Курсовая работа: Внутренняя политика Владимира Мономаха

Курсовая работа: Внутренняя политика Владимира Мономаха

Внутренняя политика Владимира Мономаха

Содержание

Введение                                                                                            3

1.  Начало княжения Владимира Мономаха

     на Киевском престоле                                                                  5

2. Управление Руси Владимиром и его заветы потомкам              9

3. Законодательная деятельность Владимира Мономаха                      23

Заключение                                                                                      29

Список использованной литературы                                             32

Введение

Князь Владимир - Василий Всеволодович прозванный Мономахом, являлся великим князем киевским и был сыном Владимира Ярославича - самый замечательный из русских князей дотатарского периода нашей истории, оставивший о себе громкую славу и добрую память.  Эпоха его правления до сих пор оставляет ряд разнообразных исторических суждений о значении для России его преобразований и нововведений: это и крещение Руси, и попытки объединения княжеств, и его знаменитое «Поучение». Все это делает актуальным и небезынтересным дальнейшее изучение личности и общественно-политической деятельности Владимира Мономаха.

Предметом данной работы являются разнообразные аспекты внутренней политики Владимира Мономаха.

Хронологические рамки исследования определены, прежде всего,  эпохой правления Владимира Мономаха. Владимир родился в 1053 году. Умер – в 1125 году.

Географические рамки обусловлены изучение внутренней политики Владимира Мономаха, таким образом, в данной работе исследуется в основном его экономико-политическая деятельность в пределах территории княжеств.

Необходимо отметить, что в литературе и научных трудах исследуются различные направления деятельности Владимира Мономаха. Во-первых, в продолжении 30 лет он был посредником в княжеских распрях, общим миротворцем, стражем отечества от лютых половцев. Как отмечает Устрялов Н. Г. «Мономах возвышался над всеми современными князьями дальновидной политикой, твердостью, мужеством, народ привык видеть в нём главу Руси».[1]

Также ряд работ посвящен деятельности Владимира как  законодатель. Закон Владимира ограждал закупов от произвола хозяина, но угрожал им полным рабством, если они убегут, не исполнив условий.

Кроме всего, время Мономаха было временем первого рассвета художественной и литературной деятельности. В Киеве и других городах строились церкви, украшались живописью. Об этом и многом другом пойдет речь в нашем повествовании.

Целью данной работы является изучение политического, религиозного, общественно-правового аспектов управления Владимира Мономаха Киевской Русью.

В качестве задач работы выделим:

-рассмотрение исторической ситуации на Руси, предшествовавшей правлению Владимира Мономаха;

-изучение процесса начала крещения Руси при содействии Владимира;

-анализ внутренней политики Владимира Мономаха и отображения им своего мировоззрения в литературе;

-рассмотрение законодательной деятельности Владимира Мономаха.

1. Начало княжения Владимира Мономаха

на Киевском престоле

Владимир родился в 1053г. Когда Святослав Черниговский отнял Киев у Изяслава I, Всеволод сел в Чернигов, а сын его Владимир - в Смоленск. Владимир служил Святославу и опять занявшему Киев Изяславу, как старейшим князьям: по поручению первого он помогал полякам против немецкого императора Генриха IV, по приказанию второго он дважды ходил на полоцких князей (1077). Когда отец его Всеволод сел в Киев, Мономах занял стол в Чернигове.

Князь Владимир Мономах появился на свет в разгар византийских козней и смуты. Его мать-гречанка русским языком не владела. Зато отец говорил на пяти языках: надо полагать, и с супругой своей объяснялся по-гречески. Варварская, холодная Россия, страна необузданных и непредсказуемых страстей, представлялась горделивой дочери византийского императора, скорее, местом вынужденной ссылки чем вторым Отечеством. Чем же еще заняться как не окунуться с головой в дворцовые интриги?

Кто же, в таком случае, вдохнул в сердце киевского наследника Мономахов русский дух? И был ли это дух до конца русским? Не свила ли в его груди с самого рождения гнездо коварная византийская змея? Во всяком случае любовь к иноземщине прослеживается в судьбе князя на протяжении всей жизни, чтобы он потом ни говорил в своем “Поучении”. Сам Владимир Мономах женился на Гите — дочери англо-саксонского короля Гаральда, имея от нее восемь детей. Надо полагать, у всех этих Мономаховичей — наполовинку англосаксов, начетвертинку византийских греков — кровная привязанность к русской земле и к русской культуре была достаточно относительна и носила преимущественно территориальный характер. Кроме того, одна из сестер родоначальника русского Мономахова гнезда была замужем за германским королем, другая — за венгерским; связи с венгерской династией были в дальнейшем закреплены и с помощью собственной дочери.

Без знания этих генеалогических деталей трудно понять феномен Владимира Мономаха, направленность его внешней и внутренней политики, а также мотивы противоречивой деятельности. Если называть вещи своими именами, то чаяния Русской земли были весьма далеки от личных амбиций наследника угасающей ветви византийских императоров. Ведь у русского князя были достаточно реальные шансы сесть на константинопольский трон. Потому-то мысленный взор его был постоянно устремлен к Византии. Стать императором? Но ведь это было возможно только за счет интересов Русской державы. Разве Византия присоединилась бы к Киевской Руси — стань наследник Мономахов легитимным правителем новой империи? Смешно даже подумать! Конечно же, великий князь сделал бы все от него зависящее, чтобы русские земли превратились в третьестепенные провинции Византии. Именно это прекрасно осознавали печерские патриоты, на себе самих испытавшие жестокий деспотизм церковных греческих иерархов. Не надо было иметь семь пядей во лбу, дабы понять, что ожидало бы русский народ и русскую государственность в политическом и экономическом плане — татаро-монгольское иго с византийским лицом.

По смерти Святополка-Михаила граждане киевские, определив в торжественном совете, что достойнейший из князей российских должен быть великим князем, от­правили послов к Мономаху и звали его властвовав в столице. Добродушный Владимир давно уже забыл несправедливость и вражду Святополкову: искренно оплакивал его кончину и в сердечной горести отказал­ся от предложенной ему чести. Вероятно, что он боял­ся оскорбить Святославичей, которые, будучи детьми старшего Ярославова сына, по тогдашнему обыкнове­нию долженствовали наследовать престол великокняжеский. Этот отказ имел несчастные следствия: киевля­не не хотели слышать о другом государе; а мятежники, пользуясь безналичием, ограбили дом тысячского, име­нем Путяты, и всех жидов, бывших в столице под осо­бенным покровительством корыстолюбивого Святопол-ка. Спокойные граждане, приведенные в ужас таким беспорядком, вторично звали Мономаха. «Спаси нас,— говорили их послы,— от неистовства черни; спаси от грабителей дом печальной супруги Святополковой, соб­ственные наши домы и святыню монастырей». Влади­мир приехал в столицу: народ изъявил необычайную радость, и мятежники усмирились, видя князя велико­душного на главном престоле российском [2].

