Курсовая работа: Жалованная грамота дворянству

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Пермский государственный университет

Курсовая работа

Жалованная грамота дворянству

студента Ершова А.С.

Научный руководитель:

Гаряева Т.В.

Пермь 2008

Оглавление

Введение

Глава I. Общая характеристика Грамоты

1.1 История создания

1.2 Идеология Грамоты

1.3 Язык документа

Глава II. Юридическая характеристика Грамоты

2.1 Структура

2.2 О личных преимуществах дворян

2.3 Корпоративные права дворян

Заключение

Список литературы

Введение

В силу широкой информативности и большой познавательной ценности история закона способствует формированию в общественном сознании правовой культуры. Гражданин в процессе ознакомления с истоками законодательства понимает, и как следствие, начинает уважать правовые нормы. Кроме того, будущему юристу, необходимы те поисковые, аналитические знания, умения и навыки, которые вырабатываются при работе с источниками права.

В период «Дворцовых переворотов» одним из основных направлений реформ было сословное законодательства, особенно в отношении дворянства, которое добилось от абсолютной монархии объединения всех достижений в одном документе.

Поэтому, для работы выбрана тема «Жалованная грамота дворянству». В настоящее время имеется большое количество литературы о процессе развития прав дворян, но в ней названный документ рассматривается только как результат борьбы. В настоящей работе будет проанализирован законодательный материал самой Грамоты в связи с историей государства.

Для исследования ставились следующие задачи:

- изучить литературу по данному вопросу;

- дать общую характеристику документа;

- рассмотреть нормативную часть документа по существу.

Работа состоит из двух глав. В первой главе определены история создания, идеология и язык Грамоты, а во второй – структура документа, личные и корпоративные права дворян.

В заключении сделан вывод о том, что естественным следствием благородства должно было быть снятие с дворянства всего того, что равняло его с другими сословиями. Екатерина II поняла это и потому развила в Грамоте целую систему норм о личных и корпоративных правах и привилегиях, ликвидировав при этом «пробелы в юридической технике» по практической реализации жалованных прав, чем обеспечила существование документа до 1917г.

В процессе исследования применялся конкретно-исторический подход, с помощью которого рассматривались базовые государственно-правовые явления, в части сословного законодательства. Сравнительный метод и системный анализ применялись при выявлении общих закономерностей и совпадающих признаков в состоянии объекта.

В работе использовались исследования А.Б. Каменского, который в монографии «От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыты целостного анализа» дает сравнительную характеристику Жалованных грамот дворянству и городам. В работе «История русского права» А.Н. Филиппов подробно анализирует законодательный материал документа. При изучении отдельных статей использовались труды М.Ф. Владимирского-Буданова, С.В. Юшкого, О.И. Чистякова, а также Полное собрание законов Российской Империи с 1649г и Законодательство периода расцвета абсолютизма.

Глава I. Общая характеристика Грамоты

1.1 История создания

Екатерина II получила в наследство от своего поверженного супруга не только весьма нестабильное положение на престоле, но и документ, который требовал большой политической осмотрительности. С одной стороны, сохранялась давно назревшая потребность нового позитивного оформления отношений власти и дворянства. Документ, подписанный Петром Ш, содержал совершенно определенную терминологию, и поэтому господствующий класс справедливо ожидал конфирмации не новых прав и привилегий, а именно «свободы». С другой стороны, Екатерина как правитель талантливый и дальновидный интуитивно чувствовала, что необходимо, мягко обойдя понятие «вольность», выстроить новые отношения с политической элитой дворянства, не охлаждая, а, напротив, усиливая ее рвение к «служению монарху и Отечеству». Кроме того, с точки зрения конкретного законодательного обеспечения реализации дарованной дворянству привилегии это был скорее предварительный проект, чем продуманный документ, на основании которого можно было изменить порядок государственной службы целого сословия[1].

Манифест от 28 июля 1762 г. «О вступлении на престол императрицы Екатерины II» содержал типовую форму «клятвенного обещания», в соответствии с которым все подданные торжественно присягали «верно и нелицемерно служить и во всем повиноваться», «поступать», как положено «доброму и верному Ее Императорского Величества рабу»[2]. О дарованной дворянству свободе в законодательстве первых месяцев нового правления вообще не упоминалось.

Пауза с подтверждением Манифеста о вольности дворянства явно затягивалась. Осенью 1762 г. Екатерина писала Н.И. Панину: «Я запамятовала давеча Вам сказать, что не много роптания меж дворянства о неконфирмации их вольности и надлежит о том не позабыть приступ сделать»[3]. Наконец, в феврале 1763 г. вышел именной указ «О рассмотрении акта, которым Император Петр III дал вольность благородному российскому дворянству, и о приведении его содержания в лучшее совершенство». С этой целью была создана Комиссия, деятельность которой регламентировалась не четкими указаниями императрицы, а общими приоритетами новой власти. В указе речь шла не о «вольности», а о «залоге монаршего благоволения», что, по всей видимости, рассматривалось престолом как ценность более высокая, чем свобода от службы. Содержание Манифеста следовало «привести в лучшее совершенство» «на основе разумной политики». Иначе говоря. Комиссия должна была не столько разрабатывать «права свободы дворянской», сколько усилить статьи, «которые бы наивящше поощряли честолгсн. бие к пользе и службе нашей и нашего любезного Отечества»[4].

