Курсовая работа: Коммунистический Интернационал

Курсовая работа: Коммунистический Интернационал

План

Введение

Глава 1 Образование Коммунистического Интернационала

1.1 Международное рабочее движение после первой мировой войны.

1.2 Основание Коммунистического Интернационала.

Глава 2. Деятельность Коминтерна

2.1 Международное рабочее движение в 1920—1921 гг. и задачи компартий.

2.2 Борьба Коминтерна за единый рабочий фронт.

Глава 3. Создание рабочего социалистического интернационала

Заключение

Список литературы

Введение

На данном этапе развития экономических и политических преобразований, происходящих в Кыргызской Республики и соседних государствах, преемниках бывшего СССР, когда с политической цены уже ушли главные действующие лица периода перестройки, сам интерес к этому периоду в истории несколько утих, можно попытаться рассмотреть это время в истории нашего государства, дабы найти ответы на те вопросы и проблемы, которые у нас возникают сейчас.

С распадом СССР в конце 1991 г. с политической карты мира исчезла последняя империя, на месте которой образовались пятнадцать независимых государств. Практически все они находятся в процессе формирования национальной государственности, разработки стратегии развития, своего места в региональных и глобальных процессах. Формы и методы интеграции стран бывшего СССР в структуры международного сотрудничества во многом определяют и место постсоветского пространства в формирующейся системе международных отношений.

Любой народ должен помнить и знать свою историю, поэтому я думаю не стоит все очернять в советской истории. Есть моменты от которых мы отказались, забыли или не обращаем должного внимания. Даже являясь независимой республикой мы должны помнить все что было связано с Советским Союзом. Моя курсовая работа посвящена рассмотрению проблем развития коммунистического движения в мире в рамках Коминтерна.

Создание Коммунистического Интернационала диктовалось обстановкой, сложившейся в Европе после первой мировой войны. Революционная ситуация, переросшая в ряде стран в общенациональный революционный кризис, цепь революций в Европе и в Азии, глубокий экономический и социальный кризис в послевоенном мире — все это давало В. И. Ленину основание для вывода о неизбежности начала мировой пролетарской революции. Учитывая состояние разобщенности рабочего класса после «великой бойни», Ленин считал неотложным создание в лице III Интернационала революционного штаба для руководства борьбой. Об этом он заявил в первом же своем выступлении при возвращении в Россию в апреле 1917 г. Грядущую революцию в России Ленин считал лишь началом, первым шагом мировой пролетарской революции.

Практически создание революционного Интернационала стало возможным после Октябрьской революции. Значительную роль в пропаганде его идей сыграла Федерация иностранных групп при ЦК РКП (б) и Центральное бюро мусульманских организаций РКП (б). В условиях нараставшего в Европе и во всем мире революционного подъема в 1918 г. в ряде стран возникли компартии или инициативные коммунистические группы. Компартии были созданы в Финляндии, Австрии, Нидерландах, Венгрии, Германии. В январе

1918 г. возникла первая в Западном полушарии Коммунистическая партия Аргентины (до 1920 г. она называлась Интернациональной социалистической партией).

В январе 1918 г. состоялось первое международное совещание, рассмотревшее некоторые организационные вопросы, в частности принцип отбора участников — основателей Коминтерна. Было решено учитывать следующие условия: 1. Согласие партий и организаций стать на путь революционной борьбы против своих правительств, за немедленный мир. 2. Поддержка Октябрьской социалистической революции и Советской власти. В январе 1919 г. состоялось новое международное совещание, рассмотревшее сроки созыва учредительного конгресса и платформу Коминтерна. Обсуждался также более детально, с учетом новой ситуации, состав конгресса. Было принято предложение Ленина о его созыве в ближайшее время. В основу идейно-политической платформы были положены программные документы РКП (б) и КПГ («Союз Спартака»). Ленин подчеркивал принципиальное значение синтеза опыта большевиков и авангарда западноевропейского пролетариата — КПГ. Формулируя условия вступления в Интернационал, он отстаивал тезис о решительном разрыве с социал-шовинизмом и центризмом, признании идей социалистической революции и диктатуры пролетариата.

Глава 1. Образование Коммунистического Интернационала

1.1 Международное рабочее движение после первой мировой войны

Первая мировая война со всей беспощадностью обнажила идейно-политическое банкротство II Интернационала. Он практически прекратил существование. Лидеры большинства социал-демократических партий Европы, игнорируя империалистический характер войны со стороны обеих воюющих коалиций, перешли на позиции шовинизма и буржуазного национализма. В их защиту, прикрываясь «...лицемерными, пошлыми и самодовольными софизмами» , выступили и центристы во главе с К. Каутским.

Измена II Интернационала собственным решениям нанесла тяжелый удар по международному рабочему движению. Политика «защиты отечества» разделила социалистов стран Антанты и германского блока на два враждебных лагеря. В каждой из национальных партий шла острая внутрипартийная борьба. В социалистических партиях оформилось три течения:

социал-шовинистское, центристское и революционно-интернационалистское.

Уже в первые месяцы войны В. И. Ленин поставил вопрос о создании III Интернационала, о разрыве революционно-интернационалистских сил с открытыми и замаскированными оппортунистами. В отличие от первых, «законченных оппортунистов», провозгласивших «классовый мир» со «своей буржуазией», центризм, используя антивоенную и оппозиционную фразеологию, лозунги «единства партий», спасал социал-шовинистов от полного морально-политического банкротства.

Особенно опасен был центризм в период послевоенного революционного подъема. Его теория «золотой середины, оправдывающая марксистскими словечками оппортунистическую практику» , тормозила переход масс на позиции коммунистических партий. Каутский разработал платформу и «аргументы» идейно-политической дискредитации опыта большевиков и Октябрьской революции. В брошюре «Диктатура пролетариата» (1918) он извратил марксистское учение о диктатуре пролетариата, изобразил Советскую власть источником народных бедствий. В. И. Ленин разоблачил эти инсинуации в блестящем памфлете «Пролетарская революция и ренегат Каутский». Он вскрыл подлинный смысл его теоретических упражнений: парализовать сознание и волю рабочих к борьбе, укрепить их реформистские иллюзии.

В этой ситуации Ленин считал актуальным ускорить создание революционного Интернационала. Важной основой его являлось ядро левых сил в Циммервальдском движении, в котором, однако, преобладало влияние центристов. Прибыв в Россию, Ленин в первых же выступлениях в апреле 1917 г. поставил вопрос о разрыве с «циммервальдским болотом». Решающее значение в консолидации революционных сил имела Октябрьская социалистическая революция. Пример Октября стимулировал формирование и укрепление позиций революционно-интернационалистических тенденций в социалистических партиях и за их пределами.

Важной особенностью революционного подъема явилось усиление анархистских и анархо-синдикалистских тенденций, в том числе в таких развитых странах, как Германия, где ранее они не играли заметной роли. Взлет анархо-синдикализма и ультралевых настроений имел несколько

причин. Во-первых, за годы войны изменился состав рабочего класса — ослабло его классово-сознательное пролетарское ядро. Во-вторых, послевоенный подъем втянул в активную борьбу миллионы людей, ранее инертных и аполитичных, в том числе из средних слоев, мелкобуржуазной интеллигенции, т. е. людей, не прошедших школы классово-политического воспитания. В-третьих, в условиях, когда компартии только начали создаваться и не могли охватить своим влиянием все пласты рабочего класса, а социал-реформисты игнорировали его насущные интересы, создавалась благоприятная почва для распространения всякого рода «левых» течений анархизма и анархо-синдикализма. Ленин справедливо отмечал, что анархизм — своего рода наказание за оппортунистические грехи рабочего движения .

Следует отметить еще одно важное обстоятельство. Социал-реформистские теоретики II Интернационала, прежде всего Каутский, нередко давали вульгарное, позитивистское истолкование марксизма. Учение Маркса трактовалось в духе фатализма и эволюционизма. Развитие общества представлялось автоматическим процессом, предопределенным степенью развития производительных сил, техники и науки. Марксизм превращался в теорию, которая в лучшем случае могла лишь претендовать на объяснение, но не на изменение мира. Из марксизма была изъята творческая практика, активность субъекта. Ленин в своих трудах дал последовательную критику фальсификации оппортунистами учения Маркса и Энгельса. Однако большинство его работ в первые послевоенные годы еще не были известны на Западе. В этой связи некоторые представители западноевропейского коммунистического движения (Г. Лукач и др.) ставили проблему социальной активности субъекта, которая уже нашла свое решение в работах В. И. Ленина. Но абсолютизируя субъективный фактор, они переходили на позиции ультралевых и представителей анархо-синдикализма. Аналогичная тенденция, имевшая, однако, собственные социальные корни, была сильна и в рабочем движении Франции, Испании, Латинской Америки. В этих странах анархо-синдикалистское направление находилось под значительным влиянием идей Ж. Сореля, проповедовавшего «стихийный активизм». Он призывал к «всеобщей забастовке» — тотальной войне пролетариата против всех классов, даже если она завершится «всемирной катастрофой».

Однако при всем многообразии оттенков, весьма широкой палитре политических тенденций в международном рабочем движении наиболее отчетливо проявилось противоборство двух основных сил, двух курсов в рабочем движении: социал-реформизма и марксизма-ленинизма. Уже в 1918—1919 гг. правосоциалистические лидеры предприняли попытки восстановления II Интернационала, чтобы противодействовать развитию революционного процесса. Они стремились не допустить повторения Октября в странах Центральной и Западной Европы. Пытаясь воскресить II Интернационал, бывший председатель Международного социалистического бюро Э. Вандервельде созвал 3 февраля 1919 г. в Берне представителей некоторых социалистических партий. Прибыло около 100 делегатов из 26 стран.