Даже и Святославичи не противились общему же­ланию; уступили Мономаху права свои, остались кня­зьями удельными и жили с ним в согласии до самой их кончины. Они счастливее отцов своих торжествова­ли вместе пренесение (2 мая 1115 г.) мощей св. Бориса и Глеба из ветхой церкви в новый каменный храм Вы-шегородский: сим действием Владимир изъявил, в на­чале своего правления, не только набожность, но и любовь к отечеству: ибо древняя Россия признавала оных мучеников главными ее небесными заступниками, ужасом врагов и подпорою наших воинов. Еще будучи князем переяславским, он украсил серебряную раку святых золотом, хрусталем и резьбою столь хитрою, как говорит летописец, что греки дивились ее богатству и художеству. Из отдаленнейших стран России собра­лись тогда в Вышегороде князья, духовенство, воево­ды, бояре; бесчисленное множество людей теснилось на улицах и стенах городских; всякий хотел прикос­нуться к святому праху, и Владимир, чтобы очистить дорогу для клироса, велел бросать народу ткани, одеж­ду, драгоценные шкуры зверей, сребреники. Олег дал роскошный пир князьям; три дня угощали бедных и странников.— Сие торжество, и церковное и государст­венное, изображая дух времени, достойно замечания в истории.

Итак, в 1093 году, когда скончался Всеволод, Владимир не хотел воспользоваться своим положением и занять Киев: он пригласил на великокняжеский стол княжившего тогда в Турове двоюродного брата своего Святополка Изяславовича, который был старше его. Почти все время княжения Святополка Владимир был верным его союзником, несмотря на то, что киевляне сильно были привязаны к Владимиру и не любили Святополка. Когда в год своего вокняжения Святополк предпринял поход против половцев, Владимир присоединился к нему со своей дружиной. На совете Владимир стоял за мир, а киевляне требовали битвы и настояли на своём. 20 мая произошла битва. Вскоре русские вынуждены были отступить.[3]

Эта битва закончилась поражением половцев. В 1107г. половцы опять пошли на Русь, но Владимир вместе с другими князьями разбил их наголову под Лубнами. В 1111г. князья - Владимир с детьми, Святополк совершили блестящий поход к Дону и два раза жестоко разбили половцев. В 1113г. Святополк скончался и киевляне на вече выбирают своим князем Владимира и зовут его к себе. Мономах медлил. Но все-таки киевляне перетянули его к себе. Тогда Владимир сел на киевском столе как избранник Киевской земли. Время великокняжения Владимира было самым цветущим в истории Киевской Руси.

2. Управление Руси Владимиром и его заветы потомкам

С 1116 по 1123 гг. Владимир, одолевая внешних не­приятелей, смирял и внутренних. Князь минский, Глеб, не хотел ему повиноваться, сжег город Слуцк, захваты­вал людей между Припятью и Двиною: за то сын Мо­номахов, Ярополк, опустошил Друцк и вывел жителей в новый городок, для них основанный. Сам великий князь, соединясь с Давидом Черниговским и с Ольго-вичами, взял город Вячеславль, Оршу, Копыс; осаждал Минск, смирил Глеба и, вновь им оскорбленный, при­вел его как пленника в Киев, где он и скончался.— Беспокойные новогородцы, употребляя во зло юность своего князя Всеволода, мятежными поступками заслу­жили гнев Мономаха, который призвав всех тамошних бояр в Киев, велел им торжественно присягнуть в вер­ности, удержал некоторых у себя, а других заточил. Правые или не столь виновные возвратились домой уз­нав опытом, что самый человеколюбивый, но мудрый государь не оставляет дерзких ослушников без наказа­ния. Уже несколько времени посадники новогороцские были, кажется, избираемы из тамошних граждан: Вла­димир, опасаясь их мятежного духа, дал сей сан киев­скому вельможе Борису.

Сын Святополков Ярослав, или Ярославец, князь вла­димирский, ненавидел жену свою, дочь Мстислава, и не боялся огорчать ее деда: Мономах выступил с вой­ском, соединился с Ростиславичами, князьями юго-западной России, около двух месяцев держал город Вла­димир в осаде и принудил Ярослава покориться; но сей легкомысленный племянник снова оскорбил дядю, с презрением удалив от себя нелюбимую супругу: он бежал в Польшу. Никто из бояр не хотел за ним следо­вать, и великий князь отдал Владимирский удел сыну своему, Роману, Володареву зятю, который в том же году умер. Мономах послал на его место другого сына, Андрея (женатого на внуке половецкого князя, Тугоркана) и велел ему предупредить замыслы Болеслава Кривоустого, зная, что сей король, свойственник изгнан­ного князя владимирского, ожидает только удобного случая для объявления войны россиянам. Андрей опу­стошил соседственные владения королевские и возвра­тился с добычею. Ляхи, приведенные Ярославом, хоте­ли взять Червен; но с великим уроном были отражены тамошним наместником, Фомою Ратиборовичем. Тогда Ярослав прибегнул к государю венгерскому, Стефану, который, желая отметить россиянам за отца своего, по­бежденного ими на берегах Сана, вступил в область Вла­димирскую вместе с богемцами и поляками Великий князь, не имев времени собрать войско, с малою дру­жиною отправил Мстислава к городу Владимиру, где юный Андрей, осажденный многочисленными неприяте­лями, не терял бодрости. Уже надменный, Ярослав, подъехав к стенам, грозил сыну Мономахову и народу страшною местию в случае сопротивления; осматривал крепость и в уме своем назначал места для приступа, отложенного только до следующего дня. В одну мину­ту все переменилось. Два человека вышли тайно из крепости, засели на пути, между неприятельским ста­ном и городом, и копьями пронзили неосторожного Яро­слава, когда он сам-третий возвращался к союзному войску. Несчастный умер в ту же ночь; а союзники, изумленные его бедствием, спешили заключить мир с великим князем. Летописец венгерский повествует, что Стефан, огорченный смертию Ярослава, клялся взять крепость или умереть; но что воеводы его не хотели ему повиноваться, сняли шатры свои и принудили короля возвратиться в Венгрию.