При работе Комиссии вопрос о привилегиях дворянства поднимался на 14 заседаниях и получил свое концептуальное оформление в проектах канцлера М.И. Воронцова и руководителя Комиссии А.П. Бестужева-Рюмина, комментариях Н.И. Панина и других придворных, а также в окончательном докладе, представленном императрице в апреле 1763 г. как проект «Права дворянского»[5]. Проведя сравнительный анализ двух проектов, замечаний Панина и текста «Права дворянского» Каменский пришел к выводу, что в докладе «заметно стремление создать две самостоятельные социальные иерархии, отделить социальный статус от чина в системе государственной службы». В то же время автор отмечает неготовность Комиссии «решать фундаментальную проблему природы дворянства и его обществе, в то время как права дворянства в плоскости его отношений с государством интересовали придворных меньше[6].

Протоколы заседаний Комиссии, которая работала на протяжении двух месяцев, а также подготовленный для представления императрице «Доклад о проекте Права дворянского» свидетельствуют о высокой степени зависимости сознания политической элиты от официальной идеологии. Подискутировав о привилегиях родовой и титулованной знати, о соотношении чинов и статуса высшего сословия, придворные пришли к выводу, что достоинство дворянства определяется исключительно его заслугами перед престолом. Авторы проекта воспроизвели основные идеи Манифеста о вольности, касающиеся прежде всего условий ее ограничения: «закон, по которому каждый дворянин служит и не служит не беспредельно, но должен будет знать время и обстоятельства, в которых он может сим пожалованным правом пользоваться». Участники Комиссии абсолютно верно уловили основной пафос Манифеста, стимулирующий в сознании дворянина «побуждение к службе Е.И.В., основанное на прямом честолюбии». Главные усилия придворных законодателей были направлены на правильное понимание ожиданий и предпочтений императрицы. В конечном итоге они пришли к выводу, что любой представитель благородного сословия обязан «делать пользу государю и Отечеству» либо в качестве чиновника и офицера, либо «земледелием и экономиею своею»[7]. «По таковым резонам собрание рассуждает, - говорилось в проекте, - что всемилостивейше подтвержденная свобода служить и не служить дворянину будет полезна Е.И.В., Отечеству и самим дворянам. Но дабы служба Е.И.В. не I ослабела, то статья вторая и третья... будут побуждающие к службе». Завершив работу над проектом, Комиссия ждала конкретных инструкций Екатерины, поскольку «законы следствием должны быть тех прав, которыми Е.В. угодно будет пожаловать российское дворянство; не знаючи же точно самых прав, ничего за подлинно не могут принять и за основание к сочинению законов».

Проект «Права дворянского» Екатерина собственноручно скопировала, сделала замечания на полях и вернула его составителям через полгода. Однако высочайшие указания показались членам Комиссии слишком общими, и они так и не приступили к написанию окончательного текста. Комиссия прекратила свою работу, а императрице пришлось самой приступить к законодательному оформлению сословного статуса дворянства и политики абсолютизма в отношении господствующего класса.

Манифест о вольности не был ни отменен, ни конфирмован, хотя некоторые его положения реализовались в практике Сената и делопроизводстве Герольдмейстерской конторы. «Вопрос о привилегиях дворянства (их расширении и окончательном законодательном оформлении),оставался открытым: Его обсуждение было продолжено сначала в созданной в декабре 1763 г. Комиссии о коммерции, затем в Уложенной комиссии и, наконец, спустя двадцать три года, в 1785 г. завершилось изданием Жалованной грамоты дворянству.

1.2 Идеология Грамоты

Дарованная дворянству свобода от обязательного характера государственной службы, провозглашенная в Манифесте и подтвержденная в Жалованной грамоте, на деле не приветствовалась властью, что проявлялось и в целенаправленном ограничении возможностей получить отставку, и в явном идеологическом порицании отстранения от дел, которое «не приносит ни частной, ни общественной пользы, но только умножает число праздношатающихся тунеядцев»[8]. Наиболее приемлемым аргументом ухода со службы официально признавалась временная отставка «для обучения наукам» или по причине тяжелой болезни[9]. Однако отстранение дворянина от дел под предлогом недугов вызывало все большее недоверие, поскольку среди вышедших в отставку могли оказаться и ловкие карьеристы, стремящиеся, «не служа, чины получать».

Однако в рассматриваемом документе речь шла не только о правах и вольностях дворян, но и об их главной привилегии - ревностно служить императору и Отечеству. Иначе говоря, служащий дворянин находился под особым покровительством власти. Помещик, домогающийся отставки, чиновник или военный, посмевший неоднократно воспользоваться вольностью дворянства, недоросль, вообще не собирающийся служить, не могли рассчитывать на благосклонность престола. Не случайно, сведения, подтверждающие дворянство, должны были включать «родословие, в котором по крайней мере фамилия была доведена до деда, с прописанием службы каждого предка... имел ли кто какие жалованные грамоты от государей, с которых и копии с засвидетельствованием прилагать».