Центральное место на конференции занимал вопрос «О демократии и диктатуре». Его обсуждение свелось к осуждению большевизма, «диктатуры» и восхвалению «чистой», т. е. буржуазно-парламентской, демократии. Диктатура пролетариата противопоставлялась демократии. Как социал-шовинисты, так и центристы оказались неспособны подойти к анализу ситуации 1917—1919 гг. и коренных проблем рабочего движения с классовых позиций. В принятой резолюции содержались нападки на большевизм, отвергалась диктатура пролетариата. Участники конференции даже не отважились на протест против антисоветской интервенции. Однако попытки восстановления II Интернационала на Бернской конференции не увенчались успехом. Против подобной поспешности выступили и центристы, рассчитывая на объединение в «едином Интернационале» революционных сил, бойкотировавших конференцию в Берне. Кроме того, между лидерами партий стран Антанты и Германии были разногласия по вопросу об ответственности за развязывание войны, в оценке Лиги Наций и др. Удалось лишь создать Исполнительную комиссию для подготовки восстановления Интернационала. Было решено также возродить Международную федерацию профсоюзов (МФП).

1.2 Основание Коммунистического Интернационала

Создание Коммунистического Интернационала диктовалось обстановкой, сложившейся в Европе после первой мировой войны. Революционная ситуация, переросшая в ряде стран в общенациональный революционный кризис, цепь революций в Европе и в Азии, глубокий экономический и социальный кризис в послевоенном мире — все это давало В. И. Ленину основание для вывода о неизбежности начала мировой пролетарской революции. Учитывая состояние разобщенности рабочего класса после «великой бойни», Ленин считал неотложным создание в лице III Интернационала революционного штаба для руководства борьбой. Об этом он заявил в первом же своем выступлении при возвращении в Россию в апреле 1917 г. Грядущую революцию в России Ленин считал лишь началом, первым шагом мировой пролетарской революции.

Практически создание революционного Интернационала стало возможным после Октябрьской революции. Значительную роль в пропаганде его идей сыграла Федерация иностранных групп при ЦК РКП (б) и Центральное бюро мусульманских организаций РКП (б). В условиях нараставшего в Европе и во всем мире революционного подъема в 1918 г. в ряде стран возникли компартии или инициативные коммунистические группы. Компартии были созданы в Финляндии, Австрии, Нидерландах, Венгрии, Германии. В январе

1918 г. возникла первая в Западном полушарии Коммунистическая партия Аргентины (до 1920 г. она называлась Интернациональной социалистической партией). Революционно-интернационалистские позиции занимали Болгарская рабочая социал-демократическая партия (тесняки). Левая социал-демократическая партия Швеции, социал-демократические партии Королевства сербов, хорватов и словенцев, Норвежская рабочая партия. Социалистическая рабочая партия Греции, Социалистическая рабочая партия Чили. В 1918— 1919 гг. коммунистические партии и кружки сложились в Румынии, Чехословакии, Франции, Италии, Дании, Великобритании, США, Швейцарии, Канаде, Бразилии, Китае, Корее, Австралии, Южно-Африканском Союзе и других странах. Появилась острая необходимость в создании коммунистического штаба революционных сил с целью координации действий, помощи в укреплении компартий, коллективной разработки революционной стратегии и тактики.

В январе 1918 г. состоялось первое международное совещание, рассмотревшее некоторые организационные вопросы, в частности принцип отбора участников — основателей Коминтерна. Было решено учитывать следующие условия: 1. Согласие партий и организаций стать на путь революционной борьбы против своих правительств, за немедленный мир. 2. Поддержка Октябрьской социалистической революции и Советской власти. В январе 1919 г. состоялось новое международное совещание, рассмотревшее сроки созыва учредительного конгресса и платформу Коминтерна. Обсуждался также более детально, с учетом новой ситуации, состав конгресса. Было принято предложение Ленина о его созыве в ближайшее время. В основу идейно-политической платформы были положены программные документы РКП (б) и КПГ («Союз Спартака»). Ленин подчеркивал принципиальное значение синтеза опыта большевиков и авангарда западноевропейского пролетариата — КПГ. Формулируя условия вступления в Интернационал, он отстаивал тезис о решительном разрыве с социал-шовинизмом и центризмом, признании идей социалистической революции и диктатуры пролетариата.

Эти требования определяли и состав делегаций I конгресса. Приглашались три группы революционных сил: 1. Партии и политические группы, которые уже стояли на платформе формировавшегося III Интернационала. 2. Партии, близкие к этому. 3. Группы и течения внутри социал-демократических партий, более или менее близкие к большевизму. Ленин считал принципиально важным идейно-политическое единство революционных сил, объединенных в Интернационале. Вместе с тем он не ставил знак равенства между участием в учредительном конгрессе и членством в Коминтерне. В Коммунистическом Интернационале он видел кузницу коммунизма, школу революционного воспитания и опыта. В этой связи учитывалось, что к центристскому течению примыкало немало революционно настроенных рабочих, и ставилась задача привлечь их в компартии. Аналогичным было и отношение к анархо-синдикалистскому движению: речь шла о необходимости блока с революционными синдикалистами. Это была стратегия противодействия раскольнической позиции социал-реформистских лидеров и сплочения в Коминтерне всех действительно революционных сил рабочего класса.

Международная коммунистическая конференция открылась в Москве 2 марта 1919 г. Кроме РКП (б) и компартий других советских республик компартии оформились к этому времени в шести странах Европы, в других странах действовали левосоциалистические или коммунистические группы. В связи с блокадой Советской Республики, гражданской войной и иностранной интервенцией некоторым делегатам не удалось приехать в Москву, другие прибыли с опозданием. В работе конференции, которая 4 марта конституировалась как I конгресс Коммунистического Интернационала, смогли принять участие 52 делегата от 35 организаций из 21 страны. Центральное место в работе конгресса заняли обсуждение платформы Коминтерна и доклада Ленина «О буржуазной демократии и диктатуре пролетариата». В ходе дискуссий был сделан вывод исторического значения: с победой Октябрьской революции наступила новая эпоха — «эпоха разложения капитализма... эпоха коммунистических революций пролетариата» .

Этот главный вывод стал основой осмысления и разработки ближайших задач борьбы. Поскольку революционное движение в начале 1919 г. шло на подъем, конгресс проходил под знаком уверенности в скорой победе международной социалистической революции. В критических замечаниях по проекту платформы Коминтерна, подготовленному Н. И. Бухариным и делегатом КПГ Г. Эберлейном, Ленин отмечал необходимость формулировать задачи пролетариата в таком духе, «чтобы получился тезис практической политики. Признание зрелости социалистической революции пролетариата, необходимости ее теперь...» В его замечаниях речь шла и о том, чтобы выделить необходимость слома государственной машины буржуазии и установления диктатуры пролетариата. Отметив неточность формулировки о Советах как единственной форме пролетарской власти, Ленин рекомендовал записать: «Типа Коммуны и Советов (не обязательно «Советов»)» . Далее речь шла о необходимости овладения всеми формами борьбы, в том числе неизбежности применения революционного насилия. Диктатура пролетариата рассматривалась как необходимый этап перехода от капитализма к построению социалистического общества.

Последний вопрос был в центре доклада Ленина «О буржуазной демократии и диктатуре пролетариата». Социал-реформистские, в том числе центристские, рассуждения о «демократии вообще», о «чистой демократии», отметил Ленин, «есть прямое издевательство над основным учением социализма, именно учением о классовой борьбе» 2. Ленин раскрыл ограниченность буржуазной демократии, доказал, что подход к понятиям «демократия» и «диктатура» должен носить классовый характер. Признание или непризнание исторической необходимости диктатуры пролетариата явилось линией размежевания в международном рабочем движении. Коммунистические и социал-реформистские партии оказались по разные стороны баррикад.

I конгресс Коминтерна теоретически обобщил опыт рабочего движения в период революционного подъема, положил начало идейному и организационному сплочению революционных сил под знаменем марксизма, соединению ленинизма с рабочим движением.

Международное коммунистическое движение в 1919—1920 гг. В эти годы размежевание сил в рабочем движении продолжалось. В ноябре 1919 г. был основан Коммунистический интернационал молодежи (КИМ), ставший одной из секций Коминтерна. В период между I и II конгрессами Коминтерна коммунистическое движение окрепло, компартии возникли или уже складывались в Болгарии, Югославии, США, Мексике, Дании, Испании, Индонезии, Иране, Великобритании и ряде других стран. Социалистические партии Чили, Греции, Румынии, Италии, Швеции, Норвегии и некоторые другие заявили о своем присоединении к Коминтерну. Ко времени II конгресса в Коминтерн входило 18 партий, включая РКП (б).

Образование компартий и коммунистических групп в различных странах имело свои особенности. В одних странах компартии создавались в результате выделения революционных сил, левого крыла из социал-реформистских партий. В других они возникали как объединение различных левых социалистических групп и синдикалистских элементов. В тех странах, где имелись левосоциалистические партии, стоявшие на марксистских позициях, принимались решения о вступлении их в III Интернационал и переименовании в коммунистические партии. В ряде случаев компартии создавались на базе большинства социалистических партий, правые же силы, оставшись в меньшинстве, возрождали социал-реформистские партии. В некоторых странах на пути формирования компартий стояли центристы. Они жонглировали коммунистическими лозунгами, стремясь удержать за собой массы. Даже такие реформистские партии, как Независимая рабочая партия Великобритании, Социалистическая партия Испании, весьма далекие от принципов III Интернационала, под давлением рядовых членов заявляли о готовности вести переговоры о вступлении в Коминтерн. Это же относилось к руководству НСДПГ, СФИО и др. Они, как правило, преследовали цель навязать Коминтерну «правила игры» II Интернационала или, используя тактику «троянского коня», взорвать Коминтерн изнутри.

Весьма поучительны были опыт и уроки Венгерской и Баварской Советских республик. Они со всей отчетливостью показали, что рабочий класс не может удержать власть без революционной партии, партии нового типа, способной повести за собой массы. Исполком Коминтерна (ИККИ) и его Бюро в период между конгрессами провели огромную работу в этом направлении. Однако осуществление партией руководящей роли- в рабочем движении, гегемонии пролетариата в революционной борьбе зависело не только от преодоления реформистских иллюзий и завоевания масс компартиями. Решение этой центральной задачи было связано и с искоренением сектантства в молодом коммунистическом движении. Анархо-синдикализм и другие левацкие тенденции не только оказывали «внешнее» воздействие на рабочее движение, на его лозунги и формы борьбы. Они имели сторонников и единомышленников и в компартиях. Когда КПГ на съезде в Гейдельберге (октябрь 1919 г.) решила отвергнуть сектантские догмы, левацкие элементы пошли на раскол партии. В Итальянской социалистической партии (ИСП) лидер ультралевых А. Бордига требовал «прямой атаки» буржуазного общества, пытался сколотить ультралевую фракцию внутри Коминтерна.

