Курсовая работа: Япония от раздробленности к становлению государства

Курсовая работа: Япония от раздробленности к становлению государства

Курсовая работа по теме:

Япония от раздробленности к становлению государства

План

1.  Япония в период раздробленности и гражданских войн

2. Хозяйственный и социальный строй городов. Крестьянские восстания

3. Рост антитокугавской оппозиции и кризис власти

4. Внутренняя борьба в Японии

5. Буржуазные реформы Мэйдзи

6. Возникновение первых политических партий. Конституция 1889

1. Япония в период раздробленности и гражданских войн

Япония начала Нового времени унаследовала от позднес-редневекового сёгуната Асикага (1467-1568) период раздроб ленности и гражданских войн, получивший название «эпохи воюющих провинций». Он ознаменовался борьбой вассалов сегуна против него и между собой. Сегуны из дома Асикага утратили контроль над столицей Киото, где образовалось сильное городское самоуправление. Лидерство перешло к местным правителям в провинциях - князъям-дай-мио. На территории своих княжеств они стремились к установлению полного контроля над хозяйственной и политической жизнью.

В это время существенно изменилась структура доходов князей. Если, например, доход крупного феодального рода Сандзёниси в период раннего средневековья (XIII в.) от вотчины (сёэна) составлял более 50%, то в начале XVI в. он снизился до 29%. Это обстоятельство определило заинтересованность князей в развитии ремесленного производства, горного дела и торговли на территории княжества и страны в целом. В 1549 г. в городе Исидэра в провинции Оми (современная префектура Сига) при буддийском храме Каннодзи появился первый в стране «свободный рынок», где для привлечения ремесленников и купцов рыночное налогообложение было отменено. Такие же рынки со временем образовывались и в других местах.

В XVI в. возникли три производства мануфактурного типа по изготовлению гончарных изделий и одно - в винокурении. Их продукция не только удовлетворяла местный спрос, но и частично вывозилась в другие районы.

Большую прибыль приносила внешняя торговля с Китаем, хотя и осуществлявшаяся под видом поднесения дани. Между феодалами шла ожесточенная борьба за установление контроля над ней.

Междоусобицы «эпохи воюющих провинций» ухудшили положение крестьян: сократилась площадь обрабатываемых земель, выросли налоги, взимались дополнительные поборы. Это вызвало волну крестьянских восстаний. Еще в XV в., но особенно в XVI в., широкое распространение получили выступления крестьян под религиозными лозунгами. Недовольство крестьянских масс использовали в своих интересах различные буддийские школы, активно участвовавшие в междоусобных феодальных войнах. Восстания под религиозными знаменами, прежде всего буддийской школы «Икко» («учения об Одном»), начались еще в 1488 г. и продолжались около 100 лет. Крупнейшее выступление произошло летом 1532 г., когда повстанцы осадили г. Сакаи и намеревались начать наступление на Киото. Крестьянские восстания были направлены против местной администрации, представители которой обогащались за счет крестьян и превращались в крупных феодальных земельных собственников. В целом, крестьянские восстания, как бы «накладываясь» на феодальные междоусобицы, все более ослабляли Сегунат.

Значительное влияние на последующую политическую и экономическую обстановку в стране оказало появление в 1543 г. у берегов Японии португальцев, а спустя шесть лет - испанцев, достигших берегов Японии из Мексики. Их прибытие положило начало распространению огнестрельного оружия. Огнестрельное оружие, впервые примененное в Японии в 1575 г., совершило переворот в военном деле: если раньше главная роль в бою принадлежала всадникам-самураям, а пехотинцы были оруженосцами, то теперь на первое место вышли пехотинцы (асигару), возникла необходимость в профессиональном солдате, который владеет огнестрельным оружием, а этого можно было достигнуть лишь систематическими, повседневными тренировками. Князья стали формировать свои дружины не только из самураев, но и из крестьян, которых селили при замках, полностью оторвав от сельского хозяйства и предоставляя рисовый паек в качестве жалования. Введение огнестрельного оружия оказало влияние и на технику возведения укреплений, в частности замков, которые окружались крепкими стенами и рвами с водой.

Получает распространение и христианство, принесенное с собой европейцами. Чтобы привлечь иностранных торговцев, вооружиться огнестрельным оружием и получить поддержку европейцев в междоусобной борьбе, князья принимали христианство и заставляли своих вассалов следовать их примеру. Проповедь католичества получила особо широкое распространение на о. Кюсю, где стали открывать христианские церкви и школы.

Появление европейцев способствовало усилению торгового капитала, совершенствованию военного дела, обострило междоусобные войны и привело к возникновению опасности не только раскола Японии, о чем говорилось выше, но и подчинения ее европейцам.

Междоусобные войны, крестьянские восстания создавали реальную угрозу самому существованию феодалов; для нормального функционирования торгового капитала нужно было устранить феодальные преграды; назревала угроза иностранного порабощения Японии. Все это вызывало объективную необходимость объединения страны.

Инициаторами объединения выступили феодалы центральной части о. Хонсю - Ода Нобунага, Тоётоми Хидэёси и Токугава Иэясу.

Ода Нобунага происходил из провинции Овари (современная префектура Айти). Он был вторым сыном мелкого феодала, и отец поселил его отдельно от семьи, построив небольшой замок в Нагоя. После смерти отца в 1551 г. семнадцатилетний Нобунага проявил немалое коварство, захватывая чужие земли, не щадя ни родственников, ни свойственников, ни соседей. Военным успехам Ода способствовало вооружение его дружины огнестрельным оружием. В 1573 г. он сверг последнего сегуна из дома Асикага, который к тому времени уже полностью утратил политическое влияние. Для обеспечения войск продовольствием он ввел специальный рисовый налог, сохранившийся до конца феодального периода.

Ода подчинил более половины территории и в завоеванных городах упразднил заставы, отменил внутренние таможенные поборы, что, в свою очередь, встретило ожесточенное сопротивление феодалов и придворной аристократии, лишившихся главной статьи своих доходов. Он стимулировал развитие торговли путем ужесточения наказаний за разбой, создал «свободные рынки».

Упразднив частные меры жидких и сыпучих тел, Ода ввел унифицированную киотскую меру, равнявшуюся 1,8 л. Был установлен твердый обменный курс и было запрещено использовать рис в качестве средства обмена. Ода начал выпускать золотые монеты, однако золота и серебра было еще мало для массового производства денег, хотя он и захватил серебряные рудники Икуно.

Правдами и неправдами расширяя свои владения, жесточайшим образом подавляя крестьянские восстания, Ода Нобунага положил начало «сёгунско-княжескому» (бакухан) государству. Однако его возвышение заставило объединиться в борьбе с ним многих враждовавших ранее между собой феодалов, кроме того начались распри в лагере самого Ода. В 1582 г., будучи окружен в одном из киотских храмов войсками противников, Ода покончил жизнь самоубийством.

Дело объединения страны продолжил Тоётоми Хидэёси, происходивший из крестьян и выдвинувшийся на службе У Ода.

Внутренняя политика Хидэёси была аналогична мероприятиям Ода. На завоеванных территориях Хидэёси осуществил обмер земель и отнес их к категории «прямо контролируемых владений», которые давали 2 млн. коку риса (1 коку - около 160 кг). К «прямо контролируемым владениям» были отнесены города Осака, Киото, Нара, Оминато (север о. Хонсю) и связанные с внешней торговлей города Нагасаки и Ха-ката.

Особое внимание Хидэёси уделял аграрной политике, сутью которой было прикрепление крестьян к земле и укрепление феодальной структуры («вторичное закрепощение крестьян»). Хидэёси впервые в масштабах всей страны провел перепись, где крестьяне были подразделены на две группы: податные - «основные» крестьяне, к которым причислили не только зажиточных крестьян, но и менее состоятельных с Целью увеличения численности податного населения, и безземельные крестьяне, находившиеся «вне переписи», не прикрепленные к земле, которым разрешалось передвижение.

В 1568 г. был издан указ о норме подати и прикреплении крестьян к земле, согласно которому крестьянин имел право не более чем на 1/3 урожая, а сеньор - на не менее 2/3. Перепись утвердила упразднение вотчин, укрепление сельской общины и наличие развитых вассальных отношений.

Сам выходец из крестьян, Хидэёси жестоко подавлял крестьянские восстания. Закрепощение крестьян сопровождалось изъятием у них оружия. Согласно указу 1588 г. об «охоте за мечами» крестьянам запрещалось иметь мечи, кинжалы, ружья и другое оружие. Спустя три года новый указ официально закрепил социальные различия. Устанавливалось трехсословное деление общества на самураев (си), крестьян (но) и горожан (симин). Последние состояли из купцов и ремесленников, которые еще не были дифференцированы. В качестве низовой административной единицы в 1597 г. вводились пятидворки и десятидворки, устанавливалась система круговой поруки. Через год с целью увеличения налогообложения крестьян были уменьшены единицы земельной площади: тан с 0,12 га сокращался до 0,1 га, а те с 1,2 га до 1 га при сохранении старых норм обложения, в результате чего налоговый гнет крестьян увеличился примерно на 30%. Хидэёси подтвердил перевод ренты с денежного исчисления на продуктовую основу (рис), что практически осуществил его предшественник.

С самого начала своей деятельности Хидэёси вынашивал мечту о расширении границ. Еще в 1583 г. он требовал уплаты дани от Кореи, а в 1591 г. добивался признания ею вассальных обязательств. Корейские власти оба раза ответили отказом. В мае 1592 г. 137-тысячная армия японцев высадилась в Корее и двинулась на Сеул. Однако корейская кампания закончилась неудачей и ослабила юго-западных феодалов и крупных торговцев, поддерживавших Хидэёси, так как они были связаны с внешним рынком. Усилились позиции князей Северо-Восточной и Центральной Японии, менее пострадавших от тягот войны. Возросла также роль торгового капитала, действовавшего на внутреннем рынке.

Смерть Хидэёси в 1598 г. свела на нет усилия первых объединителей. С новой силой вспыхнула междоусобная борьба между третьим объединителем Токугава Иэясу и его противниками, которые сгруппировались вокруг сына Хидэёси - Хидэёри.

Потерпев поражение в битве при Сэкигахара (на восточном побережье оз. Бива) в 1600 г., Хидэёри и его сторонники обосновались в г. Осака, который на 15 лет стал центром оппозиции. В битве при Сэкигахара Токугава впервые использовал в качестве лазутчиков «невидимок» (ниндзя).

