Курсовая работа: Норманнская теория происхождения РусиКурсовая работа: Норманнская теория происхождения РусиСОДЕРЖАНИЕ Введение Глава 1. «Норманнская теория» происхождения государства у восточных славян и ее критика в XVIII-XIX вв. 1.1. Появление «норманнской теории» в середине XVIII в: авторы, источники, основные положения, первые критики 1.2. Развитие дискуссии в XIX в. Глава 2. Норманнизм и критики норманнской теории в XX в. 2.1. Перемены в русской исторической школе в начале XX в. 2.2. Советская историческая школа в решении норманнского вопроса Глава 3. Некоторые итоги развития норманнской и атнинорманнской теорий Заключение Литература Введение Нет в истории России вопроса, который не вызвал бы столь продолжительные, ожесточенные и с участием многих ученых споры, чем вопрос, «откуда есть пошла земля русская», кто такой Рюрик и его «варяги», отождествляемые русскими летописями с «русью». Письменные источники относят возникновение Древнерусского государства к IX веку. По данным Повести временных лет ильменские словене и их соседи - финские племена мери - платили дань варягам, но затем, не желая терпеть насилия, «...В год 6370 (862) изгнали варяг за море, и не дали им дани, и начали сами собой владеть, и не было среди них правды, и встал род на род, и была у них усобица, и стали воевать друг с другом. И сказали себе: "Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море, к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются шведы, а иные норманны и англы, - вот так и эти прозывались. Сказали руси чудь, славяне, кривичи и весь: "Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. Приходите княжить и владеть нами". И избрались трое братьев со своими родами, и взяли с собой всю русь, и пришли, и сел старший, Рюрик, в Новгороде, а другой, Синеус, - на Белоозере, а третий, Трувор, - в Изборске.".[1] Далее Повесть временных лет сообщает о том, что бояре Рюрика Аскольд и Дир "отпросились" у своего князя в поход на Византию. По пути они захватили Киев и самочинно назвались князьями. Но Олег, родственник и воевода Рюрика, в 882 г. убил их и стал княжить в Киеве с малолетним сыном Рюрика Игорем. Таким образом, в 882 году под властью одного князя объединились Киев и Новгород, и было образовано Древнерусское государство Киевская Русь.[2] Таково летописное предание о начале русской государственности. Издавна вокруг него ведутся бесконечные споры. Рассказанная летописцем история послужила основанием для создания в XVIII веке «норманнской теории» возникновения Древнерусского государства. Основоположниками этой теории были работавшие в России в ХVIII веке немецкие ученые Байер, Миллер и Шлецер. Они считали, что главную роль в становлении Киевской Руси сыграли варяги, под которыми понимали норманнов. Норманнская теория практически сразу после своего создания вызвала резкую критику. Впервые она была высказана в рамках антинорманнской теории, сформулированной М.В. Ломоносовым и основанной на гипотезе об абсолютной самобытности славянской государственности. С момента создания норманнской и антинорманнской теорий прошло уже более двух с половиной столетий. За это время накоплено огромное количество нового источникового материала, а надежды на то, что вопрос о будет окончательно решен не оправдываются. И норманнская, и антинорманнская теории развивались с разной интенсивностью все это время и по сию пору каждая имеют большое количество сторонников. При этом среди «антинорманнистов», некоторые соглашаются с тем, что варяги - скандинавы, и одновременно утверждают, что они не принесли государственность на Русь, а лишь сыграли некоторую политическую роль как наемники при княжеских дворах и были ассимилированы славянами. Другая часть «антинорманнистов» нашли и отстаивают свидетельства того, что варяги и тождественные им русы - славяне. В настоящее время вопрос о происхождении русского государства так и не прояснен до конца. В Скандинавии история Руси излагается как история Большой Швеции, возникшей в результате завоеваний конунгов в Восточной Европе. Великий путешественник Тур Хейердал выступал спонсором археологических экспедиций на юге России, обнаруживших многочисленные материальные свидетельства присутствия на территории Руси викингов на протяжении Х- ХII веков: оружие, утварь и т.п. Из-за недостатка данных многие современные исследователи стали склоняться к компромиссному варианту: варяжские дружины оказали серьезное влияние на становление славянской государственности Целью данной работы является изучение истории развития норманнской теории и ее критики на протяжении двух с половиной столетий. Объектом исследования является процесс образования Древнерусского государства Киевская Русь, предметом - норманнская теория, как попытка реконструкции процесса образования Древнерусского государства Киевская Русь. Для достижения цели работы необходимо решение следующих задач: 1. Определение авторства норманнской теории, основных источников, на которые опирались авторы, восстанавливая процесс создания Древнерусского государства. 2. Определение причин столь резкой критики норманистов практически сразу после опубликования норманнской теории. 3. Исследование развития дискуссии в XIX веке и причин преобладания норманистских взглядов в русской исторической школе. 4. Изучение тех изменений, которые произошли в русской исторической науке в критике основных источников и в качественном составе источникового материала в XX веке. 5. Выявление взглядов, сформировавшихся в советской исторической школе; определение преобладающего в советской школе направления 6. Анализ современного состояния норманнской теории и новых антинорманских концепций. Глава 1. «Норманнская теория» происхождения государства у восточных славян и ее критика в XVIII-XIX вв 1.1 Создание норманнской теории в середине XVIII в: авторы, источники, основные положения В 30-40-ые годы XVIII в. российские ученые немецкого происхождения, служившие в XVIII в. в России, академики Петербургской академии наук Готлиб Зигфрид Байер[3], Герхард Фридрих Миллер и Август Людвиг Шлецер предложили так называемую «норманнскую теорию» происхождения древнерусского государства. Основными источниками, на которые опирались первые российские академики, была, во-первых, Начальная летопись или «Повесть временных лет»[4]. Эта дошедшая до нас летопись излагает события русской истории до lдесятых годов XII века. Ее первая редакция была составлена около 1113 года Нестором, монахом Киево-Печерского монастыря, по заказу князя Святополка II Изяславича. Ее вторая редакция относится к 1116 году и была составлена Сильвестром, игуменом Киевского Выдубицкого монастыря, для Владимира Мономаха. А в 1118 году в Переяславле безымянным летописцем была создана третья редакция "Повести временных лет" для князя Мстислава Владимировича. На этом работа летописцев в 12 веке над текстом "Повести" не закончилась. Согласно вероятному предположению ряда ученых (М.Х.Алешковский и др.) в 1119 году пресвитер Василий, близкий к Владимиру Мономаху, в четвертый раз отредактировал текст "Повести временных лет" и его сохранила нам Ипатьевская летопись. Этот Василий - автор "Повести об ослеплении князя Василька Теребовльского", вошедшей в "Повесть временных лет".В 1123 году в Переяславле епископ Сильвестр, бывший игумен Выдубицкого монастыря, скопировал текст Васильевой редакции. В процессе многократных переписок текст Васильевой редакции "Повести временных лет" вошел в состав Тверского свода 1305 года, который дошел до нас в Лаврентьевской летописи 1377 г. В составе этого Лаврентьевского списка – самого древнего из сохранившихся списков общерусской летописи[5] - дошла до нас «Повесть временных лет». Во-вторых, в качестве источников, на которые опирались Байер, а за ним Шлецер и Миллер, можно назвать имена князей и дружинников указанные в договорах Олега и Игоря с Византией, а так же упоминания византийских писателей о варягах и Руси, Скандинавские саги, известия арабских писателей и финское наименование шведов Руотсы и название шведской Упландии Рослагеном. Немалое внимание для подтверждения своей правоты сторонники норманнской теории уделяли известиям западных историков. Здесь в качестве основного источника можно назвать Бертинские летописи и сочинения епископа кремонского Лиутпранда, который дважды был послом в Константинополе в середине 10 века.