В некоторых партиях были распространены представления, будто бы революция может быть «принесена на штыках» — революционными войнами, Красной Армией. Вместо трезвой оценки обстановки «левые» руководствовались чувствами, желаниями, настроением. Точка зрения о «безвыходном положении» капитализма разделялась даже некоторыми руководящими работниками Коминтерна. Председатель ИККИ Г. Е. Зиновьев, например, утверждал, будто господствующие классы бессильны что-либо сделать для восстановления экономической жизни Европы, а «буржуазия и ее агентура... в предсмертном издыхании». Аналогичную позицию занимал и Л. Д. Троцкий. Бюро ИККИ с участием Ленина рассматривало вопрос об отношении компартий к парламентаризму и к деятельности в профсоюзах. Ленин посвятил этой проблематике специальное письмо «Привет итальянским, французским и немецким коммунистам». В одном из документов, принятых ИККИ в тот период. Отмечалось, что «революция—это не одновременный акт, а процесс и даже длительный процесс», «и повсюду, где революция еще не разрушила основы парламентаризма», его необходимо использовать в интересах победы пролетариата. Тем не менее настроения «революционного нетерпения», попытки подталкивания рабочих на крайние акции, без учета реальной обстановки, все еще были сильны, так же как и расчеты одним махом перепрыгнуть через неизбежные этапы политической борьбы.

Работа В. И. Ленина «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». Коренные, самые жгучие проблемы рабочего и коммунистического движения 20-х годов были проанализированы Лениным в книге «Детская болезнь «левизны» в коммунизме». Она была издана в 1920 г. на нескольких языках и вручена делегатам II конгресса Коминтерна. Ленин обобщил в ней опыт большевиков, Октябрьской революции, с тем чтобы помочь компартиям овладеть основными принципами стратегии и тактики революционной борьбы. Ленин показал международный характер Октябрьской революции, выделив те основные черты, которые можно назвать образцом «тактики для всех», т.е. закономерности, которые могут повториться в других социалистических революциях. Он обратил внимание и на недопустимость буквального копирования опыта Октября, необходимость применения основных принципов коммунизма с учетом национальных особенностей. Ленин призывал сосредоточить силы на «конкретных подходах каждой страны к разрешению единой интернациональной задачи» — свержению буржуазии. К ближайшим практическим задачам он относил отыскание «формы перехода или подхода к пролетарской революции» . Ленин подчеркивал важность разработки политики партии с учетом тщательного анализа объективной обстановки, недопустимости субъективизма при оценке тенденций развития классовой борьбы. Отмечал он и необходимость не упускать из поля зрения степень зрелости субъективного фактора.

В работе Ленина вскрывались причины «левизны» в коммунистическом движении. Речь шла о двух основных ее типах: во-первых, мелкобуржуазная революционность, дух бунтарства, анархизма, свойственные временным «попутчикам» рабочего класса, и, во-вторых, революционность рабочих, еще не прошедших школы классовой борьбы, ослепленных ненавистью к «парламентской деятельности», всякого рода оппортунистам. Эту вторую часть левых Ленин советовал отсечь от мелкобуржуазных главарей и привлечь в компартии. В работе был дан обстоятельный анализ основных ошибок «левых» коммунистов: отрицание роли партии и партийной дисциплины, отказ работать в реформистских профсоюзах и буржуазных парламентах, отрицание компромиссов и др. Все эти вопросы Ленин рассматривал с точки зрения завоевания масс на сторону компартий, использования временных компромиссов в интересах подготовки революции. Красной нитью через всю книгу проходила концепция партии как руководящей и организующей силы пролетарских масс.

II конгресс Коминтерна. II конгресс Коминтерна, который работал с 19 июля по 7 августа 1920 г., завершил конституирование Коммунистического Интернационала. Был принят Устав, «21 условие» приема в Коминтерн, разработаны и приняты важнейшие документы, характеризовавшие его стратегию и тактику. В работе конгресса приняли участие 217 делегатов от 67 организаций из 37 стран мира. С совещательным голосом в его работе участвовали лидеры НСДПГ и Социалистической партии Франции.

Основной доклад, сделанный Лениным, был посвящен международному положению и основным задачам Коммунистического Интернационала. В нем указывалось, что экономическая и политическая ситуация в мире крайне неустойчива. Учитывая эти факторы, Ленин исходил из наличия «условий мировой революции» .

Обстановка еще не давала достаточно убедительных доказательств для иного вывода. Вместе с тем отмечались и признаки ослабления атаки на капитал. Предположения, что революция в развитых капиталистических странах будет развиваться в быстром темпе и власть сразу перейдет от буржуазии к пролетариату, не осуществились. Вместе с тем Ленин не исключал возможности пролетарских революций в самом близком будущем. Однако основную задачу момента он видел не в том, «чтобы ускорять революцию, а в том, чтобы усиливать подготовку пролетариата» . Ленин подчеркивал необходимость содействовать сплочению раздробленных коммунистических сил, образованию в каждой стране единой коммунистической партии с целью подготовки пролетариата к завоеванию государственной власти. Эти установки Ленина были положены в основу решений конгресса.

Конгресс отверг взгляды и тактику «левых» коммунистов и анархо-синдикалистских групп. Были решительно осуждены теоретические позиции и практическая политика германских независимцев: она была оценена как «насквозь каутскианская», а ее лидеры — как не умеющие «революционно мыслить».

В принятом конгрессом решении «О роли коммунистической партии в революции» подчеркивалось, что партия — высшая форма организации пролетариата, ей принадлежит руководящая роль в революционной борьбе. Эта резолюция имела принципиальное значение, если учесть, что ряд течений в рабочем движении (английские шоп-стюарды, американские «Индустриальные рабочие мира», а также испанские, германские, французские анархо-синдикалисты) отрицали не только руководящую роль партий, но и необходимость их. В решениях конгресса были сформулированы идейно-политические принципы революционной партии нового типа, ее организационная структура, ее место в массовых организациях, ее роль в пролетарской революции. Подчеркивалось, что важнейшим организационным принципом партии нового типа является демократический централизм.

Вопрос о роли и характере компартий был центральным и при обсуждении условий приема в Коминтерн. «21 условие» предусматривало полную перестройку аппарата партий, печати и пропаганды в духе требований Коминтерна. Принятие этих условий преследовало цели разоблачения оппортунизма и центризма, удаления с ответственных постов в партии и подконтрольных ей организациях противников Коминтерна, признания принципа демократического централизма, переименования партий в коммунистические, активной пропаганды лозунга «диктатура пролетариата» и т. д. Ленин подчеркивал необходимость быстрого и полного разрыва с реформизмом и центризмом. Но в то же время по отношению к революционерам, в том числе синдикалистам, рекомендовалось дружественное разъяснение ошибочности их взглядов. Примером подобной терпеливой работы был диалог с представителями отколовшейся от КПГ Коммунистической рабочей партии Германии (КРПГ). Учитывалось, что «левым» коммунистам Германии удалось в 1920 г. увлечь за собой треть членов КПГ, значительную часть которых составляли революционно настроенные рабочие. Их необходимо было вернуть в КПГ.

Одним из важнейших документов, принятых конгрессом, был Устав Коммунистического Интернационала. Он соответствовал задачам и уровню коммунистического движения тех лет. В отличие от II Интернационала Коминтерн объединял не только революционный пролетариат развитых капиталистических стран, но и коммунистов колониальных и полуколониальных стран Азии, Африки, Латинской Америки. Коминтерн рассматривался одновременно в диалектическом единстве — как единая, всемирная Коммунистическая партия и как союз коммунистических партий различных стран. Централизация не отрицала необходимости учитывать все многообразие условий, в которых действовали компартии.

Наряду с обязательствами, которые налагал на коммунистические партии Устав Коминтерна, в нем были зафиксированы и права компартий самостоятельно решать опросы в рамках принципиальных установок Коминтерна. Верховным органом Интернационала являлся всемирный конгресс входящих в него секций. В период между конгрессами работой Интернационала руководил Исполнительный Комитет (ИККИ). Его председателем до 1926 г. был Г. Е. Зиновьев. Решения ИККИ были обязательны для всех секций Коминтерна.

Огромное значение имели документы конгресса о движущих силах мирового революционного процесса и союзниках пролетариата в борьбе за власть. Об этом говорилось в тезисах по аграрному и национально-колониальному вопросам. Рассмотрение их было особенно важным потому, что социал-демократические партии и многие молодые компартии игнорировали эти проблемы или занимали по ним неясные и путаные позиции, допускали ошибки. Особенно острые дискуссии шли по аграрному вопросу. Анализируя различные точки зрения и опираясь на опыт большевиков, Ленин дал глубокое обоснование коммунистической аграрной политики. Союзниками пролетариата в борьбе против капитала, говорил он, могут быть, во-первых, сельскохозяйственные рабочие; во-вторых, парцелльное крестьянство — полупролетарии, сочетающие работу в своем хозяйстве с работой по найму; в-третьих, мелкое крестьянство, не прибегающее к найму рабочей силы. Эти группы крестьян, отмечал Ленин, объективно заинтересованы в революции. Однако они решительно поддержат пролетариат лишь после завоевания им политической власти, ликвидации крупного землевладения и при условии помощи социалистического государства. Острую дискуссию вызвал вопрос о разделе помещичьих земель. Некоторые ораторы заявили, что их дробление, раздел приведет к нерентабельности сельского хозяйства. Другие обращали внимание на мелкобуржуазную природу крестьянства. Ленин отверг и эти сомнения. Он заявил, что в принципе признает правильным в развитых капиталистических странах преимущественное сохранение крупных земельных владений и превращение их в государственные хозяйства. Однако было бы величайшей ошибкой, отмечал Ленин, не допускать бесплатной передачи «части земель... окрестному мелкому, а иногда и среднему крестьянству» . Ленин специально остановился на вопросах о необходимости нейтрализации среднего крестьянства. Аграрный вопрос, отмечал Ленин, необходимо решать не абстрактно и не шаблонно, а с точки зрения установления союза пролетариата и трудящихся крестьян как важнейшего условия прочности завоеваний пролетарской революции.

