об экстерриториальности британских подданных, освобождении их товаров от внутренних иранских пошлин. На ввозимые английские товары таможенная пошлина устанавливалась в размере 5%. Спустя 14 лет аналогичные права и привилегии получили сначала Франция, а вслед за ней — Австрия, Бельгия, Голландия, Дания, Норвегия и Швеция. В 1856 г. неравноправный договор с Ираном, называвшийся «договором о дружбе и торговле», заключили также США.

Позиции иностранных держав, прежде всего Англии и России, после заключенных договоров в Иране заметно укрепились. Иран приобретал теперь для них значение не только стратегическое, но экономическое — как рынок сбыта промышленных товаров. Если в 1833 г. в Тебриз, бывший тогда основным торговым центром Ирана, через Трапезунд было ввезено европейских товаров на 15 млн рублей, то в 1836 г. данный показатель составил уже 40 млн рублей. Зарубежные коммерческие компании, пользуясь в условиях капитуляционного режима экономическими льготами и рядом политических преимуществ, начали открывать в Персии собственные филиалы и торговые дома, вытесняя иранских купцов из сферы как внешней, так частично и внутренней торговли. Импортные западноевропейские товары фабричного производства продавались в 2—3 раза дешевле, чем местные, разрушая традиционные национальные ремесла и домашнюю промышленность. Ускорившийся рост товарно-денежных отношений усилил кризис феодально-ленного землевладения и повлек за собой увеличение фонда частнособственнических земель. Многие крестьяне покидали родные места и уходили в города, чтобы пополнить в них ряды бедноты и безработных. Недовольство складывавшейся обстановкой распространялось не только среди крестьян, ремесленников, купцов, но и среди выражавшей их интересы и близкой к ним по своему общественно-политическому положению и условиям жизни части иранского духовенства.

В конце 1840-х годов в Иране прошли антиправительственные народные выступления, во главе которых оказались представители религиозной шиитской секты бабидов. Основал ее родившийся в 1819 г. в семье ширазского купца, сам занимавшийся в течение пяти лет торговлей хлопчатобумажными тканями, сеид Али Мохаммед. Совершив паломничество в Кербелу и Неджеф, он примкнул к секте шейхитов. Последняя проповедовала идею о скором пришествии для установления на земле справедливых порядков исчезнувшего, по преданию, около 1000 лет назад 12-го имама Мехди.

После смерти главы шейхитов сеида Казема, не оставившего преемника, в 1844 г. Али Мохаммед объявил себя Бабом — «дверью», «вратами», через которые ожидаемый 12-ый имам передает волю народу. Спустя три года он провозгласил себя уже самим пророком Мехди и, в подражание Корану, написал книгу «Веян» («Откровение»), объявив ее новой священной книгой и изложив в ней принципы своего учения.

В «Беяне» главной причиной того, что жизнь переполнена несправедливостью и притеснениями, называлось упорное нежелание захвативших власть хакимов (светских правителей) и высшего духовенства, обращающихся за советом к Корану и шариату, отказаться от старых косных норм и порядков. Али Мохаммед провозглашал равенство всех людей, в том числе женщин, и скорое утверждение в Азербайджане, Мазанда-ране, Фарсе, Хорасане, Центральном Иране, а затем и во всем мире, царства бабидов. Отвергающих его учение небабидов и иностранцев предполагалось изгнать, а их имущество распределить среди жителей образованного священного государства. Наряду с общими положениями о том, что не будет гнета, и люди обретут, наконец, счастье, Али Мохаммед выдвигал и ряд совпадавших, прежде всего, с интересами купцов конкретных требований: обязательность уплаты долгов, тайна коммерческой переписки, разрешение ростовщического процента, создание отлаженной почтовой службы, возможность выезда за границу для ведения торговли и другое.

На первых порах Баб и его ученики (бабиды) не апеллировали к широким народным массам, а пытались привлечь на свою сторону шаха, его придворных, отдельных губернаторов провинций и богословов. Однако власти не приняли программу бабидов и начали их преследовать. В 1847 г. Али Мохаммед был арестован и помещен сначала в крепость Маку, а потом в крепость Чех-рик (западнее озера Урмия около ирано-турецкой границы).