[6] В основу теории была положена легенда из "Повести временных лет" о призвании славянами варягов. Согласно этой легенде славяне, опасаясь внутренних усобиц, пригласили для управления отряд варягов во главе с конунгом, князем Рюриком. Норманнская теория основана на представлении от том, что варяги, упоминаемые в «Повести временных лет», есть никто иные как представители скандинавских племен, известные в Европе под именем норманнов или викингов. Еще профессор Санкт-Петербургской Академии наук немец Т. 3. Байер, не знавший русского языка, а тем более древнерусского, в 1735 г. в своих трактатах на латинском языке[7] высказал мнение, что древнерусское слово из летописей - "варяги" - это название скандинавов, давших государственность Руси. В поисках соответствующего термина в древнесеверных языках, Байер нашел, однако, лишь единственно приближенно напоминающее "варяг" слово "вэрингьяр" (vasringjar, имен. падеж множ. числа).[8]Еще одним краеугольным выводом является заключение, основанное на данных того же фрагмента летописи, что славяне не смогли сами управлять собой. На этой основе сделан вывод о том, что варяги, то есть норманны, принесли государственность на славянские земли. В подобной постановке вопроса не было ничего необычного. Хорошо было известно, что многие европейские государства были основаны иностранными правителями, причем в ходе завоевания, а здесь речь идет о мирном призвании. Но именно этот вывод и породил столь ожесточенное контрвыступление М.В. Ломоносова. Надо полагать, что эта реакция была вызвана естественным чувством ущемленного достоинства. М.В. Ломоносов увидел в истории с призванием князей указание на изначальную неполноценность славян, не способных к самостоятельному государственному творчеству. Действительно, любой русский человек должен был воспринять эту теорию как личное оскорбление и как оскорбление русской нации, в особенности такие люди, как М.В. Ломоносов. «Немцы» были обвинены в предвзятости. Очень показателен в этом отношении красочный рассказ историка правда уже XX века М.А.Алпатова о возникновении норманнской теории: "Тени двух соотечественников - Рюрика и Карла XII - витали над теми, на чьих глазах рождался этот вопрос. Полтавская виктория сокрушила амбиции завоевателей времен Карла XII, норманнская теория, возводившая русскую государственность к Рюрику, наносила удар по амбициям русских с исторического флага. Это был идейный реванш за Полтаву. Покрытый пылью веков древний сказ о варягах обрел новую жизнь, стал острейшим современным сюжетом... Варяжский вопрос, следовательно, родился не в Киеве в летописные времена, а в Петербурге в XVIII в. Он возник как антирусское явление и возник не в сфере науки, а в области политики. Человеком, который произвел первый "выстрел" в этой баталии, был Байер"[9]. Именно тогда начался спор по норманнской проблеме. Противники норманнской концепции так же признавали достоверность летописного рассказа-первоисточника и не спорили об этнической принадлежности варягов. Однако, ссылаясь на летописный сюжет о походе Аскольда и Дира и захвате или Киева считали, что до появления варягов-норманнов в Киеве существовала своя княжеская русская династия. Кроме того, иным был ответ на вопрос о том, кто такие русы, … «Так, Татищев и Болтин выводили их из Финляндии, Ломоносов - из славянской Пруссии, Эверс – из Хазарии, Гольман – из Фрисландии, Фатер – из черноморских готов….» [10] В связи с вышесказанным возникает целый ряд вопросов: было ли возникновение «норманнизма» определено политической подоплекой середины XVIII века? И чьи выводы более политизированы: основателей «норманнизма» или их противников? Попробуем выяснить, что же представляет из себя на деле варяжский вопрос. Фактически речь идет о степени участия скандинавов в сложении Древнерусского государства. С этой нейтральной позиции, написана статья А.Н.Сахарова в "Советской исторической энциклопедии". Автор утверждал, что норманнская теория - это "направление в историографии, сторонники которого считают норманнов (варягов) основателями государства в Древней Руси". С этой точки зрения в трудах академиков-немцев, первых российских академиков вполне возможно видеть подлинно академическое отношение к русской истории, основанное, прежде всего, на изучении источников? Была в советской историографии и другая позиция. Б.Д.Греков в издании "Киевской Руси" 1953 года отмечал: "Под норманнизмом мы понимаем "теорию", "доказывающую" неполноценность русского народа, его неспособность создать свою культуру и государственность, утверждающую за варягами-норманнами роль основателей русского государства и творцов русской культуры".[11] Такую точку зрения разделял и Д.А.Авдусин.[12] Для нас, в данном случае имеет большее значение то, что объединяет всех российских историков XVIII в. Исследователи, занимавшиеся норманнским вопросом, не обратили внимание на фактическую достоверность самого призвания варягов и вообще об иноземном происхождении княжеских династий. Напротив, все исследователи идут от вышеупомянутой легенды и только различным образом толкуют ее текст; например: что она подразумевает под варягами и Русью? На какое море она указывает? И в каком смысле понимать слова «Пояша по себе всю Русь». Историки спорили о правописании, о знаках препинания в летописном тексте, стараясь заставить его работать в пользу своей версии. В то время как весь этот текст нисколько не в состоянии выдержать исторической критики, незатемненной предвзятыми идеями и толкованиями. Тем не менее, Байер заложил основу норманнской теории происхождения государственности на Руси, и в XVIII в., и в последующие два с половиной столетия гипотеза Байера нашла поддержку эрудитов как из числа германоязычных ученых (Г.Ф. Миллер, А.Л. Шлёцер, И.Э. Тунман, X.Ф. Хольманн, К.X. Рафн) в России и за рубежом, так и среди русскоязычных (Н.М, Карамзин, М.Н. Погодин, А.А. Шахматов, В.А. Брим, А.А. Васильев, Н.Г. Беляев, В.А. Мошин, В.Кипарский). Норманнисты настаивали на том, что термином "русь" обозначались именно скандинавы, а их противники готовы были принять любую версию, лишь бы не дать норманнистам фору. Антинорманнисты готовы были говорить о литовцах, готах, хазарах и многих других народах. Понятно, что с таким подходом к решению проблемы антинорманнисты не могли рассчитывать на победу в данном споре. А патриотический запал М. В. Ломоносова, С.П. Кращенинникова и др. дали повод норманнистам обвинять этих и последующих антинорманнистов в том, что их сочинения - всего лишь плод патриотических настроений или хуже того - фантазия дилетантов[13]. 1.2 Развитие дискуссии в XIX в В XIX веке, ставшим временем становления российской исторической науки, варяжский вопрос решался неоднозначно. Норманнский взгляд поддерживало большинство ученых, в том числе русских.Пожалуй наиболее основательно он выражен в трудах Н.М. Карамзина.[14] Первый вопрос, которым задается Н.М. Каразмин, это «вопрос: кого именует Нестор Варягами? … по известию Несторовой летописи, Варяги овладели странами Чуди, Славян, Кривичей и Мери, не было на Севере другого народа, кроме Скандинавов, столь отважного и сильного, чтобы завевать всю обширную землю от Балтийского моря до Ростова (жилища Мери): то мы уже с великой вероятностью можем заключить, что Летописец наш разумеет их под именем Варягов.»