Таким образом, дворянское достоинство напрямую связывалось с чинами и царской милостью. Власть стремилась всячески усиливать и поддерживать сословный гонор, основанный на привилегии «знатной службы». Ведущим критерием внутрисословной дифференциации дворянства была позиция, занимаемая группой в системе власти абсолютной монархии. Политический вес того или иного слоя в среде господствующего класса зависел от степени причастности к императорскому окружению. Не сложная система иерархической зависимости, а государево расположение объединяло прямых подданных императора. Отсутствие сложной иерархической структуры российского господствующего класса и усиливающийся авторитет власти порождали в сознании каждого дворянина ощущение личной зависимости от монарха. Корпоративная гордость благородного сословия состояла в близости к трону и приобщении к верховной власти через государственную службу.

Высокий социальный престиж государственной службы поддерживался через доминирующую ценность статуса и должности в сознании дворянства. Дарованный императорской властью чин, потеснив родовое достоинство, выступал главным показателем сословной иерархии, задавал основные критерии отношения к человеку в обществе и оказывал определяющее влияние на систему самооценки личности. От положения на чиновной лестнице зависел весь образ жизни дворянина и его семьи. Количество лошадей в экипаже, ливреи лакеев, место во время службы в церкви - все определялось бюрократическим статусом и милостью императрицы.

Целенаправленные исследования собственно нормативной части грамоты и практики службы высшего сословия после опубликования документа привели многих специалистов к неожиданному, на первый взгляд, выводу о готовности дворянства в большинстве своем оставаться на службе как после Манифеста Петра III, так и после опубликования грамоты 1785г.[10] Более того, признавая отсутствие стремительного роста числа отставок после издания названных документов, специалисты отмечают при этом одобрительную и порой восторженную реакцию дворянства на пожалованные вольности. Многие представители дворянства праздновали обнародование грамоты, хотя не имели намерений использовать все права, дарованные им.

Императрица понимала, что преимущества уже «прочно вошели в практику дворянской службы и стал неотъемлемой частью сословной психологии дворянства». Еще после февраля 1762 г. дворяне аргументировали свои прошения об отставках не столько такими обстоятельствами, как старость или болезнь, сколько своим законным правом покинуть службу. Этот факт, однако, не свидетельствует о том, что государственная служба утратила привлекательность в глазах высшего сословия. Собственно и материал, приведенный в исследованиях Филиппова, подтверждает готовность дворянства по тем или иным причинам продолжать борьбу за чины, установленные подтвержденным в 1785 г Табелем о рангах, несмотря на открывшуюся возможность стать свободным помещиком[11].

Самодержавие всячески поддерживало стремление дворянина «придать большую знать своей карьере» и поощряло «честолюбие к пользе службы и прибытка империи Ее Императорского Величества»[12]. Приверженность дворянства «богоугодному и достопохвальному» делу государственной службы стимулировалась и реальными материальными благами. Однако ценность наград измерялась не столько их номинальной стоимостью, сколько степенью престижности. Своеручно врученная табакерка с портретом императрицы могла для сановника значить больше, чем пожалование деревни.

Власть умело сочетала все перечисленные рычаги воздействия на сознание подданного - за «ревностным исполнением долга» следовало повышение в чине, ранг подкреплялся щедрым пожалованием, а высочайшее расположение материализовывалось в деревнях, должностях и лентах. Механизм подобной социальной регуляции призван был функционировать безотказно, поскольку он не только апеллировал к стремлению обладать престижной мерой богатства, но и порождал у дворянина высокую самооценку, горделивое чувство причастности к власти, господствующему классу, сильному государству.

Терминологические сопоставления документов дворянского законодательства обнаруживают поразительную стабильность идеологической составляющей политики власти в отношении господствующего класса. Спустя более 20 лет после отмены обязательного характера службы и более 60 лет после провозглашения Табели о рангах основные положения этого знаменитого Петровского документа продолжали оставаться главным принципом структурирования высшего сословия. В «Грамоте на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» 1785 г. также был сформулирован приоритет последовательного прохождения всех рангов на основе личной выслуги: «Российское дворянство, входя в службу военную или гражданскую, проходит все степени чиноначалия и от юности своей в нижних узнает основание службы». Как и во времена правления Петра I, единственным показателем знатности в Жалованной грамоте признавалась служба государю: «Достигаютже до вышних степеней те российского дворянства знаменитые особы, кои отличаются... службою». И точно так же монаршая милость оставалась главным источником родового достоинства: «Обыкла Россия исстари видеть службы, верность, усердие... Сему свидетельства подлинные находятся в древнейших поколениях родов нашего подданного российского дворянства». В Жалованной грамоте подтверждались привилегии, дарованные Манифестом о вольности 1762 г., однако при более внимательном прочтении обнаруживалось, что по-прежнему главной привилегией дворянства оставалась привилегия служить государю. Возможность отставки не исключалась, но оговаривалась целым ря-дом условий и, в конечном итоге, ставилась в прямую зависимость от воли императора: «Подтверждаем благородным, находящимся в службе, дозволение службу продолжать и от службы просить увольнения по сделанным на то правилам... Но как благородное дворянское название и достоинство... приобретается службою... для того во всякое российскому самодержавию нужное время... всякой благородной дворянин обязан по первому позыву от самодержавной власти не щадить ни труда, ни самого живота для службы государственной»[13].

Таким образом, сущность «Грамоты на права, вольности и привилегии дворянству» заключается в призванным не столько провозгласить новые и подтвердить старые привилегии высшего сословия, сколько усилить воздействие на мотивацию его представителей в нужном для абсолютизма направлении. Все перечисленные инструкции должны были в конечном итоге повысить престиж образования, усилить авторитет чинов и обострить конкурентную борьбу за них в среде дворянства.

