Курсовая работа: Округа Городца в XII-XV веках по данным письменных и ахеологических иточников

Введение

Город Городец является одним из районных центров Нижегородской области. По численности населения он уступает ряду других городов. Но есть у Городца особая отличительная черта: он является самым старшим по возрасту среди всех городов Нижегородского Поволжья. Этот город возник задолго до основания Нижнего Новгорода и по возрасту близок столице России – Москве. Город расположен на самой высокой из волжских террас (четвертой цокольной, или третьей надпойменной), прикрытой толщей ледниковых отложений. Прорезанная местами старыми оврагами, эта терраса подступает почти вплотную к воде, и задернованные в районе Городца ее склоны круто поднимаются над уровнем Волги метров на 45–50.

История Городца начинается со второй половины XII века, как княжеского города – центра удельного княжества. Место основания Городца было выбрано не случайно: обособленная и крутая гора, удобная для защиты от нападений, представляла большие выгоды. Естественная защищенность Городца была дополнена земляным валом с деревянной крепостью, имевшей в плане вид прямоугольного треугольника с гипотенузой вдоль берега Волги (в окружности вал достигал полутора километров и в высоту по внешнему склону имел до 30 метров).

Данная работа посвящена изучению округи Городца в XII–XV вв.

Актуальность темы: многовековая история Городца пока ещё никем не написана. На то есть весомые причины. На протяжении нескольких веков её характеризуют большие временные пробелы в имеющихся сведениях, краткость, а, иногда, и запутанность данных источников. Особенностью Городца является и то, что он знал и высокие подъёмы своей значимости в истории Северо-Восточной Руси, и резкие спады его значения – до рядового волостного центра Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Достаточно сказать, что Городец утратил статус города ещё в начале XV столетия, а возвратил его себе лишь в 1921 году.

Задачи:

1. Выяснение локализации и складывания областей

2. Выяснение заселения округи Городца

3. Определение степени изученности памятников и их информативности

Цель работы: изучение округи Городца в XII–XV вв.

Хронологические рамки: Действительно, серьезные исследования по истории Городца, в том числе периода XII–XV вв., отсутствуют. Вероятно, тень «царственно поставленного» Нижнего Новгорода заслонила в глазах историков Городец, превратив его в «младшего собрата». В крупных обобщающих монографиях по истории Северо-Восточной Руси отдельные центры, утратившие с течением времени политическое значение, упоминаются неизбежно вскользь.

1. История изучения

1.1 Историография

Уже в XVIII в. проявился несомненный интерес историков к вопросам образования территории и географии древних поселений Северо-Восточной Руси.

Определенное внимание проблеме формирования государственной территории уделил Н.М. Карамзин. Его воззрения стали итогом изучения этой проблемы в дворянской историографии, но нельзя не отметить его стремления к точной локализации указанных в летописных известиях, правда лишь домонгольского времени, городов, сел, рек и урочищ, расположенных на этой территории.

Выяснение таких конкретных вопросов способствовало решению более широких задач: определению приблизительных размеров территории, ее административных центров, маршрутов походов и т.д. В методику локализаций Н.М. Карамзин сумел внести значительную лепту. Несмотря на начавшуюся специальную разработку историко-географических сюжетов, наиболее заметный прогресс в изучении формирования государственной территории Северо-Восточной Руси был достигнут в русской исторической науке XIX в. в работе общего характера.

В работе Кучкина В.А. «Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в Х-ХIV вв.» задачи состоят в теоретическом установлении признаков, отличающих государственную территорию от догосударственной и характеризующих качественные и количественные изменения государственной территории; в мобилизации всего фактического материала, проливающего свет на становление и развитие государственной территории Северо-Восточной Руси, в источниковедческой проверке его достоверности и локализации на карте; в определении хронологического рубежа, начиная с которого можно говорить о превращении территории Волго-Окского междуречья в государственную. В задачи работы входит также установление общих размеров этой ставшей государственной территории, ее внутреннего политико-административного развития и внешнего роста; выявление воздействия на ее эволюцию такого фактора, как монголо-татарское завоевание; оценка центробежных и центростремительных тенденций в развитии государственной территории Северо-Восточной Руси на заключительном временном отрезке исследуемого периода, когда все более отчетливо стала проявляться консолидирующая роль Москвы.

В последнее время оживилась полемика вокруг даты и места основания Нижнего Новгорода. В спорах фактор существования Городца до 1221 года используется обеими сторонами дискуссии. Но при всем многообразии его привлечения вопрос о роли Городца в утверждении того или иного мнения по основанию Нижнего Новгорода не рассматривался. Пожалуй, единственной работой, посвящённой проблем е прямой взаимосвязи Городца и основания Нижнего Новгорода, является статья Т.В. Гусевой «Городец и Нижний Новгород в свете археологических данных». В статье проведён типологический анализ градообразования, планировки, функциональных особенностей Городца и Нижнего Новгорода, их места в колонизации Поволжья. Выявлен интересный факт начала формирования сельскохозяйственной округи обоих городов после возведения последних. Городец и Нижний Новгород сразу возводились на незаселённом месте как княжеские города Северо-Восточной Руси со сложной планировочной структурой, куда входили детинец и окольный город.

Обзор различных точек зрения на проблему основания Нижнего Новгорода в связи с проблемами ранней истории Городца позволяет говорить о важной подготовительной роли последнего для основания града на устье Оки. Вывод следует из работ Кучкина В.А., Лимонова Ю.А., Русинова Н.Д., Кирьянова И.А. (после пересмотра им некоторых своих позиций), Макарихина В.П., Гусевой Т.В., Пудалова Б.М. Эти работы опираются на выверенные сведения наиболее древних источников, учитывают и соотносят результаты с общим историческим фоном эпохи возникновения Городца и Нижнего Новгорода, особенностями градообразования на Руси в XII–XIII веках, учитывают состояние историографии. Расхождения между ними проявляются при решении вопроса о возможном влиянии Городца на возникновение полисонима «Нижний Новгород». Общую мысль этих работ можно выразить словами: «Появление сначала Городца, а затем Нижнего Новгорода отражает последовательность окняжения восточных окраинах земель Владимиро-Суздальской Руси. Удревнение даты основания Нижнего Новгорода вступает в противоречие с фактом существования Городца и нарушает связь исторических событий, зафиксированных летописями».