Национально-колониальная проблема в своей основе также была проблемой союза рабочего класса с крестьянством в международном масштабе, так как крестьянство — подавляющая часть населения колониальных и зависимых стран. Ставилась задача слить революционную борьбу пролетариата метрополий с национально-освободительным движением угнетенных народов. Октябрьская революция нанесла сильнейший удар по тылам империализма и положила начало кризису колониальной системы. Уже весной 1919 г. начался подъем антиимпериалистической и антифеодальной борьбы в Китае. В Корее в марте 1919 г. вспыхнуло восстание против японского колониального господства. В Индии развернулась освободительная борьба против английских колонизаторов. В январе1920 г. началась национально-буржуазная революция в Турции. Антиимпериалистические движения охватили Афганистан, Иран, Северную Африку, страны Латинской Америки. Ленин отверг попытки рассматривать непролетарские движения в колониях и зависимых странах как сплошную реакционную массу. В то же время он выступал и против утверждений, будто бы лишь борьба в колониальных и зависимых странах способна «свалить империализм». В принятых конгрессом тезисах отмечалось, что компартии поддерживают национально-освободительные движения, что они могут вступать во временные соглашения с демократической национальной буржуазией, сохраняя свою идеологическую и организационную самостоятельность. Перед коммунистами ставились задачи создания компартий и массовых революционно-демократических организаций в колониях и зависимых странах, активной работы среди крестьянства, втягивания его в антифеодальную борьбу. Был поставлен вопрос о перспективе перехода к социализму в этих странах минуя капиталистическую стадию развития.

Решения II конгресса Коминтерна ускорили формирование компартий в Италии и Франции, в Германии была создана массовая Объединенная коммунистическая партия. В июле — августе 1920 г. состоялся учредительный съезд Коммунистической партии Великобритании. В 1921 г. сформировались компартии Румынии, Чехословакии, Китая, Южной Африки, Бельгии, Канады, Люксембурга, Швейцарии, Палестины, Португалии и Новой Зеландии, в 1922 г.—в Бразилии, Японии, Чили, в 1923 г.— в Норвегии. К лету 1921 г., по данным мандатной комиссии III конгресса Коминтерна, компартии насчитывали в своих рядах 2 млн. 230 тыс. членов [около 1,5 млн. членов компартий капиталистических стран, 722 тыс. членов РКП (б)]. В период между II и III конгрессами Коминтерна в основном завершилось партийно-политическое оформление революционного крыла в рабочем движении различных стран.

Глава 2. Деятельность Коминтерна

2.1 Международное рабочее движение в 1920—1921 гг. и задачи компартий

Международная обстановка на рубеже 1920— 1921 гг. характеризовалась двумя важнейшими факторами. Во-первых, революционные выступления в ряде европейских стран потерпели поражение. Тенденция ослабления классовых битв, еще только наметившаяся в середине 1920 г., в последующем, особенно с 1921 г., укрепилась. Во-вторых, налицо был факт необратимости революционного процесса, начатого Октябрьской революцией. Попытки задушить Советскую Республику «в колыбели» провалились. Советская Россия оставалась революционным маяком, оплотом мировой социалистической революции. В решающую стадию вступал процесс размежевания в социалистических партиях, завершилось формирование компартий, складывалось новое соотношение сил в рабочем движении.

Поскольку не удалось одновременно отмежеваться от оппортунистов и центристов и повести массы на штурм капитализма, оказывались неизбежными неразграниченные строго во времени две стадии, две ступени формирования коммунистического движения: завоевание революционного авангарда и завоевание масс. Еще в книге «Детская болезнь «левизны» в коммунизме» Ленин писал, что главное — привлечение авангарда рабочего класса — уже сделано, но с одним авангардом победить нельзя, необходимо все внимание сосредоточить на следующем шаге — завоевании масс. Таким образом, после объединения всех революционных сил на коммунистической платформе и образования компартий начался принципиально новый период: поиск компартиями путей единства действий с некоммунистической частью рабочих.

Неотложность решения этой задачи диктовалась и тем, что, несмотря на кризис идеологии социал-реформизма, его организационно-политическое влияние было весьма сильным. К началу 1921 г. социал-демократические партии объединяли около 8 млн. человек. Предпринимались энергичные попытки консолидации социал-реформистских сил в национальном и международном масштабе. Одновременно со II конгрессом Коминтерна в Женеве с 31 июля по 6. августа 1920 г. работал конгресс реформистского Интернационала, где было представлено 17 социалистических и социал-демократических партий. Хотя формальное решение о восстановлении II Интернационала было принято, собравшиеся в Женеве лидеры правосоциал-реформистской ориентации не считали свою задачу выполненной.

Значительная часть партий, прежде всего центристского характера, оказалась вне Коминтерна и реформистского Интернационала. Руководство этих партий лавировало между двумя Интернационалами. Дебатировалась идея «воссоздания единой международной организации» рабочих. Однако и созванная в Вене 22—27 февраля 1921 г. учредительная конференция Международного рабочего объединения социадиетических партий не стала всемирной. На ней преобладало влияние европейских центристов. Ф. Адлер, Ж. Лонге и другие центристские лидеры отмежевались как от «наивного нетерпения» Коминтерна, так и от «скептического неверия» реформистского Интернационала в социалистическую революцию. Последний был признан «фактором разрушения единства» революционного движения. Коминтерну же приписывалось стремление навязать рабочему движению западных стран «большевистские методы». Это была попытка сформировать новый,«двухсполовинный» Венский Интернационал, роль которого объективно сводилась к тому, чтобы создать барьер росту влияния коммунистических партий.

Активизировались и лидеры реформистской Международной федерации профсоюзов (чаще ее называли Амстердамским Интернационалом профсоюзов). В ноябре 1920 г. в Лондоне был созван Чрезвычайный международный конгресс профсоюзов. Представленные на нем профсоюзные объединения 16 стран Европы и Канады (АФТ отказалась от участия в конгрессе, считая его «радикальным») охватывали 24,6 млн. человек. В международном рабочем движении появился еще один профсоюзный центр: в июне 1920 г. на конгрессе в Гааге делегатами из 10 стран была создана Международная конфедерация христианских профсоюзов (МКХП), объединившая свыше 3 млн. членов. Борьба между реформистскими, христианскими и революционными синдикалистами в профсоюзном движении являлась важной частью общей борьбы за влияние на массы. «Получить на свою сторону профсоюзы,— отмечалось в одном из заявлений ИККИ,— значит завоевать на свою сторону пролетариат».

Стратегический курс Коминтерна на завоевание масс основывался на глубокой, научной оценке обстановки в мире в 1920— 1921 гг. В ряде выступлений конца 1920 — начала 1921 г. Ленин характеризовал ситуацию как неустойчивое равновесие. Действовали противоречивые тенденции: некоторые из них свидетельствовали о наличии кризисных явлений, которые могли привести к обострению политической обстановки, другие, наоборот, указывали на элементы стабилизирующего характера. Но после поражения мартовского выступления 1921 г. в Германии становилось все более несомненным, что первая волна революционного пролетарского натиска пошла на убыль. Вместе с тем в ряде стран (Германия, Болгария) не исключалась возможность нового революционного взрыва. Одним из факторов общей нестабильности была неустойчивость послеверсальских международных отношений. Как показало последующее развитие классовой борьбы, лишь в 1923 г. прокатилась завершающая волна послеоктябрьского революционного подъема. Но спад революционной борьбы определенным и явным был уже в 1921 г. Подготовка III конгресса Коминтерна: главный удар — против сектантско-левацкой опасности. Спад послевоенного революционного подъема отчетливо показал, что компартии не вели за собой большинство рабочего класса. В этой ситуации особенно опасными становились левацко-сектантские тенденции, пренебрежительное отношение к будничной, повседневной работе в массах. Если весной и летом

1920 г. Ленин называл «левые» ошибки «детской болезнью», «болезнью роста» и надеялся, что от них коммунисты быстро избавятся в ходе практической работы, то через год его оценки стали более резкими. Это объяснялось не только тем, что влияние мелкобуржуазной революционности в коммунистическом движении оказалось стойким. В условиях, когда кривая революции пошла вниз, всякая «левизна» порождала авантюризм, становилась особенно губительной. Однако не только в 1920 г., но и в течение первой половины 1921 г. в печати Коминтерна, в заявлениях некоторых его деятелей была склонность преувеличивать революционные возможности, исходить из перспективы «нарастания революции». После февральского Пленума

1921 г. ЦК Объединенной компартии Германии (с августа 1921 г. она снова стала называться КПГ) преобладающее влияние в руководстве партии получили сторонники так называемой теории наступления. Ее сущность один из «левых» в ЦК КПГ А. Маслов определял так: партия вступает в бой, «не заботясь о том, кто за ней последует». Развивалась «теория», будто германский пролетариат можно привлечь к революции лишь через «многочисленные путчи». Ультралевые преувеличивали революционность ситуации в Германии. Представители КРПГ обвиняли руководство КПГ в правооппортунистичских ошибках, чрезвычайно резко критиковали «Открытое письмо» от 7 января 1921 г. На заседании ИККИ 22 февраля 1921 г. Г. Е. Зиновьев и Н. И. Бухарин взяли под защиту некоторые левацкие оценки, присоединились к их критике «Открытого письма».

Конечно, борьбу против правого оппортунизма и центризма нельзя было ослаблять. В ряде компартий идейный и организационный разрыв с этими силами еще не завершился. Однако некоторые деятели Коминтерна и отдельных компартий все еще исходили из расчета «ускоренной подготовки» захвата власти пролетариатом. «Левизна» угрожала направить коммунистическое движение на путь преждевременных, обреченных на поражение выступлений. Позднее Ленин отмечал, что «левизна» толкала Коминтерн в пропасть, грозила гибелью. Перед III конгрессом Коминтерна встала задача разработать стратегию и тактику в новых условиях. Огромное значение имело непосредственное участие Ленина в обсуждении вопросов предстоящего конгресса. Он, в частности, выступил против попыток осудить «Открытое письмо» ЦК КПГ. Ленин отметил, что считает его «совершенно правильной тактикой» . Однако в ряде секций Коминтерна превалировали надежды на новый революционный подъем в ближайшее время.