В 1603 г. Иэясу Токугава принял титул сегуна и, основав Сегунат (1603-1867) со столицей в г. Эдо (современный Токио), положил начало военно-феодальной диктатуре наиболее влиятельного дома того времени. Фактически Токугава и его последователи отстранили императорский дом от власти и политической жизни. Однако они продолжали подчеркивать его религиозный авторитет и постоянно утверждали, что получили санкцию на власть от самого императора (микадо).

При первых сегунах из рода Токугава Япония стала превращаться в единое государство, хотя полного объединения страны так и не было достигнуто. Стабилизация политического положения шла путем подавления оппозиции князей. В начале XVII в. некоторые из них, принявшие христианство (оппозиция Токугава рассчитывала на помощь Запада), были казнены вместе с семьями (Такэда, Минай, Кумачаи). У ряда князей, главным образом юго-западных, земли были конфискованы. Других переселяли на новые земли. Союзникам в знак благодарности увеличивали земельную площадь.

Таким образом, Токугава удалось сконцентрировать свои владения в центре о. Хонсю. Один массив их земель располагался в районе Эдо, а другой - вокруг г. Осака, тогда как земли их сторонников были сконцентрированы вдоль важнейшей стратегической и экономической артерии - дороги Эдо-Осака.

Владетельные князья различались по степени своего богатства, которое исчислялось годовым доходом риса. Общий рисовый доход Японии в начале XVII столетия определялся в 11 млн. коку (1 коку - 180,4 литра). Из этого количества 4 млн. коку принадлежало дому Токугава. Лишь небольшая группа наиболее богатых феодалов (только 16 феодальных князей имели доход свыше ЗОО тысяч коку риса каждый) пользовалась некоторой самостоятельностью, обладала значительным количеством вассалов-самураев и иногда даже чеканила свою

Из учета этих опасностей исходили в своей политике Токугава, строившие ее так, чтобы: во-первых, держать крестьянство и городские низы в узде и не допускать никаких послаблений, способных дать им малейшую возможность организоваться для борьбы; во-вторых, контролировать вза-имоотношения феодальных князей между собой, не допуская усиления кого-либо из них и тем самым сохраняя руководящее положение за кланом Токугава; в-третьих, зорко следить за иностранцами и держать на запоре двери Японии.

Одной из важнейших составляющих внутренней политики Токугава стало «закрытие страны». Причиной послужило широкое проникновение европейцев, распространение христианства и угроза превращения Японии в колонию (что уже произошло по схожему сценарию на Филиппинах). Еще в конце XVI столетия огромное возмущение японцев вызвала практика португальских и испанских миссионеров, вывозивших из Японии людей для продажи их в рабство.

Однако первый сёгун из династии Токугава Иэясу первоначально не предпринимал решительных мер против европейцев. В это время он был заинтересован в поставках огнестрельного оружия и в организации верфей для постройки крупных кораблей. Партнерами здесь выступали прибывшие в 1600 г. в Японию голландцы и англичане. Сёгун предоставил нидерландской Ост-Индской компании право торговать на гораздо более льготных условиях, чем скомпрометировавшим себя испанцам и португальцам.

Но вскоре Сегунат стал выражать недовольство и торговой политикой голландцев, присваивавших себе большую часть доходов от внешней торговли. Вслед за тем вскрылся заговор испанцев и португальцев, направленный не только на изгнание англичан и голландцев, но и на фактическое подчинение режима при помощи принявших христианство князей южной части страны - наиболее непримиримых противников клана Токугава. Следует отметить, что южные князья принимали новую религию почти исключительно из коммерческих и политических сепаратистских соображений. Они стремились воспользоваться выгодами заморской торговли, а затем, опираясь на своих союзников - европейцев, снабжавших их оружием, выступить против сёгуната. Все это подвигло Токугава на проведение карательных экспедиций и обнародование указа (1614 г.) о полном запрещении христианства.

Токугава Иемицу, ставший сегуном в 1623 г., с еще большим рвением, чем его предшественник ополчился против христиан. Апогеем противостояния стали события в Симабара (вблизи Нагасаки). Репрессии и карательные экспедиции правительственных войск вызвали крестьянское восстание, истинной причиной которого были не религиозные преследования, а феодальный гнет: под предлогом искоренения христианского лжеучения сёгунские чиновники творили беззакония в покоренном районе. При подавлении восстания после трехмесячной осады и падения их последнего оплота - крепости в Симабара - было уничтожено 38 тысяч повстанцев-христиан. Это стало одним из крупнейших массовых избиений христиан в истории. Характерно, что голландцы, чтобы нажить политический капитал, оказали мощную военную поддержку сегуну.

С подавлением симабарского восстания Сегунат принял окончательное решение «закрыть» Японию для иностранцев и изолировать страну от всякого внешнего влияния. В 1638 г. Иеми" цу издал указ о высылке за пределы Японии всех португальцев (испанцы были высланы еще в 1634 г.). Всякий иностранный корабль, пристававший к японским берегам, подлежал немедленному уничтожению, его экипаж - смертной казни.

Исключение было сделано лишь для голландцев. Им оставили факторию на небольшом островке Дэсима, где торговля происходила под бдительным надзором правительственных чиновников. Купцы должны были давать специальное обязательство воздерживаться от открытого проявления своих религиозных убеждений и не вступать ни в какие отношения с японцами, кроме чисто деловых, подробно регулируемых правилами о торговле. Что касается японских граждан, то еще в 1636 г. им было запрещено под страхом смертной казни покидать свою родину и строить большие корабли для дальних плаваний. В peзультате этих мер произошло закрытие страны для европейцев.

Особое внимание власти сёгуната уделяли контролю над крестьянством. С этой целью правительство практиковало широкое вмешательство в быт и хозяйство крестьян, стремясь полностью подчинить их своему административно-политическому контролю.

В основном внутренняя политика властей по отношению к аграрному населению заключалась в следующем: последовательное усиление налогового гнета и широкое вмешательство в хозяйство и быт крестьянской общины с помощью сложной системы административных регламентации. Эти регламентации распространялись на все стороны жизни крестьян. Прежде всего им было запрещено иметь (хранить или прятать) оружие. Крестьянам запрещалось употреблять в пищу рис (их основной пищей в то время было просо), объявленный роскошью. Им запрещалось носить шелковую или полотняную одежду, они могли шить одежду лишь из хлопчатобумажной ткани. Позднейшими сегунами такая регламентация была еще более усилена: закон точно определил покрой и окраску ткани. Был официально определен тип дома для крестьянской семьи и при этом запрещалось употреблять ковры и другие «предметы роскоши» для их украшения. Отменялись традиционные развлечения типа театральных представлений, борьбы и т.п.; не дозволялось даже ходить друг к другу в гости. А всякие церемонии, например свадьбы или похороны, должны были производиться с «соблюдением скромности». В случае неурожая или какого-нибудь стихийного бедствия все эти запреты становились еще более строгими.

Существенной особенностью токугавского режима являлось его стремление повсеместно внедрить систему заложни-чества или круговой поруки для обеспечения бесперебойного поступления налогов и осуществления жесткого контроля властей. Правительственные чиновники назначали сельского старосту и его помощников, ведавших определенной группой дворов (двадцать пять или пятьдесят в зависимости от местных условий), и все повинности накладывались на общину в целом - для коллективной ответственности за их выполнение. Староста и его помощники подбирались обычно из зажиточных крестьян. Многие из них, обходя существовавшие ограничения закона, эксплуатировали малоимущих со-общинников, ссужая их рисом для уплаты оброка, а затем забирали у них урожай и даже землю. Основная масса крестьян обрабатывала участки площадью от 0,36 до 0,45 га, дававших в среднем урожай 640-800 кг риса. Господствующей формой феодальной ренты был натуральный оброк, и, благодаря этому, для богатых крестьян существовала возможность некоторого накопления и закабаления бедноты.

Таким образом, в деревне, задавленной тяжелым феодальным гнетом и обреченной на политическое бесправие, происходили внутренние процессы, подрывавшие принцип неизменности феодальных порядков, положенный в основу феодального режима и всей его политики.

2. Хозяйственный и социальный строй городов. Крестьянские восстания

япония раздробленность оппозиция конституция

Положение других слоев населения, не принадлежащих к господствующему феодальному классу, юридически было не менее бесправно, чем положение крестьянства. Но на деле экономическая сила торговой буржуазии обеспечивала за ней растущее политическое влияние.

Центрами торговой буржуазии были крупные города, в первую очередь, Эдо и Осака. В столице Эдо крупные торговые фирмы в наибольшей степени зависели от правительства. Это было одновременно источником их силы и слабости. Силы, потому что эти торговые фирмы завязали прочные связи со столичной администрацией и стали необходимым для нее поставщиков и кредитором, а слабость заключалась в том, что, зависимая от правительства, эдрская буржуазия не отличалась ни инициативой, ни стремлением к расширению своих политических прав.

Иная картина была в г. Осака, сохранявшем с XVI столетия некоторые традиции вольного города. В Новое время, в течение XVII-XVIII вв. Осака стал оплотом более самостоятельного купечества, готового отстаивать свои права и привилегии. Вскоре Осака стал главным центром коммерческой деятельности в стране. Там находились наиболее мощные купеческие объединения и основные склады товаров. Они принадлежали не только купцам, но и феодальным князьям, свозившим в Осака всю товарную продукцию своих уделов: рис, шелк, лакированные изделия, бумагу и т.д. Хотя в это время основным мерилом ценности оставался рис, деньги тоже получили значительное распространение. Князья, так же как и рядовые самураи, стремились обратить в деньги часть своих доходов. В силу этого особо важное значение приобрели операции осакских скупщиков риса - оптовиков, вручавших дворянам деньги за отобранный ими у крестьян рис. Этим они избавляли благородное самурайство от всяких хлопот, унизительных с точки зрения феодального кодекса чести.

Финансируя клязей в счет будущих рисовых поступлений, осакские оптовики оказывали сильнейшее экономическое давление на местных феодалов. И, хотя, как уже упоминалось, законы Токугава предусматривали борьбу с роскошью и запрещали формально всем горожанам (в том числе и купцам) ношение шелковой одежды, золотых и серебряных украшений, даже постройку домов более 2-х этажей, но на деле было иначе: богатство и предметы роскоши все более сосредотачивались в руках крупных купцов. Правительственные чиновники даже не пытались этому воспрепятствовать.