[15] Таким образом, под варягами Н.М. Карамзин понимает скандинавов. В качестве аргументов выступают сообщения летописи, скандинавские имена варяжских князей. Второй вопрос: «…какой народ, в особенности называясь Русью, дал отечеству нашему и первых Государей и самое имя…?».[16] Н.М. Карамзин отождествляет варягов с Русью и помещает их в Королевство Шведское, «где одна приморская область издавна именуется Росскою, Ros-lagen, и Финны доныне именуют всех ее жителей Россиами, Ротсами, Руотсами»[17]. Таким образом, Н.М. Карамзин ведет свое исследование так же как и норманнисты XVIII в., например Г.З. Байер, основываясь так же на сообщения Повести временных лет. Однако события начала русской государственности в «норманнистской» трактовке Н.М. Карамзина получили интересную, вовсе не уничижающую славян оценку: «…Начало Российской Истории представляет нам удивительный и едва ли не беспримерный в летописях случай: Славяне добровольно уничтожают свое древнее правление, и требуют Государей от Варягов, которые были их неприятелями. Желая некоторым образом изъяснить сие важное происшествие, мы думаем, что Варяги, овладевшие странами Чуди и Славян за несколько лет до того времени, правили ими без угнетения и насилия, брали дань легкую и соблюдали справедливость. Господствуя на морях, имея в девятом веке отношения с Югом и Западом Европы, Варяги или Норманы долженствовали быть образованнее Славян и Финнов, заключенных в диких пределах Севера; могли сообщить им некоторые выгоды новой промышленности и торговли, благодетельные для народа. Бояре Славянские, недовольные властию завоевателей, которая уничтожала их собственную, возмутили, может быть, сей народ легкомысленный, обольстили его именем прежней независимости, вооружили против Норманов и выгнали их; но распрями личными обратили свободу в несчастие, не сумели восстановить древних законов и ввергли отечество в бездну междоусобия. Тогда граждане вспомнили, может, быть о выгодном и спокойном правлении Норманском: нужда в благоустройстве и тишине велела забыть народную гордость, и Славяне, убежденные – как говорит предание – советом Новгородского старейшины Гостомысла, потребовали Властителей от Варягов…»[18] Таким образом, Древнерусское государство Киевская Русь было основано, по мнению Н.М. Карамзина, иноземцами, но не путем завоевания как многие другие современные ему государства, а мирным путем, через призвание князей. Борьбу с этой "теорией" вели В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский и др. Норманнскую теорию подвергали критике русские историки С.А. Геодонов, И.Е. Забелин, А.И. Костомаров и др. Суть возражений та же, что и в XVIII в.: признается факт призвания варягов, то есть норманнов, при этом утверждается, что государственность славянская имеет истоки не на севере в Новгороде в его варягами, а на юге, в Киеве. В качестве основного источника так же используется Повесть временных лет. Новшеством XIX века пожалуй следует признать представление о славянском происхождении первых киевских князей, а кроме того появляется новое представление о том, что процесс образования государства явление довольно сложение, а поэтому при ведущей роли варягов не могло состояться без соответствующего развития общественных отношений самих славян. Это мнение мы встречаем в «Курсе русской истории» у В.О. Ключевского: «Слово "Русь", по предположению автора «Повести о Русской земле», первоначальное значение имело племенное: так называлось то варяжское племя, из которого вышли первые наши князья. Потом это слово получило сословное значение... Позднее Русь или Русская земля... - получило географическое значение[19]. Наконец в XI-XII вв., когда Русь как племя слилась с туземными славянами, оба эти термина Русь и Русская земля ... являются со значением политическим: так стала называться вся территория, подвластная русским князьям…имена первых русских князей-варягов и их дружинников почти все скандинавского происхождения; те же имена встречаем и в скандинавских сагах: Рюрик в форме Hrorekr, Олег по древнекиевскому выговору на «о» - Helgi, Ольга -Helga, Игорь - Ingvarr и т.п.... Из Киева, а не из Новгорода пошло политическое объединение русского славянства; Киевское варяжское княжество ... стало зеркалом того союза славянских и соседних финских племен, который можно признать первоначальной формой Русского государства".[20] Таким образом, в XIX веке дискуссия по вопросу об истоках русской государственности была продолжена русскими и зарубежными учеными. По-прежнему основным источником для норманнистов и антинорманистов остаются письменные источники, в основном Повесть временных лет, и по-прежнему все исследователи едины в признании реальным версии летописи о признании варягов новгородцами. При этом, представители норманнизма (Н.М.Карамзин) отнюдь не настаивали на отсталости славян, подчеркивая мирный характер призвания варягов, а не завоевательный. А у антинорманнистов появляется представление о сложном процессе создания государства и роли славянских общественных институтов в этом процессе, а так же мнения о ведущей роли Киевской династии в образовании государства. Глава 2. Норманнизм и критики норманнской теории в XX в 2.1 Перемены в русской исторической школе в начале XX в Русские ученые XVIII и XIX веков обычно относились с полным доверием к Сказанию о призвании варягов. Они спорили лишь по вопросу об этнической принадлежности пришельцев, не сомневаясь в самой реальности сообщаемых летописью под 862 г. событий.[21] Постепенно, однако, складывается мнение, что в рассказе о призвании запечатлено и многое из действительности начала XII в., когда создавалась летопись. Так, Н. И. Костомаров на диспуте с М. П. Погодиным 19 марта 1860 г. о начале Руси говорил: «Наша летопись составлена уже в XII веке и, сообщая известия о прежних событиях, летописец употреблял слова и выражения, господствовавшие в его время»[22]. О влиянии новгородских порядков поздней поры при создании легенды писал Д. И. Иловайский[23]. Но настоящий перелом здесь наступил благодаря работам А.А. Шахматова ("Разыскание о древнейших русских летописных связях" (1908 г.) и "Повесть временных лет" (1916 г.)), который показал, что Сказание о призвании варягов это - поздняя вставка, скомбинированная способом искусственного соединения нескольких северорусских преданий, подвергнутых глубокой переработке летописцами. Исследователь увидел преобладание в нем домыслов над мотивами местных преданий о Рюрике в Ладоге, Труворе в Изборске, Синеусе на Белоозере и обнаружил литературное происхождение записи под 862 г., явившейся плодом творчества киевских летописцев второй половины XI - начала XII века[24]. После исследований А.А. Шахматова в области истории русского летописания ученые стали значительно осторожнее относиться к летописным известиям о происшествиях IX века. Не обошлось, впрочем, и без крайностей. Некоторые исследователи отказались видеть в тексте отражение каких бы то ни было реальных фактов. В.А. Пархоменко, например, призывал «совершенно скептически» отнестись «к летописному повествованию о призвании на княжение Рюрика» и не придавать этому «северному легендарному эпизоду» серьезного научного значения[25]. Некоторые, но не все. М.Н Покровский полагал, например, что "всего безопаснее" придерживаться текста летописи. В результате легенда превратилась в исторически достоверное известие. А.Н.Кирпичников, И.В.Дубов и Г.С.Лебедев в призвании Рюрика видят продуманную акцию, позволявшую урегулировать отношения в масштабах всей Балтики, а самого Рюрика отождествляют с мелким датским конунгом Рериком Ютландским. (Такая гипотеза была высказана еще 150 лет назад Ф.Крузе).[26] И вес же "пересмотр" легенды о призвании варягов состоялся. Удалось установить историческую основу отдельных ее элементов. Еще В.Т.