Реферат: Избирательные реформы в Англии

СОДЕРЖАНИЕ:

ВВЕДЕНИЕ.............................................................................................................3

ГЛАВА I.

ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИЯ В

1815-30 гг.................................................................................................................7

1.1 ВЕЛИКОБРИТАНИЯ НАКАНУНЕ РЕФОРМ.........................................7

1.2 ПАРЛАМЕНТСКАЯ РЕФОРМА 1832 ГОДА В АНГЛИИ...............................................................................................................11

ГЛАВА II. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ

В АНГЛИИ В 30-40-е гг. XIX в.........................................................................16

2.1ДВИЖЕНИЕ ЗА ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ

В ВЕЛИКОБРИТАНИИ..................................................................................16

2.2 ЧАРТИЗМ......................................................................................................21

ГЛАВА III. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX в. В ВЕЛИКОБРИТАНИИ……………………………………………....23

3.1. РЕФОРМЫ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА В 50-60-е гг......................23

3.2 ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В КОНЦЕ XIX в...............................31

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.................................................................................................36

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...................................39

ВВЕДЕНИЕ.

К концу 80-х гг. XVIII в. картина экономического, внутриполитического и международного положения Великобритании уже мало чем напоминала состояние глубокого кризиса, вызванного бесславной войной с бывшими североамериканскими колониями несколькими годами раньше.

Фискальные мероприятия Уильяма Пита Младшего в области налогообложения и таможенной политики, сокращение излишних государственных расходов, борьба с синекурами и казнокрадством в сочетании с умело проведенными административными реформами увенчались успехом. Росла и укреплялась промышленность - налицо был огромный шаг вперед фабричной системы, бурно развивались в первую очередь металлургия, машиностроение, текстильное производство, судостроение, стабильно росли заработки трудящихся. Активизировалась торговля (особую роль сыграл договор с Францией 1786 г., фактически основанный на принципах свободной торговли), британские товары завоевывали новые рынки, особенно в Азии и Америке; общий объем экспорта в 1784-92 гг. вырос на 70%. Государственный долг, составлявший в 1783 г. 243 млн ф. ст. сократился за 10 лет всего до 10 млн. Страна по-прежнему управлялась чрезвычайно ограниченным числом аристократических семейств, зачастую не отличавшихся высокими деловыми и моральными стандартами, при послушной поддержке парламентского большинства, состоявшего из политически малоактивных джентри. Быстро менявшийся с ростом промышленности и торговли во многом буржуазный облик Британии удивительно мало отражался на персональном составе членов палаты общин. Робкие попытки Питта Младшего реформировать представительную власть в середине 80-х гг. натолкнулись на глухое сопротивление парламента, вызвали открытое недовольство короля, и больше к этой проблеме Питт старался не возвращаться.

Прочность позиций самого Питта в огромной степени зависела от монаршей благосклонности, его лишь с большими оговорками можно считать первым премьер-министром нового времени.

Многие британцы революцию во Франции встретили отнюдь не враждебно, если не сказать благосклонно. Собрание Генеральных штатов, клятва в зале для игры в мяч, взятие Бастилии, провозглашение Национального собрания, позднее осенний марш на Версаль и т.д. - все это не вызвало неприятия по ту сторону Ла-Манша. Это не означает, однако, что британцам импонировали революционные принципы и лозунги. Однозначно и искренне приветствовали революцию, пожалуй, лишь виги во главе с их бессменным вождем и вечным парламентским оппонентом Питта Ч.Д. Фоксом (1759-1806). Они видели во французских событиях конец тирании и неограниченных привилегий верхов и нищеты народных масс, ибо Франция зачастую представлялась как страна “папистов, черного хлеба и деревянных башмаков”. В Англии множились революционные общества и ассоциации. Например, уже в ноябре 1789 г. “Лондонское революционное общество” приняло обращение к Национальному собранию, поздравлявшее его с победой справедливости и свободы над абсолютизмом.

В 1791 г. в Бирмингеме была создана “Ассоциация движения за реформу”, годом позже - общество “Друзей народа” с аналогичными целями.