Несмотря на свою крайнюю занятость в Совнаркоме, В. И. Ленин уделял огромное внимание подготовке конгресса, участвовал в разработке его основных документов. Он часто беседовал с прибывшими в Москву делегатами. Подробно обсуждалась ситуация в мире, ультралевая «теория наступления». «Мы должны оценить трезво, совершенно трезво мировое хозяйство и мировую политику...—вспоминала К. Цеткин рассуждения Ленина в одной из бесед.— Первая волна мировой революции спала, вторая еще не поднялась. Было бы опасно, если бы мы на этот счет строили себе иллюзии». Ленин намечал главное звено в политике компартий и Коминтерна:

завоевание масс как предпосылка завоевания власти. В замечаниях на проект тезисов о тактике, подготовленных А. Тальгеймером и Б. Куном при участии К. Радека, Ленин подверг критике утопические прожекты «левых». В основу тактики Коминтерна он предложил тезис о систематической борьбе за массы, завоевании большинства «рабочего класса, в первую голову внутри старых профсоюзов. Тогда победим наверняка при всяком повороте событий» .

Решительная борьба В. И. Ленина против «левой» опасности заставила многих делегатов еще до начала конгресса пересмотреть свои позиции. «Левые» же, особенно из Германии, продолжали отстаивать тезис о «революционной ситуации» в ряде стран Европы, оправдывали «теорию наступления». В такой обстановке открылся III конгресс Коминтерна.

III конгресс Коминтерна. Разработка тактики коммунистических партий. III конгресс открылся в Москве 22 июня 1921 г. В его работе приняло участие 605 делегатов от 103 организаций из 52 стран, в том числе от компартий 48 стран. В повестку дня были включены обсуждение отчетного доклада ИККИ, вопросы о мировом экономическом кризисе и новых задачах Коминтерна, о тактике Коминтерна и РКП (б) и др.

В центре дискуссий на конгрессе были оценка текущего момента, тенденций развития в капиталистическом мире и задачи и тактика Коминтерна. Особенность ситуации состояла в том, что «левые» имели на своей стороне значительную часть делегатов, более половины участвовавших в дискуссиях защищало в той или иной мере «левые» взгляды. Эта группа была не только многочисленной и влиятельной, но и необычайно активной. Доклады о положении в мире, тактике и задачах Коминтерна подвергались сильной атаке «слева». Снова и снова повторялся левацкий тезис о «невозможности» для буржуазии выйти из кризиса, раздавались требования «дейных революций, подчеркивалось, что мировая революция не является кратковременным периодом.

Отчет Исполкома Коминтерна концентрировал внимание на выполнении решений II конгресса. Но и здесь неизбежно развертывалась полемика по общим, глобальным вопросам. К тезисам о тактике Коминтерна «левые» внесли 27 поправок в защиту «теории наступления». С обоснованием поправок выступил делегат КПИ У. Террачини.

Положение было столь серьезным, что Ленин вынужден был вновь выступить сразу после Террачини. В своей речи о тактике Коминтерна он нанес сокрушительный удар по платформе «левых». Речь Ленина произвела огромное впечатление на делегатов конгресса. Террачини писал позднее, что во время речи Ленина он начал осознавать, что «суровое осуждение, которое слышалось в его словах, бьющих словно молот», преследовало цель «спасти всех нас от ошибки», которая могла оказаться гибельной. Тем не менее «левые», вынужденные перейти к обороне, продолжали отстаивать свои позиции. В борьбе против лево-сектантских элементов Ленина активно поддерживали К. Цеткин, О. Куусинен, В. Коларов, Б. Шмераль и др. В тезисах, принятых конгрессом, была отражена позиция Ленина. В них говорилось: «...Первый период революционного движения после войны, характеризовавшийся стихийностью напора, неоформленностью методов и целей и чрезвычайной паникой, охватившей правящие классы,— представляется в основном завершенным. Классовая самоуверенность буржуазии и внешняя устойчивость ее государственных органов несомненно укрепились». Эта трезвая оценка наступивших изменений давала основу для реалистического курса компартий. «Совершенно бесспорно,— говорилось далее в тезисах,— что в настоящее время открытая революционная борьба пролетариата за власть переживает в мировом масштабе... замедление темпа». Отмечая наступление буржуазии, конгресс подчеркнул необходимость вовлечения в борьбу широких масс рабочего класса и полупролетарских слоев города и деревни.

В «Тезисах о тактике», основанных на ленинской характеристике эпохи социальной (Профинтерн). Конгресс отверг реформистскую теорию «нейтральности» профсоюзов, выступил под лозунгом защиты классовых интересов рабочих. Профинтерн тесно сотрудничал с Коминтерном в решении задач завоевания многомиллионных масс рабочих старых профсоюзов.

2.2 Борьба Коминтерна за единый рабочий фронт

После консолидации коммунистического движения центральным направлением деятельности Коминтерна был курс на завоевание масс, на создание единого пролетарского фронта. Эта политика становилась все более настоятельной, диктовалась не только необходимостью отпора наступлению капитала, но и угрозой фашизма, особенно в Италии. В декабре 1921 г. Политбюро ЦК РКП (б) рассмотрело и одобрило инициативу российской делегации в ИККИ: обратиться к рабочим II Интернационала с призывом о совместных действиях. ИККИ поддержал ее.

Однако курс ИККИ на создание единого фронта еще только формировался. В коммунистическом движении существовали колебания и сомнения относительно содержания и форм единства действий. Главный очаг оппозиции был не в партийных низах, где стихийная тяга к единству усиливалась, а в партийных верхах, не изживших «левых» настроений. Были попытки рассматривать лозунги единства действий в качестве «стратегического маневра» с целью «заклеймить» и «разоблачить» лидеров реформистских партий. Они нередко назывались «социал-предателями». Расширенный Пленум ЦК Компартии Франции в январе 1922 г. отклонил единый фронт, заявив: «Мы никогда не будем шагать вместе с предателями». Подобная политика тормозила единство действий.

В декабре 1921 г. при участии В. И. Ленина ИККИ разработал тезисы о сущности политики единого рабочего фронта. Они были утверждены на I расширенном пленуме ИККИ, состоявшемся в феврале—марте 1922 г. Главное внимание обращалось на единство самих масс в практической борьбе за удовлетворение непосредственных нужд рабочих. В тезисах отмечалось, что нельзя ограничиваться только обороной, при возможности необходимо переходить в наступление. Далее в тезисах говорилось, что споры о том, должен ли единый рабочий фронт создаваться сверху или снизу, представляют собой сущее доктринерство. Ленин советовал не останавливаться перед обращениями к лидерам реформистских партий и даже к вождям II и II Интернационалов с предложениями вести борьбу совместно.

В тезисах подчеркивалось, что коммунисты должны не только оказать поддержку лозунгу единого рабочего фронта, но и быть его инициаторами. Борьба за диктатуру пролетариата немыслима, пока рабочие массы не опробуют все демократические пути, не пройдут через все виды частичной борьбы. Они должны убедиться, что нет иного пути, кроме коммунизма. Компартии должны пройти вместе с рабочим классом через все эти промежуточные стадии, не потеряв своей конечной цели. Для достижения единого фронта предлагалось выдвигать наиболее насущные требования, затрагивающие непосредственные интересы всех рабочих. В этой связи Ленин советовал взять за образец «Открытое письмо» ЦК КПГ. Тактика «открытого письма,— писал он,— обязательна повсюду» .

Коминтерн стремился к созданию единого рабочего фронта и в международном масштабе, тем более что интерес к солидарным действиям пролетариата стали проявлять не только коммунисты, но в определенной мере социал-демократы и деятели профсоюзов. Коминтерн поддержал идею созыва международной конференции всех рабочих организаций, в том числе трех Интернационалов. Руководство Венского Интернационала взяло на себя роль «посредника», выступив с официальным предложением начать переговоры по этому вопросу. ИККИ на пленуме в феврале — марте 1922 г. поддержал его большинством голосов (46 голосами 19 делегаций против 10 голосов делегаций Франции, Италии, Испании). Ленин, одобряя идею конференции, советовал делегации Коминтерна быть «архисдержанной», выдвинуть на обсуждение только вопросы, касающиеся непосредственно совместных действий масс, причем в области того, что признается бесспорным в официальных заявлениях каждой из трех сторон.

Конференция представителей трех Интернационалов состоялась в Берлине 2— 5 апреля 1922 г. К. Цеткин от имени делегации ИККИ, в состав которой кроме нее входили также К. Б. Радек, Н. И. Бухарин, А. Варский, Б. Шмераль, Л. Фроссар, С. Катаяма и другие, предложила обсуждать на международной конференции практические вопросы о совместных действиях рабочих масс, которые не разделяют, а объединяют их. Но Э. Вандервельде от имени II Интернационала обусловил созыв конгресса тремя условиями: отказом коммунистов от создания ячеек в профсоюзах, согласием на участие в конгрессе грузинских меньшевиков и эсеров, армянских дашнаков, украинских националистов, а также принятием требований обеспечить гарантии прав арестованных в Москве эсеровских террористов и допустить на судебный процесс над ними в качестве адвокатов представителей II и Венского Интернационалов. Представитель «двухсполовинного» Интернационала поддержал эти требования. Ради достижения соглашения делегация ИККИ пошла на серьезные уступки. Было заявлено, что против эсеровских террористов не будет применена смертная казнь, и дано согласие на присутствие представителей двух Интернационалов на суде. Эти односторонние уступки были нарушением директив Исполкома, о чем писал Ленин в статье «Мы заплатили слишком дорого». Тем не менее Берлинское соглашение было ратифицировано в Москве. На конференции в Берлине была принята декларация о проведении совместных выступлений 20 апреля и 1 мая 1922 г. под лозунгами борьбы за 8-часовой рабочий день, против наступления капитала, за помощь голодающим России и установление с ней нормальных отношений. Для организации созыва всемирного конгресса была создана «комиссия девяти», в которую вошли по три представителя от каждого Интернационала. Однако четкой договоренности о сроках и составе конгресса достигнуто не было.