Пашуто отметил вероятную достоверность той ее части, которая содержит древнерусскую правовую лексику - "ряд" и "право". Е.А.Мельникова и В.Я.Петрухин, анализируя сообщения "Повести временных лет" о договорах Руси, о регулировании отношений с варягами, а также сопоставляя практику договоров со скандинавскими конунгами в Англии и Франции, пришли к заключению, что "ряд" варяжской легенды был реальностью, а сведения о нем дошли до составителя "Повести временных лет" в устной традиции. "Ряд" заключался представителями нескольких славянских и финских племен с предводителями военного отряда; "ряд" предусматривал передачу им верховной власти на территории этих племен; "владение" приглашенных ограничивалось условием "судить по праву", то есть руководствоваться местными правовыми нормами. "Ряд" также должен был включать условия содержания и обеспечения варягов, князя и его дружины. Истоки "ряда" варяжской легенды прослеживаются в древнерусской вечевой практике[27]. Отношение самого А.А. Шахматова к норманской проблеме всегда было сложным. Объективно его труды по истории летописания сыграли важную роль в критике норманизма и подорвали одну из основ норманнской теории. На основании текстологического анализа летописи, им установлен поздний и недостоверный характер рассказа о призвании варяжских князей. Но вместе с тем он, как и подавляющее большинство русских ученых того времени, стоял на норманистских позициях! Он пытался в рамках своего построения согласовать противоречивые показания Начальной летописи и нерусских источников о древнейшем периоде истории Руси. Возникновение государственности на Руси представлялось А.А. Шахматову последовательным появлением в Восточной Европе трех скандинавских государств и как результат борьбы между ними. Первое государство скандинавов было создано пришедшими из-за моря норманнами - русью в начале IX века в Приильменье, в районе будущей Старой Руссы. Именно оно было "русским каганатом", известным по записи 839 года в Бертинских анналах. Отсюда в 840-е годы норманнская Русь двинулась на юг, в Поднепровье, и создала там второе норманнское государство с центром в Киеве. В 860-е годы северные восточнославянские племена восстали и изгнали норманнов и русь, а затем пригласили к себе из Швеции новое варяжское войско, создавшее третье норманско-варяжское государство во главе с Рюриком. Таким образом, варяги - вторая волна скандинавских пришельцев - начали борьбу с ранее пришедшей в Восточную Европу норманнской русью; победило варяжское войско, объединившее Новгородскую и Киевскую землю в одно варяжское государство, принявшее от побежденных киевских норманнов имя "Русь". Само название "Русь" А.А. Шахматов производил от финнского слова "руотси"-обозначения шведов и Швеции.[28] Кроме перемен, вызванных работами А.А. Шахматова в решении норманнского или варяжского вопроса нужно отметить еще одно изменение в источниковой базе этого вопроса. В XX в. перспективы пополнения письменных источников стали практически равны нулю, тогда как археология каждые три десятилетия буквально удваивает количество своих источников. Может быть поэтому "варяжский вопрос" все в большей степени стал предметом ведения археологии. Именно по археологическим данным естественно определять время появления скандинавских древностей в Восточной Европе и, соответственно, первых контактов славян с норманнами; сферы социально-экономической деятельности, в которых проявлялись славяно-скандинавские отношения; вклад норманнов в материальную культуру Восточной Европы в IX-XI вв. Важную роль при этом сыграл выработанный уже советскими археологами критерий решения вопроса об этнической принадлежности погребальных памятников. Было установлено, что решающим моментом является не наличие в погребении тех или иных вещей, а весь погребальный комплекс в целом. Такой подход позволил В.И. Равдоникасу на основании произведенных в конце 20-х годов раскопок курганных могильников Юго-Восточнго Приладожья подвергнуть критике утверждения известного шведского ученого Арне о существовании в этой местности номанских колоний и установить, что могильники принадлежали местному прибалтийско-финскому племени[29]. А.В. Арциховский подверг критике утверждение норманистов о существовании норманнских колоний в Суздальской и Смоленской землях, показав, что и здесь большинство скандинавских вещей найдено в погребальных памятниках, в которых захоронение произведено не по скандинавскому, а по местному обычаю.[30] Тем не менее, к началу двадцатых годов XX века, не смотря на изменение отношения к критике основного письменного источника как норманнистов, так и антинорманнистов, сюжету Повести временных лет о призвании варягов, по-прежнему считалось, что "норманистическая теория происхождения Русского государства вошла прочно в инвентарь научной русской истории"[31]. 2.2. Советская историческая школа в решении норманнского вопроса: основные направления
Далее в развитии спора между сторонниками норманнской теории и антинорманнистами произошли кардинальные изменения. Это было вызвано некоторым всплеском активности антинорманнистского учения, который произошел на рубеже 30-х годов. На смену ученым старой школы приходили ученые молодого поколения. Но вплоть до середины 30-х годов у основной массы историков сохранялось представление о том, что норманский вопрос уже давно решен в норманистском духе. А середины 30-е годов XX века советские ученые начали наступление на «антинаучную» норманнскую теорию, объявив ее политически вредной и непатриотической. При этом отмечалась тенденциозность и немецкий ученых Г.З. Байера, Г.Ф. Миллера и А.Л. Шлецера, которые стремились с помощью истории оправдать засилье немцев при русском дворе в XVIII -ХIХ вв. Советская историческая и историко-правовая наука в части разоблачения норманнской теории представлена работами Б.Д. Грекова, А.С. Лихачева, В.В.Мвродина, А.Н. Насонова, В.Т. Пашуто, Б.А. Рыбакова, М.Н. Тихомирова, Л,В. Черепнина, И.П. Шескольского, С.В. Юшкова и др. Они доказывали необъективность норманнской теории. Норманны никакого отношения не имеют к разложению первобытнообщинного строя и развитию феодальных отношений. Влияние на Русь норманнов ничтожно хотя бы потому, что уровень их общественного и культурного развития не был выше чем в Древней Руси. Б.Д. Грекова формирование Древнерусского государства рассматривало как результат многовекового процесса социально-экономического развития восточнославянского общества, протекавшего на огромном пространстве от Ладоги до низовьев Днепра и от Карпат до бассейна Оки и нижней Волги. Совершенно очевидным при этом становился тот факт, что радикальные социально-экономические изменения на столь огромной территории не могли быть результатом деятельности отрядов чужеземных пришельцев-завоевателей, даже если бы эти отряды состояли не из сотен, а из тысяч воинов.[32] Формирование нового похода к варяжской проблеме в отечественной науке связано с именем В.Т. Пашуто, ученого, чей анализ письменных источников позволил выработать тот взгляд на роль варягов, которого придерживается на сегодняшний день большинство исследователей: "Взгляд на Древнюю Русь как этнически неоднородное государство, выросшее из конфедерации земель-княжений, возглавляемых славянской знатью, дает возможность более точно оценить отношения Древнерусского государства со странами Северной Европы... Источники свидетельствуют о деятельности норманнских выходцев на Руси сперва (до X в.) как о неудачливых враждебных "находниках". Затем в качестве наемников-князей, воинов, купцов, дипломатов они сыграли некоторую роль в строительстве славянской знатью огромного и многоязычного Древнерусского государства."