Действительно, серьезные исследования по истории Городца, в том числе периода XII–XV вв., отсутствуют. Вероятно, тень «царственно поставленного» Нижнего Новгорода заслонила в глазах историков Городец, превратив его в «младшего собрата». В крупных обобщающих монографиях по истории Северо-Восточной Руси отдельные центры, утратившие с течением времени политическое значение, упоминаются неизбежно вскользь, а историко-краеведческие публикации о Городце полны всевозможных несообразностей. Круг вопросов, касающихся начального периода истории города, в таких изданиях один и тот же: 1) объяснение названия «Городец-Радилов»; 2) время основания Городца; 3) смерть в Городце великого князя Александра Невского.

Пожалуй, наиболее полно и обстоятельно версии, устоявшиеся в местной краеведческой традиции, изложены в книге «Города нашей области», выпущенной Волго-Вятским книжным издательством в 1969 г. Именно полнота и обстоятельность (по сравнению с последующими публикациями) изложения бытующих в крае версий и даже попытки обосновать эти версии данными древнерусских источников побуждает внимательно проанализировать доводы авторов раздела о Городце.

Городец, древнейший город на территории Нижегородского края, регулярно упоминается в известиях летописных сводов в связи с деятельностью князей Северо-Восточной Руси. Летописные известия являются важнейшим источником по политической истории древнерусских городских поселений, так как сообщения летописцев позволяют делать выводы о времени основания города, обстоятельствах, способствовавших его развитию, а в конечном счете – о его значении в жизни страны. Между тем, отсутствие научного анализа летописных упоминаний о Городце-на-Волге серьезно затрудняет выяснение основных событий его ранней истории, а в ряде случаев может привести к их искаженной трактовке. Поэтому первоочередной задачей становится изучение летописных статей, содержащих упоминание о Городце, с целью уточнения его административного статуса и роли в истории русского Среднего Поволжья.

Источниковой базой исследования стали летописные своды XIV–XV вв., сохранившие более раннее летописание. История составления этих сводов и их взаимоотношения достаточно полно выяснены в работах крупнейших отечественных летописеведов – А.А. Шахматова, М.Д. Приселкова, А.Н. Насонова, Я.С. Лурье. Наибольший интерес для целей исследования представляет летописание Владимиро-Суздальской земли, то есть своды, созданные непосредственно на территории, в состав которой входил изучаемый регион, и отразившиеся в последующих памятниках. Важнейшим из этих сводов следует считать Лаврентьевскую летопись. Уникальность Лаврентьевской летописи не только в том, что ее список – древнейший датированный летописный памятник из числа сохранившихся, и не в том, что выполнен этот список монахом Лаврентием по заказу великого князя нижегородского Дмитрия Константиновича. Принципиальное значение имеет тот факт, что в состав Лаврентьевской летописи после «Повести временных лет» (в редакции Сильвестра) входит летописание Владимиро-Суздальской земли – так называемая «Суздальская летопись», текст которой заканчивается известием под 1305 г. Именно в этом разделе содержатся наиболее полные по сравнению с другими летописями первые известия о Городце и Нижнем Новгороде и о начальном периоде их существования.

Наряду с владимирским и новгородским летописанием, ценные исторические свидетельства сохранили более поздние летописные памятники московского происхождения – как официальные, так и независимые. Присоединение отдельных областей к великому княжеству Московскому приводило, помимо всего прочего, к тому, что столичные книжники получили возможность активно использовать известия областных летописцев предшествующих лет и материалы архивов суверенных в прошлом княжеств. Требование выдать к Москве ярлыки прошлых лет было обязательным в великокняжеских «докончаниях»; установленным может считаться и факт отправки летописей в Москву из присоединенных областей. Поэтому московское летописание представляет собой соединение более ранних общерусских сводов и областных записей. Централизация летописания в Москве хотя и предполагала редактирование областных известий – отбор, стилистическую и даже идеологическую правку, но все же не означала вплоть до XVI века грубого вторжения в событийную (сюжетно-композиционную) ткань летописных сообщений: достаточные основания для такого вывода дает текстологическая сверка аналогичных известий в областных, московских официальных и независимых летописях. В силу этого московские летописи XV в., носившие общерусский характер и опиравшиеся на предшествующую традицию, становятся надежным источником для изучения региональной истории до XV в.

По количеству и содержательности известий среди летописных памятников московского происхождения наибольшее значение имеют великокняжеские своды, носившие официальный характер. Ученые выделяют три таких свода, последовательно сменявших друг друга. Свод 1472 г., источником которого стала Софийская I летопись старшей редакции, сохранил в своей заключительной части московское великокняжеское летописание 1450-начала 1470-х годов; отражением этого свода стали составленные несколько позже летописи Вологодско-Пермская и Никаноровская. Следующий памятник, Московский великокняжеский свод 1479 г., составление которого датируется последней четвертью XV в., был положен в основу всего официального летописания Русского государства конца XV–XVI вв. Более самостоятелен так называемый «Сокращенный летописный свод» – памятник конца XV в., основным источником которого был независимый свод 1472 г., предположительно севернорусского происхождения.

В итоге все перечисленные летописные памятники стали основой изучения истории Городецкой округи.