Все это воспринималось властями без восторга. Памфлет Берка постепенно стал манифестом противников каких-либо реформ, способных подорвать существующий порядок. Большинство парламентариев, члены кабинета во главе с Питтом и сам Георг III, сообразивший, что под угрозой находился престол не только Людовика XVI, но и его собственный, заняли позицию неприятия Французской революции. Внутренние волнения следовало подавить. Публикация возбуждающих статей и памфлетов, а также несанкционированные собрания были запрещены королевскими прокламациями и решениями правительства. Положение усугубилось объявленной Францией 1 февраля 1793 г. войной, которую Питт и король всеми силами старались избежать, первый - для продолжения своей политики реконструкции, последний - в силу присущего ему миролюбия.

Администрация Питта обрушилась на свободу выражения общественного мнения, что мотивировалось заботой о безопасности страны. К “якобинцам” и “открытым врагам” с подачи Георга III стали причислять и сторонников парламентской реформы. Реформаторские и революционные настроения перестали различать, сторонников “революционных” ассоциаций отождествляли со сторонниками насилия во Франции. Точку в этом вопросе поставил Питт, заявивший в середине 1793 г., что никакие реформы не могут быть проведены и, более того, нельзя даже выступать в их защиту, пока страна находится в состоянии войны.

Уже к середине 90-х гг. повсеместно стали ощущаться отрицательные последствия войны, положение усугубили плохой урожай 1795 г. и вызванный им рост цен. В октябре этого года огромная толпа встретила парламентариев свистом, бранью и выкриками: “Хлеба!”, “Мира!” и “Долой Питта!” В другом месте градом камней был засыпан экипаж Георга III, король чудом не пострадал. Не без влияния подобных эксцессов репрессивная политика властей усиливалась, дело дошло до приостановки Habeas Corpus Act и серии смертных приговоров в отношении “смутьянов”.

Цель данной работы - попытка показать процессы внутри британского общества XVIII-XIX вв., связанные с проблемами избирательного права.

ГЛАВА I. ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИЯ

В 1815-30 гг.

1.1 ВЕЛИКОБРИТАНИЯ НАКАНУНЕ РЕФОРМ.

Переход к мирной жизни после продолжительных наполеоновских войн для Великобритании оказался далеко не простым. Инфляция, колоссальный государственный долг и рост безработицы, связанный в первую очередь с демобилизацией вооруженных сил, тяжким бременем легли на страну. Положение не улучшило издание в 1815 г. в целях обеспечения интересов лендлордов протекционистских “хлебных законов”, воспрещавших импорт зерна, пока цена его не достигала 80 шиллингов, т.е. 4 ф. ст. за кварту. Таким образом, установился двойной стандарт - свободный рынок для низших слоев общества, основных потребителей хлеба, и протекционистские тарифы для лендлордов. Положение усугубил неурожай 1816 г., вскоре цена за кварту зерна поднялась до 100 шиллингов. Вообще сельское хозяйство Англии попало в полосу затяжного кризиса, выход из которого наметился лишь в середине 30-х годов.

Недовольство “хлебными законами” выражали и многие промышленники, рассчитывавшие, что дешевый хлеб позволит удерживать заработную плату на низком уровне. В целом положение промышленников существенно различалось: если одни преуспели на военных поставках, то другие были разорены войной; вдобавок выяснилось, что опустошенная Европа слишком обеднела, чтобы покупать британские товары.

Экономические неурядицы вызвали ряд выступлений протеста, преимущественно со стороны наименее обеспеченных слоев. Еще в марте 1815 г. столица на несколько дней была практически парализована народными волнениями. Для этого периода была характерна беспрецедентная радикальная агитация, которая подогревалась обострившимися классовыми противоречиями. К обычным в таких случаях экономическим требованиям, как всегда в условиях кризиса, добавились политические - в первую очередь требования избирательной реформы. Эти тенденции были особенно популярны среди быстро политизировавшихся представителей средних слоев.

Вновь созданные оппозиционные газеты, например “Independent” или “Manchester Guardian”, расходились невиданными тиражами, быстро набирали популярность радикальные ораторы, такие, как Ф. Бердетт, У. Коббет или Г. Хант. Митинг с участием последнего на поле Св. Петра под Манчестером, собравший 16 августа 1819 г. тысячи людей, был разогнан войсками, при этом 11 человек погибли и до 400 получили ранения: “Питерлоо” стало синонимом произвола властей.

В следующем году был раскрыт заговор, имевший целью физическое устранение членов кабинета министров. Не добавило властям популярности и “дело королевы Каролины”, супруги недавно вступившего на престол Георга IV, когда-то брошенной им, - теперь король намеревался с ней развестись. Королева стала знаменем многих недовольных, и лишь ее внезапная смерть предотвратила колоссальный скандал.