В стане Владимировых неприятелей были и Ростиславичи, до того времени усердные защитники отече­ства: каким образом сии два брата, славные благород­ством и великодушием, могли присоединиться ко вра­гам России? В древнейших летописцах польских находим объяснение. Мужественный Володарь, ужас и бич соседственных ляхов, не умел защитить себя or их ко­варства. Они подослали к нему одного хитрого вельмо­жу, именем Петра, который вступил в его службу, прит­ворно изъявлял ненависть к Болеславу, вкрался в до­веренность к добродушному князю перемышльскому, ездил с ним на охоту и в лесу с помощью своих людей, внезапно схватив безоружного Володаря, увел его свя­занного к себе в замок: что случилось незадолго до оса­ды Владимира. Брат и сын выкупили знаменитого плен­ника из неволи, отправив в Польшу на возах и вер­блюдах множество золота, серебра, драгоценных одежд, сосудов. Сверх того Ростиславичи обязались жить в союзе с Болеславом и находились, кажется, в его стане под Владимиром, единственно для заключения сего до­говора или желая быть посредниками между изгнанником Ярославом и великим князем.

Завоеванием Минска и приобретением Владимира Мономах утвердил свое могущество внутри государст­ва, но не думал переменить системы наследственных уде­лов, столь противной благу и спокойствию отечества. Долговременное обыкновение казалось тогда уже зако­ном; или Владимир боялся отчаянного сопротивления князей черниговских, полоцких и Ростиславичей, кото­рые не уступили бы ему прав своих без страшного кро­вопролития. Он не имел дерзкой решительности тех лю­дей, кои жертвуют благом современников неверному счастию потомства; хотел быть первым, а не единствен­ным князем российским: покровителем России и главою частных владетелей, а не государем самодержавным. Справедливость вооружила его против хищника Глеба и князя владимирского (ибо сей последний хотел обе­счестить семейство Мономахово разводом с дочерью Мстислава и звал иноплеменников грабить отечество): та же справедливость не позволяла ему отнять закон­ного достояния у князей спокойных. По кончине гор­дого Олега и кроткого Давида, вообще уважаемого за его правдивость, меньший их брат, Ярослав, мирно кня­жил в области Черниговской, а сыновья Володаревы, Владимирко, Ростислав, и Васильковичи, Григорий с Иоанном, наследовали Перемышль, Звенигород, Теребовль и другие места в юго-западной России, когда в 1124 году умерли отцы их, оставив навсегда в России память своих счастливых дел воинских, верности в обе­тах и любви к отечественной славе.

Не раз содействовал Владимир мирному исходу возникавших распрей, являясь, обыкновенно, защитником обиженной стороны. Когда, например, Василько Ростиславич был ослеплен Давыдом Волынским, с согласия киевского великого князя Святополка, Владимир предупредил грозившую стать общей усобицу, убедив князей восстановить нарушенную справедливость наказанием виновника. Эта миротворческая деятельность Владимира принимает особенно широкие размеры с того времени, как он становится великим князем Киевским. Отдельные его мероприятия теперь начинают складываться в определенную политическую систему. Он стремится к сосредоточению в своих руках наиболее важных русских областей, поручая их своим сыновьям; в Новгороде сажает Мстислава, в Переяславле - Святополка, а после его смерти - Ярополка, в Смоленске - Вячеслава, в Суздальской земле - Юрия. Путем брачных связей, а частью и с помощью силы, он подчиняет своему влиянию и более отдаленные земли - турово-пинскую, волынскую и полоцкую. В результате Владимир становится действительно "старейшим князем" в Русской земле, который мог направлять на общее дело разрозненные силы удельных князей и страхом наказания удерживать их в повиновении. С другой стороны, в политике Владимира заметно выступает желание закрепить достигнутое объединение владений, а с ним и старейшинство за своим родом, чтобы самую идею старейшинства поставить на более прочное династическое основание. В этих видах он еще при жизни переводит старшего сына своего Мстислава из Новгорода в Белгород, обеспечивая тем возможность передать ему киевский стол, уже по новому порядку. Большое внимание уделял Владимир и внутренней жизни населения, в частности - устройству суда и управления. С его именем, например, связаны вошедшие в состав "Русской Правды" постановления о процентах ("о резе") и закупах, принятые на созванном им в Берестове съезде "мужей" его и Олега Святославича. В его "Поучении" детям содержатся разнообразные наставления, явно внушенные ему собственным опытом. Блестящие результаты деятельности Владимира привлекли к нему симпатии населения и окружили его имя в народной памяти особым ореолом.

Княжив в столице 13 лет, Владимир Мономах скон­чался (19 мая 1125 г.) на 73 году от рождения, славный победами за Русскую землю и благими нравами, как говорят древние летописцы. Уже в слабости и не­дуге он поехал на место, орошенное святою кровию Бо­риса, и там, у церкви, им созданной на берегу Альты, предал дух свой богу в живейших чувствованиях уте­шительной веры. Горестные дети и вельможи привезли его тело в Киев и совершили обряд погребения в Со­фийском храме. Набожность была тогда весьма обык­новенною добродетелию; но Владимир отличался хри­стианским сердечным умилением; слезы обыкновенно текли из глаз его, когда он в храмах молился вседер­жителю за отечество и народ, ему любезный. Не менее хвалят летописцы нежную его привязанность к отцу (которого сей редкий сын никогда и ни в чем не ос­лушался), снисхождение к слабому человечеству, ми­лосердие, щедрость, незлобие: ибо он, по их словам, творил добро врагам своим и любил отпускать их с да­рами. Но всего яснее и лучше изображает его душу поучение, им самим написанное для сыновей. К счас­тию, сей остаток древности сохранился в одной хара­тейной летописи и достоин занять место в истории.

Великий князь говорит вначале, что дед его, Яро­слав, дал ему русское имя Владимира и христианское Василия, а отец и мать прозвание Мономаха, или Еди­ноборца: для того ли, что Владимир действительно был по матери внук греческого царя Константина Монома­ха, или в самой первой юности изъявлял особенную во­инскую доблесть? — «Приближаясь ко гробу,— пишет он,— благодарю всевышнего за умножение дней моих: рука его довела меня до старости маститой. А вы, дети любезные, и всякий, кто будет читать сие писание, на­блюдайте правила, в оном изображенные. Когда же сердце ваше не одобрит их, не осуждайте моего наме­рения; но скажите только: он говорит несправедливо!