1.2 История археологического изучения

Первым археологом, заинтересовавшимся изучением Городецкой округи был П.Д. Дружкин. С целью соблюдения существующего законоположения, 2 сентября 1877 года Л.С. Гациский обратился в археологическое общество о выдаче П.Д. Дружкину нового Открытого листа на археологические изыскания в Городце. Члены Комитета в заседании 19 сентября 1877 года решили выдать П.Д. Дружкину требуемый Открытый лист. В тот же год городецкий археолог занялся раскопками четырёх курганов по реке Сундовик при деревне Баранниковой (в шести верстах от Лыскова), столько же на реке Пьяне (вблизи сёл Суродеева и Наумова, деревни Чембасовой Княгининского уезда) и шести курганов, так называемых «Пановых бугров» при деревне Гороховой, что неподалёку от Городца. 1 октября Дружкин начал археологическую разведку на реке Пьяне, а 25 октября на «Пановых буграх» в Городецкой волости. В отчёте археолог скрупулёзно перечислял находки, делая предположения о курганах, согласуя свои выводы с местными поверьями и сказаниями. Раскопки в Городце археолог продолжил в июне следующего года. Вот его письмо, адресованное А.С. Гацискому. «Милостивый государь, Александр Серафимович. Получил от вас 15 рублей 6 июня. И раскопку сделал близ Городца. Начата 2 июня, а раскопал 6 июня 1 курган с замечательными предметами, но только наводит на сумнение горшок глиняный с уголями и покрыт тоже глиняной покрышкой на подобьё плошки. Потом на скелете оказался крест телесный. Прошу вашего совета продолжать ли эту раскопку. Я начал ещё курган, а болье буду ожидать вашего ответу, а теперь уеду вёрст десять или больше, там может быть интереснее, а здесь ещё семь курганов. Вам нельзя ли прислать письмецо поскорее. Ваш слуга Пётр Данилов Дружкин». В другом письме Дружкин сообщал о находке стрел с колчаном. В то же время он поторапливал Гациского начать исследования ещё девяти городецких курганов, мотивируя тем, что «скоро будет сенокос, нужно будет рабочих а их трудно будет добыть». За летний сезон 1878 года он раскопал десять курганов, собрав многочисленный материал, отправленный в четырёх ящиках в адрес Антропологической выставки. На заседании Комитета выставки 18 сентября 1878 года было постановлено: «Выразить благодарность А.С. Гацискому и просить его передать таковую же от имени Комитета П.Д. Дружкину».

Археологические исследования на территории района были проведены в 1947 году директором Дзержинского краеведческого музея Б.А. Сафоновым. В 1954 году исследования были продолжены Н.Н. Гуриной, в 1959 году – Г.А. Архиповым. В 1974 году при раскопках Желтухинского могильника В.Ф. Черниковым был выявлен ряд средневековых русских селищ в округе Городца. В 1977–1979 годах разведочные работы на территории Городецкого района были продолжены А.И. Лопатиным, А.В. Корякиным и Л.П. Дмитриевой.В 1990 году сплошное археологическое обследование Городецкого района проводилось В.А. Флягиным. В результате этих работ было обследовано около 40 средневековых русских поселений. В 1992 году разведочные работы на левом берегу Горьковского водохранилища в пределах Городецкого района произведены И.С. Аникиным. В 1995 году И.А. Очеретиным выполнены работы по определению технического состояния известных и выявлению новых археологических памятников на территории района. Бассейн реки Яхры (левый приток реки Волги) в 1998 году был обследован И.В. Ануфриевой.В 1983, 1990–91, 1993 годах три расположенные под Городцом селища были частично исследованы методом раскопок. К сожалению, территория районов, сопредельных с Городецким, обследована в недостаточно полном объёме. Результаты разведочных работ, произведённых на территории Сокольского района в 1996 году В.А. Флягиным, до сих пор не опубликованы. Верховья реки Узолы (Ковёрнинский район) до сих пор не обследованы. На территории Чкаловского района первые археологические исследования были произведены в 1948 году Б.А. Сафоновым. В 1993 году И.А. Очеретиным была произведена археологическая разведка по правому берегу Горьковского водохранилища от села Катунки до устья реки Юг. На сегодняшний день на территории района известно только 8 древнерусских селищ. Таким образом, за несколько десятилетий исследований Городецкой округи накопилась значительная база данных о составляющих её древнерусских поселениях (на сегодняшний день их известно более 50) и курганных могильниках, которая может быть использована для изучения характера славянорусского расселения в данном регионе в XII–XV веках.

2. Анализ источников

2.1 Локализация областей

Впервые Городец упоминается под 1172 г. Вероятно, этот город был построен после похода 1164 г. Археологический материал подтверждает, что Городец основан во второй половине XII в. Несмотря на это, А.Ф. Медведев, производивший здесь раскопки, считает, что Городец был заложен в 1152 г. Юрием Долгоруким. Исследователь опирается на текст поздней Супрасльской летописи: «Борись Михальковичь, сынь брата Андреева, Всеволожя и сына город Кидешьку, тон же Городець на ВолъзЪ». Сообщение довольно туманное. Борис Михалкович, которого А.А. Шахматов предположительно принимал за сына Михалки Юрьевича, другим источникам неизвестен. Но даже если считать сообщение об укреплении Кидекши и Городца достоверным, нет никаких оснований приписывать это строительство Юрию Долгорукому. Супрасльская летопись совершенно определенно относит возведение обеих крепостей ко времени его внука. В.А. Кучкин считает, что дата – 1152 г. совершенно искусственно была выведена нижегородскими историками церкви. Отправной точкой послужила потеря Юрием Долгоруким в 1151 г. Городца Остерского близ Киева. Вынужденный вернуться в Суздальскую землю, Юрий, по мнению этих историков, тут же заложил Городец на Волге в «воспоминание» утраченного южного Городца. Никакой фактической основы такое заключение не имеет. По мнению В.А. Кучкина Городец был основан между 1164 и 1172 гг. Как отметил А.Н. Насонов, значение Городца определялось еще и тем, что он препятствовал свободному плаванию судовой булгарской рати вверх по Волге.

Участие в походе 1183 г. белозерского полка Всеволода как будто свидетельствует о возросшем значении для Владимиро-Суздальской земли волжского пути вниз от Ярославля к Городцу Радилову. Таким путем, вероятно, двигался белозерский полк. Городец Радилов не только в конце XII в., но и в начале XIII в. оставался главным опорным пунктом владимиро-суздальских князей в Среднем Поволжье. Одновременно он служил центром, из которого русское население осваивало местный край.

Отсюда двигался поток поселенцев вниз по Волге до устья Суры, а затем вверх по Суре, что можно проследить на материалах XIV-начала XV в. Из Городца шла поселенческая волна и в противоположном направлении: вверх по Волге и далее по р. Унже. До начала XV в. земли по Унже принадлежали нижегородским князьям и тянули к Городцу. Отсюда можно заключить, что освоение Унжи шло с Городца.