[33] Ученый признает объединение Руси под властью князей варяжской династии, но указывает, что уже до этого момента Русь представляла собой конфедерацию 14 княжений, выросших на землях бывших племен… Варяги не принесли на Русь своей княжеской власти, не разделили общество на правящих и управляемых. Иноземцы в качестве князей, дружин, купцов имели второстепенное значение. Варяжские князья правили от имени давших им власть славянских мужей, а варяжские дружины были лишь одним из слагаемых рати, в которой преобладали славянские вои. В письменных источниках, по мнению Пашуто, нет данных ни о завоевании Руси норманнами, ни о ее колонизации. С. В. Юшков. «Уже давно было отмечено, — рассуждал он, — что автор древнейшего летописного свода был далеко не тем летописцем, который добру и злу внимал равнодушно. При работе над своим произведением он планомерно и настойчиво проводил ряд тенденций, которые были интересны Киевской правящей верхушке. В условиях распада Киевского государства надо было всячески подчеркнуть значение государственного единства, значение единой сильной власти, указав, что при отсутствии этой власти неизбежны междоусобицы. Надо было всячески возвеличить правящую династию, показав ее роль в организации Киевского государства»[34]. Юшков отдает должное мастерству летописца и отмечает, что его рассказ о призвании князей составлен с большим искусством, так что трудно отделить в нем правду от вымысла. И все же он, по Юшкову, сплошь легендарен. ….Так в исторической науке выхолащивалось конкретное содержание летописных известий о призвании варягов. В них вкладывался лишь идейный смысл, приуроченный к историческим событиям конца XI - начала ХП века[35]. Сама же варяжская проблема становилась ареной идеологического и политического противостояния. Красноречиво в этой связи заявление Грекова: «Легенда о «призвании варягов» много веков находилась на вооружении идеологов феодального государства и была использована русской буржуазной наукой. Ныне американско-английские фальсификаторы истории и их белоэмигрантские прислужники — космополиты вновь стараются использовать эту легенду в своих гнусных целях, тщетно пытаясь оклеветать славное прошлое великого русского народа. Но их попытки обречены на провал».[36] Исследование Сказания о призвании варягов продолжалось. Возникновение легенды о призвании князей Б. А. Рыбаков связал с историей Великого Новгорода: «Стремление новгородцев в XI—XII вв. обособиться от власти киевских князей, широкие торговые связи Новгорода со Скандинавией, использование новгородскими князьями в борьбе с Киевом наемных варяжских отрядов (Владимир и Ярослав в начале их деятельности) — все это в сочетании с тенденцией избирать себе князя и породило в новгородском летописании XI—XII вв. вымыслы о призвании варяжских князей и затем отождествление варягов с русью». Впоследствии Сильвестр, оправдывая призвание Мономаха в Киев, воспользовался новгородской летописью и внес ее рассказ в отредактированную им Повесть временных лет. Рыбаков полагает, что к тому моменту, когда на Севере славянского мира появились варяги, в Среднем Поднепровье уже сложилась Киевская Русь. «Варяги-пришельцы не овладевали русскими городами, а ставили свои укрепленные лагеря рядом с ними».[37] Автор признает реальность Рюрика, но сомневается в двух других героях легенды - Синеусе и Труворе, считая их происхождение анекдотическим. Такое происхождение «братьев» Рюрика «говорит нам и о степени достоверности всей легенды в целом. Она сфабрикована, очевидно, из различных преданий и рассказов, в которых историческая правда сплеталась с вымыслом, окружившим описание событий, происходивших за два столетия до их записи. Источником сведений о Рюрике и его «братьях», вероятнее всего, был устный рассказ какого-нибудь варяга или готландца, плохо знавшего русский язык». Важно отметить, что Рыбаков допускает наличие «исторической правды» в легенде. Но еще более существенно то, что он выделял норманский период в истории Руси, охватывающий три десятилетия (882-911 годы), когда «власть в Киеве захватил норманнский конунг Олег, ставший на время киевским князем». Если Б,А. Рыбаков рассматривал «призвание Рюрика» как один из возможных вариантов толкования варяжской легенды, то А. Н. Кирпичников, И. В. Дубов и Г. С. Лебедев не видят ему никакой альтернативы. Исходя из своих преувеличенных представлений о Ладоге «как первоначальной столице Верхней Руси», они именно ладожан наделяют инициативой «призвания Рюрика», которое, по уверению авторов, будучи «дальновидным» шагом, явилось «хорошо продуманной акцией, позволяющей урегулировать отношения практически в масштабах всей Балтики». По словам Лебедева, историческая канва событий «предания о варягах» ныне «восстанавливается подробно и со значительной степенью достоверности»[38]. Летописное «сказание о варягах» воспринимается, стало быть, названными учеными как вполне доброкачественный исторический материал, позволяющий воссоздать реальные события конца IX в., пережитые Северной Русью[39]. В статье 1970 года, написанной совместно Л.С.Клейном, Г.С. Лебедевым и В.А. Назаренко, ученые детально осветили характер норманнских древностей на древнерусской территории. Они выработали строго научную и логически последовательную методику определения этнической принадлежности археологических древностей. Что же дал анализ археологических материалов? Выяснилось, что к IX веку установились первые связи некоторых восточноевропейских племен со скандинавами. На тех же участках волжского и днепровского торговых путей, где в IX веке встречаются лишь отдельные варяжские погребения, в X веке варяги составляли в отдельных местностях не менее 13% населения. Норманны входили даже в состав правящей верхушки Древней Руси, но все же состав скандинавов был весьма неоднородным. А потому можно отбросить представление о "вокняжении" на Руси варяжской династии: это были представители пришлой знати, не имевшие никакой опоры в восточноевропейской среде. По мнению Клейна и его учеников, славяно-варяжские отношения в IX-XI веках были значительно более сложными и охватывали различные стороны жизни восточноевропейских племен: это и торговля с Востоком и Западом, и совместные военные походы, и развитие ремесла, и внутренняя торговля. Со времени этой статьи прошло более тридцати лет, но систематизация и выявление норманнских древностей продолжаются. Отдельные находки обнаруживаются в могильниках Ярославского Поволжья, юго-восточного Приладожья, Верхнего Поднепровья. Ведутся и раскопки в Ладоге, на Рюриковом городище под Новгородом, в Новгороде и в Изборске, Белоозере, Ростове, Полоцке - в основных летописных центрах, связанных с "варяжской" проблемой. Варяжское присутствие на древнерусской территории делается все более очевидным. Но при этом становится очевидной и несостоятельность концепции колонизации Верхней Руси скандинавами и уже тем более ее норманнского завоевания. На протяжении столетий русско-скандинавские отношения раннего средневековья рассматривались лишь как воздействие скандинавов на социально-политическое и культурное развитие народов Европы. Но между странами, расположенными по берегам Балтийского моря, существовали тесные экономические, социальные, политические, культурные связи. В них, конечно же, были вовлечены и славяне, и скандинавы, и балты, и финны... [40] Итак, картина скандинавского присутствия в Восточной Европе имеет мозаичный, хотя и очень детальный характер. Пока можно сказать лишь одно - назвать варягов создателями Древней Руси нельзя. Но роль внешнего фактора, внешнего импульса, привнесенного скандинавами, исследователям предстоит еще определить.