Страх божий и любовь к человечеству есть основа­ние добродетели. Велик господь; чудесны дела его!» Описав в главных чертах, и по большей части словами Давида, красоту творения и благость творца, Владимир продолжает:

«О дети мои! Хвалите бога! Любите также человече­ство. Не пост, не уединение, не монашество спасет вас, но благодеяния. Не забывайте бедных; кормите их, и мыслите, что всякое достояние есть божие и поручено вам только на время. Не скрывайте богатства в недрах земли: сие противно христианству. Будьте отцами си­рот: судите вдовиц сами; не давайте сильным губить слабых. Не убивайте ни правого, ни виновного: жизнь и душа христианина священна. Не призывайте всуе име­ни бога; утвердив же клятву целованием крестным, не преступайте оной. Братья сказали мне: изгоним Ростиславичей и возьмем их область, или ты нам не союзник. Но я ответствовал: не могу забыть крестного целова­ния; развернул Псалтырь и читал с умилением: векую печальна ecu, душе моя? Уповай на бога, яко исповемся ему. Не ревнуй лукавнующим ниже завиди творящим беззаконие.— Не оставляйте больных; не страшитесь видеть мертвых: ибо все умрем. Принимайте с любовию благословение духовных; не удаляйтесь от них; твори­те им добро, да молятся за вас всевышнему. Не имейте гордости ни в уме, ни в сердце, и думайте: мы тленны; ныне живы, а завтра во гробе.— Бойтесь всякой лжи, пиянства и любострастия, равно гибельного для тела и души.— Чтите старых людей как отцов, любите юных как братьев.— В хозяйстве сами прилежно за всем смот­рите, не полагаясь на отроков и тиунов, да гости не осу­дят ни дому, ни обеда вашего.— На войне будьте дея­тельны; служите примером для воевод. Не время тогда думать о пиршествах и неге. Расставив ночную стражу, отдохните. Человек погибает внезапу: для того не сла­гайте с себя оружия, где может встретиться опасность, и рано садитесь на коней.— Путешествуя в своих обла­стях, не давайте жителей в обиду княжеским отрокам; а где остановитесь, напойте, накормите хозяина. Всего же более чтите гостя, и знаменитого и простого, и куп­ца и посла; если не можете одарить его, то хотя брашном и питаем удовольствуйте: ибо гости распускают в чужих землях и добрую и худую об нас славу.— При­ветствуйте всякого человека, когда идете мимо.— Люби­те жен своих, но не давайте им власти над собою.— Все хорошее, узнав, вы должны помнить: чего не знаете, то­му учитесь. Отец мой, сидя дома, говорил пятью язы­ками: за что хвалят пас чужестранцы. Леность — мать пороков: берегитесь ее. Человек должен всегда зани­маться: в пути, на коне, не имея дела, вместо суетных мыслей читайте наизусть молитвы или повторяйте хо­тя самую краткую, но лучшую: Господи помилуй! Не засыпайте никогда без земного поклона; а когда чувствуете себя нездоровыми, то поклонитесь в землю три раза. Да не застанет вас солнце на ложе! Идите рано в церковь воздать богу хвалу утреннюю: так делал отец мой; так делали все добрые мужи. Когда озаряло их солнце, они славили господа с радостию и говорили: Просвети очи мои, Христе Боже, и дал ми ecu свет твой красный. Потом садились думать с дружиною, или су­дить народ, или ездили на охоту; а в полдень спали: ибо не только человеку, но и зверям и птицам бог при­судил отдыхать в час полуденный.— Так жил и ваш отец. Я сам делал все, что мог бы велеть отроку: на охо­те и войне, днем и ночью, в зной летний и холод зим­ний не знал покоя; не надеялся, на посадников и бирючей; не давал бедных и вдовиц в обиду сильным; сам назирал церковь и божественное служение, домашний распорядок, конюшню, охоту, ястребов и соколов».— Исчислив свои дела воинские, уже известные читателю, Владимир пишет далее: «Всех походов моих было 83; а других маловажных не упомню. Я заключил с полов­цами 19 мирных договоров, взял в плен более ста луч­ших их князей и выпустил из неволи, а более двух сот казнил и потопил в реках.— Кто путешествовал скорее меня? Выехав рано из Чернигова, я бывал в Киеве у родителя прежде вечерен.— Любя охоту, мы часто ло­вили зверей с вашим дедом. Своими руками в густых лесах вязал я диких коней вдруг по нескольку. Два ра­за буйвол метал меня на рогах, олень бодал, лось топ­тала ногами; вепрь сорвал меч с бедры моей, медведь прокусил седло; лютый зверь однажды бросился и низ­вергнул коня подо мною. Сколько раз я падал с лошади! Дважды разбил себе голову, повреждал руки и ноги, не блюдя жизни в юности и не щадя головы своей. Но гос­подь хранил меня. И вы, дети мои, не бойтесь смерти, ни битвы, ни зверей свирепых; но являйтесь мужами во всяком случае, посланном от бога. Если провидение оп­ределит кому умереть, то не спасут его ни отец, ни мать, ни братья. Хранение божие надежнее человече­ского».

Без сего завещания, столь умно писанного, мы не знали бы всей прекрасной души Владимира, который не сокрушил чуждых государств, но был защитою, сла­вою, утешением собственного; и никто из древних князей российских не имеет более права на любовь потомства: ибо он с живейшим усердием служил отечеству и доб­родетели. Если Мономах один раз в жизни не усомнился нарушить права народного и вероломным обра­зом умертвить князей половецких, то можем отнести к нему слова Цицероновы: век извиняет человека. Считая полозцев врагами христианства и неба (ибо они жгли церкви), россияне думали, что истреблять их, каким бы то образом ни было, есть богоугодное дело.

К сожалению, древние летописцы наши, рассказы­вая подробно воинские и церковные дела, едва упоми­нают о государственных или гражданских, коими Вла­димир украсил свое правление. Знаем только, что он желая доставить народу все возможные удобности, сде­лал на Днепре мост; часто ездил в Ростовскую и Суз­дальскую землю, наследственную область Всеволодова дома, для хозяйственных распоряжений; выбрал пре­красное место на берегу Клязьмы, основал город, на­звал его Владимиром Залесским, окружил валом и построил там церковь св. Спаса. Сын его, Мстислав, распространил в 1114 году укрепления новогородские, а посадник, именем Павел, заложил каменную стену в Ладоге  [4].

Реформы Владимира набирали силу целенаправленного движения - одно новшество вызывало к жизни другое, возникали невиданные учреждения княжеского управления.