Результаты конференции показали, что есть возможность, хотя и ограниченная, для сотрудничества. Берлинское соглашение облегчило работу в массах. Оно способствовало организации единых пролетарских действий в борьбе за мир, в поддержку программы всеобщего сокращения вооружений, выдвинутой советской делегацией на Генуэзской конференции 1922 г. Хотя представители реформистских Интернационалов саботировали подготовку всемирного конгресса, 20 апреля и 1 мая в ряде стран под лозунгами единого фронта прошли мощные демонстрации рабочих. Компартии продолжали борьбу за единство действий рабочего класса. Однако лидеры II и Венского Интернационалов не стремились к подлинному единству действий. Они сговорились между собой о созыве всемирного конгресса без коммунистов. Это побудило представителей Коминтерна покинуть оргкомитет.

IV конгресс Коминтерна. Идея рабочего правительства. Заседания IV конгресса Коминтерна открылись 5 ноября 1922 г. В его работе приняли участие представители компартий 58 стран, а также Итальянская социалистическая, Ирландская рабочая и Монгольская народно-революционная партии, ряд рабочих организаций — делегаты Профинтерна, КИМа, Международного женского секретариата и др. По данным мандатной комиссии, в компартиях состояло 1 млн. 253 тыс. человек, в том числе в капиталистических странах — 825 тыс. Это было значительно меньше, чем за полтора года до этого:

«Сказался отлив революционной волны, вызвавший выход из компартий неустойчивых элементов и различного рода «попутчиков».

Международная обстановка и положение в рабочем движении к концу 1922 г. были сложными и противоречивыми. Обстановка, особенно в Европе, оставалась нестабильной, любой крупный конфликт мог нарушить «временное равновесие» и привести к острому кризису. В этой ситуации, как и ранее, главной задачей компартий оставалось завоевание на свою сторону большинства рабочих. В. И. Ленин выступил на конгрессе с докладом «Пять лет российской революции и перспективы мировой революции». Он подчеркнул, что перспектива развития мирового революционного процесса во многом зависит от творческого овладения компартиями опытом большевизма.

В центре дискуссий конгресса — обсуждался ли отчет ИККИ, проект программы или положение в мире — стоял вопрос о тактике единого фронта. Полного единодушия в Коминтерне по этой центральной проблеме все еще не было. В отчете ИККИ отмечалось, что тактика единого фронта «не есть лишь эпизод в нашей борьбе, но целый период, быть может, даже целая эпоха». Вместе с тем Г. Зиновьев главной задачей объявил «разгром социал-демократии», называя ее «главным врагом». Нападки на тактику единого фронта усиливались со стороны «левых» и ультралевых. Р. Фишер, А. Бордига, «левые» из КПФ считали ее неэффективной, переходные требования ими категорически отвергались.

Особенно острый характер носила дискуссия по проекту программы Коминтерна, подготовленному Н. И. Бухариным, Бухарин не был склонен включать в программный документ переходные требования, а следовательно, и положение о тактике единого фронта. Однако В. И. Ленин умел сплотить и объединить на решение важнейших политических задач всех наиболее активных и способных деятелей коммунистического движения. Это относится и к деятелям РКП (б), направленным ЦК партии на работу в Коминтерн. Г. Е. Зиновьев, Н. И. Бухарин, К. Б. Радек сыграли значительную роль в выработке и осуществлении политических установок ЦК РКП (б) и ИККИ. На специальном заседании делегации РКП (б) под руководством Ленина была выработана согласованная позиция: 1. В программах компартий отдельных стран переходные требования должны быть изложены точно и категорично. 2. В общей программе Коминтерна, подготовка которой продолжалась, необходимо обосновать теоретическую базу для всех подобного рода переходных или частичных требований, представить «основные исторические типы переходных требований» в зависимости от конкретной обстановки. Было принято решение напомнить рекомендации III конгресса: Коминтерн «одинаково решительно осуждает как попытки представить оппортунизмом включение частичных требований в программу, так и... попытки затушевать или подменить частичными требованиями основную революционную задачу». Были подтверждены требования III конгресса Коминтерна о завоевании большинства рабочих на сторону компартии и «Тезисы о тактике». Подчеркивалось, что тактика единого фронта будет иметь решающее значение для новой эпохи.

IV конгресс Коминтерна внес вклад в развитие стратегии и тактики мирового коммунистического движения, в определение подхода к социалистической революции. Логическим выводом из тактики единого фронта — единых действий рабочих на базе частичных требований — был лозунг рабочего правительства, т. е. правительства, состоящего из представителей различных рабочих партий и организаций. Идея рабочего правительства возникла главным образом из опыта германской компартии. В Саксонии, Тюрингии и Брауншвейге земельные правительства из СДПГи НСДПГ могли существовать лишь при поддержке депутатов-коммунистов. ЦК КПГ считал подобную тактику позитивной в обстановке, когда условия для борьбы за власть еще не назрели. Вместе с тем участие коммунистов в подобных правительствах отвергалось. Позднее, в 1922 г., ЦК КПГ при обсуждении этого вопроса пришел к выводу о допустимости не только поддержки, но и вступления коммунистов в рабочее правительство при наличии возможности использовать его в качестве плацдарма для развертывания борьбы за власть. Опыт КПГ открывал новые перспективы, новые важные подходы к практическому осуществлению политики единого фронта.

На IV конгрессе Коминтерна были попытки узкого или извращенного толкования лозунга «рабочего правительства». Некоторые из «левых» представляли его «мелким эпизодом», не достойным внимания. Другие толковали его как «псевдоним» (синоним) диктатуры пролетариата. Конгресс отверг подобные трактовки. «Рабочее правительство» рассматривалось как путь к диктатуре пролетариата. Оно противопоставлялось тем «рабочим правительствам», которые являлись открытой или скрытой коалицией буржуазии с социал-реформистами. Важное значение конгресс придавал дифференцированному подходу компартий к идее рабочего правительства. Как агитационный лозунг он мог применяться повсюду, но как актуальный политический лозунг дня — лишь в тех странах, где созревал революционный кризис. Отмечалось также, что возможно «рабочее правительство чисто парламентского происхождения», что оно «может повести к оживлению революционного движения». Коммунисты должны быть готовы поддержать такое правительство или даже образовать рабочее правительство совместно с векоммунистическими рабочими партиями и рабочими организациями. Этот вывод существенно раздвигал возможности сотрудничества с рабочими партиями, включая соглашение на правительственном уровне. Задачи рабочего правительства: вооружить пролетариат, разоружить буржуазные контрреволюционные организации, ввести контроль над производством, переложить бремя налогов на имущие классы и сломить сопротивление контрреволюционной буржуазии. Таким образом, задачи, которые решало рабочее правительство, носили революционно-демократический характер. Оно могло подвести пролетариат к борьбе за власть. Линия, взятая на IV конгрессе, представляла собой зародыш новой концепции развития революционного процесса в странах капитала. Подчеркивалось, что мобилизация масс на борьбу будет идти через решение переходных этапных задач, развертывание общенародной борьбы против наступления капитала, реакции, фашизма.

На третьем расширенном пленуме ИККИ (12—23 июня 1923 г.) была разработана формула «рабоче-крестьянского правительства». Это было дальнейшее развитие решения .IV конгресса о «рабочем правительстве», расширение его базы с учетом необходимости прочного союза пролетариата и крестьянства. Коминтерн ориентировал компартии на выдвижение общедемократических требований, которые могли подвести рабочий класс к непосредственной борьбе за власть.

Первую историческую проверку идея рабочего правительства прошла в период революционного кризиса 1923 г. в Германии. В Саксонии и Тюрингии коммунисты образовали правительства совместно с левыми социал-демократами. Однако эти правительства, в том числе и коммунисты, входившие в их состав, не справились с возложенными на них задачами. Историческая несостоятельность левых социал-демократов, отказавшихся от реализации согласованных с компартией программ, непоследовательность и нерешительность министров-коммунистов в Саксонии и Тюрингии, неспособность руководства Германской компартии вывести Германию из кризиса путем революции — все это в известной мере скомпрометировало идею рабочих правительств, что облегчало ультралевым искажение ее сущности в последующие годы.

Глава 3. Создание рабочего социалистического интернационала

Международный социал-реформизм в период спада рабочего движения. В 1920— 1921 гг. в некоммунистическом рабочем движении сформировались два основных центра. Восстановленный II Интернационал объединил правореформистские партии 15 стран, в том числе СДПГ, Британскую лейбористскую партию и др. В 1920 г. в нем состояло свыше 6 млн. человек. Руководящие позиции принадлежали лидерам довоенного Интернационала, причем ведущая роль перешла от СДПГ к лейбористам. Партии и группы центристского направления создали так называемый «двухсполовинный». Венский Интернационал (февраль 1921 г.). Он объединил 20 партий из 13 стран, в том числе НСДПГ, австрийских социал-демократов, центристские силы СФИО и др. К 1922 г. в него входило уже 24 социалистические партии, насчитывавшие свыше 2 млн. человек. Венский Интернационал пользовался поддержкой около 4,5 млн. членов профсоюзов.

Сначала между этими центрами были определенные расхождения. Они наметились уже во время первой встречи — на Бернской конференции в начале 1919 г. Ф. Адлер демонстративно отмежевался от скомпрометировавших себя сотрудничеством с правящими кругами во время войны немецких и французских социалистов «типа Эберта — Шейдемана — Носке». Не было единства и по отношению к большевизму, к Советской России. Если германские социал-демократы, правые независимцы, лейбористы категорически выступали против теории и практики большевизма и диктатуры пролетариата, то центристы (Ф. Адлер, Ж. Лонге) занимали колеблющуюся позицию.

Расхождения были заметны и по программно-тактическим вопросам. Лидеры II Интернационала концентрировали внимание на парламентской деятельности, в их программных установках не было речи ни о классовой борьбе, ни об исторической роли пролетариата. Они ориентировались исключительно на «мирное и постепенное перерастание капитализма в социализм» путем расширения демократических прав и свобод, обобществления основных средств производства при условии компенсации. Сохранение мира они связывали исключительно с деятельностью Лиги Наций. Лидеры II Интернационала заявляли, что единство рабочего движения может быть восстановлено только в борьбе против Коминтерна, на социал-реформистской платформе.