[41] Таким образом, в советской историографии существуют три подхода к известиям летописи о призвании варягов. Одни исследователи считают их в основе своей исторически достоверными. Другие — полностью отрицают возможность видеть в этих известиях отражение реальных фактов, полагая, что летописный рассказ есть легенда, сочиненная много позже описываемых в ней событий в пылу идеологических и политических страстей, волновавших древнерусское общество конца XI — начала XII века. Третьи, наконец, улавливают в «предании о Рюрике» отголоски действительных происшествий, но отнюдь не тех, что поведаны летописцем. Кроме того, они говорят и об использовании этого предания в идейно-политической борьбе на грани XI и XII столетий. Последняя точка зрения представляется более конструктивной, чем остальные. [42] Глава 3 Некоторые итоги развития норманнской и атнинорманнской теорий Немало было сделано попыток представить цельную картину этой научной полемики, но, несомненно, лучшим и до сих пор остается обзор В.М.Мошина, опубликованный еще в 1931 году в пражском журнале "Slavia". Автор резюмирует обзор истории варяжского вопроса, выделяя все рассмотренные им теории "в две главные группы: норманнскую и антинорманнскую.[43] Представители первого направления сходятся в вопросе о скандинавском происхождении Руси, но расходятся: 1. В вопросе о древнейшей родине руси: - большинство норманнистов признают летописную традицию истинной и ищут родину призванной Руси в приморской шведской области Упланде; - другие полагают, что русь - норманнское племя, которое задолго до 860-го года переселилось на берега Ладожского озера и отсюда было позвано славянами; - третьи примыкают ко вторым, но местом первоначального поселения норманнов в Восточной Европе считают берега Немана или Западной Двины; - четвертые помещали первых норманнских пришельцев на среднюю Волгу; - пятые предполагали, что Рюрик и его братья были потомками скандинавов, которые задержались на континенте после переселения их родичей на Скандинавский полуостров; - шестые утверждают, что норманны являлись в Восточной Европе в несколько приемов, как отдельные колонизационные валы, в разное время и из разных краев[44]; - седьмые рассматривают появление норманнов в России как длительный и широкий процесс норманнской колонизации, распространявшийся из Скандинавии по всей Восточной Европе ее речными путями[45]. 2. В вопросе о способе основания русского государства: - одни верят в призвание, - другие считают руссов завоевателями славянских племен. 3. В вопросе о хронологии: - одни верят летописи, - другие предполагают более раннее время появления руси в Восточной Европе. 4. И, наконец, расходятся в лингвистическом толковании имен "русь" и "варяги".[46] Много больше несогласий существует между антинорманнистами: 1. Одни, отвергая вообще всякую историческую ценность летописной традиции, считают русь автохтонным славянским народом южной России 2. Другие точно также считают русь славянами, но, уважая авторитет летописца, допускают возможность призвания и под призванными варягами разумеют балтийских славян. 3. Третьи видят в руси – финнов с Волги. 4. Четвертые – финнов из Финляндии. 5. Пятые выводят русское имя от литовцев. 6. Шестые - от мадьяр. 7. Седьмые - от хазар. 8. Восьмые - от готов. 9. Девятые - от грузин. 10. Десятые - от иранцев. 11. Одиннадцатые - от яфетидов. 12. Двенадцатые - от какого-то неизвестного племени. 13. Тринадцатые - от кельтов. 14. Четырнадцатые - от евреев.[47] По-видимому, правильнее будет называть антинорманистами только тех ученых, которые в поисках объективных фактов нашли и отстаивают свидетельства того, что варяги и тождественные им русы - славяне. Столетие назад к ним относились ведущие антинорманисты С. А. Гедеонов и Д. И. Иловайский. В наши дни к серьезным выводам пришли независимо друг от друга лингвист П. Я. Черных, историки В. Б. Вилинбахов и А. Г. Кузьмин, причем последние двое выводили варягов из западных славян южной Прибалтики - от венедов Поморской Руси (Померании), В. Кулаков – из балтов.[48] Одной из интереснейших современных антинорманских концепций можно назвать взгляд А.И. Анохина: « в IX в. н.э.…пробились и осели в верховьях бассейнов Днепра, Волги и вокруг Приильменья славянские племена. Приильменье… это и сейчас, как и в прошлом— озерно-болотный край. По области разбросано около тысячи больших и малых озер, самое крупное из них Ильмень… [49] Если сравнить экологию всего Приильменья, то можно заметить, что при всех прочих равных данных с самого начала заселения словенами Приильменья неоспоримое преимущество перед Новгородом имело южное Приильменье… имело два важных стратегических плюса. Во-первых, речной путь с волоками соединял именно бассейн Ловати с Западной Двиной, Волгой и Днепром, открывая, таким образом, выход в Балтийское, Каспийское и Черное моря. А из Волхова, на берегах которого расположился Новгород, еще нужно было преодолевать бурное «море», то есть озеро Ильмень. Во-вторых, и это наиболее существенное преимущество — в южном Приильменье бьют из-под земли естественные соляные источники, давшие в руки туземцев «золото раннего средневековья» — соль… очевидно, что пришедшие сюда в первой половине IX в. словене …не знавшие искусства солеварения, освоили его и стали развивать соляной промысел, то ли с помощью местного населения, захватив в свои руки сбыт-продажу, или же отобрав у финно-угров и само солеварение. У слияния рек Полисть и Порусья возник или развился на месте существовавшего финно-угорского поселения город солеваров Руса. Солеварение с тех пор именовалось «русское хозяйство» («хозяйство рушан»).[50] В Южном Приильменье наметилась с IX в. социально-экономическая верхушка «русь» - как среди восточнославянских, так и финно-угорских племен. … «русь» и «славянин» выступают не только и не столько в значении этнонимов внутри славянского общества, сколько в значении соционимов. ….Занятия приильменских русов солеварением и торговля солью в Новгороде, а также повсеместно на севере среди славян и финно-угорских племен дали этим рушанам экономическое богатство… и этот соционим стал синонимом наименования местных словен[51]. Итак, сущность термина «русь» - соционим, а не этноним. …. И корень «вар» (от глагола «варити», то есть выпаривать соль) лег в основу синонима названия русов - варяг, варяга, то есть солевар! Ни из каких скандинавских языков лингвистически не воспроизводимы существительные с суффиксом -яг, -яга. В славянских же они вполне закономерны, например, в древнерусском «бродить»- бродяг,-а, «милый» - миляг,-а, «делить, деловой»- деляг,-а, и т. п. Ничего нет удивительного в том, что в летописях подчеркивается тождество между «русь» и «варяг»…«Оть техъ (Варягъ) прозвася Руская земля, Новугородьци: ти суть людье Ноугородьцй от рода Варяжьска, преже бо беша Словени»… «А Словеньскый язык и Рускый одно есть»! Варяги вели торговлю солью среди единоплеменников словен, в том числе и с новгородцами, а также с финно-уграми далее на северо-восток, северо-запад и юг. И конечно же, располагая хорошей дружиной для охраны своих торговых караванов, - сухопутных или, речных - они, как и все прочие славяне, не отказывались от дополнительных доходов за счет наложения дани на захваченных врасплох едино- или иноплеменников… Да и традиционные товары, продаваемые русами в Византии, свидетельствуют в пользу славян: в Царьград доставлялись меха, мед и воск, а также рабы (пленники, захваченные в стычках со степными кочевниками). В Царьграде тюрки-кочевники продавали в рабство славян, русы - тюрков-кочевников, скандинавы в числе этих товаров там не значились. А меха, воск, мед - тоже брали с собой скандинавы в военные экспедиции, снаряжавшиеся для захвата основного товара - рабов? К тому же на Руси пушнины, меда и воска было несравненно больше, чем в суровой Скандинавии?».[52] И еще на одной из современных публикаций хотелось бы остановться, подводя итог двухвековому развитию дискуссии. Одной из последних публикаций, рассматривающих проблему истоков государственности на Руси является книга Р. Г. Скрынникова "История Российская".