Наиболее замечательным нововведением Владимира Святославовича было его распоряжение ”собирать у лучших людей детей и отдавать их в обучение книжное”. Сам князь выступал в качестве русского просветителя, проявляя при этом волю и настойчивость настоящего государственного реформатора.[5] Учреждалась им первая детская школа. Нечто похожее происходило много столетий спустя при Петре I, когда в обучение наукам насильно определяли боярских и прочих детей.

Проведя реформу, Владимир опирался на сложившиеся к тому времени условия и возможности, ибо уже тогда на Руси имелось немало грамотных людей, существовала русская письменность и книжное богослужение во многих городах.

Русская письменность зарождалась на заре феодализации западных, южных и восточных славян. Но сама письменность возникла в районах торговых центров, городов и морских портов.

Не зря Владимир в первое время своего княжения вёл частые войны. Он увеличил русские владения. При нём границы были такие: на север - до Финляндии и нынешней Архангельской губернии; к востоку - до нынешних Вятской и Казанской губернии; к югу - русские всё больше продвигались в степи над Чёрным и Азовскими морями. Вот такое пространство занимало Русь при князе Владимире.

Но русские постоянно продвигались дальше своих пределов. Внутри самой тогдашней Руси были беспрестанные отношения жителей одного края с другими. Главный путь шёл от Киева к Новгороду, и  дальше. Главные пути были по рекам. Нелегко было ездить по Руси в то время. Везде стояли дремучие леса. Народу на огромных землях было очень мало; дорог не было, приходилось ездить по рекам.

Князь Владимир стал известен иноземцам прежде всего своими походами. Он много воевал до своего крещения. Он сражался с дунайскими болгарами, помогая греческим царям, своим новым родственникам по супруге. Воевал с дунайскими сербами. Бился с камскими болгарами  и, наконец, заключил с ними мир. Владимир помогал чешским славянам против поляков. Поляки боялись Владимира и думали, что он хотел завоевать всех славян, чтобы стать всеславянским царем.

Последние годы своей жизни Владимир жил в мире со всеми народами, кроме печенегов. Из Чехии или Богемии от короля Ольдриха, также из Венгрии от короля Стефана посылались не раз ко Владимиру мирные посольства. К этим королям ходили и Владимировы мирные послы. Польский король даже отдал свою дочь замуж за старшего Владимирова сына Святополка. Дунайская Болгария и Греция мирно торговали с Русью. Купцы часто наезжали к нашим предкам. Существует такое предание, что Владимир посылал выборных русских людей в далекие чужие земли присматриваться, какими обычаями живут разные народы.

Молва о православном русском государстве князя Владимира доходила до отдаленных стран.

Гостеприимен и ласков с иноземцами был князь Владимир! В старину всякий русский хозяин должен был оберегать от любой опасности того, кто пришел к нему погостить. Так же и Владимир оберегал своих гостей.

Существует придание, что сам римский папа присылал своих послов к Владимиру, а потом князь посылал своих в Рим. Однако, цареградский патриарх убедил Владимира не ссылаться больше с папой, как с отступником от Православной восточной Церкви. В самом деле, римский папа тогда уже воображал себя главою целого света. Он думал, что он не только церковный начальник, но и царь над всеми князьями и королями. Папы везде хотели вводить свою католическую латинскую веру; хотели через своих латинских епископов и священников управлять самими государствами и их землями, чтобы за их счёт обогащаться.

Благодаря богу, Русь избавилась от подчинения латинянам. Но русские никогда не чуждались их и считали их христианами. Только не хотели принимать их веру.[6]

Князь Владимир старался утверждать в народе православную веру, принятую в Греции.

Постоянно заботился Князь Владимир о построении церквей. Для этого он вызвал из Греции каменщиков; или по старинному “каменосечцев“. Среди русских тоже имелись каменщики, но их было немного. Рабочих часто не доставало для постройки многих церквей, поэтому греческие каменщики как более искусные учили русских.[7]

По повелению великого князя и в других городах ставились каменные и деревянные церкви. Так, в России была выстроена дубовая церковь. Предки говорили о ней, что она “такая чудесная, какой не бывало и не будет!”

В Переяславле была построена каменная церковь Воздвижения Честного Креста. На западе в землю Червенскую Владимир сам ходил с епископами, учил и крестил там людей и во Владимире - городе построил церковь Богородицы. Много строилось тогда церквей и по селам.

Князь отдыхал от трудов праведных в своём тереме с дружинниками. Он очень любил свою дружину. С ней думал думу об устройстве земли, о войнах, о земском уставе. В дружине Владимировой собирались люди из всего русского народа: кто особенно хорошо умел служить русской земле и князю, показал себя храбрым, сильным и разумным человеком, тому легко было сделаться дружинником. Иные дружинники были богатырями, сами объезжали концы земли русской, неся свою богатырскую службу.

   Само слово “дружина” показывает, что дружинники составляли дружный кружок. Князь особенно дружил со старшими дружинниками - опытными, разумными слугами, отважными и сильными. Ещё были младшие дружинники - это отроки, детские, мечники, гриди. Они несли службу при дворе княжеском, и провожая князя на войну, берегли его коня, смотрели за оружием и т. д. Они же и бились на войне под управлением старших дружинников, либо самого князя. Только старшие дружинники назывались княжими мужьями, боярами и думцами, т.е. советниками князя. Они и в битвах бывали воеводами. С ними то князь Владимир совещался и отдыхал в своей гриднице.[8]

   Гридницею называлась горница в тереме великокняжеском; это название от слова грида, то есть сборище. В гридницу собирались дружинники для пиров и совещаний с князем. В своей просторной расписной гриднице Владимир угощал дружинников; сидели они на скамьях за большим столом. Жены и дочери дружинников тут же в гриднице пируют со всеми и с великой княгиней, супругой Владимира. Разряжены они в золото, серебро, парчу. Мужья и отцы их - люди богатые. Князь не скупится щедро платить им за службу, делает им дорогие подарки.

   Больше всего русские люди ездили для торговли по городам. В одних городах они покупали товары, в другие везли продавать, в городах Смоленск, Ростов, Любеч исстари шла торговля и были рынки. После крещения Руси Владимир поручил духовенству наблюдать за верностью рыночных мер и весов, чтобы торговцы не обмеривали и не обвешивали никого. Наряду с Царьградом и Корсунем русские часто ездили за товарами в города хазарские.

   Небольшая часть народа занималась торговлей. Главным занятием русских было земледелие. Большинство людей жило в деревнях. Князь Владимир покровительствовал людям, ищущим новые места на нетронутой никем земле. В самых глухих местах русские пахали, сеяли, косили, заводили свое хозяйство. [9]

    Бурное развитие торговли резко увеличило спрос на деньги. И Владимир Святославович учреждает собственную чеканку монет. Под надзором надсмотрщиков около ста кузнецов день и ночь варили серебро, отливали в опоках длинные стержни, резали их на кружки.