Важной привилегией купцов, сохранившейся еще от предшествовавшего исторического периода, было право объединяться в гильдии, признанное за ними правительством. Иногда эти гильдии образовывались механически из числа лиц одной профессии, типа цеховой организации ремесленников. Но наибольшим влиянием пользовались купеческие организации, состоящие из купцов, торговавших одинаковыми видами товаров или действовавших в одном районе. И если в отношении ремесленных цехов правительство осуществляло жестокие формы контроля и вмешательства, то по отношению к влиятельным купеческим гильдиям оно допускало ряд льгот и во всяком случае остерегалось вступать в конфликт с организованными купцами, от которых зависело получение кредита.

Положение ремесленников и прочих горожан было несравненно хуже, чем положение купечества. Ремесленники были организованы в особые цехи (дза), построенные на началах монополии производства, наследственности ремесла и внутренней иерархической структуры (мастер - подмастерье - ученик). Правительство строго регламентировало деятельность цехов и облагало ремесленников тяжелыми налогами.

По отношению к ним регламентации действовали полностью, без изъятий. Правительственные чиновники считали себя полными хозяевами над горожанами и позволяли себе любые беззакония. Немудрено поэтому, что городская беднота постоянно выражала свое недовольство режимом Токугава и присоединялась к крестьянским выступлениям против сё-гуната. За один XVII в. произошло 463 восстания, причинами которых стали злоупотребления чиновников и самураев.

К горожанам принадлежала также прослойка лиц интеллигентного труда: учителей, врачей, художников. Главным образом они были выходцами из феодального класса. В это время именно к ним стал применяться старинный термин «ронины». В период Токугава так стали называть самураев, утративших вассальную связь со своими князьями и по сути лишившихся сословной принадлежности. Еще в 1615 г. Иэясу Токугава окончательно подавил сопротивление Хидэёри и его сторонников, заняв г. Осака. При физическом уничтожении противников, конфискации княжеств, казни и перемещении князей на новые земли многие их вассалы лишались средств к существованию и превращались в скитающихся людей (т.е. ронинов). Во время Осакской компании было уничтожено около 100 тысяч ронинов, но по всей стране их оставалось еще около ЗОО тысяч. Эти низшие слои самурайского сословия были готовы принять участие в любом антиправительственном выступлении. Они участвовали в крестьянских и городских восстаниях, становились пиратами, а какая-то часть устремлялась в города и со временем приобретала профессию. Таким образом, росла численность новых групп средних слоев городского общества, предшественников интеллигенции. Ронины, ставшие частью этой городской прослойки, изначально были противниками сёгуната. К тому же их основным заказчиком и клиентом являлась городская буржуазия. Поэтому ронины поддерживали претензии буржуазии на самостоятельную политическую роль в обществе, самоуправление городов и т.д.

При этом Токугава имели и свою феодальную интеллигенцию, являвшуюся проводником правительственной идеологии. Буддийскому духовенству правительство не доверяло. Военная и экономическая мощь буддийских монастырей была подорвана, хотя буддизм продолжал оставаться самой распространенной в стране религией. За основу официальной правительственной идеологии были приняты конфуцианские догмы, внушавшие народу необходимость жестокого самоограничения и фанатичной приверженности традиционным порядкам. Для их распространения требовались соответственно подготовленные люди и Сегунат нуждался в таких кадрах, использовавшихся также для борьбы с буддийским духовенством. Поэтому в Эдо образовался центр конфуцианской учености, объединивший группу философов, литераторов и историков. В их задачи входило идейное обоснование устоев токугавского режима и поэтому они пользовались особым покровительством среди властей.

Токугава разделили все дворянство на несколько разрядов. Киотскую знать, т.е. императорскую семью и их ближайших родственников, выделили в особую группу - «кугэ». Кугэ номинально составляли самый высокий ранг среди феодального дворянства. Сегуны недоверчиво относились к кажущемуся послушанию и политическому безразличию императорского окружения. Токугавское законодательство особое место уделяло регламентации взаимоотношений императора и его приближенных со всеми окружающими. Император не должен был «снисходить» до общения со своими подданными, особенно князьями. Всякая попытка князей установить связь с императором каралась смертью и конфискацией земельных владений. Фактически двор и аристократия - кугэ - были изолированны от японского общества.

Все остальные феодальные кланы носили название «букэ» (военные дома). Владетельные князья (даймио), в свою очередь, делились на три категории: первая принадлежала к дому сегуна и называлась синхан; вторая - фудай - включала в себя княжеские фамилии, издавна связанные с домом Токугава, зависимые от него в военном или экономическом отношении и потому, являвшиеся его главной опорой (они занимали посты членов совета, наместников и т.д.); и, наконец, третья категория - тодзама- состояла из владетельных князей не зависимых от дома Токугава и считавших себя равными ему феодальными фамилиями. Тодзама пользовались огромной, почти неограниченной властью в своих владениях, как, например, князья Симадзу в Сацума или князья Мори в Тёсю. Сегунат видел в них своих недоброжелателей, возможных соперников и всяческими способами старался подорвать их мощь и влияние, применяя старую политику «разделяй и властвуй». По отношению к ним также существовали регламентации. Они не могли занимать правительственных должностей. Их владения, расположенные, как правило, вдали от столицы (этим в значительной мере объяснялась их некоторая самостоятельность) окружались сегуном посредством особой системы расселения фудай-даймио. Строились замки во всех важных стратегических пунктах, чтобы парализовать действия тодзама-даймио в случае образования антисёгунс-кой оппозиции.

Исключительной мерой давления на категорию тодзама (как и на всех даймио) являлась система заложничества (сан-кинкодай). Все феодальные князья были обязаны через год бывать в Эдо, при дворе сегуна, и жить там со свитой и семьей, с предписанным церемониалом блеском и пышностью. При этом они «согласно обычаю» должны были регулярно подносить сегуну богатые подарки вместе с золотыми и серебряными монетами, что, по сути, являлось замаскированной формой дани. После года пребывания при дворе сегуна даймио уезжали, но должны были оставлять в Эдо в качестве заложников жену и детей. Таким образом, всякое неповиновение сегуну влекло за собой репрессии, в том числе и в отношении заложников.

Все же, несмотря на деспотический характер власти Токугава, положение князей не было настолько уж стесненным, чтобы они все время и во что бы то ни стало стремились свергнуть сегуна. В пределах своего феодального владения князь был почти неограниченным хозяином. Они не выплачивали сёгунату специальных налогов, не считая так называемых подарков сегунам. Правда, правительство объявляло, что сохраняет за собой (от имени императора) верховный контроль над всеми земельными владениями и поэтому вправе отнимать у всех феодальных князей владения, перераспределять их и награждать новыми. Однако на практике это право верховной власти применялось редко.

Формально к букэ принадлежало и самурайство, являвшееся военным сословием, имевшим монополию на ношение оружия. При Токугава в самурайстве выделился влиятельный слой - хатамото (буквально «под знаменем). Самураи-хатамото были непосредственными и ближайшими вассалами сегуна и составляли главную опору режима Токугава. Они занимали положение служилой знати, осуществляя надзор за крестьянами и другими неполноправными слоями во владениях Токугава, а также ведали сбором налогов.

Вслед за ними шла основная масса самураев, не подвластных сегуну, а являвшихся вассалами удельных князей. Они не имели земли, а получали жалованье рисом, не неся никаких определённых обязанностей, лишь составляя постоянную свиту своих сюзеренов-даймио. Материальное положение рядовых самураев значительно ухудшилось при режиме Токугава. Основным занятием феодального дворянства всегда была война. Кодекс самурайской чести (бусидо) строжайшим образом запрещал самураям заниматься чем-либо иным, кроме военного дела. Но в условиях токугавского режима война перестала быть повседневным явлением. Наоборот, правительство ставило своей целью по возможности избегать внешних войн и прекратить внутренние феодальные междоусобицы. Реальное практическое применение самурайские отряды князей находили лишь при подавлении локальных крестьянских восстаний. Таким образом возникало явное противоречие между традициями, привычками, моралью воинственного самурайства и обстановкой относительного внутреннего мира, установившегося в Японии под властью Токугава. Даймио больше не нуждались в том, чтобы содержать многочисленных самураев. Рисовый паек не удовлетворял их потребностей, его не хватало на обеспеченную жизнь. Поэтому самураи низших рангов, наряду с ронинами различными способами изыскивали себе новые средства существования. С течением времени правительству пришлось уже с тревогой отмечать значительный рост числа бездомных и деклассированных самураев. Будущая опасность заключалась в том, что они увеличивали и без того многочисленные ряды недовольных господствующими порядками.

Чтобы предотвратить открытый взрыв недовольства и подавить возмущение в начальной стадии Сегунат создал исключительно разветвленный и сильный полицейский аппарат, осуществлявший надзор за разными социальными силами: за крестьянами и городскими низами (включая ронинов); за князьями тодзама-даймио; за недовольными самураями. Однако эти меры не могли задержать, тем более предотвратить, кризис феодального хозяйства страны.

Токугавский режим сложился окончательно при третьем сегуне Токугава Иемицу (1623-1651), около середины XVII столетия. Несмотря на в основном реакционный характер току-гавских порядков, вплоть до конца XVII - начала XVIII века в стране наблюдался некоторый подъем производительных сил. Это объяснялось тем, что после непрерывных междоусобных войн XVI столетия, катастрофически разорявших крестьянство, Япония вступила в полосу длительного внутреннего мира.

Наблюдалось некоторое усовершенствование техники сельского хозяйства, расширение посевных площадей, рост урожайности, вследствие чего значительно вырос национальный доход Японии (с 11 млн. коку риса в начале XVII столетия до 26 млн. коку в конце его) и увеличилась численность населения.

Развитие производительных сил нашло свое отражение в успехах ремесленного дела, значительном расширении внутренней торговли. Однако все это сопровождалось такими процессами, как развитие товарно-денежных отношений, рост дифференциации крестьянства и укрепление торгово-ростовщического капитала, а также связанной с ним деревенской верхушки. Это резко усиливало внутренние противоречия феодального хозяйства страны. Основная масса крестьянского населения под влиянием проникновения в деревню товарно-денежных отношений быстро разорялась.

Это сопровождалось следующими явлениями в верхах японского общества. Период кажущегося благоденствия, именуемый в японской истории «эрой генроку» (1688-1703 гг.), был отмечен расцветом феодальной культуры, покровительством со стороны сёгуната музыке, живописи, театру. Князья на перебой соревновались в подражании блеску, роскоши и расточительству двора сегунов.