В целом по своему пафосу Грамота выдержана в стилистике идеологии абсолютистского государства, продолжающего видеть в господствующем классе не только привилегированное, но и «служилое» сословие. При этом главная идея документа, согласно которой все благородные российские дворяне «на вечные времена» преимуществами пользоваться будут, еще более усложняла смысл государственной службы, которая и ранее трактовалась одновременно и как почетное право, и как неукоснительная обязанность.

1.3 Язык документа

Исследователи отмечают, что для законодательной терминологии XVIII века не характерно название документов «грамотами». И не случайно в историографической традиции она стала «жалованной грамотой», т.к. речь шла именно о пожаловании высочайшей властью прав и выгод, которые были не естественным имманентным свойством, а именно жаловались сословию волею Екатерины II. В самом источнике данная особенность проявлялась в следующих словах: «…по благорассуждению и изволению нашему императорскому повелеваем, объявляем, постановляем и утверждаем в память родов для пользы российского дворянства службы нашей и Империи следующие статьи на вечные времена и непоколебимо»[14].

Екатерина II хорошо изучила русскую историю и косвенно, через семантику слов, указала на вассально-сюзеренные отношения между престолом и сословием дворян. И не случайно, по мнению Каменского, обычная формула «Ее Императорское Величество» была в тексте грамоты заменена формулой на просто «Императорское Величество»[15]. Чистяков отмечает, что грамота, как источник права- это законы, в которых указывались права и привилегии того или иного сословия, чем она отличалась от манифеста, в котором тоже был законом, но объявлял в особо важных случаях волю императора в форме обращения к отдельным группам населения[16].

Исследователи данного вопроса указывают на стабильность юридического языка Екатерины II, при этом она первая начала использовать в своих работах понятие «собственность». Например в ст.33 Грамоты читаем: «…подтверждается благородным право собственности…»[17]. До нее терминология законов не отличалась определенностью и устойчивостью, что являлось следствием эпохи реформ, когда в законодательной практике однородные по содержанию и форме нормативные акты «являлись под разными наименованиями», и наоборот-похожие по содержанию, назывались одинаково[18].

В целом, анализ терминологии и политической символики документа указывает на ее преемственность от предыдущего сословного законодательства, начиная с обращением к дворянству как «благородному» и заканчивая цитированием указов.

Глава II. Юридическая характеристика Грамоты

2.1 Структура

Жалованная грамота начинается с вводной преамбулы, в которой в стилистике идеологии абсолютистского государства после перечисления всех подвигов дворянства заключается: «…достойно находим простерти наше попечение к нашему вернолюбезному подданному российскому дворянству, имея в памяти вышесказанные заслуги, ревность, усердие и непоколебимую верность…следующие статьи…»[19].

Далее расположены четыре главы из 92 статей. Глава «А»- называлась «О личных преимуществах дворян»(ст.1-36). В ней определены основные права дворянства, которые мы рассмотрим в п.2.2.

Глава «Б» -«О собрании дворян, установлении общества дворянского в губернии и о выгодах дворянского общества» (ст.37-71) – утверждала создание дворянских обществ, регламентировала создание и деятельность их выборных органов и другие корпоративные преимущества, которые мы рассмотрим в п.2.3.

Глава «В» - «Наставление для сочинения и продолжения дворянской родословной книги в наместничестве»(ст. 72-90) – подробно разъясняла порядок составления дворянских списков в губерниях, ведение и состав родословных книг.

В главе «Г» - «Доказательства благородства »(ст.91-92) – перечислялись «допустимые» доказательства дворянского происхождения. Последние две главы мы рассмотрим в рамках п.2.3.

Кроме названного, в Грамоте содержится ряд законодательных актов о дворянстве принятых до 1785г. Так, в рассматриваемом документе цитируются Именной указ от 16 января 1721г.(ст.78), Табель о рангах (ст.79 и др.),а в статье 92 полностью – Указ Федора Алексеевича об отмене местничества от 1682г[20].

Структура статей усложнена наличием толкований, разъяснений, примечаний и постановлений. Исследователи объясняют это стремлением законодателя избежать ошибок Манифеста Петра III, в котором отсутствовала необходимое конкретное юридическое обеспечение возможности реализации дарованных прав[21].

2.2 О личных преимуществах дворян

Естественным следствием благородства должно быть снятие с дворянства всего того, что равняло его с другими. Екатерина II поняла это и потому развила в Грамоте (гл. «А») целую систему норм о личных правах и привилегиях.

В статье 1 заслуги предков перед государством в древности рассматриваются в качестве важнейшего критерия принадлежности к дворянству: «Дворянское название есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствовавших в древности мужей, отличивших себя заслугами, чем обращая самую службу в достоинство, приобрели потомству своему нарицание благородное».

В статьях со 2 - 5 речь идет о потомственных дворянах. Личное дворянство вообще не упоминается: «…благородное дворянское достоинство не отъемлемо, наследственно и потомственно тем честным родам…». Дворянин сообщает дворянское достоинство жене и детям. Кроме того, «Да не лишится дворянин или дворянка дворянскаго достоинства, буде сами себя не лишили онаго преступлением, основаниям дворянского достоинства противным».