Все эти трудности с большим трудом были преодолены кабинетом лорда Ливерпуля (1812-27). Постепенно улучшившаяся с начала 20-х гг. экономическая ситуация временно снизила накал радикальной агитации. К тому же между вождями радикалов налицо были существенные разногласия; например, одни предпочитали обращаться к фабричным рабочим, другие - к ремесленникам или мелким торговцам, сказывались и различия между регионами страны. Тем не менее в целом послевоенное радикальное движение все же обрело массовую базу, каковой доселе не имело.

О начале XIX в. можно говорить как о периоде трансформации “трудящейся бедноты” в подобие более современного рабочего класса. Однако во главе про-тестных движений стояли, как правило, представители средних или даже высших слоев общества, так называемые “джентльмены-реформаторы”, осознавшие необходимость изменений, прежде всего избирательной реформы. Так, уже в 1817 г. было подано до 700 петиций с этим требованием.

Отмеченные выше недостатки политической системы Англии не претерпели никаких изменений, между тем как быстро менявшаяся структура общества сделала их еще более актуальными. Вместе с тем, несмотря на сохранение власти тори, в 20-е гг. уже не приходится говорить о былом единстве правящей партии, в ее рядах налицо были серьезные разногласия между сторонниками тех или иных реформ, такими, как Джордж Каннинг, Роберт Пиль или Уильям Гэскиссон, и “консерваторами из консерваторов” во главе с герцогом Веллингтоном. При этом Каннинг, возглавивший в 1822 г. британское внешнеполитическое ведомство, предпринял важные шаги по его реформированию, став в известном емкие основателем современной английской дипломатии вообще. Роберт Пиль на посту министра внутренних дел многое сделал для модернизации системы уголовного расследования и наказания, для придания полиции более совершенного вида. Министр торговли Уильям Гэскиссон снизил таможенные пошлины, способствовал дальнейшему внедрению принципов свободной торговли, поставил под сомнение Навигационные акты.

После кратковременного пребывания Каннинга на посту главы правительства, прерванного его внезапной смертью в августе 1827 г., кабинет возглавил лорд Веллингтон, ничем особенным себя не проявивший, за исключением отмены в 1828 г. принятых еще при Карле II актов, запрещавших католикам находиться на государственной службе или избираться в парламент. Права диссентеров были тем самым существенно расширены.

В этот же период происходил подъем партии вигов - выборы 1830 г. принесли им дополнительные 130 мест в палате общин, и вскоре кабинет возглавил их лидер Чарльз Грей. Впервые после 1784 г. виги вернулись во власть. Сразу были выдвинуты предложения перераспределить избирательные округа от “гнилых местечек” в пользу новых промышленных городов и изменить выборный механизм. Применительно этому времени можно говорить и об изменениях в процессе формирования в стране двухпартийной системы. Партии стали играть главную роль при одобрении или отклонении тех или иных законов в парламенте, возросло их влияние на определение кандидатов, характер и результаты выборной кампании, и, наконец, благодаря партиям происходила политизация не только электората, но и более широких слоев общества, приобщение их к новым идеям, принципам и программам. Все это существенно повлияло на процесс подготовки избирательной реформы. Именно под знаком борьбы за эти перемены начались 30-е гг. Впервые в британской истории рабочие и средние слои выступали сообща в ходе внепарламентской борьбы за изменение представительной власти.

И все же первым главой кабинета, который однозначно выступил в защиту подобных перемен, стал именно Ч. Грей. Правда, при этом не стоит переоценивать реформаторский запал нового премьера и его последователей; вряд ли Грей - ”аристократ из аристократов” - и его составленный почти целиком из лордов кабинет покушались на радикальное изменение статус-кво[1]. Премьер был сторонником ограниченных реформ, не более того. По-прежнему речь не шла, например, о допуске в число избирателей представителей низших слоев или женщин. При условии сохранения существенной роли монарха в политической системе немалое значение имело отрицательное отношение Георга IV, а за ним и Вильгельма IV к серьезным переменам.