Дворянство тратило огромные средства на увеселения. Это приводило к обогащению городской буржуазии и росту задолженности самураев и князей, все чаще обращавшихся за ссудами к купцам и ростовщикам. Одновременно усиливалась эксплуатация основной массы и без того обездоленного крестьянства, которое еще вдобавок расплачивалось за расточительность дворян.

И если в XVII и в начале XVIII вв. в Японии наблюдался некоторый рост производительных сил, то в последующий период обнаруживаются явные признаки упадка. Разложение феодального строя в XVIII в. проявилось в замедлении, а затем в прекращении прироста производства риса. Валовой урожай снизился до уровня XVII в. Размер обрабатываемой земельной площади оставался неизменным. Доходность сельского хозяйства падала из-за снижения урожайности. Крестьянское население разорялось под бременем непосильной эксплуатации.

Прекращение прироста крестьянского населения стало второй отличительной особенностью этого времени. Согласно правительственным переписям в 1726 г. население Японии исчислялось в 29 млн. человек, в 1750 - 27 млн., в 1804 - 26 млн. и в 1846 (т.е. за 22 года до падения токугавского режима) - 27 млн. А если принять во внимание некоторый рост городского населения, то налицо бесспорное сокращение сельского населения.

Причина уменьшения населения крылась в огромной смертности от голода и эпидемий. В 1730-1740 годы население в результате голода сократилось на 800 тысяч человек, а в 1780-е годы - на 1 млн., причем от голода не умер ни один самурай.

В этих жесточайших условиях крестьяне широко практиковали детоубийство. Распространение этого страшного обычая доказывается сохранением в языке многочисленных терминов, первоначальное значение которых - это убийство новорожденных (например, «мобики» - «прополка»).

Конец 80 годов XVIII в. был отмечен грозной для феодального режима волной крестьянских восстаний и выступлений городской бедноты, занесенных в официальные хроники под названием «голодных бунтов». Никогда в истории феодальной Японии не было такого количества крестьянских восстаний, как в эпоху Токугава - 1163 только зарегистрированных. Самой распространенной формой крестьянских выступлений было коллективное требование отмены наиболее несправедливых поборов и повинностей. Сохранившиеся описания крестьянских восстаний, сделанные людьми, не принадлежащими к угнетенному классу, рисуют их по большей части как неожиданные и грозные народные возмущения, внезапно обрушивавшиеся на головы феодалов и купцов-откупщиков.

Феодальная раздробленность Японии препятствовала слиянию отдельных крестьянских восстаний в широкую народную войну против самого строя в целом. Но с другой стороны, именно разобщенность княжеств зачастую помогала крестьянам в их выступлениях против того или иного феодала, вынуждая его пойти на временные уступки.

Характерно, что против феодалов и ростовщиков выступало все крестьянство, включая и верхушечный слой богатых крестьян. Последние даже нередко возглавляли выступления, направленные в особенности против купцов-откупщиков, получивших от феодала право сбора налога на определенной территории. Это объяснялось тем, что откупщики не только грабили деревню, но и запрещали торговать, устанавливая собственную торговую монополию. Тем самым они ограничивали и без того скудные возможности экономической инициативы для богатых крестьян.

Экономический упадок, начавшийся с середины XVIII в., коснулся в начале, главным образом, деревни. В городах продолжали развиваться мануфактуры, снабжавшие своими то- --варами деревенское население, укреплялись буржуазные элементы. Но в конце XVIII в., наряду с чисто крестьянскими восстаниями и в прямой связи с ними, стали учащаться выступления городской бедноты: ремесленников, мелких торговцев, бежавших из деревни крестьян и т.п. Иногда к таким выступлениям присоединялись и ронины, переполнявшие города.

Городские выступления чаще всего были вызваны недовольством горожан вздутыми ценами на рис и предметы первой необходимости, которые устанавливали купцы монополисты. Поэтому эти выступления в японских источниках именовались «рисовыми бунтами». Восставшие громили дома богатых купцов, нападали на резиденции чиновников или доверенных местного князя, захватывали склады и раздавали запасы риса голодным. Характерно, что во время таких бунтов их участники нередко выставляли широкие политические требования, направленные против феодального строя.

Правительство Токугава было очень обеспокоено крестьянскими и городскими выступлениями. Сегунат понимал, что невозможно ограничиться только репрессиями, но не желал идти на какие-либо, даже умеренные, реформы.

Предпринимались слабые попытки приостановить спекуляцию при помощи так называемого регулирования рисовых цен. Однако это не давало и не могло дать ощутимых результатов. Дело в том, что крупные феодалы были кровно заинтересованы в высоких рисовых ценах, так же как и само правительство, прибегавшее к займам у оптовиков-спекулянтов.

В конце XVIII в., с 1793 г., регентом и фактическим правителем Японии при малолетнем сегуне стал Мацудайра Садонобу. Он предпринял некоторые меры, пытаясь спасти феодальный режим. Был объявлен поход против роскоши и расточительства среди дворянства и торговой буржуазии. Пытались ввести драконовские меры против взяточничества. Для сокращения расходов Мацудайра значительно уменьшил средства, отпускавшиеся на содержание императорского дворца в Киото.

Чтобы поддержать самураев, зашатавшуюся опору японского феодализма, Мацудайра решился на крайнее средство. Им простили все долги шестилетней давности и значительно снизили проценты по всем остальным долгам. Эта мера в какой-то степени и на короткое время удовлетворила дворянство, но зато усилила недовольство торгово-ростбвщической буржуазии. Характерно, что эти буржуазные элементы немедленно объединились в общих нападках на Сегунат с теми дворянскими кругами, по карману которых ударило сокращение доходов императорского двора.

Итак, торговая буржуазия с течением времени все чаще и более резко выражала свое раздражение и недовольство экономической политикой сёгуната, грубым вмешательством чиновников в сферу их торговых интересов и, наконец, своим политическим бесправием.

Японский феодализм и олицетворявший его токугавский режим все больше вступали в непримиримое противоречие с новыми формирующимися реалиями. Социально-экономические процессы, происходившие в Японии, свидетельствовали о крушении всей феодальной экономики, о размывании социальных устоев режима и неуклонном развитии товарно-денежных отношений.

Серьезные изменения происходили в японской деревне. Процесс внутреннего расслоения убыстрялся по мере развития товарно-денежных отношений. Уже в начале XVIII в. большинство налогов в городах стали вносить деньгами. Постепенно оброк принимал смешанную денежно-натуральную форму. Потребность в деньгах увеличивала зависимость крестьян от торгово-ростовщического капитала. Так как кредит обычно предоставлялся под залог земли, то крестьянство все в больших масштабах теряло свои земельные участки, превращаясь в безземельных арендаторов и неоплатных должников. Большое количество голодных крестьян устремлялось в города в поисках средств существования. В те времена их образно называли «крестьяне, пьющие воду».

В то же время в японской деревне рос малочисленный, но экономически сильный слой богатых крестьян, которые наряду с купцами и ростовщиками из города эксплуатировали основную массу крестьянской бедноты и захватывали землю. Это были «гоно» - богатые крестьяне и «госи» - землевладельцы из рядовых самураев, сохранивших в своих руках землю. Однако, основными скупщиками земли были купцы и ростовщики, быстро увеличивавшие свои владения обрабатываемой земли и вынуждавшие крестьян пахать целину.

Таким образом, под оболочкой внешне «незыблемых» феодальных отношений в токугавской деревне возникал новый класс фактических земельных собственников, в основном тор-гово-ростовщического происхождения. При том подобный захват или даже покупка земли являлись незаконными, в феодальной Японии купля-продажа земли была под запретом. Поэтому сделки оформлялись под видом бессрочной аренды, дарения, отвода земли и т.п.

Эти полуфеодальные, полукапиталистические собственники были заинтересованы в скорейшем уничтожении крупного феодального, княжеского землевладения, в уничтожении токугавских «регламентации», стеснявших свободу их предпринимательской деятельности. Несомненно, что этот слой новых землевладельцев был в то же время глубоко враждебен крестьянским массам, прямо способствуя усилению их эксплуатации.

Выше говорилось, что уже в XVIII в. большое распространение получила домашняя промышленность. Купцы-скупщики, выступавшие ее организаторами, снабжали чаще всего женщин-крестьянок сырьем и забирали у них готовую продукцию. Различные районы Японии специализировались на производстве строго определенных видов товаров, которые концентрировались в руках крупных фирм, а затем поступали на рынок.

Важнейшим явлением, обозначившим существенные пере-ены в экономике сёгуната, было возникновение городской ануфактуры. Первые мануфактуры начали возникать в конце XVIII в., сначала в соеваренной и винокуренной промышленности. Следующим шагом в развитии промышленного производства явилось создание на грани XVIII-XIX вв. в Киото

первых ткацких мастерских. В них работали тоже по преимуществу женщины, которым купец-предприниматель платил заработную плату. Вскоре появились текстильные мануфактуры - ткацкие и прядильные, затем красильные и гончарные. В большинстве этих мануфактур трудились наемные рабочие. Количество их на таких предприятиях колебалось от 20 до 30 человек.

В связи с бегством крестьян в города, разорением ремесленников, увеличением числа ронинов, в городах скапливалось большое количество людей, готовых продать свою рабочую силу. Таким образом, налицо было весьма важное условие, облегчавшее появление мануфактуры капиталистического типа.

Выше отмечалось, что еще с середины XVIII в. заметно усиливался процесс внутреннего распада господствующего класса - его наиболее многочисленной группы - самураев. Особенно быстро происходило расслоение и, можно сказать, буржуазное перерождение ронинов и рядового самурайства. Спасаясь от долгов, стремясь улучшить свое материальное положение, рядовые самураи, нарушая кодекс чести, брались за торговлю, начинали промышлять различными мелкими ремеслами: выделкой фонарей, игрушек, кистей для письма, зонтов и т.д. Браки самураев с простыми горожанами стали обыденным явлением.

В княжестве Сэндаи самураи в таких масштабах занимались выделкой бумажных фонарей, что в одном только этом районе их продукция составила ЗОО тысяч штук в год. Это ставило самураев в зависимое положение от рынка, кредита и все более ослабляло их связь с князьями. Таким образом заметно возрастали отчужденность между рядовыми самураями, с одной стороны, и крупными феодалами вместе с их привилегированными вассалами - с другой.

Вместе с тем князья, т.е. крупные феодалы, также начинали уделять все больше внимания наиболее выгодным отраслям товарного производства, которые развивались в княжествах под их покровительством. В конце токугавского периода прочно утвердилась специализация княжеств. Так, репутация «лакового» утвердилась за районом Кага; или «бумажного» - за княжеством Тоса; «хлопчатобумажного» -за - княжеством Сацума.