    На одной стороне выбивалась княжеская печать - Владимир с венцом на голове, с крестом в правой и скипетром в левой руке; на обратной - княжеский знак: три перекрещенных копья и надпись: “Володимир на столе, а се его серебро”.[10] Такой вид имела гривна Владимира.

    Такой же печатью помечалось его серебро и золото.

    Денежное обращение прочно вошло в жизнь государства. Помимо дани в натуре - житом, мехом, воском каждая земля теперь обязывалась выплачивать ежегодно определенную сумму гривен: Новгород - 2 тыс. Гривен, Червен и Волынь - по полторы, Тьмутаракань - по тысяче и т.д. Денежными податями облагалась каждая долина, место на торгах, переезды через мосты.

    Наряду с русскими гривнами широкое хождение имели монеты греческие, арабские, персидские.

    С введением русской монеты заметно оживились городские торги, вырос их денежный оборот, усилились торговые связи между городами.

    Рост денежного обмена повлек за собой не только увеличение товарооборота и емкости внутреннего рынка, но и распространение различных видов денежного накопительства. Одновременно начало развиваться ювелирное ремесло, а изделия киевских ювелиров стали пользоваться огромным спросом во всех русских и заморских городах.

    Итак, Киев становится самым многолюдным, богатым и красивым городом Руси, центром ее экономической, политической и культурной жизни, а его князь удостаивается звания “кагана земли Русской”.

    Князь оберегал русскую землю от всяких соседних недругов. Он заботился, чтобы и внутри ее было мирно. При Владимире еще до крещения вздумали восстать против власти киевского князя вятичи, но были Владимиром усмирены.

3. Законодательная деятельность Владимира Мономаха

Владимир Мономах в русской истории известен не только “собиратель земель русских”, но и как законодатель. При Мономахе на совете, призванном им и составленном из тысяцких – киевского, белгородского, переяславского – и людей своей дружины, поставлено было несколько статей, касающихся поддержания благосостояния людей. Было ограничено взимание произвольных процентов (риз) с граждан, кроме того, ростовщикам запрещалось снимать проценты более 3-х раз, а если ростовщик берет проценты в третий раз, то он теряет капитал. Кроме того, был установлен максимальный процент на ссуды (~33%).

Из-за частых войн и нашествия половцев, разорялись многие купцы и торговые предприятия. Вторые подвергали купца опасностям, от этого и те, которые давали ему деньги, также находились в опасности потерять свой капитал. От этого и шли непомерно завышенные проценты. Некоторые торговые предприятия брали товар на продажу, и расплачивались после реализации, с выплатой процентов. Но при такой системе нередки случаи обмана. Владимир положил конец мошенничествам, а так же ввел прообраз процедуры банкротства, где имущество обанкротившегося человека продавали с аукциона, а вырученные деньги распределялись между кредиторами следующим образом: преимущество имели иностранцы, за ним следовали князья, а потом получали деньги остальные заимодавцы.

По некоторым данным ко времени Мономаха можно отнести постановление о наследстве. По тогдашнему обычному русскому праву, все сыновья наследовали поровну, а дочери получали приданое при замужестве. Каждому, однако, предоставлялось  распорядиться своим имуществом по завещанию. В правах наследства бояр и дружинников существовала и в правах смердов существовала та разница, что наследство бояр и дружинников ни в каком случае не переходило к князю, а наследство смерда (простого земледельца) доставалось князю, если тот умирал бездетным. Имение жены оставалось неприкосновенным для мужа. Если вдова не выходила замуж, то оставалась полной хозяйкой в доме покойного мужа, и дети не могли ее выгнать.

Кроме того, для всех законов замужняя женщина уравнивалась юридическими правами с мужчиной, т.е. несла точно такую же ответственность перед судом.

Местом суда в древности были: княжеский двор и торг, и это означает, что суд был княжеский, но был суд и народный – вечевой. Доказательством на суде служили: показания свидетелей, присяга, а так же испытания водой и железом (точно не известно, когда это было введено).

Эпоха Владимира Мономаха была временем расцвета состояния литературной и художественной деятельности на Руси. В Киеве воздвигались новые каменные церкви, украшенные живописью: при Святоволке был построен в Киеве Михайловский Золотоверхий монастырь, а близ Киева – Выдубицкий монастырь, кроме этого Владимир перед смертью построил прекрасную церковь на Альте, на месте гибели Бориса.

К этому времени так же относят появление нашей первоначальной  летописи. Игумен Сильвестр (около 1115 г.) собрал в единый свод уже имевшиеся отрывки, и, вполне вероятно, сам добавил те, свидетелем которых он был. В числе вошедших в этот свод были писания летописца Печерского монастыря Нестора, после чего этот свод стали называть Несторовой летописью.

Во времена Мономаха, вероятно, было переведено многое из византийской литературы. Из первоначальной летописи видно, что русские грамотные люди могли читать на своем языке Ветхий Завет и жития святых. Тогда же по образцу византийских жизнеописателей стали составлять жития русских людей, которые делами своими оставляли глубокие следы в нашей истории. Примером тому может служить житие Антония и Феодосия, основателей Печерской обители.

Перед своей смертью Мономах наказывает князьям, чтобы они не казнили смертью всех подряд, даже если преступник был достоин ее. Мономах поучает детям своим, что бы они делали все сами, и не полагались на тиунов и отроков. Он завещает им самим судить и защищать вдов, сирот и убогих, не давать сильным губить слабых, приказывает кормить и поить всех приходящих к ним. Он завещает им посещать больных, отдавать последний долг мертвым, помня что все смертны, всякого встречного обласкать добрым словом, любить своих жен, но не давать им над собой власти, почитать старших как отцов, а младших как братьев, обращаться к духовным за благословением, отнюдь не гордится своим титулом, помня, что все поручено им Богом на малое время, и не хоронить в земле богатств, считая это большим грехом. Относительно войны Мономах не советует детям полагаться на воевод, а снаряжать войско самим. Во время походов не пировать и не предаваться сну в походе. Во время сна оружия не снимать, во время прохождения войска по земле русской смотреть, чтобы воины  не делали вред жителям в селах и не портили хлеб на полях. И, наконец, он велит им учится читать и приводит в пример отца своего, Всеволода, который сидя дома выучил пять языков.