Настроение политически активных кругов общества постепенно менялось в ином направлении. Очередная волна радикальных настроений опять-таки была связана с экономическими причинами - финансовым кризисом 1825-26 гг. и неурожаями 1828-31 гг. Все это породило новый всплеск протестных выступлений, направленных главным образом на требование избирательной реформы. Во главе этого движения встал бирмингемский банкир Т. Атвуд, основавший в 1830 г. Бирмингемский политический союз. Он поставил цель объединить средние слои и добиться с участием даже части пролетариата главной цели - укрепления положения представителей промышленного капитала. Атвуд подчеркивал общность интересов предпринимателей и наемных работников: по его собственным словам, процветание хозяев благотворно сказывалось на рабочих и, напротив, их затруднения быстро приводили последних в бедственное положение. Обеспечение их интересов виделось в избрании в парламент предпринимателей.

Вывод: Союз Атвуда быстро приобретал популярность, его митинги собирали по 50-100 тыс. участников. Были созданы также Северный политический союз в Ньюкасле и Национальный политический союз в Лондоне. Образованный там же в 1831 г. Национальный союз трудящихся классов из-за своего радикализма не стал массовым, но явился прямым предшественником чартистов. В целом трудящиеся демонстрировали несомненную поддержку идее Билля о реформе. Это оказало воздействие на палату общин, в конце концов поддержавшую подобный билль в сентябре 1831 г. И хотя верхняя палата сорвала тогда принятие закона, победа дела реформы была уже не за горами.

1.2 ПАРЛАМЕНТСКАЯ РЕФОРМА 1832 ГОДА В АНГЛИИ.

Движение за реформу парламента в Соединенном королевстве Великобритании и Ирландии получило в конце 20-х гг. XIX в. новый импульс. В российской историографии (например, работы Т.С. Соловьевой) 1828-32 гг. в Англии рассматриваются как “конституционная революция”. Брожение началось в Ирландии. Ирландская католическая ассоциация во главе с Даниелем О’Коннелом и Ричардом Шейлом развернула широкую агитацию за эмансипацию католиков - за равенство конституционных прав между католиками и протестантами. Существовавший в Ирландии избирательный ценз в 40 шилл. давал право католику участвовать в выборах, но, чтобы стать членом парламента, ему требовалось принести в письменном виде присягу верховной власти, от чего протестанты были избавлены. Неравенство проявлялось во многих сторонах общественной жизни, в отправлении судебных дел, в армии. Так, в 1828 г. судебные дела вели 2023 протестанта и только 39 католиков. Массовые выступления за эмансипацию католиков были первым организованным движением в Ирландии в общей борьбе за конституционные права. Ассоциация получила всенародную поддержку: каждый католик приносил один пенни в месяц к дверям церквей.

В январе 1828 г. премьер-министром Великобритании стал герцог, виконт Артур Уэлсли Веллингтон - национальный герой, одержавший победу над Наполеоном в битве союзнических войск при Ватерлоо и получивший в народе имя “Железного Герцога”. В парламенте и кабинете министров он представлял группировку наиболее консервативно настроенных тори. Однако накал выступлений ирландских католиков, а также большой политический опыт службы в Ирландии на ведущих постах английской администрации подсказывали ему, что британские парламентарии должны пойти на уступки. Веллингтон опирался на поддержку одного из лидеров тори, Роберта Пиля, которого ввел в свою администрацию, учитывая его карьерные успехи. Пиль совсем недавно (в 1827 г.) ушел в отставку с поста министра внутренних дел и в течение шести лет был вторым лицом после наместника Ирландии. Веллингтон и Пиль убедили короля Георга IV принять требования католиков. В это время О’Коннел одержал победу на выборах и получил место в парламенте.

Билль об эмансипации католиков был подготовлен Пилем в марте 1829 г. Веллингтон употребил все свое влияние, чтобы билль прошел через палату лордов и стал законом в апреле 1828 г. Однако Пиль сумел ограничить действие этого закона, который в то же самое время лишал избирательного права ирландских фригольдеров, пользовавшихся цензом в 40 шилл. Теперь ценз был повышен до 10 ф. ст. Таким образом, электорат сократился с 230 тыс. человек до 14 тыс.

Между тем победа ирландских католиков вызвала большой резонанс в Англии и оказала влияние на рост активности самых различных слоев населения.