В статье 6 приводится недостаточно четкий и крайне приблизительный перечень преступлений, который открывал возможность для различных толкований при применении закона. Особенно неопределенными были такие деяния, как воровство всякого рода, лживые поступки.

В статье 7 подчеркивается неравноправие женщины и мужчины. Дворянка лишена права сообщать дворянство не только мужу, но и детям.

Чем больше привилегий получали дворяне, тем более развивался у них взгляд на себя как на сословие благородное, которое не должно приравниваться к другим, тяглым сословиям[22]. Стремясь обеспечить защиту своего дворянского достоинства и чести, дворяне усилили борьбу за свои личные права и свободы.

Особенно сильно было недовольство дворян тем, что их могли подвергать позорящим наказаниям и пыткам[23]. При Петре I установилось правило, согласно которому шельмование и публичное на площади наказание дворянина влекло за собой лишение его всех титулов и рангов. Если дворянин был обнажен публично и подвергнут телесному наказанию или если его подвергли пытке, имея на это достаточные основания, то он уже не мог оставаться дворянином. Однако тогда не было установлено, что дворянин подлежал лишению прав состояния только по суду [24]. В Жалованной грамоте впервые учитываются все требования дворян и четко формулируется в статьях 8 - 11, что без суда «да не лишится» благородной дворянскаго достоинства, чести, жизни и имения.

Статья 12 закрепляет столь важное для дворян право быть судимыми только себе равными. В дореволюционной литературе отмечается, что суд равных для дворян существовал только на бумаге. Никаких изменений в судоустройстве не последовало. Что же касается уездного суда и верхнего земского суда, то они и раньше состояли из выборных дворян. В вышестоящих судах (судебных палатах) заседали назначаемые коронные чиновники, т. е. те же дворяне, только не обязательно «свои», выборные от той местности, где проживал подсудимый-дворянин.

Важная привилегия дворян в отношении правосудия закрепляется в статье 13. Для феодального суда не существовало равенства всех перед законом, дворян судили в особом порядке[25]. Приговор суда по делу любого дворянина обязательно подлежал рассмотрению в Сенате, причем приговор обвинительный вступал в законную силу только после его утверждения императрицей, которая могла освободить дворянина от наказания независимо от тяжести совершенного им преступления. В Грамоте читаем: «Дело благороднаго, впадшаго в уголовное преступление и по законам достойнаго лишения дворянскаго достоинства, или чести, или жизни, да не вершится без внесения в Сенат и конфирмации императорскаго величества».

В статье 14 впервые вводится институт давности. Подобная норма общей части уголовного права устанавливалась только для дворян (как своеобразная привилегия). На другие сословия она не распространялась. Характерно, что срок давности не увязывается с тяжестью совершенных деяний — он одинаков как для малозначительных, так и для тягчайших преступлений.

Жалованная грамота, освободив дворян от телесных наказаний, впервые в российском законодательстве установила важнейшую их привилегию. В статье 15 речь идет не только о назначении наказания за совершенные преступления, но также о применении мер телесного воздействия за проступки (особенно широко они применялись в отношении военнослужащих). Кроме того, дворяне освобождались от применения к ним пытки. При Елизавете Петровне и до нее дворян пытали, как правило, тайно. При Екатерине II пытка в отношении дворян сохранялась по политическим преступлениям[26].

По смыслу статьи, суд не мог применить телесное наказание к дворянину, совершившему преступление[27]. Однако если за совершенное деяние дворянин лишался дворянского звания, то суд не был связан выбором меры наказания. Эту привилегию отменил Павел I, предписав применять к дворянам телесные наказания.

Статья 16 предусматривает освобождение от телесных наказаний дворян, служащих нижними чинами в армии. К ним этот вид наказаний применялся очень часто, в то время как офицерский состав подобному наказанию не подлежал.

Как уже отмечалось, официальное подтверждение основных положений Манифеста 18 февраля 1762 г. последовало только 21 апреля 1785 г. В статье 17 провозглашается, что вольность и свобода дворянства подтверждаются на вечные времена. Вряд ли сама Екатерина II верила в это, но она любила демагогию и высокопарные декларации. Павел I, соразмеряя законодательство с жизнью, фактически отменил некоторые свободы и вольности дворянства, ограничил их свободу в отношении военной службы[28]. Соответствующие положения Жалованной грамоты не соблюдались.

В статье 18 предусматривается право дворянина продолжать службу либо просить отставку. Не вполне ясно, мог ли дворянин, получивший это звание от своих предков, вообще не начинать службу[29]. Из смысла статьи следует, что дворянство не освобождалось от обязанности начинать государственную службу. Однако независимо от выслуженного срока дворянин мог прекратить ее, попросив отставку.

Статья 19 подтверждает старинное право феодалов служить любому сюзерену.

Из смысла статьи статьи 20 вытекает, что дворяне должны нести государственную службу до момента отставки. Требование не щадить сил и жизни по призыву самодержавия предусматривало использование на военной и другой государственной службе тех дворян, которые могли принести пользу своими знаниями и опытом, а не тех, которые вообще никогда и нигде не служили. Специально подчеркивается, что дворянские звания всегда приобретались добросовестной службой.

В статьях 21—23 речь идет о праве дворян распоряжаться своими имениями и порядке их наследования. Этим правом дворяне пользовались давно, грамота лишь подтверждает его.