Чтобы русские люди привыкли жить по христианскому закону, Владимир дал народу два устава. Первый назван “Закон о судах церковных”. Он был составлен князем со своей супругой Анной, с боярами и митрополитом Леоном. Духовенство должно было просвещать русский народ и заботиться о нем по уставу. Другой заботой духовенства были рабы - люди безземельные и бездомные.

Еще на суд церковный отдавались все семейные дела. Виноватых вразумят Христовым учением, за невинных заступятся.

Владимир желал, чтобы духовенство помогало и светским судьям.

Первым шагом Владимира была замена киевского тысяцкого на человека, которому он доверял. Затем он собрал совещание вы­сших официальных лиц для изменения законодательства отно­сительно займов и наемного труда. Кроме нового киевского тысяц­кого в совещании участвовали тысяцкие из Белгорода и Переяславля, два других дружинника Владимира и дружинник князя Олега Черниговского. Присутствие последнего свидетельствует о том, что Олег признал Владимира Великим князем Киевским. При­нять личное участие в совещании, проводимом в интересах низ­ших слоев, было, однако, выше сил Олега, и он послал вместо себя дружинника.

Совещание постановило прекратить злоупотребления кратко­срочными ссудами и ограничить проценты по долгосрочным кре­дитам. Кроме того, была несколько ограничена власть хозяина над наемными рабочими и запрещено обращать их в рабство. Для ле­гализации продажи себя в рабство обнищавшим человеком теперь требовались определенные формальности как гарантия против мо­шенничества.

Эти меры вряд ли могли удовлетворить радикальное крыло оп­позиции. Однако они оказались достаточными, чтобы восстано­вить общественное доверие к княжеской власти.

Нужно иметь в виду, что поддержка Владимиром низших клас­сов была не только результатом его просвещенного государствен­ного ума, но и свидетельством его глубоко христианской души. Гражданское законодательство являлось для него продолжением христианского милосердия. В своем знаменитом "Поучении" он наставляет сыновей: "Подавайте сироте, защищайте вдовицу, не давайте сильным губить человека". Собственную политику он опи­сывает в том же духе:"Я не давал в обиду сильным и бедного смерда и убогую вдовицу" [11].

"Поучение" Владимира (наставление своим сыновьям) является не только ценнейшим произведением древнерусской литературы, но и общественным документом большой значимости [12]. Оно раскрывает древнерусского князя с наилучшей стороны. Два стол-

па христианства для Владимира - страх Божий и любовь к ближ­нему, главным проявлением которой является сострадание.

Будучи глубоко ответственным человеком, он подчеркивает сколь важно для князя уметь держать слово. "Если же. вам придется крест целовать, чтобы подтвердить клятву братии или какому другому человеку, сначала проверьте сердце свое, сможете ли сдержать слово, а потом целуйте, а дав клятву, соблюдайте ее, чтобы не погубить души своей нарушением".Из летописей яв­ствует, что Владимир действительно следовал этому правилу в от­ношениях с другими русскими князьями.

Истинный христианин, Владимир, однако, не был аскетом. Он восхищался природой и любил жизнь во всех ее проявлениях. Труд, а не аскетическое уединение - его совет сыновьям. В крат­кой автобиографии, которая составляет важную часть "Поуче­ния", он рассказывает о своих главных военных кампаниях и охотах. Он не похваляется собственными военными победами, в его повествовании нет и тени тщеславия. Феодальный дух кня­жеской славы абсолютно не свойственен ему. Все, что он говорит о походе на половцев в 1111 г., следующее лаконичное замеча­ние: "Со Святополком и Давыдом за Дон ходили, и Бог нам помог". Поскольку он больше рассказывает о своих достижени­ях в охоте, война и охота составляют для него часть княжеских трудов. Он говорит больше о трудах, чем о подвигах, что пре­красно согласуется с его любимым изречением "Лень - мать всех пороков".

Владимир придает большое значение просвещению и учебе: "Что знаете полезного, не забывайте, а чего не знаете, тому учитесь -как отец мой, хоть и оставался дома в своей стране, выучил пять иностранных языков"?[13] Владимир сам был хорошо образован и увлекался чтением. Как у многих его современников, его любимы­ми религиозными книгами были Псалтырь и Ветхий Завет.

Владимир был сыном Всеволода от первой жены, греческой принцессы, вероятно из семьи Мономахов, откуда и его фамилия. Семейные связи, несомненно, отразились в его дружественном рас­положении к Византии. Кроме прочего, это расположение прояв­лялось в поддержке грекофильских тенденций в русской Церкви, за что его порицают некоторые современные русские историки на­ционалистического духа.

Заключение

Владимир  Мономах был не только активным политическим и военным деятелем, организатором совместных походов русских князей на половцев, но и одним из авторитетнейших русских князей, словом и делом отстаивавшим свои убеждения и взгляды на государственное устройство Руси и междукняжеские отношения.

Владимир Мономах княжил в Ростове, возможно— в Смоленске, затем в Чернигове, Переяславле Южном, а в 1113 г., после смерти киевского князя Святополка Изяславовича, был приглашен напуганными вспыхнувшим в городе восстанием киевлянами на великокняжеский стол. На киевском княжении Владимир Мономах оставался до смерти в 1125 г. По словам летописца, слава о нем распространилась по всем странам, но особенно его страшились половцы.