Великим князем Владимирским после победы на Липицком поле под г. Юрьевом в 1216 г. стал Константин, соединивший в своих руках Ростовское и Владимирское княжества. Его брату Юрию был выделен Городец Радилов, пребывание Юрия в котором продолжалось около полутора лет.

Можно также высказать предположение, что по разделу уже 1247 г. Городец достался пятому сыну Ярослава Всеволодовича, Даниилу, умершему в 1256 г.

В XIII в. на востоке Суздалыцины образовалось Городецкое княжество (Приложение 2.). Первое известие о нем относится к 1282 г. Но поскольку городецким князем был третий сын Александра Невского, Андрей, следует полагать, что Городец был выделен ему по завещанию отца. Поэтому становление Городецкого княжества следует относить к периоду между 1263 и 1282 гг. Помимо Городца, это княжество включало в свой состав Нижний Новгород и, вероятно, Унжу.

Такое расположение новых княжеских центров на русском Северо-Востоке в послемонгольское время (до конца XIII в.) далеко не случайно. Как было показано выше, монголо-татарским нападениям во второй половине XIII в. подвергались преимущественно центральные области Северо-Восточной Руси. Естественным следствием предпринимаемых с юга ордынских походов было бегство русского населения в более безопасные от монголо-татарских вторжений места.

После смерти Александра Невского на владимирском великокняжеском столе сел его брат Ярослав Ярославович (1263–1272). Суздаль, Городец и Нижний Новгород были выделены в особый удел, которым правил младший из ярославичей, Андрей Ярославич, а позднее сын Александра Невского Андрей Александрович. Этот князь стал известен, пожалуй, только длительной борьбой (1276–1304) со своим братом Дмитрием Александровичем переяславским, которая проходила с переменным успехом. В ходе этой борьбы князь Андрей неоднократно приводил на Русь отряды любителей легкой наживы, причинившие немалый ущерб русским землям. Неоднократно занимая и теряя великокняжеский стол, он пользовался титулом великого князя, но часто называется в источниках Городецким князем. Русское летописание неоднократно свидетельствует, что в дни своих неудач он отсиживался в Городце и оттуда же отправлялся в Золотую Орду для подготовки новых интриг. Скончался он также в Городце в 1304 году. Московский летописный свод пишет об этом: «Того же лета преставися великий князь Андрей Александрович… месяца июля в 27 постригся в чернецы и в схиму и положен бысть на Городце, а бояре его ехаша в Тверь». Никоновская летопись дополняет это указание: «положиша его на Городце в церкви Михаила архангела». К сожалению, попытка найти местонахождение этого древнего храма, а следовательно, и могилы князя успехом пока не увенчалась, так как ныне существующий храм Михаила Архангела возник на территории бывшего позднего кладбища на рубеже XVII и XVIII веков. В 1320 г., когда умер занимавший нижегородский стол Борис Данилович (из рода московских князей), Нижний Новгород вместе с Городцом и Унжей вновь, как это было до 1263 г., составили единое целое с землями Владимирского княжества. Так можно думать на основании следующих фактов. Известные в настоящее время источники не упоминают особых нижегородских или городецких князей после Бориса Даниловича. Сам князь Борис умер бездетным. Очевидно, его княжество стало выморочным. Как таковое, оно должно было быть присоединено к великому княжеству Владимирскому.

В первые годы XIV столетия в Среднем Поволжье продолжало существовать выделенное еще третьему сыну Александра Невского Андрею Городецкое княжество. Со смертью князя Андрея Александровича, занимавшего одновременно и стол великого княжения Владимирского, Городецкое княжество не утратило своей самостоятельности. Факт захоронения князя Андрея в Городце свидетельствует о том, что этот город оставался центром его вотчинных земель. Таким образом, летописные свидетельства 1304 г. о захоронении великого князя Андрея Александровича в Городце и 1305 г. о действиях в Нижнем Новгороде его сына Михаила указывают на продолжавшееся существование в восточной части Руси самостоятельного Городецкого княжества. Так было до 1311 г., к 1311 г. умер городецкий князь Михаил Андреевич и его княжество оказалось выморочным. Как таковое, оно должно было быть присоединено к великому княжеству Владимирскому. Последним в то время владел Михаил Ярославич Тверской. Однако Юрий Московский – злейший враг Михаила – опасаясь усиления соперника, сумел добиться сохранения самостоятельности выморочного княжества, посадив на местный стол своего брата. Эта акция Юрия и вызвала военные приготовления старшего сына Михаила Ярославича Дмитрия и стоявшего за его спиной тверского и владимирского боярства (самому Дмитрию было тогда 12 лет), поскольку действия Юрия серьезнейшим образом нарушали и традицию, и великокняжеские интересы Михаила Ярославича с его окружением. Выступление Дмитрия Тверского было, как известно, парализовано митрополитом Петром. С его помощью московские князья смогли закрепиться в Поволжье, причем стольным городом новой династии вместо Городца стал Нижний Новгород. Территория же княжества, по-видимому, осталась неизменной.

После смерти в 1320 г. князя Бориса Даниловича Нижегородское княжество было присоединено к великому княжеству Владимирскому. Так продолжалось до 1328 г., когда нижегородские земли в качестве составной части владимирских были отданы ханом Узбеком ничего не значившему в политическом отношении суздальскому князю Александру Васильевичу. Под властью представителя суздальского дома впервые оказались и Суздаль, и Нижний Новгород с Городцом. Нижний Новгород и Городец были получены Александром Суздальским вместе с Владимиром и Переяславлем. После смерти Александра в 1331 г. эти приданные к Суздалю центры были изъяты из владений суздальских князей и отданы ханом Узбеком Ивану Калите. Нижегородское великое княжество было сформировано после смерти Ивана Калиты и в результате прямого воздействия Орды. Ярлык на Нижний Новгород получил в 1341 г. суздальский князь Константин Васильевич. Так в Северо-Восточной Руси возникло новое государственное образование с обширной территорией, сложившейся из земель бывшего Суздальского и бывшего Нижегородского (ранее – Городецкого) княжеств. Столицей четвертого по счету северо-восточного русского великого княжества стал Нижний Новгород.