Венский Интернационал, по крайней мере в своих официальных декларациях, исходил из необходимости усиления позиций рабочего класса в обществе. Он признавал тезис о классовой борьбе, достижение прочного мира связывал с социалистической перспективой. Центристы формально не ограничивали массовые выступления мирными средствами, не исключали применения насилия. Однако вооруженные выступления считались ими нежелательными, диктатура пролетариата допускалась лишь как временное явление. Протестуя против антисоветской интервенции, центристы вместе с тем осуждали взятый в 1919 г. Коминтерном курс на мировую революцию, приписывали ему «навязывание» рабочему движению Запада «большевистских методов».

Несмотря на некоторые различия программно-тактических установок, которые объяснялись характером массовой базы центристских партий и течений (они имели, как правило, значительное левое крыло), а также расчетами объединить под знаменем центризма международное рабочее движение, между двумя Интернационалами имелись общие черты. Их объединял социал-реформизм. Спад рабочего движения, отмежевание левого крыла ускорили эволюцию центристских партий вправо, на сближение со II Интернационалом. Если в период революционного подъема центристские лидеры разрабатывали проекты объединения «всех течений в международном рабочем движении», включая Коминтерн, то к осени 1922 г. они уже отказались от создания, по крайней мере в ближайшее время, «единого Интернационала».

Организационные и программно-тактические принципы социал-реформизма. Отрицание принципов демократического централизма, неприятие партии нового, ленинского типа, организационная аморфность и широкая автономия национальных партий являлись характерными чертами реформистских Интернационалов. Устав II Интернационала исходил из «духа примирения» и терпимости, широко открывал двери всем «инакомыслящим», объявив о желательности «сближения с враждебными и далекими группами», за исключением коммунистов. Его программа строилась на основе непримиримости к основополагающим принципам Коминтерна.

На Женевском конгрессе II Интернационала в 1920 г., где обсуждалась его программа, проблема перехода к социализму была искусственно разделена на два якобы независимых вопроса: о «социализации» и политической власти. Для подготовки программы было создано две комиссии. Проблема политической власти разрабатывалась на основе идей австрийского социалиста О. Бауэра, изложенных в брошюре «Путь к социализму». Комиссию по вопросам социализации возглавил голландский социал-демократ Ф. Бибаут. Таким образом, с самого начала вопрос о власти отрывался от экономического базиса, производственных отношений. В докладе на конгрессе Бибаут рассматривал «социализацию» как путь к социализму, как «ту часть принципов социализма, которая может быть осуществлена в настоящий момент». В дискуссии был отвергнут тезис, что необходимой предпосылкой подлинной социализации является установление политической власти рабочего класса. Подчеркивалось, что «социализация» может быть осуществлена постепенно, без непосредственного участия масс, при условии компенсации, что она не должна наносить ущерба производственному процессу в противоположность большевистской практике «поспешной и насильственной» социализации якобы в интересах лишь одного класса — пролетариата.

Поднимался и вопрос об участии рабочих в управлении предприятиями и о рабочем контроле. Однако его решение предусматривало полное отделение рабочего контроля от управления. Органы контроля должны были состоять на /з от рабочих, /з—от предпринимателей (включая инженерно-технический состав) и /з—от «потребителей». Формально признавалось право рабочих на забастовку. Вместе с тем выражалась надежда на то, что рабочим вряд ли придется воспользоваться этим правом, так как под влиянием общественного мнения «корыстолюбие капиталистов» якобы исчезнет.

Вторая комиссия, занимавшаяся проблемой власти, включала известных лидеров довоенного и послевоенного Интернационалов: супругов Вебб, О. Бауэра, К. Каутского, Р. Макдональда, Э. Вандер-вельде и др. Незадолго до конгресса С. и Б. Вебб опубликовали труд «Конституция для социалистической Великобритании». С. Вебб был докладчиком на конгрессе и автором резолюции по этому вопросу. В решении конгресса идея «демократического социализма» и идея социалистической революции были разведены в разные стороны, причем социалистическая революция в ее марксистско-ленинском понимании отвергалась. В качестве условия «взятия власти» работниками умственного и физического труда объявлялось прежде всего «умение воспользоваться властью». Методы насилия отвергались, так же как и использование стачки в качестве политического средства борьбы. Подчеркивалось, что политическая организация социалистического общества не должна основываться на диктатуре любого типа, в том числе диктатуре пролетариата. Историческая миссия социализма, говорилось в решении конгресса, состоит в доведении демократии «до совершенства». В качестве уступки левым настроениям допускалась возможность создания «профессиональных представительств» в форме Национального экономического совета с совещательными функциями.

Анализ программных установок социал-реформистского Интернационала не оставляет сомнений, что они являлись полной противоположностью программным документам Коминтерна и были направлены на углубление раскола международного рабочего движения. Решения Женевского конгресса не вызывали симпатий даже среди многих некоммунистов. Именно в этой связи Амстердамский интернационал профсоюзов провел в ноябре 1920 г. чрезвычайный конгресс, выступив с развернутой программой социально-экономических требований, с декларациями о борьбе против «капитализма и империализма», против антисоветской интервенции, с призывами к массовой стачке. В общей форме выдвигались требования «социализации» земель, ее недр, транспорта, лозунги участия рабочих в контроле и даже управлении экономикой. Однако это были ни к чему не обязывающие декларации.

Центристские лидеры также признавали, что II Интернационал не способен объединить «живые силы классово-сознательных рабочих». На конференции в Берне в декабре 1920 г. были даже попытки сформулировать некую «промежуточную» программу. Выдвигались предложения о принятии «диктатуры пролетариата» в различных формах. Однако это была обычная центристская «революционная» фразеология, которая даже не предполагала каких-либо конкретных дел. В этом смысле характерно, что на учредительном конгрессе «двухсполовинного» Интернационала, проведенном в феврале 1921 г. в Вене, и докладе Ф. Адлера «Методы и организация классовой борьбы» не было критики II Интернационала. Многочисленные филиппики раздавались лишь в адрес Коминтерна. Адлер сосредоточил внимание на главном тезисе — о незрелости рабочего класса и отсутствии политических условий для победы пролетариата. Он пытался доказать, что социалистическая революция может выдержать натиск справа, если она одержит победу в наиболее индустриально развитых странах, прежде всего в странах-победительницах. Этим он, в частности, пытался оправдать и политику австрийских социал-демократов, которые не отважились в 1918 г. пойти на революцию, хотя, по их собственному признанию, «буржуазия была разоружена, а пролетариат стал фактически главным фактором» силы в стране. Германский независимей А. Криспин и один из венгерских социал-демократов, пытаясь объяснить поражение Венгерской Советской республики и незавершенность германской революции, апеллировали к неблагоприятным «объективным условиям». О собственной несостоятельности и контрреволюционной политике правого руководства социал-демократов не было сказано ни слова.

В период революционного подъема центристы, особенно австрийского типа, заявляли о готовности позитивно оценить Советы, но при одном условии: признания их чисто «российской спецификой», особенностью слаборазвитого государства. Фетишизация индустриального развития как решающего условия социалистической революции имела своим результатом отрицание в России, стране со средним уровнем капитализма, возможности социалистической революции и диктатуры пролетариата.

Спад революционного движения в Европе и на Американском континенте способствовал эволюции платформы центристов вправо от декларированных принципов «революционного социализма», сближению с правыми социал-демократами. В Германии часть НСДПГ, отказавшаяся от объединения с КПГ, в 1922 г. слилась с СДПГ.

Образование Рабочего социалистического интернационала. Переход рабочего движения от штурма к осаде, к оборонительным боям создавал условия для консолидации социал-реформистских сил. Прежние различия, хотя и не выходившие за рамки реформизма, стирались или теряли свое значение в новой ситуации. Комитет действия, который был создан для оформления единого международного центра, в феврале 1923 г. разработал условия воссоединения социал-реформистских сил. Они включали тезисы о необходимости замены капитализма социализмом, о классовой борьбе, интернациональной солидарности против войны и т.д. Однако вопрос о власти рабочего класса, не говоря уже о проблеме диктатуры пролетариата, игнорировался. Правда, в центристских партиях оставались еще силы, которые не были готовы к столь крутому повороту вправо. Особенно активной критике условия объединения подверглись в СФИО, в Итальянской социалистической партии, в рядах социал-демократов Швейцарии. Тем не менее Конференция Венского Интернационала, осудив коммунистов, якобы расколовших международный рабочий класс, приняла решение об объединении со II Интернационалом.

Подготовка объединения сопровождалась распрями между социал-демократическими партиями стран-победительниц и стран, потерпевших поражение в войне. Она осложнялась также борьбой за лидерство между ведущими социал-реформистскими партиями. Представители малых стран выдвигали требования справедливого представительства в органах Интернационала. В целом же к весне 1923 г. основные вопросы были согласованы. Размежевание революционного и оппортунистического направлений в рабочем движении почти полностью завершилось, социал-демократическое влияние относительно стабилизировалось, хотя и на более низком уровне, чем в 1920 г. В 1923 г. в рядах социал-демократических партий было более 6 млн. членов, а в рядах МФП — свыше 15 млн. Тем не менее подавляющая часть организованных рабочих оказалась под влиянием социал-реформистов.

Этому способствовали многие обстоятельства: изменение состава рабочего класса за счет выходцев из мелкобуржуазных прослоек, поражение революционных выступлений, относительное улучшение материальных условий существования по сравнению с военными и первыми послевоенными годами, некоторые уступки со стороны буржуазии. Буржуазная и социал-реформистская пропаганда ежедневно и ежечасно убеждала в бесплодности революционной политики и плодотворности реформистских форм борьбы. Социал-демократические партии, входя в ряде стран в правительство или оставаясь в оппозиции, проводили «позитивную деятельность» на основе буржуазной конституции:

вносили различные конкретные предложения об удовлетворении повседневных нужд рабочих и служащих, порождая иллюзии о возможности постепенного и мирного перехода к социализму. Путь реформ противопоставлялся революционным преобразованиям, неизбежно связанным якобы с массовыми бедствиями. В этой связи пропагандируемый социал-демократами реформистский «путь к социализму» представлялся многим рабочим более привлекательной перспективой. Понять же его нереализуемость не выходя за рамки реформистского опыта они не могли.