В ходе охватившего страну экономического кризиса 1829-30 гг. поднялась волна стачек и локаутов. Появились вооруженные группы рабочих, ходили слухи, что они проходят военное обучение. На фабриках изготовлялись пики. Вновь вспыхнуло аграрное движение в Ирландии. Только в одном 1832 г. было зарегистрировано 9000 аграрных “преступлений”. К ним относились поджоги и порча скота, нападения на отдельных лиц и убийства. В непосредственной близости от столицы, в Южной и Юго-Восточной Англии, начались волнения сельскохозяйственных рабочих. Прядильщикам в 1829 г. удалось создать Великий национальный союз Соединенного Королевства, куда вошли рабочие этой отрасли не только в Англии и Шотландии, но и в Ирландии. Среди рабочих особой популярностью стали пользоваться идеи социалиста-утописта Роберта Оуэна.

С 1829 г. движение за парламентскую реформу стало стремительно развиваться. Характерно, что в предшествующие годы (с 1824 до 1829 гг.) вопрос о парламентской реформе практически не ставился, и в течение этого времени в парламент не было представлено ни одной петиции по данному поводу. Самый горячий поборник реформы лорд Джон Рассел в своей речи, произнесенной в палате общин 3 мая 1827 г., отметил, что к возможной реформе многие относятся с большим равнодушием. Но очень скоро это бездействие сменилось взрывом энергии народа.

На многолюдных митингах ораторы-радикалы настойчиво повторяли, что все бедствия страны происходят от преступного расходования народных средств: существовала практика подкупа парламентариев, раздача пенсий парламентариям никем не контролировалась, в качестве косвенного подкупа создавались дорогостоящие синекуры, долг государства был непосильным, в то время как продолжали действовать совершенно ненужные учреждения. Вследствие отсутствия контроля, который мог быть установлен только при действенном представительстве народа, все эти злоупотребления достигли ужасающих размеров. Парламент не обращал внимания на пылкие выступления ораторов, на настроения в широких слоях населения. На многочисленных митингах высказывалась мысль, все более понятная для масс, что действовать в истинных интересах народа может только такое правительство, которое будет избрано самим народом.

В своих записках, представляющих бесценное свидетельство о времени борьбы в Англии за первую парламентскую реформу, Френсис Плейс[2] писал: “Позорная коррумпированность парламента, сказавшаяся уже в 1793 г., еще больше усилилась в 1831 г., и народу пришлось вступить в борьбу против недостойной власти и ее проявлений... Подкуп, взяточничество, клятвопреступление, широко развитая преступность и понижение нравственного уровня, которые правительство создавало, поощряло и поддерживало во всей стране, составляли зло гораздо более ужасное, чем все другие бедствия, как бы они ни были велики, - зло, которому с трудом поверит наше потомство” [3]. Описывая события того времени, Плейс говорил: “Все признавали существование крайней и повсеместной нищеты, а прения в парламенте только подкрепляли это убеждение и усиливали тревоги в обществе. Если еще присоединить сюда впечатление, производимое шумными ораторами вне стен парламента, то всего этого было более чем достаточно, чтобы в глазах людей, привыкших принимать все на веру, представить страну, стоявшую не только на краю, но уже на самом дне пропасти”[4]. Последствием всех этих настроений было общее и крепко укоренившееся убеждение, что страна находится накануне важного переворота.

О переменах в настроениях трудящихся масс свидетельствовали адреса, поступавшие на имя нового короля Вильгельма IV, взошедшего на престол 26 июля 1830 г., после смерти Георга IV. Адреса и послания по случаю воцарения Вильгельма IV содержали требования радикальных реформ. Новый король в ответ отсрочил 23 июля 1830 г. заседания парламента, а затем и вовсе распустил его.

В то время как всеобщее внимание было сосредоточено на выборах, случилось событие, которое придало парламентской борьбе еще большую остроту, во Франции произошла революция. В июле 1830 г. правительство этой страны было низвергнуто, король изгнан из страны. Сторонники реформы в Англии сочли эту революцию счастливым предзнаменованием. Предложенный вигами законопроект предусматривал некоторые существенные изменения в английской парламентской системе. По законопроекту ликвидировалось большинство “гнилых” и “карманных” местечек. Часть мелких избирательных округов, которые прежде посылали в парламент по два депутата, сохраняли право лишь на одно место. В общей сложности освобождалось 143 депутатских мандата. Из них 13 мест предоставлялось Шотландии и Ирландии, а оставшиеся 130 мест делились поровну между городскими и сельскими округами. В целом 65 мест получали города, выросшие в годы промышленного переворота и ранее не представленные в парламенте. Это означало, что землевладельческая знать лишалась монополии в политической жизни. Имущественный ценз в графствах повышался с 2 ф.ст. до 10, а иногда и до 50 ф.ст. В городах устанавливалась десятифунтовая цензовая квалификация.