Смысл статьи 24, имеющей в значительной степени демагогический характер, не совсем ясен. Не понятно, от чьих конкретно посягательств предусматривается защита дворянских имений: «да не дерзнет никто без суда и приговора в силу законов тех судебных мест, коим суды поручены, самовольно отобрать у благороднаго имение или оное разорять». Главная опасность для дворянских имений всегда исходила от монархов, которые изымали их в пользу государства за плохое несение военной и другой государственной службы, а также за различные злоупотребления по службе[30]. Особенно часто применял подобные меры Петр I. Статью можно понять таким образом, что впредь самодержавная власть не будет отнимать имения у дворян, если о том не последует решение суда. Однако абсолютных монархов не могли связывать требования законов. Следовательно, содержавшиеся в статье правовые нормы не имели практического значения.

Статья 25 провозглашает буржуазный принцип, согласно которому только суд может совершенное деяние признать преступлением. Однако этот принцип действовал только в отношении дворян.

В статьях 26—32 впервые помещикам-дворянам предоставляются широкие возможности по приобретению определенного имущества, участию в некоторых видах производства, а также в торговле. Грамота закрепляет то, что давно уже сложилось фактически. Дворяне-помещики имели свои мануфактуры, фабрики и заводы в сельской местности, где выпускалась определенная продукция, которую необходимо было реализовывать на рынках. Дворянские имения все более втягивались в товарно-денежные отношения.

Екатерина II считала занятие торговлей недопустимым и бесславным делом, не совместимым с достоинством благородного дворянина. Раньше, когда дворяне-помещики были заняты службой, подобное занятие и звание дворянина действительно взаимоисключались. Все более активно участвуя в хозяйственной деятельности, дворяне неизбежно вовлекались в товарно-денежные отношения, и самодержавие было вынуждено предоставить им определенные права, связанные с этой хозяйственной деятельностью.

Петр I ограничил право помещиков-дворян на недра в их имениях. С ведома Берг-коллегии производить разработку полезных ископаемых могли и другие лица. Фактически недра земли помещичьей оказались под контролем государства. Екатерина II в отменила эти ограничения в манифесте от 28 июня 1782 г., указав, что право собственности распространяется на все произведения земли как на поверхности, так и в ее недрах. Каждый собственник мог добывать в своих землях металлы и минералы и обрабатывать их. Жалованная грамота закрепляет это право дворян в ст. 33.

Также Петр I ввел существенные ограничения прав владельцев на леса, растущие на их землях, разрешив для государственных нужд рубить во всех лесах всякое дерево, не платя за то ничего владельцу леса. Некоторые леса и породы деревьев объявлялись заповедными. Только для нужд государства могли использоваться определенные породы деревьев[31]. Екатерина II указом от 22 сентября 1782 г. отменила прежние ограничения, предписав предоставить в полную собственность владельцев имений все леса, растущие в дачах помещиков, хотя бы они были до сего времени объявлены заповедными. Жалованная грамота подтверждает это право в ст. 34.

Статьи 35—36 закрепляют освобождение дворян от податей и повинностей, связанных с военными и другими постоями в жилых домах. Этими привилегиями дворяне фактически пользовались и ранее, но в грамоте они были более конкретно сформулированы: «по деревням помещичий дом имеет быть свободен от постоя» и «благородный самолично изъемлется от личных податей».

В итоге, если вольность и свобода по Манифесту 1762 г. Понимались как право не служить, то по Жалованной грамоте 1785г., она выражалась в общей привилегированности, слагавшейся в сословную изъятость дворянства от действия общих законов, в том числе и уголовных.

2.3 Корпоративные права дворян

Естественно, что только с освобождением дворян от обязательной службы вопрос о его местном самоуправлении мог быть поставлен и разрешен законодательством. Этим и занялась Императрица Екатерина Великая в главах «Б», «В» и «Г».

В статьях 37—56 предоставляются большие права дворянским собраниям и одновременно на местных должностных лиц (губернаторов, генерал-губернаторов, государевых наместников) возлагается тщательный контроль за их деятельностью.

Екатерина II, опираясь на лично преданных ей наместников из числа высших сановников, проводила в жизнь идею децентрализации государственного управления. Павел I стремился к централизации управления — он упразднил институт наместников и предпринимал меры по ограничению прав местных дворянских корпораций, предоставленных им грамотой. В документе читаем: «Нашим верноподданным дворянам жалуем дозволение собираться в той губернии, где жительство имеют, и составлять дворянское общество в каждом наместничестве и пользоваться нижеписанными правами, выгодами, отличностями и преимуществами»[32]. Дворянство собирается в губернии по «позыву и дозволению» генерала-губернатора или губернатора как для вверенных дворянству выборов, так и для выслушивания предложений генерала-губернатора или губернатора, каждые три года в зимнее время.

Собранию дворянства в наместничестве дозволялось избрать губернского предводителя и для этого «…всякие три года представить из уездных дворянских предводителей двух государеву наместнику или правителю, и, которого из сих генерал-губернатор или губернатор назначит, тому и быть губернским предводителем дворянства той губернии».

Уездный предводитель дворянства выбирался дворянством того уезда чрез каждые три года по балам.