После смерти в 1355 г. князя Константина остались четыре его сына: Андрей, Дмитрий (в крещении Фома), Борис и еще один Дмитрий, по прозвищу Ноготь. Все они получили уделы, по-видимому, согласно отцовскому завещанию. Во всяком случае, известия конца 50–70-х годов XIV в. фиксируют уделы у каждого из братьев.

Старший, Андрей, наследовал нижегородский стол, Дмитрий-Фома получил Суздаль. Его самый младший брат и тезка Дмитрий, по прозвищу Ноготь, упоминается в летописи с определением «Суждальскыи». Отсюда можно заключить, что Ноготь также имел владения в Суздале. Выяснив географию владений трех из четырех Константиновичей, сравнительно легко определить и отчину их брата Бориса. Следуя методу исключения, можно придти к выводу, что Борису должен был принадлежать Городец с волостями. Речь идет о Поучительном Послании митрополита Алексея церковникам и прихожанам «всего предала Новгородьского и Городецьского», составленном, как справедливо полагал его издатель К.И. Невоструев, в момент захвата Борисом великокняжеского стола в Нижнем Новгороде. Поскольку Послание адресовано не только нижегородцам, власть над которыми узурпировал Борис, но и городчанам, становится очевидным, что до своего перехода в Нижний Новгород в 1363 г. Борис владел Городцом. Между тем старший сын Дмитрия-Фомы Василий в 1388 г. получил у Тохтамыша ярлык на Городец.

Итак, приведенные факты говорят о том, что в течение первых двух десятилетий XIV в. в Среднем Поволжье функционировало особое княжество сначала с центром в Городце, а примерно с 1311 г. – с центром в Нижнем Новгороде. Пределы этого государственного образования можно очертить весьма схематично на основании некоторых данных второй половины XIV–XV вв.

Согласно договору великого князя Василия Дмитриевича с серпуховским князем Владимиром Андреевичем, заключенному около 1401–1402 гг., к Городцу относились следующие волости: Белогородье, Юрьевец, Корякова слобода, Чернякова, и также унжинская тамга. В составленной несколько позднее духовной грамоте Владимира Серпуховского кроме только что перечисленных городецких волостей указаны Пороздна и Соль, а также безымянные станы на левом берегу Волги выше Городца и на правом берегу реки ниже Городца (Приложение 3).

Из всех названных городецких волостей начала XV в. легче всего определяется местоположение Юрьевца. Речь идет о Юрьевце Повольском, стоявшем на правом берегу Волги, и административно подчиненной ему территории. Что касается Белогородья, Коряковой слободы, Черняковой, Пороздны и Соли, то их локализация сопряжена с известными трудностями.

В.Н. Дебольский полагал, что Белогородье лежало где-то по Волге ниже Городца, но «точно указано быть не может». Предположительно за центр волости – древний Белгород – исследователь принимал с. Белово Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Относительно Коряковой слободы и Черняковой В.Н. Дебольский писал, что первая из них лежала в 63 верстах от Макарьева Костромской губернии, а вторая – в той же губернии, в 40 верстах от Кинешмы. Село Пороздна В.Н. Дебольский идентифицировал с современным ему селом Пороздна, стоявшим в 52 верстах от Юрьевца Повольского. Очевидно, что локализации были произведены В.Н. Дебольским по Списку населенных мест Костромской губернии на основании сходства древних названий с названиями XIX в.

По писцовым книгам XVII в. Ю.В. Готье определил положение Коряковой слободы: по левому берегу Волги против Юрьевца и вверх по течению Унжи примерно до впадения в Унжу р. Ней. Вывод Ю.В. Готье несколько уточнил М.К. Любавский. Он помещал Корякову слободу в низовьях Ней и по правому берегу Унжи. Кроме того, исследователь указал, где находилась Чернякова: «между Елнадью и Волгою», и Пороздна: «к югу от Черняковой». Здесь М.К. Любавский по сути дела повторил В.Н. Дебольского. С предложенными исследователями последними двумя локализациями следует согласиться. Определенные ими Чернякова и Пороздна вполне вписываются в тот ареал городецких земель, который может быть обрисован по данным начала XV в. Правда, следует иметь в виду, что локализации произведены по весьма позднему источнику – Списку населенных мест Костромской губернии. Только касательно Коряковой слободы нужно добавить, что, по сведениям XVII в., ее территория заходила и на левый берег Унжи. К Коряковой слободе относились, в частности, Никольский погост на р. Вилешеме – правом притоке р. Курдюги, починок (позднее – село) Соболево на р. Юмчищи (Юнчищи) – левом притоке Унжи, земли по рекам Курдюге – левому притоку Унжи, Шемахте, Борисовке и Родинке – левым притокам р. Виргасовки, самой Виргасовке – левому притоку Унжи.

Местоположение Белогородья, так и не выясненное до сих пор исследователями, изучавшими историческую географию средневековой Руси, определяется на основании ряда свидетельств довольно ранних источников. Так, в Тверском летописном сборнике сохранился рассказ о нападении в 1408 г. на нижегородские земли одного из отрядов ордынского темника Едигея. Захватив Нижний Новгород, монголо-татары двинулись вверх по Волге на Городец, взяли и этот город, а далее «поидоша отъ Городца въверхь по ВьлзЪ, воюючи обЪ странЪ, и быша въ БЪлогородия… хотЪша ити на Кострому н на Вологду». Из приведенного текста выясняется, что Белогородье было расположено на Волге, или близ нее, выше, а не ниже, как думал В.Н. Дебольский, Городца. Согласно завещанию серпуховского князя Владимира Андреевича Белогородье должно было отойти его второму сыну Семену. Но земли по левому берегу Волги выше Городца предназначались третьему сыну князя Владимира Ярославу. Следовательно, Белогородье не могло быть выше Городца на левом берегу Волги. Оно должно было находиться на правом берегу реки к северо-западу от Городца. Такое заключение может быть подкреплено еще одним соображением. Показательно, что именно в северо-западном направлении от волжского Городца намеревался двигаться в 1408 г. отряд монголо-татар, захвативший Белогородье и предполагавший напасть на Кострому и Вологду.