От Владимира Мономаха сохранилось два литературных произведения — “Поучение” с автобиографией и письмо к двоюродному брату — Олегу Святославичу, переписанных в составе Лаврентьевской летописи. В “Поучении” он обращается к “детям” — не только к своим сыновьям, но и ко всем младшим современникам и потомкам с моральными наставлениями. Кроме общехристианских заветов — призывов к благочестию, “покаянию, слезам и милостыни”, трудолюбию, нищелюбию, щедрости, справедливости, Владимир Мономах дает и конкретные советы: за всем следить самому в своем доме, не полагаясь на тиунов (управителей) и слуг. В походах не надеяться на воевод, а самим устанавливать ночную стражу, не спешить на ночь снимать оружия, пока нет уверенности в полной безопасности. Он призывает следить за тем, чтобы воины не чинили насилия жителям, ни своим, ни чужим. Вновь возвращаясь к бытовым советам, В.М. призывает любить свою жену, но не давать ей над собой власти, постоянно всему учиться и приводит в пример своего отца, который, “дома сидя, научился пяти языкам”. После этих наставлений Владимир Мономах вспоминает свою жизнь, прошедшую в бесчисленных военных походах: впервые он принял участие в войне тринадцатилетним отроком, а всего до времени написания “Поучения” (т. е. до 1117 г.) таких походов князь насчитал 83. Завершаются эти заметки описанием любимого княжеского развлечения — охот, во время которых князь Владимир не раз подвергался смертельной опасности: “Дважды туры поднимали меня на рога вместе с конем. Олень меня бодал, а из двух лосей один ногами меня топтал, а другой рогами бодал. Вепрь у меня с бедра меч сорвал, медведь возле моего колена потник прокусил, лютый зверь вскочил на конский круп и коня вместе со мною повалил”. Деятельный, энергичный, инициативный князь с полным основанием пишет далее: “Что надлежало делать отроку моему, то я сам делал — на войне и на охоте, ночью и днем, в зной и в стужу, не давая себе покоя”. Но Владимир Мономах не хочет, чтобы слышащие его слова воспринимали их как похвальбу и высокомерные наставления, и поэтому спешит объяснить: “Не осуждайте меня, дети мои, или кто другой, это прочитав: не хвалю ведь я ни себя, ни смелости своей, но хвалю Бога и прославляю милость его за то, что он меня, грешного и дурного, столько лет оберегал от смертного часа и не ленивым меня создал, несчастного, на всякие дела человеческие годным”. “Поучение” Владимира Мономаха исключительно редкий по жанру памятник, имеющий лишь весьма далекие аналоги в современных ему европейских литературах. Вместе с “Поучением” переписано и письмо Мономаха к его двоюродному брату—Олегу Святославичу. Это поразительный документ, рисующий его человеком исключительной принципиальности. Поводом для письма явилась личная трагедия: в битве с Олегом погиб сын Мономаха — Изяслав. Но князь, несмотря на это, призывает к примирению, так как понимает, что виноват в междоусобице его погибший сын: “Не следовало ему зариться на чужое, ни меня в позор и в печаль вводить”. Он призывает Олега покаяться, ответить примирительным письмом и удел свой вернуть по-доброму: “и лучше заживем, чем прежде: я тебе ни враг, ни мститель”. Особый лиризм придает письму просьба прислать к нему вдову убитого, сноху Владимира Мономаха, “чтобы я, обняв ее, оплакал мужа ее и свадьбу их вместо песен... отпусти ее ко мне поскорее... чтобы, поплакав с нею, я поселил ее у себя, и села бы она, как горлица на сухом дереве, горюя...”[14].

Из сочинений Мономаха очевидно, что перед нами не только мудрый политик, храбрый воин, человек высоких моральных достоинств, но и человек высокообразованный и начитанный: в “Поучении” исследователи обнаружили цитаты из Псалтыри, из сочинений византийского богослова Василия Великого, из его естественнонаучного трактата “Шестоднев”, переведенного Иоанном Экзархом Болгарским. Отталкиваясь от рассуждений “Шестоднева”, Владимир Мономах приводит и свои самобытные размышления на философско-богословские темы. И, несмотря на то, что оба сочинения Владимира Мономаха имеют как бы утилитарный характер — наставление детям и ближайшему окружению и частное письмо,— их автор по праву занимает почетное место в ряду древнерусских писателей.

Время Владимира нельзя считать периодом гармонии власти и общества. Историческое значение этого времени заключалось в следующем:

1)Приобщение славяно-финского мира к ценностям христианства.

2)Создание условий для полнокровного сотрудничества племен Восточно-европейской равнины с другими христианскими племенами и народностями.

3)Русь была признана как христианское государство, что определило более высокий уровень отношений с европейскими странами и народами.

Список использованной литературы

1.  Горский А.А. Древнерусская дружина. - М.: Наука, 1989.  – 246 с.

2.  Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1: Поучение к детям; Письмо к Олегу и отрывки. — М.: Наука, 1991. – 249 с.

3.  Исмаилова С. Т. История России и её ближайших соседей. -  М.: Аванта+ , 1995. – 263 с.

4.  Карамзин Н. М. История государства Российского. – М.: Русь, 1995. – 384 с.

5.  Карпов А.Ю. Владимир Святой. – М.: Русс. Слово, 1997. – 308 с.

6.  Линд О. Князь Владимир Мономах.  – М.: Гардарика,  1990. – 231 с.

7.  Лихачев Д. С. Сочинения князя Владимира Мономаха // Лихачев. Великое наследие. – М.: Наука, 2001. – 164 с.

8.  Нерсесов Я. П. Владимир Мономах или половецкие тучи над Русью. – М.: Издательство «Белый город», 2003. – 48 с.

9.  Орлов А.С. Владимир Мономах. – М.: АН СССР, 1946. – 268 с.

10.  Руднев В.А. Слово о князе Владимире. - М.: Знание, 1989. – 261с.

11.  Сахаров А.Н., Новосельцев А.П. История России с древнейших времен до наших дней. - М.:АСТ, 1999. – 286 с.

12.  Сахаров А. Н. Владимир Мономах. – М.: АСТ, 2003. – 472 с.

13.  Устрялов Н.Г. Русская история до 1855.  – Петрозаводск: Книга, 1997. – 252 с.

14.  Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в древней Руси. – М.: Наука, 1972. – 116 с.

[1] Устрялов Н.Г. Русская история до1855г. - Петрозаводск. 1997. – С. 100

[2] Карамзин Н. М. История государства Российского. Книга первая. – М., 1995. – С. 261.

[3] Сахаров А. Н. Владимир Мономах. – М., 2003. – С. 7.

[4] Карамзин Н. М. Указ. соч. – М., 1995. – С. 271.

[5] Орлов А.С. Владимир Мономах. – М.: АН СССР, 1946. – С. 124.

[6] Нерсесов Я. П. Владимир Мономах или половецкие тучи над Русью. – М., 2003. – С. 16.

[7] Исмаилова С. Т. История России и ее ближайших соседей. – М., 1995. – С. 194.

[8] Горский А.А. Древнерусская дружина. - М., 1989. – С. 216.

[9] Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в древней Руси. – М., 1972. – С. 46.

[10] Руднев В.А. Слово о князе Владимире. -  М: 1989. -  С. 188.

[11] Сахаров А. Н. История России с древнейших времен до наших дней. – М., 1999. – С. 194.

[12] Орлов А. С. Указ. соч. – М., 1946. – С. 168.

[13] Лихачев Д. С.  Сочинения князя Владимира Мономаха // Лихачев. Великое наследие. – М., 2001. — С. 141.

[14] Ивакин И. М. Князь Владимир Мономах и его Поучение. Ч. 1: Поучение к детям; Письмо к Олегу и отрывки. — М, 1991. – С. 208.