В Верхний земский суд было необходимо выбрать десять заседателей и двух заседателей совестного суда дворянством тех уездов, «кои составляют подсудное ведомство того верхнего земского суда чрез всякие три года и представляются от онаго правителю или губернатору, когда генерала-губернатора на месте нет; и буде за ними нет явнаго порока, то государев наместник или в небытность его правитель наместничества подтверждает дворянской выбор».

Десять заседателей (верхнего земского суда и заседатели совестного суда, уездного суда и нижнего земского суда) выбираются чрез каждые три года дворянством тех уездов, «кои составляют подсудное ведомство…» того суда, из дворян на месте живущих, или на тех, кои в дворянском списке той губернии написаны.

Уездный или окружной судья и земский исправник или капитан выбираются дворянством через три года и представляются от него правителю; «… и буде за ними нет явного порока, то губернатор подтверждает дворянской выбор». Заседатели уездного суда и дворянские заседатели нижнего земского суда выбираются дворянством через три года и представляются правителю; «…и буде за ними нет явнаго порока, то губернатор подтверждает дворянской выбор».

Собранию дворянства дозволялось представить генералу-губернатору или губернатору о своих общественных нуждах и пользах, делать представления и жалобы чрез депутатов их как Сенату, так и императорскому величеству на основании узаконений.

Собранию дворянства в каждом наместничестве разрешалось в губернском городе иметь дом для собраний а также свои архив, печать, казну, собственного секретаря и стряпчего.

Провозглашалось: «Да не взыщется на дворянстве вообще личное преступление дворянина».

В Статье 57 содержится важная гарантия, которую не могли иметь собрания других сословий: «Собрание дворянства ни в каком случае не подлежит страже». В конце XVIII в. самодержавие доверяло дворянству, считая его своей прочной опорой[33].

В статьях 58—61 устанавливается порядок рассмотрения в верхних земских судах апелляций на уездные суды, дворянские опеки, нижние земские суды. Предусматривается порядок организации и деятельности опек для дворянских вдов и малолетних. В формировании этих учреждений также принимали участие дворянские собрания.

Статьи 62—64 содержат явное ограничение прав малоимущего дворянства, а также дворян, которые никогда не служили либо служба которых не была достаточно успешной: «Собранию дворянства запрещается избирать для тех должностей, кои по силе учреждений выбором наполняются, дворянина, которого доход с деревень ниже ста рублей составляет, и которой моложе двадцати пяти лет» который сам не владеет деревней (ему разрешалось присутствовать, но голоса не давали).

Из статьи 65 не совсем ясно, необходимо ли для исключения из дворянского собрания привлечение дворянина к суду. Возможно, что достаточно дурной славы среди соседей.

Статьи 66—71 регламентируют порядок составления дворянских родословных книг. Законодатель связывает с этим приобретение дворянских привилегий.

В статьях 72—92 подробно регламентируется порядок оформления дворянских родословных книг на местах. Для включения в эти книги, записи в которых являлись юридическим основанием признания действительности дворянского звания, требовались доказательства — примерный перечень их приводится в соответствующих статьях. В ст. 92 цитируется предшествующее законодательство о служилых людях, в частности Указ об отмене местничества 1682 года.

Таким образом, можно заключить, что в Грамоте(гл. «Б») дворянство каждой губернии окончательно признано юридическим лицом – «местным обществом»(ст.37). В качестве такового оно формирует органы управления, создает «складочный» капитал, имеет свою печать, представительство в суде и другие необходимые права. Более того, оно является «закрытым» в отношении членства в нем, так в главах «В» и «Г» законодателем установлены жесткие ограничения на вступление в корпорацию благородных.

Заключение

Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства сводил в стройную систему все привилегии дворянства, данные ему до того времени и закреплявшие его господствующее положение в политике и хозяйстве.

В соответствии с ней дворянству предоставлялись особые существенные льготы в сравнении с другими сословиями - свобода от обязательной службы, уплаты податей, право на владение крепостными крестьянами и земельными недрами в пределах своих владений. Дворяне могли организовывать мануфактуры, заниматься промышленным производством и торговлей, освобождались от постоя войск.

Впервые предоставлялось право организации дворянских собраний в наместничествах, губерниях и уездах. Главным смыслом их деятельности было закрепление и отстаивание дворянских привилегий на местном уровне, решение возникающих споров и т. п. Выборность в состав руководящих структур дворянских собраний была ограничена для избираемых возрастом (не младше 25 лет) и состоянием (доход с деревень не мог быть ниже 100 руб.).

Кроме того, значение Грамоты, опубликованной в день рождения Императрицы было в том, что в ней юридически закреплены механизмы реализации дарованных прав. В том числе и по этой причине ее нормы действовали до 1917г.

Список литературы

1. Белявский М.Т. Дворянская империя XVIII в. Основные законодательные акты. Сборник документов. М.,1960.

2. Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону.1995.

3. Исаев М.А. История государства и права России. М.,1999.

4. История СССР с древнейших времен до конца XVIII в./Под ред. Академика Б.А. Рыбакова.М.,1983.

5. Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыты целостного анализа. М., 2001.

6. Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие 1762 – 1855гг.СПб.1906.

7. Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины II: просвещенный абсолютизм в России. М., 1993.

8.Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Минск,2006.

9.Носов Б.В. О праве распоряжения феодальной земельной собственностью в XVIII в. М.1983.

10. Полное собрание законов Российской Империи с 1649г: в 45т.,//Отпечатано в Типографии II Отделения Собственного Его Величества Канцелярии, СПб.,1830.