Сделанный на основании данных начала XV в. вывод о местоположении Белогородья полностью подтверждается более поздним материалом. По писцовому описанию 1619 г. писцов И. Житкова и подьячего И. Дементьева, Белогородская волость Нижегородского уезда была расположена по правому берегу Волги, к северу от впадения в нее Юга, далее вверх по Волге выше с. Катунок, по правым притокам Волги рекам Троце и Санехте (Санахте), а также по левому притоку Троцы р. Дорку . Составители Списка населенных мест Нижегородской губернии указали на расположенную в 43 верстах от г. Балахны при впадении в Волгу Санехты Васильеву слободу как центр древней Белогородской волости. Центром Белогородья Васильева слобода не была, но в состав белогородской территории входила. Древним центром Белогородья был, возможно, расположенный в нижнем течении Санехты погост Спасский, где в XVII в. стояла волостная церковь.

Упомянутая в духовной грамоте князя Владимира Андреевича Серпуховского «Соль на Городце» также до сих пор не была локализована. А.Л. Хорошкевич посчитала даже, что «судьба Соли на Городце неизвестна, вероятно, соль добывалась здесь в незначительных количествах и недолго», из чего можно заключить, будто само поселение быстро прекратило свое существование. Между тем есть все основания видеть в Соли на Городце начала XV в. позднейшую Балахну. Балахна была расположена всего лишь в 18,5 км от Городца ниже по Волге, но на противоположном, правом, берегу. А волжское правобережье ниже Городца было заселено уже к началу XV в. Владимир Серпуховский завещал своему сыну Семену «станы на сей сторонЪ Волги, пониже Городца». Выходы соли на освоенной территории не могли, конечно, остаться незамеченными. Близ них и появилось поселение Соль, позже названное Балахной.

Итак, локализация упоминаемых в источниках начала XV в. городецких волостей доказывает, что к древнему Городцу относились земли по нижнему течению Унжи, включая, видимо, сам город Унжу, правому притоку Унжи р. Нее, левым унжинским притокам рекам Курдюге и Виргасовке, земли по правому берегу Волги от р. Елнати до Балахны включительно, на западе ограничивавшиеся скорее всего течением Луха, а также земли по левому берегу Волги от унжинского устья до Городца. Возможно, они простирались и далее по волжскому левобережью за р. Узолу. Дело в том, что в XVI в. известна Заузольская волость, расположенная по левому берегу Узолы. Название и местоположение волости показывают, что заселялась она из Городца: именно для жителей Городца земли до левобережью Узолы были «за Узолой». Однако нет твердых фактов, позволяющих установить, осваивались ли прилежащие к Узоле земли в начале XIV в. или позднее. Надежды здесь приходится возлагать почти исключительно на археологию.

Относившиеся, по данным XV в., к Городцу земли составляли лишь часть территории Городецкого (несколько позднее – Нижегородского) княжества начала XIV в. Другой частью этой территории были земли, прилегавшие к Нижнему Новгороду. Размеры последних в начале XIV в. были, по-видимому, невелики.

2.2 Заселение округи Городца

Городецкая округа – не только один из первых освоенных колонистами районов Нижегородского Поволжья, но и одна из наиболее компактно заселённых в XII–XV веках его областей. Древнерусские сельские поселения, расположены на левом берегу Волги от устья реки Ширмокши до земель, прилегающих к устью реки Узолы (современная деревня Сысово), в бассейне реки Узолы, по правому берегу реки Волги от села Катунки до устья реки Юг. Городецкая округа, как один из важнейших этапов освоения славянорусским населением Среднего Поволжья, не раз привлекало внимание исследователей. Структуру расположения средневековых русских селищ во многом определили как исторические факторы, так и географические условия рассматриваемого региона. Геоморфология района характеризуется развитой речной сетью, образованной рекой Волгой и её многочисленными притоками – реками Яхра, Узола, Юг, Троца, Санахта и другими. Берега Волги в районе Городца – лесной край. Левобережье представляет собой полого холмистую равнину со слабопересечённой поверхностью, покрытую южно-таёжными елово-пихтовыми лесами. Для равнинного правобережья характерны смешанные леса. Склоны правого берега Волга выше Городца крутые, расчленённые оврагами и промоинами. Почвы, в основном, песчаные и супесчаные. Несмотря на то, что поселения имеют довольно широкий хронологичёский диапазон, наибольшее их количество относится к периоду расцвета средневекового Городца. Русская крепость, основанная на левом берегу Волги, привлекала на практически неосвоенные поволжские земли значительное количество славяно-русских земледельцев, которые в рассматриваемый период активно осваивали прилегающие к Городцу тёрритории. Именно этот земледельческий потенциал округи и позволил Городцу в короткое время превратиться в крупный ремесленный и торговый центр не только местного, но и общерусского значения. Наибольшее количество древнерусских поселений выявлено в непосредственной близости от Городца, на берегах рек Волги и её левого притока Узолы. Поселения на левом берегу Волги в основном концентрируются к северу от города. Это связано, в первую очередь, с геоморфологическими особенностями территории. Русские селища рассматриваемого хронологического периода располагались в непосредственной близости от рек, которые имели определяющее хозяйственно-экономическое значение в жизни человека того времени. Именно к северу от Городца терраса левого берега Волги наиболее близко подходит к современному руслу реки. К югу же от города терраса уходит на восток на значительное расстояние, образуя затопляемую в половодье широкую долину. Для Городецкой округи характерен «гнездовой» тип расселения. Выделяется несколько групп поселений. Одна из них расположена между современными деревнями Тарханово и Скипино на левом берегу Волги. На береговой линии протяжённостью около 7 км в настоящий момент известно 11 русских поселений, на которых присутствует культурный слой, датируемый XII–XV веками. Второй группой селищ, наиболее близкой к Городцу, является комплекс памятников, расположенных на правом берегу реки Узолы от села Мысово до деревни Горбуново. К этой же группе можно отнести поселения на левом берегу Узолы у деревни Архипиха. На этом участке протяжённостью вдоль реки чуть более 6 км на настоящий момент выявлено 7 русских средневековых селищ. Несколько южнее второй группы, в устье реки Узолы, выделяется группа из 11 памятников в районе села Николо-Погост и прилегающих к нему деревень на протяжении около 9 км вдоль террас рек Узолы и Волги. Ниже по течению терраса реки Волги отходит в очередной раз к востоку, что обуславливает отсутствие памятников археологии рассматриваемого периода вплоть до долины реки Линды. Поселения же ниже по течению реки Волга экономически тяготели, скорее всего, к Нижнему Новгороду, хотя данный вопрос может быть предметом дальнейших исследований. На правом берегу реки Волги в административных границах современного Чкаловского района выделяется группа поселений, обнаруженных между деревней Кулаево и селом Матренкино. Прямо на противоположном берегу Волги располагается первая описанная группа селищ. Учитывая тот факт, что терраса левого и правого берегов реки Волги в этом месте наиболее близко подходят друг к другу, можно сделать предположение о наличии тесных экономических связей между первой и четвёртой группами селищ. К округе Городца можно отнести ещё ряд комплексов русских поселений XII–XV веков, имевших, по всей видимости, экономические и политические связи с городом. Пятая группа, состоящая из 4 памятников, расположена в районе турбазы «Буревестник» и деревни Пестово на левом берегу Горьковского водохранилища. В бассейне реки Яхры в районе деревни Мозгулино выявлено 4 древнерусских селища, которые составляют шестую группу. Седьмую группу селищ составляют памятники в районе современных деревень Высокою и Руя. Здесь в настоящий момент известно 3 русских поселения XII–XV веков, расположенных как на левом, так и на правом берегах реки Узолы. В отдельную группу можно выделить и 2 селища, расположенные в районе села Стрекалово на правом берегу реки Узолы. Наиболее удалённой из групп памятников Городецкой округи является седьмая группа, расположенная в административных границах современного Сокольского района на левом берегу реки Ширмокши от села Воскресенье до деревни Дресвищи. Она состоит из 5 селищ. Некоторые из групп древнерусских поселений находятся между собой на значительном расстоянии. Причём чем дальше удаление от центра (Городца), тем меньше становится плотность освоения территории. Ответ на вопрос о причинах удалённости друг от друга различных групп селищ следует искать не только в экономической, но и в геоморфологической и геологической плоскостях. Так, например, между первой и пятой группой селищ (между деревней Скипино и пансионатом «Буревестник») почва значительно насыщена каменистыми породами. Вести хозяйство, в основе которого лежало земледелие, представлялось довольно сложным на почвах, насыщенных большим скоплением камней. Аналогичная ситуация наблюдается на правом берегу Горьковского водохранилища. Удалённость между некоторыми поселениями можно объяснить и другими природными особенностями региона. Например, значительной заболоченностью территорий, что предполагает экстремальные условия проживания человека не только в средние века, но и наше время. Примером сказанному может служить участок на севере Городецкой округи, в устье рек Шмиль и Мича. Рассматривая типологию топографического расположения поселений, можно выделить три основные типа: приречный, мысовой и приовражный.