Таким образом, разделение труда между отдельными районами вело к созданию общеяпонского «национального рынка».

Вместе с тем процесс насильственного отделения крестьян и ремесленников от средств производства и превращение этих средств производства в капитал создавали основу первоначального накопления капитала, т.е. генезиса капиталистических отношений. Наемный труд начинал играть заметную роль в позднетокугавской Японии.

3. Рост антитокугавской оппозиции и кризис власти

Все перечисленные выше явления вели к росту антитокугавской оппозиции среди угнетенных и бесправных слоев населения. Начало XIX в. было отмечено рядом бурных выступлений против токугавского режима, отражавших острое недовольство различных классовых сил. К 30-40 годам XIX в. крестьянские восстания заметно усилились. Наряду с ними все чаще происходили «рисовые бунты» в городах.

Окрепла в экономическом отношении городская торговля и зарождавшаяся промышленная буржуазия, хотя в этот период промышленная буржуазия еще не отделила себя полностью от торговой. Стремясь избавиться от стеснительной опеки сёгуната, буржуазия искала союза с недовольными токугавским абсолютизмом князьями из среды тодзама-дай-мио - потенциальными противниками Токугава.

Непрерывно ухудшавшееся материальное положение рядового самурайства также делало его весьма ненадежным оплотом токугавского строя. Нередко уже и сами представители самурайского сословия выступали против сегунов.

В 1837 г. в Осака произошло антиправительственное выступление, связанное с именем Осио Хэйхатиро. Осио занимал должность начальника городской стражи, и, следовательно, сам был самураем. Но тяжелое материальное положение самурайства толкало определенную его часть на оппозиционные действия. Когда вокруг Осака свирепствовал голод, а в самом городе крупные оптовые торговцы, пользовавшиеся покровительством сёгуната, взвинтили цены на рис, Осио обратился к своему непосредственному начальнику, наместнику в Осака, с требованием положить конец спекуляции. Тот отказался что-либо предпринять, сославшись на отсутствие указаний из Эдо. Тогда Осио демонстративно распродал свое личное имущество, на вырученные деньги купил рис и раздал его городской бедноте, а затем с группой единомышленников стал готовиться к вооруженному мятежу.

Из воззвания Осио к народу явствовало, что он ставил себе более широкие задачи, чем только раздача нуждающимся рисовых запасов богатых купцов. Оставаясь по существу на феодальных позициях, он тем не менее выражал сочувствие бедствующим народным массам. И это было показательно для настроений низших слоев самурайства. Восстание Осио было подавлено. Сам он и его друзья погибли в схватке, но им удалось совершить ряд крупных поджогов в городе. Любопытно, что были сожжены, в частности, дома Мицуи и Коноикэ - двух мощных торговых фирм, начавших уже тогда заниматься промышленной и банковской деятельностью в необычно широких для феодальной Японии масштабах.

Восстание Осио не было единичным. Выступления против крупной торгово-ростовщической буржуазии, находящейся под непосредственной опекой сёгуната, прокатились по всей стране. Они явились дополнением к крестьянскому движению, направленному непосредственно против феодалов.

В силу этого к концу первой половины XIX в. явственно обозначился политический кризис режима Токугава, его политическое и экономическое банкротство.

Крестьянские восстания бушевали по всей стране, расшатывая токугавский строй. Горели феодальные замки, учащались нападения на оптовые склады рисоторговцев. Волновался городской плебс, бунтовало деклассированное самурайство. В феодальном лагере усиливалась внутренняя борьба. Складывался союз владетельных князей - противников Токугава. Этот союз ставил своей целью свержение сёгуната и замену его какой-либо другой формой феодального господства. Номинальным центром оппозиции являлся императорский двор. Однако, фактически, он играл лишь роль некоего «идеологического» прикрытия. Для княжеской оппозиции было выгодно использовать знамя законности и лигитимности против «узурпатора» императорской власти - сегуна. Поэтому оппозиция выступила под лозунгом борьбы за реставрацию императорской власти.

Изоляция токугавского режима была почти полной. Этому в немалой степени способствовало крушение не только внутренней политики сёгуната, основанной на регламента-циях, но и неудача его внешней политики.

Курс на закрытие страны от внешнего мира к этому времени обнаружил свою несостоятельность. Социально-экономическая и военная отсталость феодальной Японии не позволяла ей воспрепятствовать попыткам капиталистических держав силой открыть двери страны. А эти попытки, принимавшие форму непрошенных визитов европейских и американских военных кораблей в японские порты, становились все более частыми и назойливыми. Постоянные колебания токугавского правительства, свидетельствовавшие о его слабости, препятствовали принятию четких решений по вопросам внешней политики. Правительство сознавало невозможность продолжать политику изоляции Японии от внешнего мира. Но оно в то же время опасалось, что отказ от этой политики нанесет новый удар ослабевшему режиму.

Эту политическую и военную слабость наглядно показала последовавшая в 1850-1860 годы прямая вооруженная интервенция иностранных держав. Первые же попытки насильственного вовлечения Японии в орбиту мирового рынка ускорили сплочение оппозиционных сил. Интервенция заставила все общественные слои Японии четко определить свои политические позиции, и быстро обнаружилось, что Сегунат не имеет достаточно прочной опоры.

Пятнадцатилетний период, предшествовавший революции 1867 г. проходил под знаком все возраставшего нажима на Японию со стороны капиталистических держав. Этот натиск стал ощущаться уже в начале XIX в., а в 1840-х годах приобрел угрожающий характер. Именно эти годы ознаменовались усилением агрессии Англии в Китае. Английский капитализм, как наиболее сильный, прокладывал себе огнем и мечом путь на китайский рынок. Американцы также проявляли повышенный интерес к Дальнему Востоку. Будучи заинтересованными в закабалении Китая, англичане и американцы искали опорные базы на Тихом океане для дальнейшей экспансии в этом регионе. В особенности в этом были заинтересованы США, не имевшие колониальных владений поблизости от Китая и отделенные от него просторами Тихого океана. Япония в глазах американцев и была той идеальной базой, обладание которой помогло бы США укрепить свои позиции в Китае, а также проникнуть на русский Дальний Восток и в Корею.

В 1845 г. американский конгресс дал полномочия президенту США на установление торговых отношений с Японией. В мотивировочной части откровенно указывалось, что Америка нуждается в морской базе на морях, омывающих берега Китая.

После нескольких безуспешных попыток войти в контакт с японскими властями Соединенные Штаты, снарядили в 1852 г. экспедицию в Японию, носившую подчеркнуто военный характер. 8 июля 1853 г. в бухту Урага возле столицы Эдо вошла эскадра коммодора Перри. Корабли Перри были вооружены артиллерией и жерла пушек были угрожающе направлены на берег. Перри привез письмо сегуну от имени президента США и подарки - модели машин, которые производились в Америке; это должно было продемонстрировать техническую мощь Соединенных Штатов.

Эта военная демонстрация ошеломила токугавские верхи. Наиболее непримиримые сторонники политики изоляции настаивали на срочных военных мерах. В храмах начались молебствия об избавлении Японии от грозящей ей опасности. Растерявшееся правительство обратилось за помощью даже к голландцам с просьбой составить проект обороны. Но по мере приближения срока ответа на письмо президента США возобладали более умеренные настроения. Японские правители сознавали, что если бы даже голландцы снабдили их оружием, трудно было бы надеяться на успешность вооруженного отпора. Решено было использовать тактику затягивания и, не давая американцам окончательного ответа, вовлечь их в длительные переговоры.

Но в феврале 1854 г. коммодор Перри прибыл за ответом во главе усиленной эскадры, состоящей из 9 кораблей. На этот раз сёгун и его окружение не рискнули раздражать Перри политикой проволочек. Они сочли за благо уступить, опасаясь, что иначе заговорят американские пушки. Сёгун дал согласие на переговоры. Переговоры продолжались шесть недель, в результате чего 31 марта 1854 г. был подписан первый японо-американский договор, согласно которому для иностранной торговли были открыты порты Симода и Хакодатэ.

Таким образом, американцы силой пробили брешь в той стене, которая из-за политики Токугава в течение двух с половиной столетий искусственно отделяла Японию от внешнего мира. Вслед за договором с США Япония за короткий промежуток времени заключила аналогичные с Англией, Голландией, Россией и рядом других государств.

Последствия «открытия» Японии

Как только договор был подписан и американский флот покинул Японию, там с невиданной раньше остротой вспыхнула внутренняя борьба. Сёгун, подписавший договор с США, подвергся яростным нападкам. Феодальные соперники току-гавского дома и поддерживающее их самурайство объявили сегуна предателем. Оппозиция использовала факт подписания договора с иностранцами для того, чтобы обвинить сегуна в слабости, трусости и вероломстве.

Интересна позиция японской буржуазии. Будучи экономически влиятельной, но в политическом отношении слабой, к тому же связанной многочисленными узами с феодальным строем, буржуазия раскололась по вопросу о том, как поступить: поддержать ли сегуна с его политикой уступок иностранцам или же стать на сторону феодальной оппозиции, которая старалась изобразить себя «защитницей страны от иностранных варваров».

Часть купцов, которая рассчитывала в недалеком будущем на прямые барыши от иностранной торговли, склонна была поддержать правительство. Но этот слой купечества был в Японии сравнительно невелик. Большая же часть торговых кругов относилась к этому вопросу совсем иначе. Во-первых, крупные фирмы боялись, что их господству на рынке будет нанесен серьезный удар, если в Японию хлынут иностранные товары. Во-вторых, японские банковские фирмы опасались, что в случае развития внешней торговли князья, да и сам Сёгун смогут освободиться от финансовой зависимости от этих фирм. Наконец, в-третьих, еще слабая, пусть только нарождавшаяся промышленная буржуазия все же понимала, что иностранные товары могут убить японскую мануфактуру или, во всяком случае, не дадут ей возможности развиваться.

Что же касается массы рядового самурайства, то оно было в такой степени недовольно своим экономическим положением, что целиком встало на позиции осуждения внешней политики сёгуната. Оппозиция самурайства носила ярко выраженный антииностранный характер.

В 1856 г. в городе Симода прибыл первый генеральный консул СИТА Гаррис. Он потребовал установления привилегий для американских купцов в Японии. Гаррис прямо угрожал японскому правительству, что если оно не подчинится, то Японию ждет участь Китая, который сопротивлялся иностранному вторжению и в результате был поставлен на колени после разорительной и тяжелой для него войны.