11. Романович-Славатинский А. Дворянство в России от нач. XVIII в до отмены крепостного права.СПб.,1879.

12. Российское законодательство X-XXвв.: Текст и комментарии, в 9т./ Под общей ред. О.И. Чистякова. Т.V: Законодательство периода расцвета абсолютизма./ Отв. ред. Е.И. Индова. М., 1987.

13. Сергеевич В.А. Лекции, исследования по истории русского права. М.,1883.

14. Стешко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России. в 2 т:Т.I.М.2003.

15. Троицкий С.М. Россия в XVIII в.М.,2002.

16. Филиппов А.Н. История русского права. Конспект лекций для слушателей автора: в IIч., ЧI.,выпуск I. Типография Общества распространения полезных книг.,М.,1905.

17. Филиппов А.Н. Учебник истории русского права: в IIч., ЧI., издание 5., печатано в типографии К. Маттисена.,Юрьев,1914.

18. Хавский П.В. Собрание законодательства о российских дворянах или Жалованная грамота благородному дворянству со включением законов предшествующих и последующих с 1762 по 1823. СПб.,1996.

19. Чистяков О.И. Отечественное законодательство XI-XXвв.:II ч.,ЧI.,М.1983.

20. Чистяков О.И., Мартысевич И.Д. История государства и права СССР. Ч.I.,М.,1985.

21. Черепнин Л.В. Основные этапы развития феодализма в России.М.,1998.

22. Энциклопедия по Отечественной истории России с древнейших времен до 1917. Т II. М.,1996.

23. Юшков С.В. История государства и права СССР: в 2ч., Ч.I.М.,1947.

24. Яблочков М. История дворянского сословия в России. СПб.,2005.

[1] Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыты целостного анализа. М., 2001.С.444.

[2] Полное собрание законов Российской Империи с 1649г.,Т XVI,№11582.

[3] Омельченко О.А. «Законная монархия» Екатерины II: просвещенный абсолютизм в России. М., 1993. С.36.

[4] ПСЗ,Т XVI,№11751.

[5] Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыты целостного анализа. М., 2001.С.446.

[6] Омельченко О.А. Указ. соч. С.200-205.

[7] Филиппов А.Н. История русского права. Конспект лекций для слушателей автора. Типография Общества распространения полезных книг: в IIч., ЧI.,издание 5.,М.,1905. С.194.

[8] ПСЗ,Т XVI,№17073.

[9] ПСЗ,Т XVII,№12610.

[10] Сергеевич В.А. Лекции, исследования по истории русского права. М.,1883.С.692.

[11] Филиппов А.Н. Учебник истории русского права: в IIч., ЧI.,выпуск I.ЧI., издание 5., Юрьев, печатано в типографии К. Маттисена.,1914.С.534.

[12] Омельченко О.А. Указ. соч. С.263.

[13] Российское законодательство X-XXвв.: Текст и комментарии, в 9т./ Под общей ред. О.И. Чистякова. Т.V: Законодательство периода расцвета абсолютизма./ Отв. ред. Е.И. Индова. М., 1987. С.22.

[14] Законодательство периода расцвета абсолютизма. Т.V. М., 1987. С.26.

[15] Каменский А.Б. От Петра I до Павла I. Реформы в России XVIII в. Опыты целостного анализа. М., 2001.С.440.

[16] Чистяков О.И., Мартысевич И.Д. История государства и права СССР. Ч.I.,М.,1985.С.174.

[17] Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. Ростов-на-Дону.1995.С.557.

[18] Филиппов А.Н. История русского права. .,М.,1905. С.196.

[19] Законодательство периода расцвета абсолютизма. Т.V. М., 1987. С.26.

[20] Энциклопедия по Отечественной истории России с древнейших времен до 1917. Т II. М.,1996.С.165.

[21] Филиппов А.Н. Указ. соч. С.196.

[22] Чистяков О.И., Мартысевич И.Д. История государства и права СССР. Ч.I.,М.,1985.С. 553.

[23] Яблочков М. История дворянского сословия в России. СПб.,2005.С.462.

[24] Юшков С.В. История государства и права СССР: в 2ч., Ч.I.М.,1947.С.365.

[25] Стешко Л.А., Шамба Т.М. История государства и права России. в 2 т:Т.I.М.2003.С.511.

[26] История СССР с древнейших времен до конца XVIII в./Под ред. Академика Б.А. Рыбакова.М.,1983.С.403.

[27] Белявский М.Т. Дворянская империя XVIII в. Основные законодательные акты. Сборник документов. М.,1960.С.301.

[28] Романович-Славатинский А. Дворянство в России от нач. XVIII в до отмены крепостного права.СПб.,1879.С.213.

[29] Троицкий С.М. Россия в XVIII в.М.,2002.С.145.

[30] Пушкарев С.Г. Обзор русской истории. Минск,2006.С.269-270.

[31] Носов Б.В. О праве распоряжения феодальной земельной собственностью в XVIII в. М.1983. С.41.

[32] Хавский П.В. Собрание законодательства о российских дворянах или Жалованная грамота благородному дворянству со включением законов предшествующих и последующих с 1762 по 1823. СПб.,1996.С.132.

[33] Корф С.А. Дворянство и его сословное управление за столетие 1762 – 1855гг.СПб.1906.С.86.