Убедившись в невозможности найти понимание среди правящих кругов Ирана, бабиды активизировали пропаганду среди ставших стихийно объединяться вокруг них широких слоев соотечественников, недовольных существовавшими порядками. В ряду последователей Баба выделялся выходец из крестьян молла Мохаммед Али Барфорушский, развивший демократические элементы программы Али Мохаммеда. Летом 1848 г. на собраниях бабидов в селении Бедашт (район г. Шах-руда) он заявил, что в связи с пришествием нового пророка прежние порядки утратили силу, и поэтому люди освобождаются от налогов и повинностей в пользу господ. Одновременно им были провозглашены идеи об отмене привилегий и прав «высоких» (знати), а также разделе принадлежавшей им частной собственности. После разгона властями Шахруд а собраний бабидов, молла Мохаммед Али Барфорушский в сопровождении единомышленников направился в Мазандаран.

В сентябре 1848 г. умер Мохаммед-шах, и мазандаранский губернатор с приближенными уехал в Тегеран, чтобы определить свой статус при новом шахе Наср эд-Дине (1848—1896). Этим моментом решили воспользоваться бабиды. Около гробницы шейха Табарси (юго-восточнее г. Барфоруша) они возвели укрепленный лагерь и начали открыто вооружаться. Вскоре к ним стали стекаться крестьяне и ремесленники из окрестных деревень. Возглавившие восстание молла Мохаммед Али Барфорушский и молла Хосейн Бошруйе на подвластных им территориях попытались ликвидировать частную собственность, осуществить равенство людей, ввести общность имущества. Питались все бабиды из одного котла. Попытки местных ханов расправиться с ними постоянно завершались неудачами. Двухтысячный отряд правительственных войск, направленный против повстанцев в октябре 1848 г. из Тегерана, также потерпел поражение. В течение восьми месяцев восставшие отражали атаки шахских воинских формирований и лишь в мае 1849 г., когда их силы иссякли, прекратили сопротивление.

С подавлением восстания в Мазандаране движение баби-дов не прекратилось, а приобрело даже еще больший размах. В мае 1850 г. поднялись бабиды Зенджана, активно поддержанные крестьянами окружающих деревень и городскими ремесленниками. Руководил ими молла Мохаммед Али Зенд-жанский. Ближайшими его помощниками являлись кузнец Казем, хлебопек и купец хаджи Абдалла. Так же, как и в Шейх-Таберси, все оказавшееся в их руках имущество бабиды объявили общим достоянием. Против «бунтовщиков», разгромивших тюрьму города и освободивших заключенных, шахское правительство направило регулярные воинские части с артиллерией, которая беспощадно обстреливала позиции восставших в занятой ими восточной части города.

Тем временем к месту заключения Баба, крепости Чехрик, массами прибывали паломники из разных провинций Ирана, даже из Турции и Индии. Опасаясь дальнейшего разрастания бабидского движения, первый министр шаха мирза Таги-хан настоял на казни Баба. В начале июля 1850 г. по приказу Наср эд-Дин-шаха Али Мохаммед был расстрелян в Тебризе.

Третьим крупным восстанием бабидов стало Нейризское (июнь 1850), возглавленное учеником Баба сеидом Яхья Да-раби, который руководил до этого бабидскими выступлениями в Йезде. Однако прибегнувшим к обману шахским войскам довольно скоро удалось подавить это выступление.

После поражения восставших в Зенджане (декабрь 1850 г.) бабидское движение, утратив широкий организованный характер, пошло на убыль. Представители низшего духовенства и торговцы в ответ на аресты и массовые казни перешли к индивидуальному террору. В августе 1852 г. они совершили неудачное покушение на Наср эд-Дин-шаха.

В последующем один из учеников Баба Бехаолла стал выразителем интересов той части торговцев, которые превратились во второй половине XIX в. в агентов иностранного капитала. Он выступал в защиту частной собственности и оправдывал социальное неравенство людей. Отвергая насильственные методы борьбы, Бехаолла в посланиях к шаху доказывал, что цель бе-хаитов — «очищение и просветление людских душ и сердец», а оружие — мирная пропаганда. По его мнению, ни один человек не должен гордиться любовью к родине, поскольку надо любить не родину, а весь мир. Являясь идеологией нарождавшейся компрадорской буржуазии, бехаизм способствовал сохранению пережитков феодального строя и служил одновременно оправданием иностранного проникновения в Иран.

Между тем, увидев в бабидских восстаниях проявление обострившихся в стране социальных противоречий, часть представителей господствующего класса попыталась провести некоторые реформы. Первый шахский министр (садр-азам) мирза Таги-хан, являвшийся одновременно командующим войсками и потому носивший титул Амир Незам, предпринял попытку укрепить центральную власть и ограничить влияние иностранных держав. Сначала он занялся реорганизацией армии и повел борьбу за укрепление дисциплины воинских формирований и их командиров. Для улучшения финансового положения Ирана он затем значительно сократил государственный управленческий аппарат, а оставшимся на службе чиновникам в два раза уменьшил жалованье. Губернаторы и должностные лица, уличенные во взяточничестве и казнокрадстве, строго наказывались. При нем прекратилась широко распространенная прежде продажа постов и должностей, одновременно принимались меры к развитию торговли, местной промышленности, системы образования. Под руководством Амир Незама был разработан также проект, имевший целью устранить чрезмерные притеснения крестьян ханами.