Таким образом, была сделана серьезная уступка промышленной буржуазии, представители которой теперь получили политические права.

Билль о реформе несколько расширил число избирателей за счет слоев городской и сельской буржуазии. Компромисс 1688 г., затрагивавший в то время лишь верхушку финансовой и торговой буржуазии, был теперь распространен и на буржуазию промышленную. Она пришла к власти, но не революционным путем, а вследствие нового компромисса с землевладельцами. Поэтому феодальные пережитки в государственном строе Англии не были сметены. Реформа не коснулась палаты лордов. Земельная аристократия по-прежнему удерживала в своих руках министерские посты и ведущие позиции в государственном аппарате, армии и флоте.

Тори пытались сохранить свое влияние в парламенте. Билль прошел большинством в один голос, а при обсуждении деталей билля в комитете правительство осталось в меньшинстве. Тогда правительство распустило палату и назначило новые выборы. Сопротивление со стороны торийской реакции вызвало взрыв недовольства в стране.

Во вновь избранном парламенте виги получили прочное большинство в 136 голосов, и билль сравнительно легко прошел в палате общин. Но палата лордов осенью 1831 г. почти без обсуждения отвергла законопроект. Казалось, в рамках действующей конституции билль обречен на провал. Возникла угроза общественного недовольства.

Когда билль о реформе в третий раз был внесен в палату общин и принят ею, лорды прибегли к маневру: большинством в девять голосов они его приняли, но затем, при обсуждении по статьям, фактически отвергли все преобразования. Премьер-министр Грей в ответ на это подал в отставку. Учитывая обстановку в стране, король Вильгельм IV вынужден был вновь поручить Грею сформировать кабинет. Чтобы спасти билль о реформе, Грей ультимативно потребовал от короля права на назначение такого количества новых лордов, какого будет достаточно, чтобы обеспечить большинство сторонникам реформы. Король дал свое согласие, и лорды капитулировали перед этой угрозой. Верхняя палата утвердила билль, 7 июня 1832 г. он был подписан королем, т.е. стал законом.

Промышленная буржуазия добилась успеха, получила открытый доступ к политической власти. Широкие же слои английского народа, которые приняли самое активное участие в борьбе за парламентскую реформу, - это прежде всего жители городов и сельской местности - избирательных прав не получили. Плодами победы воспользовались руководившие движением виги и радикалы.

Вывод: Английские историки называют парламентскую реформу 1832 г. “великой”. И действительно, ее значение велико, ибо она положила начало созданию современного гражданского общества в Великобритании, процесс которого в XIX в. был обозначен такими вехами, как парламентские реформы 1832, 1867, 1884-85, 1888 гг. Реформа 1832 г. была первым трудным шагом в этом демократическом движении.

ГЛАВА II. ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДВИЖЕНИЯ В АНГЛИИ В 30-40-е гг. XIX в.

2.1 ДВИЖЕНИЕ ЗА ЛИБЕРАЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

Реформа 1832 г. явилась завершением одного и началом нового периода в истории страны, продолжавшегося вплоть до середины века. Общество встретило ее с большим воодушевлением. Буржуазия, ремесленники, рабочие и фермеры ожидали проведения дальнейших преобразований. С ними связывались надежды на улучшение экономического положения, смягчение налогового бремени и ликвидацию злоупотреблений. Выборы в новый парламент осенью 1832 г. проходили в обстановке всеобщего подъема. Новый состав палаты общин отразил царившее в обществе ожидание дальнейших перемен. Виги, осуществившие изменение системы представительства и обещавшие решить наиболее важные проблемы общества, получили большинство мест в палате. В новом парламенте изменилась роль радикалов. Вместе с ирландскими депутатами, диссентерами и независимыми они составляли группу в 190 человек. Консерваторы (как теперь все чаще стали называть тори) потерпели сокрушительное поражение на выборах и оказались в палате в меньшинстве.