Селища приречного типа расположены на краю террасы, близко подходящей к реке и вытянуты вдоль края террасы, имея зачастую естественные границы в виде поворота террасы или небольших оврагов (промоин). Площадь данных селищ колеблется от 500 кв. м (поселение «Буревестник» – 1) до 13000 кв. м – селище у деревни Тяблино. Но следует оговориться, что большинство селищ приречного типа расположены в зоне эксплуатации Горьковского водохранилища, и площадь этих памятников археологии ежегодно сокращается.

Второй тип поселений – мысовой. Селища данного типа расположены в местах впадения ручьёв и речушек в более крупные реки, а также на мысах, образованных крутыми изгибами террас рек. Площадь селищ данного типа в среднем несколько меньше, нежели приречных поселений, что обусловлено геоморфологическими особенностями их расположения. Вышеописанные типы поселений связывают между собой значительная близость к руслам рек.

Третий тип поселений – приовражный – отличает от первых двух определённая удалённость от «большой воды». Хотя по дну некоторых оврагов, на берегах которых расположены поселения данного типа, протекают или берут истоки ручьи. Площадь поселений данного типа чаще всего невелика. Например, площадь поселения Стрекалово-2 всего 100 кв. м. Но есть и исключения – площадь поселения у деревни Шейкино составляет 9000 кв. м. Кстати, поселения данного типа наименее разрушены, хотя верхние слои зачастую повреждены распашкой. Изучив лишь некоторые аспекты особенностей расположения средневековых русских селищ Городецкой округи, можно сделать вывод о том, что наиболее плотное заселение было в непосредственной близости от административного, политического и экономического центра, т.е. Городца. Судя по освоению русским населением

прилегающих территорий, Городец имел немалое значение в освоении не только левобережья Волги и Приузолья, но и определённое влияние на противоположном берегу. Тесные хозяйственно-экономические связи Городца и его сельской округи определили однородность материальной культуры региона, которая прослеживается по вещевому археологическому материалу. Самую многочисленную категорию находок на селищах XII–XV веков составляют фрагменты серо-глиняной грубой керамики, близкой по облику Городецкой. Почти вся керамика изготовлена на ручном гончарном круге. Основные примеси – дресва и песок. Обжиг печной, неоднородный. В ассортименте гончарной посуды преобладают горшки, имеющие расширенное в верхней части тулово, приподнятые плечики, выраженную шейку, как правило, отогнутый наружу венчик – простой без утолщений или же оформленный снаружи, а чаще изнутри валиком-наплывом. Большая часть фрагментов керамики не орнаментирована. Преобладает линейный и штампованный орнамент. Небольшой процент в керамическом материале древнерусских памятников составляет керамика, изготовленная из беложгущейся глины, по технолого-морфологическим признакам близкая серо-глиняной грубой керамике. Таким образом, имеющиеся на сегодняшний день данные о селищах Городецкой округи свидетельствуют о достаточно плотной заселённости данного района в XII–XV веках. Большинство древнерусских сельских поселений здесь были сгруппированы в отдельные «гнёзда». При этом данные группы являлись звеньями единой поселенческой структуры, образуя одну историко-географическую область, центром которой был город Городец.