Однако реформаторская деятельность Амир Незама встретила ожесточенное сопротивление со стороны представителей феодальной элиты, не хотевших терять привилегии и расставаться с прежними методами управления. Несмотря на то, что за его трехлетнее пребывание на посту главы кабинета министров финансовое положение Ирана улучшилось, противникам Амир Незама удалось внушить молодому Наср эд-Дин-шаху, будто первый вазир намерен захватить престол, а свои преобразования проводит для того, чтобы завоевать популярность среди населения. В результате в ноябре 1851 г. мирза Таги-хан впал в немилость, его сослали в Кашан, и в январе 1852 г. по приказу шаха он был убит.

Неудача государственных реформ Амир Незама способствовала сохранению в Иране феодальных пережитков, что облегчало процесс закабаления Ирана иностранными державами.

Вторая половина XIX в. стала периодом активной колониальной экспансии в Иран европейских стран, прежде всего Англии и России. При этом каджарская правящая группировка с большей охотой соглашалась удовлетворять требования иностранных держав, чем требования своего народа. В качестве основных средств усиления закабаления Ирана иностранный капитал использовал получение у шахского правительства разного рода концессий, а также предоставление Тегерану денежных займов.

Во время Крымской войны, пользуясь тем, что англичане были заняты осадой Севастополя, Наср эд-Дин-шах решил предпринять поход на Герат с целью упредить его захват афганским эмиром Дост-Мохаммедом. В октябре 1856 г. после пятимесячной осады Герат был взят. В ответ Англия объявила войну и оккупировали часть иранской территориии, включая остров Харг, города Бушир, Мохаммеру (ныне Хорремшехр) и Ахваз. По Парижскому договору, подписанному в марте 1857 г., шах признавал независимость Герата, а в случае появления разногласий между Ираном, с одной стороны, Гератом и Афганистаном, — с другой, обязывался обращаться к посредничеству Лондона.

В 1862—1872 гг. Англия добилась от шахского правительства заключения трех конвенций, по которым приобрела право строить на территории Ирана наземные телеграфные линии для обеспечения бесперебойной связи Лондона с Индией. Эти линии явились орудием расширения британского влияния в Иране. Обслуживавший персонал, состоявший из англичан, пользовался правом экстерриториальности. На сами же телеграфные линии, как на мечети и иностранные посольства, распространялась привилегия беста (неприкосновенного для властей места убежища).

В 1872 г. шах предоставил владельцу английского телеграфного агентства барону Ю. Рейтеру концессию на монопольную эксплуатацию всех промышленных ресурсов Ирана сроком на 70 лет: разработку природных богатств, возведение-ирригационных сооружений, строительство дорог и т. п. Однако подобного рода концессия вызвала в стране широкую волну протестов (против нее выступила и российская дипломатия), и вскоре Наср эд-Дин-шаху пришлось ее аннулировать. В качестве компенсации иранское правительство разрешило в 1889 г. Рейтеру организовать Имперский (Шахиншахский) банк Персии, который получил право выпускать банкноты, контролировать монетный двор, принимать на свой текущий счет государственные доходы и таможенные пошлины, начал устанавливать курс иностранных валют.

В 1888 г. английский подданный Линч приобрел концессию на организацию судоходства по единственной в Иране судоходной реке Карун. В 1891 г. в ведение британской компании Тальбот перешла скупка, продажа и переработка всего иранского табака, против чего по всей стране начались мощные выступления протеста, а высшее духовенство издало даже специальную фетву о запрещении курения. В результате в 1892 г. шах был вынужден эту концессию отменить. Для погашения неустойки фирме Тальбот Шахиншахский банк выделил Наср эд-Дин-шаху заем в 500 тыс. ф. ст. под залог южных иранских таможен, ставший первым крупным иностранным займом.