[53] Автор довольно высоко оценивает вклад скандинавского элемента в строительство древнерусского государства, настаивает на постоянном активном влиянии норманнов на характер формирующейся державности Руси; он пишет о "решающем влиянии на эволюцию русского общества" военной организации норманнов". По его мнению, лишь в XI в. славянская "ассимиляция русов зашла так далеко, что пришлые скандинавы воспринимались ими как чужеземцы".[54] По мнению Р.Г. Скрынникова, возникновение Древнерусского государства не было событием единовременным и заняло несколько столетий. Автор выделяет в процессе формирования Древне русского государства три периода: 1. Время возникновения в Восточной Европе норманнских княжеств. Хронология: 9- нач. 10 в. Князья по ПВЛ: Рюрик, Олег Во второй пол. 9 - нач. 10 века на Восточноевропейской равнине утвердились десятки конунгов…. Недолговечные норманнские каганаты, появившиеся в Восточной Европе в ранний период, менее всего походили на прочными государственные образования. После успешных походов предводители норманнов, получив богатую добычу, чаще всего покидали свои стоянки и отправлялись домой в Скандинавию.[55] 2. Оседание норманнских конунгов в Киеве. Хронология: 10 в. Князья по ПВЛ: Игорь Старый, Ольга, Святослав. Предводители русов, утвердившиеся в Киеве, во-первых, далеко не сразу завоевали первенство среди других норманнских конунгов. Во-вторых, что русская государственность формировалась в обстановке непрекращающейся экспансии викингов в пределы Восточной Европы. Крупнейшие набеги происходили через длительные периоды. Регенерация поколений, обескровленных кровопролитной войной, требовала нескольких десятилетий. Вновь прибывшие викинги оседали в городах, лежащих поодаль от пути из варяг в греки. Но когда крупные отряды викингов появлялись на днепровском пути, они неизбежно вовлекали в свое движение киевских конунгов, основательно растерявших свой наступательный порыв. Таким образом, волны скандинавской экспансии в известной мере тормозили формирование государственности на Руси. Они срывали с места ранее осевших в Киеве русов, едва начавших осваивать завоеванные славянские территории. В период балканских войн Святослава Киев утратил значение столицы. Из старого состава киевского войска на Русь вернулся лишь небольшой отряд.[56] 3. Образование Древнерусского государства. Окончательное оседание Игорева рода в Киеве. Хронология: конец 10 в. Князья по ПВЛ: Владимир Святой Судьбу Киева в очередной раз решили варяжские отряды, призванные из Скандинавии. На Руси пришельцы вели себя как завоеватели. Однако в этом сюжете для нас очень важен тот факт: когда норманны требовали, чтобы Киев был отдан им на разграбление, Владимир отказал им. И, хотя, на русскую столицу была наложена непомерную контрибуцию, Владимир умудрился выпроводить варягов в Византию. Таким образом, была разорвана нить, связывающая Киев со Скандинавией. Теперь Русы стали использовать для новых завоевательных походов силы покоренных племен. Тем самым отпала необходимость пригашать варягов в Киев на постоянную службу. Вторым примечательным для нас моментом в деятельности Владимира в качестве Киевского князя является то, что он первым начал укрепление границ своего княжества. Нужно было позаботься о обороне Киева, расположенного почти на границе со степью от нападения кочевников. Под 981 г в летописи помещено сообщение о строительной деятельности, не прекращавшейся на протяжении нескольких десятилетий. Укрепленные линии включали, помимо крепостей, валы с частоколом, протянувшиеся между городками. «Лучшие мужи» были набраны в Новгороде, Смоленске, земле вятичей и поселены в новопостроенных крепостях. К началу 11 в. сменилось по крайней мере 4-5 поколений русов, родившихся в славянских землях. Восточноевропейская Нормандия решительно меняла свое обличие. Для ее превращения в славянскую Русь не хватало последнего толчка. Этим толчком стало принятие христианства[57]. И, наконец, еще одно последствие - женитьбы Владимира на греческой царевне - имеет важное значение для завершения процесса формирования Древнерусского государства: когда Владимир был молод, его братья не скрывали пренебрежения к нему из-за того, что он был сыном рабыни-ключницы.[58] Брак с греческой царевной смыл с Владимира клеймо «робича» и вознес его высоко над прочими норманнскими конунгами и превратил из военного предводителя в государя. Таким образом, мы с вами увидели все этапы формирования Древнерусского государства: от первых норманнских княжеств, тесно связанных со Скандинавией, до самостоятельного государственного образования. По мнению Р. Г. Скрынникова, решение вопроса нужно искать, рассматривая не механически долю участия каждого из компонентов, принявших участие в процессе формирования древнерусского государства: норманнов, славян, византийцев и хазар, а то, как эти компоненты взаимодействовали друг с другом. Русы не могли дать завоеванным ими славянами готовой государственности: скандинавы были варварами, и у них господствовал родоплеменной строй, как и у восточных славян. Решающее влияние на произошедшую эволюцию русского общества оказал синтез военной организации норманнов, общественных институтов славян и византийского права, ставшего известного на Руси благодаря утверждению в Киеве византийской церковной иерархии.[59] Таким образом, на наш взгляд в работе Р.Г. Скрынникова, в определенной мере был подведен итог развитию норманнского вопроса и предпринята попытка формированная иного комплексного взгляда на норманнский вопрос, в котором признается и учитывается и присутствие скандинавов, и развитие славянских политических институтов, а так же влияние византийского права, которые только все вместе взятые привели к возникновению Древнерусского государства Киевская Русь. Заключение В XVIII в. российские ученые немецкого происхождения, служившие в XVIII в. в России, академики Петербургской академии наук Готлиб Зигфрид Байер, Герхард Фридрих Миллер и Август Людвиг Шлецер предложили так называемую «норманнскую теорию» происхождения древнерусского государства. В основу теории была положена легенда из "Повести временных лет" о призвании славянами варягов, норманнов, викингов или скандинавов. Согласно этой легенде славяне, опасаясь внутренних усобиц, пригласили для управления отряд варягов во главе с конунгом, князем Рюриком. Г.З. Байер, Г.Ф. Миллер и А.Л. Шлецер считали, что скандинавское вторжение на земли славян стало решающим фактором возникновения государственности. Первым критиком норманнской теории стал М.В. Ломоносов, который доказывал главенствующую роль славян в создании древнерусского государства. Утверждения Ломоносова получили название антинорманнской концепции и положили начало спорам, продолжающимся и по сей день. В XIX веке дискуссия по вопросу об истоках русской государственности была продолжена русскими и зарубежными учеными. По-прежнему основным источником для норманнистов и антинорманистов остаются письменные источники, в основном Повесть временных лет, и по-прежнему все исследователи едины в признании реальным версии летописи о признании варягов новгородцами. В начале XX вв. норманнскую теорию поддерживало большинство ученых, в том числе русских. Настоящий перелом здесь наступил благодаря работам А.А. Шахматова, который показал, что Сказание о призвании варягов это - поздняя вставка, скомбинированная способом искусственного соединения нескольких северорусских преданий, подвергнутых глубокой переработке летописцами. Крое того в XX в. перспективы пополнения письменных источников стали практически равны нулю, тогда как археология каждые три десятилетия буквально удваивает количество своих источников. Поэтому "варяжский вопрос" все в большей степени стал предметом ведения археологии. Тем не менее, к началу двадцатых годов XX века по-прежнему считалось, что "норманистическая теория происхождения Русского государства вошла прочно в инвентарь научной русской истории. Наступление на норманнскую теорию началось в 30-е годы советские ученые. Она была провозглашена антинаучной, объявлена ее политически вредной и непатриотической. При этом отмечалась тенденциозность и «немецкий ученых: Г.