Под давлением Гарриса феодальная Япония согласилась пойти на дальнейшее расширение торговых отношений с США, а затем и с другими державами. В 1858 г. были подписаны новые договоры, согласно которым иностранцы приобретали право торговли и экстерриториальности. Кроме двух портов Симода и Хакодатэ, в течение ближайших лет подлежали открытию порты Нагасаки, Канагава (сейчас Иокогама), Хёго (Кобэ) и другие. Иностранцам было обещано право проживать в Эдо и Осака. Кроме того, Япония потеряла права таможенной автономии. Вывоз из Японии облагали 5% пошлиной, ввоз - в зависимости от товара, но максимальное обложение составляло 35%, минимальное - 5% стоимости товара. Таким образом, ЯпоншГбыли навязаны неравноправные договоры, ставившие ее в положение зависимой страны.

В Японию в большом количестве стали проникать иностранные товары. Этот приток нанес болезненный удар по японской крестьянской домашней промышленности, по ремеслу и мануфактуре. Кроме того, на основании неравноправных соглашений иностранные капиталисты получили возможность выкачивать золото из Японии, привозя в страну серебро и выгадывая на разнице в курсе. Это обострило финансовый кризис.

В условиях непрекращающейся крестьянской войны, роста внутренней оппозиции сёгунату и давления иностранных капиталистов правительство Токугава лихорадочно металось в поисках средств спасения феодального строя.

4. Внутренняя борьба в Японии

Феодальные князья, используя новые сложившиеся обстоятельства, стали предъявлять все большие требования к расширению своих прав за счет сёгуната.

В 1862 г. один из самых могущественных князей южной Японии, Симадзу из княжества Сацума, двинул свои войска на Киото под тем предлогом, что он желает лично выразить свои верноподданнические чувства императору. Симадзу дал понять, что из Киото он может не уйти и во всяком

случае не станет считаться с запретами со стороны сегуна. Из Киото князь Симадзу направился в Эдо и потребовал у сегуна отмены ряда наиболее стеснительных ограничений, которые регулировали взаимоотношения князей и правительства.

Обе стороны были заинтересованы в компромиссе ввиду одинаково пугавшего все враждовавшие правящие группировки роста антифеодальных настроений в народе. Это находило выражение не только в крестьянских восстаниях и городских бунтах, но и в сильном брожении среди рядового самурайства, угрожавшего выйти из повиновения.

Правительство уступило. Была отменена система залож-ничества княжеских семей. Срок обязательной явки князей к сёгунскому двору был значительно удлинен: князьям нужно было впредь являться к сегуну не ежегодно, а раз в три года. Однако политически наиболее важным пунктом соглашения было признание со стороны сегуна права князей участвовать в решении государственных вопросов. Создавалось нечто вроде феодального сейма или съезда князей, которые должны были «помогать сегуну в решении государственных вопросов». Эти уступки ясно показывали,.что авторитет правительства Токугава пал очень низко. Чтобы удовлетворить оппозицию сёгун поехал даже в Киото к императору. С этой же целью сёгун дал обещание при первой возможности призвать своих вассалов к отпору иностранным «варварам».

После заключения соглашения между сегуном и феодальной оппозицией по всей Японии стали возникать отчасти спровоцированные властями, отчасти стихийные выступления против иностранцев. Как и во многих других восточных странах, за западными христианами закрепилось прозвище «варваров». Стихийные проявления враждебности к «варварам» обычно принимали форму отдельных нападений на иностранцев. Участниками таких нападений чаще всего были самураи.

В значительной степени разложившееся и недовольное своим положением самурайство в то же время еще сохраняло свои дворянские амбиции и некоторые боевые качества. Самурайские выступления против иностранцев происходили все чаще и правительству становилось все труднее сохранять видимость дружественных отношений с капиталистическими державами.

В 1862 г. произошло нападение нескольких самураев князя Симадзу на группу англичан. В результате был убит англичанин Ричардсон. В ответ на это Англия предъявила сегуну ультиматум. В 1863 г. английский флот подошел к столице владений князя Симадзу Кагосима. Из Форта Кагосимы открыли огонь по английским кораблям. В ответ на это г. Кагосима подвергся разрушительному обстрелу английскими военными кораблями.

Самураи Симадзу покинули Киото, занятый ими в 1862 г., и поспешили на юг в Сацума, чтобы принять участие в боях с англичанами. Однако в Киото остались самурайские отряды княжества Тёсю, открыто демонстрируя свое недовольство как иностранцами, так и сёгунатом.

В течение нескольких месяцев в Киото фактическая власть находилась в руках, так называемых, низкоранговых самураев Тёсю и примыкавших к ним отрядов ронинов, которые выступали не только против Токугава, но и против всех других князей и вообще против других привилегированных слоев населения. Однако эта самурайская вольница не имела никакой определенной программы действий и не пыталась установить контакт с самостоятельно действовавшей народной стихией.

В этой обстановке Сегунат пытался лавировать: с одной стороны, он выражал готовность дать отпор иностранцам и первоначально отверг ультиматум Англии с требованием выплаты возмещения за смерть Ричардсона, с другой, - начал переговоры с Францией, обратившись с просьбой о посредничестве между Англией и самураями Сацума.

С этого времени Сегунат открыто связал свою судьбу с поддержкой иностранцев, в частности, с Наполеоном III. Токугава рассчитывал при помощи иностранцев раздавить внутреннюю оппозицию, упрочить свой феодальный режим.

В 1864 г. на юге Японии объединенный англо-франко-голландско-американский флот подверг бомбардировке порты и укрепления княжества Тёсю. Это явилось ответом на обстрел иностранных судов в мае 1863 г., предпринятый в соответствии с директивой об «изгнании варваров». После этой разрушительной бомбардировки местный князь Мори, занимавший резко антииностранную позицию, заявил о своей капитуляции.

Тем временем сёгун вынужден был подписать новое соглашение с иностранными державами, по которому таможенный тариф на все ввозимые товары снижался до 5% их стоимости. Кроме того, Сегунат дал согласие на то, чтобы Англия и Франция ввели свои войска на территорию Японии для охраны своих торговых миссий. Прибегая к помощи этих держав, сёгун значительно усиливал зависимость Японии от иностранного капитала. Но само правительство Токугава не сумело получить прочную военную поддержку и реальные политические выгоды. США, занятые гражданской войной, на время остановили свою колониальную экспансию. Франция снабжала войска сегуна оружием и пыталась играть роль арбитра, настаивая на предоставлении себе особых торговых привилегий. Англия, не желавшая усиления французских позиций, стала оказывать покровительство еще совсем недавно ею же разгромленным князьям Мори (Тёсю) и Симадзу (Сацума).

Все это отнюдь не способствовало стабилизации внутренней обстановки в стране. Крестьянство продолжало восставать против феодального гнета. Широкие слои самурайства были возмущены тем, что сёгун расправляется с оппозицией при помощи иностранцев. Японская буржуазия была недовольна тем, что ввозные пошлины снижены до 5%. Это наносило новый жестокий удар по молодой и неокрепшей японской промышленности, подрывая в то же время домашнюю крестьянскую промышленность. Хлынувшие широким потоком иностранные товары заполняли японский рынок. Кроме того, иностранные коммерсанты, по-прежнему пользуясь разницей курса золота и серебра в самой Японии и на внешних рынках (соотношение между ценой золота и серебра в Японии было 1:5, а в Европе и Америке 1:15), наживались на вывозе золота и экспорте чая, шелка, риса. Это привело к резкому повышению цен в стране, особенно на продовольственные товары. Широкие народные массы, и в особенности крестьянство, связывали свое разорение с политикой сёгуна-та, допустившего иностранцев в страну и позволяющего им открыто хозяйничать в Японии.

Происходившие в общественной жизни страны дезинтегрирующие процессы способствовали возникновению политического союза части феодалов и буржуазии против сёгуната. В 1850-1860 гг. значительно выросло оппозиционное движение в японских городах, развиваясь под непосредственным влиянием экономических трудностей. В городах особенно наглядно было видно полное расстройство феодальной экономики из-за проникновения в нее иностранного капитала. Произошла дезорганизация денежной системы, приходили в упадок ремесла, нищали и разорялись большие массы горожан. Городской плебс являлся активнейшей силой антитокугавского движения.

Политически наиболее развитой частью японских горожан являлась интеллигенция. Эта была разночинная по своему составу и пестрая по происхождению прослойка. Часть ее - это выходцы из самурайских рядов (ронины), а часть происходила из буржуазных семей. В формирующейся интеллигенции преобладали выходцы из деклассированного самурай-ства тем не менее в известной степени этот новый слой и становится проводником буржуазной идеологии и идей буржуазного переворота. В этом случае интеллигенция выражала политические чаяния и притязания того молодого класса, который еще не имел политического веса и влияния, но который развивался и представлял собой растущее новое в общественной жизни страны.

Большинство из активных деятелей антитокугавской оппозиции были выходцами из южных или юго-западных княжеств Японии. Богатейшие князья Мори из княжества Тёсю, Симад-зу из княжества Сацума и их соседи из тодзама-даймио, благодаря удаленности своих владений, пользовались сравнительно большей самостоятельностью от сегунов. Это обстоятельство повлияло на роль мятежных княжеств в борьбе против сёгуната. Южные княжества выступили в 1863-1864 гг. под антииностранными лозунгами и подверглись военному разгрому. Этот разгром оказал немалое революционизирующее влияние на общественно-политическую жизнь южных княжеств. После интервенции 1863-1864 гг. к руководству в южных княжествах приходят выходцы из рядовых самураев. Этому способствовало также некоторое падение авторитета власти князей, вынужденных капитулировать перед иностранцами. Новое поколение политических деятелей уже не испытывало столь ярой ненависти в отношении Запада, а готово было использовать все новое и полезное, даже принимая это от колонизаторов. Они выступали за отмену внутрисословных перегородок, существовавших среди самурайства (деление на ранги), нередко вольно или невольно служили проводниками буржуазных влияний. Новое поколение политических деятелей юго-западных княжеств, естественно, выдвигалось в качестве наиболее активных участников антитокугавской оппозиции.

Блок оппозиции действовал под лозунгом: «Почтение к императору». В то же время не снимался и старый лозунг: «Долой варваров». Он распространялся главным образом в демагогических целях и истолковывался как призыв покончить с сегуном, навлекшим на Японию позор неравноправных договоров.