Если на юге Ирана преобладающим было влияние Англии, то на севере оно принадлежало России. В 1879 г. русский подданный Лианозов получил разрешение на эксплуатацию рыбных промыслов Каспийского моря, в том числе впадающих в него иранских рек. В 1889 г. шахское правительство выдало русскому капиталисту Полякову лицензию на организацию Учетно-ссудного банка Персии, открывшего в дальнейшем отделения и агентства в Тебризе, Реште, Мешхеде, Казвине и других городах страны. В него поступали пошлины с северных таможен Ирана. Между Шахиншахским и Учетно-ссудным банком происходила острая конкурентная борьба. В 1890 г. Полякову было разрешено учредить «Персидское страховое и транспортное общество», построившее и взявшее под свой контроль шоссейные дороги, соединявшие с русской границей города Северного и Центрального Ирана, а также водные коммуникации вдоль южного побережья Каспийского моря.

Что касается железных дорог, то под нажимом Англии и царской России в 1890 г. правительство Ирана взяло на себя обязательство от их строительства воздержаться.

Постоянно нуждавшаяся в деньгах правящая группировка государства за сравнительно небольшие суммы предоставляла концессии, причем иногда весьма неожиданные, также и другим европейским странам. В частности, бельгийцам было выдано разрешение на обустройство игорных домов, производство и продажу вин, французам — бессрочно вести археологические раскопки и половину обнаруженных древних реликвий вывозить из Ирана.

С 1870-х годов в Иран резко увеличивался импорт заграничных фабричных товаров, конкуренция которых подрывала местное ремесло и тормозила создание национальной промышленности. Одновременно рос вывоз из страны сельскохозяйственной продукции и сырья, диктовавшийся требованиями внешнего рынка. В стране стали расширяться посевные площади под хлопок, табак и другие технические культуры. Иран превращался в сырьевой придаток европейских держав.

Под контроль иностранцев переходила не только экономика, но и некоторые сферы государственного управления. Созданный в 1879 г. под руководством русских офицеров казачий полк, развернутый потом в бригаду, сделался единственной боеспособной частью иранской армии, что усилило зависимость шахского режима от царской России. Наряду с русскими в Иране появились австрийские, германские, итальянские и французские военные инструкторы. Иностранцы начали внедряться и в центральный управленческий аппарат — в министерстве почт и телеграфа решающий голос принадлежал англичанам, во главе таможенного дела в 1898 г. был поставлен бельгиец Наус. В северных районах и в столице на ответственные должности назначались лица, угодные русскому послу. В южных областях хозяйничали англичане, которые, не считаясь с мнением шахского правительства, заключали соглашения с местными ханами, субсидировали их и снабжали оружием.

Упрочение позиций иностранного капитала повлекло за собой также перемены в классовой структуре общества. В результате усиления зависимости сельского хозяйства от запросов внешнего рынка представители купечества, чиновничества и духовенства стали захватывать участки мелких землевладельцев и скупать угодья феодальной аристократии и шахской семьи, формируя тем самым слой помещиков нового типа. Развитие товарно-денежных отношений и возрастание доли налогов, взимавшихся в деньгах, вели к ростовщическому закабалению крестьян. Нередко в качестве ростовщиков выступали те же самые помещики.

Во второй половине XIX в. попытки перехода в городах от ремесленного и мануфактурного производства к фабрично-заводскому, организации национальных акционерных компаний и обществ, где использовался бы наемный труд, из-за отсутствия соответствующего предпринимательского опыта, подготовленных должным образом технических кадров, а также дефицита капитала, как правило, завершались неудачей. Терявшие работу и средства к существованию ремесленники и наемные рабочие вместе с разорявшимися крестьянами пополняли армию голодных и десятками тысяч уходили на заработки в Россию — в Закавказье и Закаспийскую область.

Совершивший в 1873, 1878 и 1889 гг. поездки в Россию и Европу Наср эд-Дин-шах ввел в сферу государственного управления отдельные новшества: учредил министерства внутренних дел, почт и телеграфа, просвещения, юстиции, основал ряд светских школ для сыновей феодальной знати, провел некоторую европеизацию одежды придворных. Однако эти мероприятия носили поверхностный характер и не затрагивали основ существующего строя. Попытка же ограничить судебную власть духовенства восстановила против шаха многих авторитетных и влиятельных шиитских богословов.

В 1893—1894 гг. в Исфагане, Мешхеде, Ширазе и других городах прошли массовые «голодные бунты». Убийство на волне нарастания народного недовольства 1 мая 1896 г. Наср эд-Дин-шаха панисламистом Реза Кермани и приход к власти его сына Мозаффар эд-Дин-шаха ситуацию не изменили. Отправив в отставку нескольких министров и губернаторов, новый шах со своим окружением по-прежнему придерживался реакционного курса отца. При нем в Иране еще больше укрепилось влияние иностранцев, продолжало нарастать народное недовольство, множились приобретавшие все более широкий размах волнения.