З. Байера, Г.Ф. Миллера и А.Л. Шлецера, которые стремились с помощью истории оправдать засилье немцев при русском дворе в XVIII -ХIХ вв.». В советской историографии можно выделить три подхода к известиям летописи о призвании варягов. Одни исследователи считают их в основе своей исторически достоверными. Другие - полностью отрицают возможность видеть в этих известиях отражение реальных фактов, полагая, что летописный рассказ есть легенда, сочиненная много позже описываемых в ней событий в пылу идеологических и политических страстей, волновавших древнерусское общество конца XI - начала XII века. Третьи, наконец, улавливают в «предании о Рюрике» отголоски действительных происшествий, но отнюдь не тех, что поведаны летописцем. Кроме того, они говорят и об использовании этого предания в идейно-политической борьбе на грани XI и XII столетий. В настоящее время норманнский вопрос нельзя считать окончательно решенным. Новое поколение учебных включается в старую дискуссию. Известны новые «антинорманнские», а точнее говоря, просто славянские гипотезы формирования Киевской Руси. Появляются и комплексные взгляды на процесс создания государства у восточных славян и роль в этом процессе разных компонентов, в том числе и скандинавского. Настораживает лишь тот факт, что снова решение норманнского вопроса во многом носит политический характер. Литература1. Анохин А.И. Новая гипотеза происхождения государства на Руси // Вопросы истории. 2000. № 3. 2. Арциховский А.В. Археологические данные о возникновении феодализма в Суздальской и Смоленской земле. М., 1934. 3. Греков Б. Д. О роли варягов в истории Руси // Новое время, 1947, №30. 4. Греков Б.Д Киевская Русь. М., 1953. 5. ДжаксонТ.Варяжский вопрос //www.inauka.ru/history/article39998/print.html 6. Иловайский Д.И. История России. Начало Руси, М., 1996. 7. Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Т. 1.8. Кирпичников А. Н., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Русь и варяги // Славяне и скандинавы. М., 1986. 9. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1987. Часть 1. 10.
Кулаков В. Русь
была организована балтами как гарант стабильности. 11. Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л. 1985. 12. Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л. , 1945. 13. Новосельцев А.П. «Мир истории» или миф истории? // Вопросы истории. 1993. № 1. 14. Очерки истории СССР. Период феодализма (IX—XIII вв.). Ч. 1. М. 1953. 15. Пархоменко В. А. Из древнейшей истории восточного славянства. Л., 1922. 16. Повесть временных лет. Л., 1983.17. Пресняков А. Е. Вильгельм Томсен о древнейшем периоде русской истории // Памяти Вильгельма Томсена. Л. , 1928. 18. Равдоникас В. И. О возникновении феодализма в лесной полосе Восточной Европы по археологическим данным. М., 1934. 19. Рыбаков Б. А. Обзор общих явлений русской истории IX — середины XIII века // Вопросы истории, 1962, № 4. 20. Скрынников Р. Г. История Российская. СПб., 1997. 21. Фроянов И.Я. Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов // Вопросы истории. 1991, № 6. 22. Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М. 1949. [1] Повесть временных лет. Л., 1983. С. 25.[2] Там же. С.26. [3] Готлиб Зигфрид Байер возглавлял кафедру истории Российской Академии наук [4] Это был не первые летописный свод Киевской Руси. Первым летописным сводом Древней Руси был Киевский летописный свод 996 - 997 годов. Позднее, в 1037 - 1039 годах, он перерабатывался и вошел в состав древнейшего Киевского свода, который велся при храме св. Софии по повелению князя Ярослава Мудрого. Этот свод впоследствии также многократно перерабатывался и переписывался иноками Киево-Печерского монастыря, пока не принял окончательный вид и стал называться “Повестью временных лет". [5] Ключевский В.О. Курс Русской истории. М., 1987. Часть 1. С.93. [6] Там же. С. 94. [7] "Происхождение Руси" и "Варяги" [8] Анохин А.И. Новая гипотеза происхождения государства на Руси // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 48. [9] Новосельцев А.П. «Мир истории» или миф истории? // Вопросы истории. 1993. № 1. С. 35. [10] Иловайский Д.И. История России. Начало Руси, М., 1996. С. 10. [11].Греков Б.Д Киевская Русь. М., 1953. С.48. [12] Новосельцев А.П. «Мир истории» или миф истории? // Вопросы истории. 1993. № 1. С. 35. [13] Анохин А.И. Новая гипотеза происхождения… С. 48. [14] Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989, т.1. С.55- 57, 93-95.[15] Там же. С. 55. [16] Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989, т.1. С.55. [17] Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989, т.1. С . 57. [18] Там же. С. 93-95. [19] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1987. Часть 1. С. 159. [20] Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1987. Часть 1. С. 159. [21] Повесть временных лет. Л., 1983. С. 18. [22] Фроянов И.Я. Исторические реалии в летописном сказании о призвании варягов // Вопросы истории. 1991, № 6. С. 3. [23] Иловайский Д.И. История России. Начало Руси, М., 1996. С. 10. [24] Фроянов И.Я. Исторические реалии в летописном сказании… С. 3. [25] Фроянов И.Я. Исторические реалии в летописном сказании… С. 3. [26] Там же. С. 4. [27] Новосельцев А.П. «Мир истории» или миф истории? // Вопросы истории. 1993. № 1. С. 35. [28] Пархоменко В. А. Из древнейшей истории восточного славянства. Л., 1922. С. 56. [29] Равдоникас В. И. О возникновении феодализма в лесной полосе Восточной Европы по археологическим данным. М., 1934. С. 125 [30] Арциховский А.В. Археологические данные о возникновении феодализма в Суздальской и Смоленской земле. М., 1934. С. 11-12. [31] Пресняков А. Е. Вильгельм Томсен о древнейшем периоде русской истории // Памяти Вильгельма Томсена. Л. , 1928. С. 46. [32] Греков Б. Д. О роли варягов в истории Руси // Новое время, 1947, №30. С. 12. [33] Мавродин В. В. Образование Древнерусского государства. Л. , 1945. С. 18. [34] Юшков С. В. Общественно-политический строй и право Киевского государства. М. 1949. С. 29, 67. [35] Там же. С. 67. [36] Очерки истории СССР. Период феодализма (IX—XIII вв.). Ч. 1. М. 1953. С. 76. [37] Рыбаков Б. А. Обзор общих явлений русской истории IX — середины XIII века // Вопросы истории, 1962, № 4. С. 37. [38] Кирпичников А. Н., Дубов И. В., Лебедев Г. С. Русь и варяги // Славяне и скандинавы. М., 1986. С. 193. [39] Лебедев Г. С. Эпоха викингов в Северной Европе. Л. 1985. С. 212, 214. [40] Новосельцев А.П. «Мир истории» или миф истории? // Вопросы истории. 1993. № 1. С. 36 [41] Там же. [42] Фроянов И.Я. Исторические реалии в летописном сказании… С. 12. [43] Джаксон Т. Варяжский вопрос // www.inauka.ru/history/article399998print.html [44] Там же. [45] Джаксон Т. Варяжский вопрос // www.inauka.ru/history/article399998print.html [46] Там же. [47] Джаксон Т. Варяжский вопрос // www.inauka.ru/history/article399998print.html [48] Кулаков В. Русь была организована балтами как гарант
стабильности. [49] Анохин А.И. Новая гипотеза происхождения государства на Руси // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 50. [50] Анохин А.И. Новая гипотеза происхождения государства на Руси // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 50. [51] Там же. С. 51. [52] Анохин А.И. Новая гипотеза происхождения государства на Руси // Вопросы истории. 2000. № 3. С. 56. [53] Скрынников Р. Г. История Российская. СПб., 1997. [54] Там же. С. 50. [55] Скрынников Р. Г. История Российская. СПб., 1997. С.50-80. [56] Там же. С. 70-80. [57] Скрынников Р. Г. История Российская. СПб., 1997. С. 85. [58] Там же. С. 88. [59] Скрынников Р. Г. История Российская. СПб., 1997. С. 110. |