Фактическое руководство антитокугавской военной коалиции было в руках не старых князей-даймио, а у представителей рядового самурайства. Во главе выступления стояли политические деятели, прозванные в стране «молодые» - Сайго, Окубо, Гото и др. Правительство Токугава знало, что готовиться удар, но было совершенно бессильно его предотвратить. Карательная экспедиция войск сегуна против княжества Тёсю в 1866 г. закончилась поражением Токугава.

В конце 1866 - начале 1867 гг. крестьянские выступления приобрели особенно широкий размах. Некоторые города отказывались повиноваться сёгунской администрации. Крупное купечество все меньше считалось с властью правительственных чиновников и добивалось большей самостоятельности. Только в Эдо, в столице, буржуазия пыталась спасти сегуна, т.к. многие крупные фирмы финансировали правительство и не были заинтересованы в его банкротстве.

После смерти императора Комей в 1867 г. на престол взошел 15-летний Муцухито. Воспользовавшись этим, лидеры антисёгунской коалиции составили меморандум от имени нового императора с требованием к сегуну немедленно вернуть власть императору и отчитаться в своих злодеяниях. Этот меморандум в октябре 1867 г. был вручен сегуну Кайки князем Тоса. Учитывая крупные силы своих противников, сёгун формально согласился с требованиями меморандума, но стал активно готовиться к борьбе.

Оппозиция также готовилась к вооруженной схватке. Военные силы 5 княжеств объединились в сильную армию, но и сегуну удалось собрать войска и двинуть их на Киото. В битвах при Фусиме и Тоба в январе 1868 г. сёгун потерпел поражение и. бежал в Эдо. В мае 1868 г. сёгун без боя сдался правительственным войскам и выехал в свое родовое имение. Однако военные действия против сторонников Токугава продолжались. В октябре потерпели поражение сторонники сегуна на острове Хонсю, весной 1869 г. правительственный флот и войска разбили военные силы, сконцентрировавшиеся на острове Хоккайдо. Сегунат прекратил свое существование. События этих лет остались в японской истории как революция «Мэйдзи». Это название связано с тем, что официальное наименование царствования императора Мацухито было определено как Мэйдзи, что буквально означает «просвещенное правление».

Пришедший на смену Токугава новый политический режим оказался в трудном положении. Во главе императорского правительства стояли два человека, которых можно охарактеризовать как ярких представителей обуржуазившегося дворянства: Окубо Тосимити и Кид о Такамаса. Оба они были по происхождению самураями низшего ранга и по родственным связям близки торговой буржуазии. Основной целью этих первых лидеров нового правительства явилась ликвидация . политической раздробленности Японии, заимствование современной военной техники и административной структуры у Запада, но при этом сохранение привилегий дворянства.

Однако сколько-нибудь быстрое осуществление этой даже весьма ограниченной программы реформ также было связано с большими трудностями. Силы, свергнувшие Сегунат Токугава, отличались разнородностью и представляли собой конгломерат различных и часто противоположных по своим интересам классов. Против Токугава выступали, в основном, три силы: 1) крестьянство, боровшееся против феодального строя; 2) слабая и еще неорганизованная буржуазия, выступавшая почти целиком под «дворянским плащом» рядовых самураев, защищавших их интересы; 3) феодальная знать - политические соперники Токугава. Коалиционные войска представляли собой временный блок второй и третьей из указанных выше антитокугавских сил. Однако победа этих войск была целиком обусловлена наличием самостоятельно действовавшей первой революционной силы - крестьянства. Свергнувший сёгунат коалиционный блок был временным блоком буржуазии и феодальных князей. После победы в этом непрочном объединении началась внутренняя борьба, происходившая на фоне не прекратившихся крестьянских волнений. Крестьяне не ощутили никаких перемен от замены сегуна Кейки на императора Мэйдзи и продолжало бороться против жестокой эксплуатации.

Если в 1866 г. за год до свержения сегуна в Японии было зарегистрировано 17 крупных восстаний со многими десятками тысяч участников, то через год после падения сёгуната, в 1869 г. было отмечено 42 крупных крестьянских восстания. Об их размахе дает представление тот факт, что в ряде случаев отдельные крестьянские отряды объединялись в армии численностью до 200-250 тысяч человек. Только превосходство вооружения (особенно, артиллерии) и общей организации спасало правительственные войска от разгрома.

Крестьянская война и необходимость укрепления власти стала одним из важных стимулов в проведении реформ. Нередко это вызывало разногласия между профеодальными и пробуржуазными группами внутри императорского правительства. Следствием этого стало то, что последующее осуществление буржуазных реформ зачастую принимало незавершенный, ограниченный характер. Поэтому и сама революция в японской и мировой историографии получила название «незавершенной буржуазной революции Мэйдзи».

5. Буржуазные реформы Мэйдзи

В 1871 г. было завершено государственное объединение страны. Были ликвидированы феодальные уделы и заменены префектурами, напрямую подчинявшимися центральному правительству, количество сословий было уменьшено до трех: титулованная аристократия, дворянство и простой народ. Однако в действительности эта реформа носила скорее декоративный характер: самурайство отнюдь не потеряло своего привилегированного положения.

В 1872 г. была введена всеобщая воинская повинность, которая формально положила конец самурайской монополии на ношение оружия. На крестьян легли дополнительные тяготы, связанные с военной службой. Офицерские должности по-прежнему оставались в руках самурайства.

Наиболее важным преобразованием правительства явилась аграрная реформа 1872-1873 годов. Обеспокоенное развернувшейся крестьянской борьбой, правительство желало привлечь на свою сторону верхушку крестьянства и тем самым расширить свою социальную базу. Кроме того, правительство должно было укрепить свои позиции в среде достаточно лояльных к нему новых земельных собственников: купцов, ростовщиков, откупщиков, чиновников и т.д., незаконно захватывавших землю во времена сёгуната. С этой целью власти объявили законными собственниками земли всех тех лиц, которые фактически владели этой землей к моменту издания закона. В целом, это был прогрессивный акт: был положен конец феодальной земельной монополии и впервые в Японии устанавливался буржуазный принцип частной собственности на землю.

Однако основная масса крестьянства в результате этой реформы по существу не получила земли. Задолго до революции 1868 г. огромное количество земель, обрабатывавшихся крестьянскими общинами, перешло в руки ростовщиков, купцов и сельской верхушки под всевозможные закладные, дарственные и прочие подобные документы. Реформа 1872-1873 гг. легализировала все эти сделки, и тем самым признала законность происходившего раньше процесса экспроприации земли у крестьянства в пользу новых помещиков. В 1872 г. был официально отменен запрет на куплю-продажу земли. Теперь отягощенные долгами крестьяне быстро теряли свои мелкие наделы. Так как раньше крестьяне, в основном, являлись наследственными арендаторами на княжеских землях, а объявление их собственниками тех же самых мелких клочков земли вовсе не улучшило их положения. За землю нужно было платить немалый выкуп, а у крестьян без того были непосильные долги, и они быстро теряли свои наделы, переходившие в собственность той же помещичье-кулацкой верхушки, превращаясь в арендаторов. Правда, теперь их эксплуатировали не князья, а помещики.

Естественно, такой механизм реформы не мог действенно разрешить аграрный вопрос. Было лишь уничтожено крупное феодальное землевладение. Государство за очень высокую цену (более 200 млн. йен) выкупило у бывших феодальных князей принадлежавшие им владения. Средние и мелкие земельные собственники сохраняли в значительной мере черты помещиков полуфеодального типа. Крестьяне в качестве арендной платы отдавали им не менее половины своего урожая. И все же аграрная реформа стимулировала развитие капиталистических отношений в деревне и дальнейшую дифференциацию ее населения.

На примере аграрной реформы ярко выявился незаконченный характер буржуазной революции в Японии. Остатки феодализма сохранились в Японии как в экономике, так и в политической надстройке. Японская буржуазия, крепко привязанная к монархии, поддержала мероприятия, направленные на сохранение полицейско-бюрократического произвола. Японская буржуазия не боролась за передачу ей всей полноты власти. Опасаясь крестьянской стихии, буржуазия удовлетворилась ограниченными реформами, позволяющими ей получить политические права и участвовать в формировании правительственных структур.

Тем не менее, буржуазная революция 1868 г. явилась важнейшим рубежом в истории Японии. Капитализм, хотя и отягощенный различными феодальными пережитками, получил стимул к дальнейшему развитию. В рамках единого государства сложилась японская буржуазная нация.

В 1880-х годах Япония вступила в период быстрого промышленного развития. Этот подъем был в значительной степени подготовлен предшествующим периодом, в течение которого императорское правительство активно поощряло частнопредпринимательскую деятельность. За это время, с 1868 по 1880 г., в Японии был организован ряд так называемых «образцовых предприятий», созданных государством с тем, чтобы впоследствии передать их в руки частных владельцев, в погашение займов правительства у торговых и предпринимательских фирм или за небольшой выкуп. Характерно, что, продавая или передавая в аренду «образцовые предприятия», власти отдавали предпочтение нескольким привилегированным фирмам. В числе этих фирм были Мицуи, Мицубиси, Фурукава.

Государство поощряло развитие промышленности, вкладывая значительные средства в строительство новых фабрик и заводов. При этом государственный бюджет формировался в основном за счет аграрного населения. Свыше 80% получаемых государством налогов составлял поземельный налог, который владельцы земли компенсировали, в свою очередь, еще большим повышением арендной платы. Он являлся важнейшим источником капиталистического накопления в начальный период создания японской промышленности. Система протекционистских мероприятий в отношении промышленности имела двоякое значение. Она должна была восполнить недостаточное первоначальное накопление за счет налогбвой эксплуатации трудящихся и вместе с тем уберечь японскую буржуазию от низких таможенных пошлин (результат существования неравноправных договоров с западными державами). Такая система к тому же делала японскую буржуазию зависимой от монархического государства, снижала ее возможности и инициативу.

Разоряющееся крестьянство являлось источником дешевой рабочей силы для городов. Формы эксплуатации формирующегося рабочего класса были исключительно тяжелыми. В частности, при найме вербовщики заключали контракты с родителями об «уступке» фабриканту детей. В массовых масштабах использовался женский труд, рабочий день составлял 15-16 часов, вводились телесные наказания. В целом жестокая эксплуатация японского пролетариата в городах была тесно связана с феодальной формой эксплуатации крестьянства.