Несомненное влияние оказывала и пацифистская деятельность социал-демократов. В 1922 г. они провели Всемирный конгресс за мир, выступали за превращение Лиги Наций в эффективный орган мирного урегулирования международных конфликтов. На поколение, только что пережившее первую мировую войну, эта деятельность оказывала значительное влияние, увеличивая популярность реформистских партий. Кроме того, в условиях, когда принципиальное размежевание в международном рабочем движении проходило по линии признания или непризнания Советской власти и диктатуры пролетариата, различия внутри социал-демократических партий приобретали второстепенный характер, что способствовало консолидации социал-реформистских сил. Только что созданные компартии, еще не изжившие сектантских настроений, не могли серьезно помешать развитию этого процесса.

Учредительный конгресс Рабочего социалистического интернационала (РСИ) состоялся 21—25 мая 1923 г. в Гамбурге. Прибыли представители от 43 партий из 30 стран. В конгрессе приняли участие в основном европейские социал-демократы, почти не было представителей из стран Азии, Африки и Латинской Америки. Характерной особенностью этого конгресса было присутствие различного рода эмигрантских организаций из России. Вместе с тем Комитет действия, превращенный в президиум конгресса, не допустил прибывших на конгресс представителей Коминтерна — членов Международного комитета борьбы против военной опасности и фашизма — и отказался сотрудничать с ними.

Одним из важнейших документов, обсуждавшихся на конгрессе, был устав РСИ. В соответствии с уставом Рабочий социалистический интернационал объединял социалистические рабочие партии, «считающие своей целью замену капиталистического способа производства социалистическим». В отличие от устава II Интернационала, устав РСИ не требовал ни признания необходимости завоевания власти «организованным в классовую партию пролетариатом», ни «социализации» средств производства. Классовая борьба признавалась средством освобождения пролетариата, однако не в ее высшей форме — революции, а в форме «открытых политических и экономических акций». Против капитализма и войны предлагалось бороться с помощью «политического воспитания». Выдвигался лозунг: «Через большинство на выборах—к политической власти, через политическую власть — к хозяйственной демократии», к «демократическому социализму». По уставу РСИ национальные партии действовали совершенно самостоятельно. Его роль сводилась лишь к общей координации их действий для достижения наиболее полного единства. Однако учитывая уроки первой мировой войны, было решено считать обязательными для всех партий постановления РСИ по вопросу международной политики. В случае международного конфликта РСИ признавался высшим авторитетом для входящих в него партий.

Среди экономических требований на первом месте стояли вопросы об установлении 8-часового рабочего дня, улучшении условий труда, совершенствовании рабочего законодательства.

Особое внимание конгресс уделил результатам послевоенного мирного урегулирования. Версальская система характеризовалась как империалистическая, конгресс требовал ее совершенствования, уточнения границ с учетом интересов народа. Осуждались жестокости победителей, империалистические планы правящих кругов Франции в отношении Германии и франко-бельгийская оккупация Рура. Отмечалось, что политика победителей ущемляет национальное достоинство германского народа, ведет к его обнищанию, способствует росту национализма и активизации реакционных сил. Вместе с тем признавалась необходимость соблюдения мирных договоров и выплаты Германией репараций. Конгресс предлагал определить их величину с учетом платежеспособности Германии.

В документах конгресса говорилось об угрозе наступления реакции, усилении фашистской опасности в Европе, осуждалась ликвидация демократических свобод в Италии и Венгрии. Конгресс призвал мобилизовать мировое общественное мнение, парламентские институты, массовые организации в поддержку антифашистских сил. Он высказался также за самоопределение народов, уважение прав национальных меньшинств. Осудив вмешательство империалистических держав в дела Советской России, конгресс призвал к установлению дипломатических отношений с СССР. Вместе с тем Советскому правительству приписывались «террористические методы» управления и «подавление основных демократических прав». Ведущие деятели социал-реформистских партий выступали против политического строя СССР.

Гамбургский конгресс объединил правосоциал-реформистские партии и большинство центристских течений и партий. Однако небольшая часть последних выступила против принципов РСИ, создав свое Интернациональное информационное бюро «революционных социалистов», не имевшее, впрочем, серьезного влияния.

Политическая ориентация Рабочего социалистического интернационала была антикоммунистической. Его создание консолидировало социал-реформистское направление в международном рабочем движении. Партии, входившие в РСИ, пользовались поддержкой более чем 25 млн. избирателей. В мае 1923 г. был создан и Социалистический рабочий интернационал молодежи, объединивший 33 союза с общей численностью 250 тыс. членов. С РСИ тесно сотрудничала и МФП.

Рабочий социалистический интернационал был создан в обстановке усилившейся тяги рабочего класса к единству. Несмотря на его оппортунистический характер, антикоммунизм, Коминтерн продолжал обращаться в реформистские инстанции с призывами к единству действий против наступления крупного капитала и угрозы фашизма. Однако эти обращения всякий раз замалчивались или отвергались. Ф. Адлер заявил на конгрессе, что соглашение с коммунистами «вообще невозможно». Вместе с тем оппортунистические лидеры активно сотрудничали с буржуазными партиями, а иногда поддерживали и партии правого толка. Так, в Болгарии в июне 1923 г. один из лидеров социал-демократов вошел в реакционное правительство А. Цанкова, поставив партию на службу диктаторскому режиму. В Венгрии правые социал-демократы сотрудничали с контрреволюционным режимом Н. Хорти. Укрепив свои позиции в Норвежской рабочей партии, центристы добились ее выхода из Коминтерна. Оппортунистические лидеры стремились ограничить забастовочное движение рабочего класса. Если Коммунистический Интернационал воспринял революционную тенденцию довоенного II Интернационала, то РСИ был преемником его оппортунистического крыла.

Таким образом, капитализм выстоял в условиях революционного подъема первых послевоенных лет. Однако результаты революционного штурма капитализма имели всемирно-историческое значение. Была сорвана попытка ликвидировать прорыв в цепи империализма. Укрепилось Советское государство—оплот дальнейшего развития революционного процесса. В ходе революционного подъема 1918—1923гг. во многих странах возникли коммунистические партии, объединившиеся в Коммунистический Интернационал.

Заключение

Коминтерн, понесший опустошение и потери от сталинщины, тем не менее защищал и пропагандировал Советский Союз. В нем коммунисты видели силу, способную противостоять фашизму, с Советским Союзом они связывали надежды на революционное преобразование общества. В то время как Сталин использовал Коминтерн как инструмент своей внешней политики, компартии рассматривали его как своего руководителя. В этом заключалось противоречие, которое все более углублялось в связи с ростом компартий, их укреплением и все большей зависимостью Коминтерна от Сталина.

Руководство Коминтерна восприняло данное Сталиным объяснение характера начавшейся второй мировой войны. Сталин предложил руководству Коминтерна заявить, что война идет за господство над миром, хозяева капиталистических стран воюют за свои империалистические интересы. Эта война ничего не дает рабочим, трудящимся, кроме страданий и лишений. Следовало призвать рабочий класс выступить решительно против войны и ее виновников.

В апреле 1941 года Сталин высказался за то чтобы распустить Коминтерн. Он обосновывал это необходимостью сделать компартии совершенно самостоятельными. Сравнивая Коминтерн с 1 Интернационалом, Сталин заметил, что Коминтерн был создан в ожидании близкой международной революции. Теперь же для каждой страны на передний план выступают национальные задачи, а положение компартий как секций международной организации, подчиняющихся Исполкому Коминтерна, является помехой в их деятельности.

Действительно, к этому времени в результате трудной и упорной борьбы, опираясь на помощь и поддержку Коминтерна, компартии подошли к такому этапу, когда существование единой международной организации, основанной на принципах демократического централизма, к тому же деформированного под воздействием Сталина в жесткую централизованную систему, стало невозможно.

Планы эти не успели осуществиться в связи с началом Великой Отечественной войны. В этой ситуации Исполком Коминтерна направил все свои силы на мобилизацию коммунистов, всех антифашистов на борьбу за свободу и независимость народов. Политика антифашистского единства, выработанная Коминтерном на 7-мом конгрессе, стала в эти годы политикой широчайших борющихся масс. Компартии повсеместно выступили и авангарде освободительной борьбы народов. Они показали свою зрелость, умение самостоятельно ориентироваться в любой обстановке и руководить борьбой масс. В ситуации войны, в связи с резким различием обстановки в отдельных странах и специфичностью задач, стоящих перед компартиями, возникла необходимость изменения формы связей между компартиями. Руководство их деятельностью из одного центра оказалось практически невозможным и мешало борьбе за сплочение патриотических сил своих народов против фашистских агрессоров. Это привело к тому, что 10 июня 1943 года Президиум ИККИ принял решение распустить Коммунистический Интернационал.

Коммунистический Интернационал, созданный по инициативе Ленина в ответ на стремление революционных элементов международного рабочего класса к объединению своих сил, содействовал сплочению пролетарского авангарда в боевые коммунистические партии. Коминтерн стал для них интернациональным штабом, школой овладения марксистско-ленинской теорией и политикой, способствовал созреванию кадров политических руководителей. В рамках Коминтерна, с его помощью компартии накапливали необходимый опыт политической борьбы, вырабатывали стратегию и тактику, прошли суровый путь политического возмужания. Среди отрицательных факторов, серьезно сказавшихся на деятельности Коминтерна, развитии компартии и коммунистического движения в целом, было влияние Сталина и сталинизма. Организационные рамки Коминтерна использовались Сталиным для навязывания своих установок по ключевым вопросам политики и деятельности компартий. Жесткие рамки централизованной организации под воздействием сталинского диктата способствовали внедрению командно-административных методов управления, сковывали инициативу компартий. Роспуск Коминтерна, однако, не привел к кардинальному изменению ситуации. В коммунистическом движении продолжали углубляться противоречия между стремлением партий к самостоятельности и сталинским политическим диктатом.

Список литературы

1.    Д. Боффа История СССР. В 2 томах. М., 1995 г.

2.    История зарубежных стран.(1917-1945 гг) М., 1987 г.

3.    История новейшего времени стран европы и Америки (1918-1945 гг). Под ред. Язькова Е. Ф. - М., 1989 г.