2.3 Курганы Городецкой округи

Курганы Городецкой округи представляют огромный научный интерес. К сожалению, исторические памятники, раскопанные П.Д. Дружкиным безвозвратно погублены, так как ни нормального описания, ни надлежащий отчетности сделано не было. Методика первых полевых исследований была чрезвычайно низкой и антинаучной. Научные отчеты о большинстве произведенных раскопок отсутствуют. Не дошла до нас и большая часть иллюстративных материалов (фотографий, зарисовок) по дореволюционным раскопкам. Поэтому огромное значение для исследователей имеют все сохранившиеся немногочисленные документы (полевые записи, дневники, отчеты о раскопках), воспоминания участников работ, схемы, планы, рисунки и фотографии (в том числе и утраченных предметов), и, конечно, сами артефакты, хранящиеся сейчас в фондах музеев. На Тороховском поле находятся шесть курганов, называемые «Пановы бугры». В 1877 г. Дружкиным были раскопаны три из них. В первом было обнаружено трупоположение с ориентацией не запад. Инвентаря не найдено. Во втором кургане также находилось трупоположение с ориентацией на запад. Возле черепа были обнаружены украшения из металлических колец: пять колец с одной стороны и два с другой стороны. В третьем кургане было трупоположение, скелет лежал на остатках деревянной колоде и был покрыт берестой. Возле черепа находились кольца с подвесками, остатки ткани и волос.

Возле д. Серково, на горе «Уткино» находятся пять курганов. Называются они тоже «Пановы бугры». В том же году П.Д. Дружкиным было раскопано два из этих курганов. В первом находилось захоронение по обряду ингумации, лежавшее в деревянном гробовище лодкообразной формы и покрытое берестой. Инвентаря не было. Во втором кургане было захоронение взрослого и ребенка. Инвентаря также не было.

В 1962 году А.Ф. Медведев обследовал 43 погребения на территории детинца, связав их с разрушением города монголами в 1238 году. Значительная часть посадского кладбища (около 340 погребений) была раскопана археологической экспедицией Горьковского госуниверситета, как уже упоминалось, в 1983–86 годах. Стратиграфические наблюдения позволяют говорить о том, что верхней датой этого некрополя является начало XV века, скорее всего трагические события 1408 года. Об этом красноречиво говорят незначительная глубина захоронений, совершённых прямо в культурном слое, небрежность в оформлении могил. Все изученные погребения без исключения совершены по христианскому обряду. Покойники, лежат в гробах или просто в могильных ямах на спине, головой на запад (в ряде случаев с небольшим отклонением к югу). Лицевая часть черепа бывает повернута влево или вправо, но наиболее характерно прямое расположение. Положение рук у скелетов самое разнообразное: вдоль туловища, одна или обе руки лежат в области таза, в области живота, на груди. Нередко руки согнуты в локтях так, что кисти находятся в области ключиц. В подавляющем большинстве погребения безинвентарны. Обращает на себя внимание характерная деталь погребального обряда некрополя на посаде: погребения с так называемыми каменными подушками. Они встречены на раскопанной территории некрополя 42 раза. В одних случаях каменные подушки лежали под черепами, в других – под черепом и между ступнями (коленями, тазовыми костями). Неоднократно вместо камней использовались обломки кирпичей. Помимо Городца эта деталь погребального обряда прослеживается по материалам 24 некрополей 13 древнерусских городов. Кладбища с подобными погребениями локализуются обычно возле церквей, что лишний раз говорит в пользу мнения о расположении посадской церкви в Городце рядом с исследованным некрополем. Большая антропологическая серия позволила провести не только палеоантропологические, но и палеодемографические исследования.

Заключение

Несмотря на успехи в исследовании Городца, проблемы его сущности, становления и развития далеки от разрешения и часто предстают в искаженном свете. Круг поднимаемых тем довольно широк. Время основания Городца, исследование средневековых селищ Нижегородского Заволжья, исследование курганов Городецкой округи, Городецкая волость в Смутное время. На протяжении нескольких веков историю Городца характеризуют большие временные пробелы в имеющихся сведениях, краткость, а, иногда, и запутанность источников. Хотя указанные проблемы в их общем виде были поставлены давно, но научно они еще не решены.

Именно благодаря археологии высветилась целая эпоха в истории нашего края – эпоха становления и утверждения русской культуры в Среднем Поволжье, связанная с Городцом. А ведь ещё совсем недавно русская история края начиналась лишь с основания Нижнего Новгорода, с 1221 года.

В результате раскопок появилась возможность всестороннего изучения средневековой материальной и духовной культуры Городца, его населения, сопоставления материала с находками из других центров Северо-Восточной Руси. Археологическое обследование поселений позволяет выполнить еще одну историко-географическую задачу: точно локализовать пункты, упоминаемые в письменных источниках или в своих названиях повторяющие имена и прозвища лиц, живших ранее. На сегодняшний день известно множество памятников, которые являются важнейшим источником для изучения Городецкой округи. Следует, однако, иметь в виду, что археологические памятники в границах округи Городца к настоящему времени выявлены далеко не полностью, а среди выявленных многие не изучены, так как материалы дореволюционного времени могут быть использованы в качестве учетной документации лишь при условии сопоставления ее с современными данными или разведкой на местности.

Для получения более полной картины развития города, для изучения позднесредневековой материальной культуры представляется крайне интересным дальнейшее изучение Городецкой округи.

В силу природных условий многие археологические памятники утрачиваются под воздействием природных факторов. Изменения в организации хозяйственной деятельности, отводы земельных участков, интенсификация строительства в исторических населенных пунктах, прокладка новых дорог и трубопроводов наносят непоправимый урон, археологическому наследию края, делая его навсегда потерянным для исследователей и потомков.

Остается надеяться, что жизнь древнего Городца в качестве памятника археологии ещё далека от своего завершения и сулит исследователям многочисленные открытия.

Список литературы

1. Антропологическая выставка Императорского Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Заседания Комитета по устройству выставки за 1877 год. – М, 1878, Т. 1

2. Древности. Труды Императорского Московского археологического общества. – М, 1885, Т. Х

3. Из протоколов заседаний Комитета по устройству антропологической выставки Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии. Раскопка нижегородских курганов П.Д. Дружкиным. – М, 1878