В этот период промышленное развитие Японии носило еще односторонний характер. Преобладала легкая, главным образом текстильная, промышленность. Несмотря на быстрые темпы развития, Япония резко отставала от уровня развития крупных капиталистических стран. В Японии до конца 1890 годов почти отсутствовало производство чугуна и стали. В 1888 г. лишь 15,3% предприятий применяли механическую двигательную силу. В стране преобладали мелкие и мельчайшие предприятия полукустарного типа. Промышленный пролетариат был немногочисленным: в 1866 г. насчитывалось всего 112 тысячи промышленных рабочих (0,39% населения), в 1890т. - 346 тыс. человек (0,87% населения).

Узость собственной промышленно-сырьевой базы ставила японское хозяйство в зависимость от внешних рынков сырья. Это положение в значительной степени отражало характер внешней торговли. В вывозе преобладали предметы сельскохозяйственного производства (шелк-сырец составлял около 50% экспорта, чай - 25%). Ввозились преимущественно готовые изделия (ткани, металл, машины). Кроме того, низкий жизненный уровень подавляющего большинства населения ограничивали емкость внутреннего рынка. В силу этого японский капитализм очень рано стал стремиться к преодолению внутренних противоречий за счет захвата внешнего рынка. Такие стремления способствовали укреплению позиций военно-бюрократического государства, отражавшего интересы правящего блока помещиков и буржуазии.

6. Возникновение первых политических партий. Конституция 1889 года

В начале 1880 годов в Японии стали оформляться первые политические партии, социальной базой и опорой которых были помещичье-буржуазные круги. Эти партии были либеральными по своим политическим установкам. Либеральные помещики критиковали модель абсолютизма и деятельность правительства. Основные причины их недовольства вызывали высокий поземельный налог, снижавший их доходы, и всевластие узкой группы полуфеодальной бюрократии, «узурпировавшей правительственные посты». Радикальные лозунги помещичьей оппозиции привлекали на ее сторону часть самурайства, интеллигенции и даже верхушечные слои крестьянства. Деятельность оппозиции вылилась в формирование в 1881 г. политической партии - «дзиюто» (либеральная партия).

В то же время оппозиционные настроения получили широкое распространение среди японской буржуазии как среди тор-гово-финансовой, так и среди быстро набиравшей силу национальной (промышленной). Либеральная буржуазия требовала скорейшего проведения некоторых реформ, которые должны были облегчить буржуазии захват командных высот в экономике, а также путь к власти. Среди выдвигаемых требований важнейшими были следующие: реформа денежной системы, поощрение внешней торговли, скорейший пересмотр неравноправных договоров, а также активной внешней политики, т.е. колониальных захватов и завоеваний, которые должны были открыть японской буржуазии доступ к внешним рынкам. На такой платформе в 1882 г. была основана партия либеральной буржуазии, получившей название «кайсинто» («партия реформы»).

С ростом удельного веса буржуазии в экономике страны активизировалась и ее политическая деятельность. В 1880 годы обе партии начали движение за конституцию. В это движение включились также широкие демократические круги (часть мелкой буржуазии города и деревни, интеллигенция, отдельные выходцы из пролетарской среды). В силу этого на отдельных этапах оно имело ярко выраженный радикальный характер. Критика императорского правительства превращалась в борьбу против засилья феодальных элементов (например, титулованных землевладельцев) в государственном аппарате. Конституционное движение получило в Японии название «минкен ундо» («движение за народные права»).

Деятельности «минкен ундо» объективно способствовало самостоятельно развивавшееся рабочее движение. Японский рабочий класс рос вместе с развитием японской промышленности. Первое выступление рабочих относится к семидесятым годам. В 1872 г. в шахтах Такасима вспыхнули стихийные бунты горняков против английских концессионеров. После этого выступления японских рабочих стали учащаться. В 1880 годах делаются Первые попытки создания профессиональных союзов. На первых порах многие из этих союзов имели характер объединений ремесленников. Но уже в девяностых годах профсоюзное движение охватывает непосредственно пролетарские слои. Во многом это движение было связано с лидером рабочего (а позже коммунистического движения) Сэном Катаяма (родился в 1859 г. в крестьянской семье). В 1897 г., вернувшись из эмиграции, Катаяма создал «Лигу по организации рабочих профсоюзов», а затем союз металлистов, союз машинистов и союз печатников. В 1898 г. Катаяма создал «Общество по изучению социализма» и стал издавать журнал «Рабочий мир».

Вначале правительство резко подавляло деятельность «минкен ундо». Однако наиболее дальновидные руководители японского абсолютизма понимали необходимость ограниченных реформ и уступок, включая конституцию, ради сохранения равновесия в обществе и строя в целом. Японское правительство командировало ряд своих виднейших представителей во главе с князем Ито за границу для ознакомления с конституционной практикой ряда европейских стран и США. В результате было принято решение, что наиболее подходящим для Японии прототипом является консервативный прусский парламент Бисмарка. В 1889 г. была провозглашена японская конституция.

Важнейшей особенностью конституции 1889 г. являлось подтверждение власти японской монархии. Конституция провозгласила исключительно широкие права императора: ему принадлежало'утверждение и издание законов; созыв и роспуск парламента; объявление войны и заключение мира; верховное командование вооруженными силами; назначение и увольнение всех гражданских и военных чинов и т.д. Вторая глава конституции оговаривала формально предоставленные буржуазные свободы многочисленными изъятиями и оговорками. Четвертая глава (55 статья) отмечала, что министры в Японии ответственны только перед императором. Шестая глава предоставляла возможность правительству, не считаясь с парламентом, утверждать бюджет и в том случае, если он не получил санкции представительных учреждений. Следует также напомнить, что персона императора продолжала обожествляться.

Японский парламент был образован в составе двух палат. Верхняя палата состояла из принцев крови, высшей титулованной знати, лиц лично назначавшихся императором, представителей крупных налогоплательщиков. Нижняя палата избиралась мужским населением страны из числа лиц достигших 30-летнего возраста. Избирательными правами пользовались лишь те, кто уплачивал не менее 15 йен прямых налогов в год и достигшие 25 лет. Исходя из этого, право участия в выборах было предоставлено лишь одному проценту населения страны. Таким образом, конституция не посягала на права японского абсолютизма, а лишь являлась его фасадом и прикрытием.

Несмотря на то, что японский парламент был сконструирован на весьма узкой базе, первые годы его существования ознаменовались частыми конфликтами между парламентом и правительством. Парламентская буржуазная оппозиция резко критиковала методы правительственной бюрократии и выражала недовольство огромными военными расходами. За первые четыре года своего существования японский парламент был трижды распущен императором (в 1891, 1893 и 1894 гг.).

Вооружение Японии, в особенности строительство сильного военно-морского флота, шло стремительными темпами и было непосредственно связано с готовящейся захватнической войной против Китая. Ближайшим же объектом агрессии являлась Корея. Уже в 1872 г., при переговорах между Россией и Японией по вопросу о Сахалине, японское правительство изъявило готовность снять свои претензии на южную часть Сахалина в обмен на согласие России соблюдать нейтралитет в японо-корейской войне и пропустить японские войска через русскую территорию в северную Корею. Эти предложения были отвергнуты, поэтому в офицерско-самурайских кругах стали раздаваться призывы к войне не только против Китая и Кореи, но и против России. Однако японские правящие круги пока еще опасались бросать вызов России.

Внешнеполитической активности Японии способствовало также то обстоятельство, что в 1894 г. Японии удалось добиться частичного пересмотра иностранных договоров. Экстерриториальность иностранцев была отменена. Были отменены также наиболее стеснительные для Японии ограничения таможенной независимости (1899 г.). Правда, полного равноправия Япония формально не достигла (оно было получено лишь в 1911 г.). Однако основные требования японской буржуазии об освобождении от неравноправных договоров были выполнены. Во многом это развязало руки японской военной власти для внешних захватов.

В 1876 г. Япония под угрозой военного вмешательства навязала Корее первые неравноправные договоры, а в 1882 - 1884 годах значительно их расширила. В 1885 г. состоялось подписание японо-китайского договора в Тяньцзине, согласно которому в Корею (находившуюся формально под китайским сюзеренитетом) не могли быть введены китайские войска без согласия Японии, как и японские войска без согласия Китая.

В 1893 г. в Корее началось массовое крестьянское движение, известное под названием «восстание Тонхаков». Это движение было направлено против феодального гнета и чужеземных колонизаторов Кореи. Правящая феодальная верхушка в Корее, напуганная этим восстанием, обратилась за помощью к Китаю. Китай направил войска для подавления Тонхаков, и Япония обвинила Китай в нарушении Тяньцзинского договора, направила свои войска в Корею и под предлогом подавления Тонхаков оккупировала важнейшие стратегические пункты страны. Японцы стали насаждать свою агентуру в корейском государственном аппарате. Образованное японцами правительство провозгласило независимость Кореи от Китая и обратилось за помощью к Японии. 25 июля 1894 г. японский военный корабль потопил пароход, перевозивший китайские войска. 1 августа была объявлена война.

Японо-китайская война 1894-1895 гг. продемонстрировала полное превосходство капиталистической Японии над Китаем.

К весне 1895 г. китайские войска понесли ряд тяжелых поражений. Японцами был захвачен Ляодунский полуостров и порт Вейхайвей; под угрозой находилась китайская столица Пекин.

17 апреля 1895т. в японском городе Симоносеки был подписан мирный договор, предусматривающий: 1) независимость Кореи от Китая; 2) уступку японцам острова Тайвань, Пескадорских островов и Ляодунского полуострова; 3) уплату Китаем контрибуции в сумме более ЗОО млн. иен; 4) открытие для торгового судоходства ряда китайских портов; 5) временную оккупацию японцами Вейхайвея; 6) освобождение арестованных китайцами японских агентов.

Захватническая война против Китая чрезвычайно ускорила капиталистическое развитие Японии.

Она дала толчок росту ряда отраслей промышленности, способствовала расширению внешней торговли Японии и положила начало японской колониальной империи. Война привела также к усилению японских позиций в Корее. В конце 1895 г. японцы зверски убили корейскую королеву Мин, которая была противницей подчинения страны японской власти. Корейский король бежал от убийц и нашел убежище в русской дипломатической миссии.

Определяющие влияние на корейское правительство на некоторое время перешло от Японии к России.

В 1896 г. было подписано русско-китайское соглашение о КВЖД, и в 1897 г. к России отошел Порт-Артур, незадолго до этого оставленный японцами.

Японо-китайская война дала толчок к империалистическому разделу Китая на сферы влияния. Англия, США и Германия делали все, чтобы обострить Русско-японские отношения. В конце 1890-х гг. при активной помощи Англии Япония спешно усиливала вооружение армии и флота, готовясь к войне уже с Россией.