Реформа не изменила сложившуюся на протяжении веков процедуру подготовки и рассмотрения законопроектов, однако в политическую жизнь она привнесла существенные изменения. В результате сокращения представительства “карманных” местечек изменилось соотношение сил между обеими палатами и короной за счет усиления роли палаты общин. Возрастал объем ее деятельности: сессии становятся длиннее, работа в парламенте идет интенсивнее. Расширение электората, то внимание, с которым избиратели следили за выступлениями депутатов, явились серьезным стимулом для активизации деятельности членов нижней палаты. Численность пассивной группы, так называемых “заднескамеечников”, со временем уменьшалась. К середине века значительно сократилось и число независимых депутатов, что отражало дальнейшее размежевание политических сил в стране и в парламенте.

Реформа способствовала формированию двухпартийной системы. Если к началу 30-х гг. тори и виги были по своему характеру скорее парламентскими группировками, то уже к середине века все заметнее становилось их превращение в партии консерваторов и либералов. Они не были партиями в современном смысле этого слова, однако и консерваторы, и либералы на протяжении 30-40-х гг. существенно продвинулись в выработке партийной идеологии, организационных структур, форм и методов деятельности в выборном процессе.

Первый пореформенный кабинет состоял из вигов. Но осенью 1834 г. вопреки сложившейся традиции король поручил формировать правительство Роберту Пилю, представителю консервативного лагеря. Назначение Пиля стало последним в истории страны вмешательством британской короны в политическую жизнь парламента. Последовавшие за отставкой лорда Мельбурна новые выборы увеличили представительство консерваторов в палате общин, но не повлияли на расстановку сил в ней. Консерваторы по-прежнему оставались в меньшинстве. Правительство Р. Пиля встретило жесткую оппозицию со стороны вигов, радикалов и ирландских депутатов, объединившихся против консерваторов. Кабинет не смог провести через палату ни одного решения, а в апреле 1835 г. Пиль был вынужден уйти в отставку.

Недолгое существование первого кабинета Пиля имело важные результаты для политической жизни страны, ускорив формирование консервативной и либеральной партий викторианского периода. Решением короля Пиль стал не только главой кабинета, но и парламентским лидером консерваторов. Таким образом был решен наиболее важны для них на этом этапе вопрос.

Консерваторов объединяла идея незыблемости конституционных устоев -короны, палаты лордов и палаты общин, унии с Ирландией и колониальной империи. Разделяло их отношение к реформам. Уже к 1832 г. определились три основные ветки консерваторов. В первую входили так называемые “ультра”. Это были непримиримые противники любых перемен в конституции; не смиряясь с принятием тех или иных реформ, они настаивали на их отмене. Вторая группа - ”сердитые” - в отличие от “ультра” утвержденные законопроекты рассматривала как свершившийся факт и уже не выступала против них. Третья - “пилиты”, сторонники Пиля. Они разделяли его убеждение, что назревшие реформы проводить следует, но осуществлять их должны консерваторы, а не радикалы. На лидерство в лагере консерваторов претендовали представители всех трех группировок. Благодаря назначению короля вопрос о лидере был решен в пользу Пиля, тем самым победило направление “разумного” консерватизма, признававшего необходимость перемен в обществе. Эти принципы были провозглашены Пилем во время выборов 1835 г. в обращении к избирателям своего округа, опубликованном на страницах ведущих газет и вошедшем в историю как “Тамвортский манифест”. Впервые в истории страны лидер партии и глава правительства обратился к населению страны через прессу, разъясняя свою позицию и публикуя программу действий. Это и помогло консерваторам значительно увеличить число мест в палате общин, хотя они и оставались в меньшинстве.

Отставка Пиля ясно показала, что консерваторы смогут прийти к власти, лишь получив большинство мест в палате общин. В дальнейшем все усилия Пиля были подчинены решению этой задачи.

Главной тактикой в парламенте, где была сконцентрирована политическая жизнь страны, Пиль считал не противостояние правительству, а усиление и объединение разрозненных консервативных сил. Важнейшим направлением деятельности консерваторов стала активизация работы вне парламента. В это время политическая борьба перестает быть прерогативой лишь избранной привилегированной группы; 30-40-е гг. - время беспрецедентной внепарламентской агитации в интересах различных слоев и групп, время широких общественных движений. В стране создавались многочисленные ассоциации, общества, что отражало возрастание роли общественного мнения в жизни страны, политизации широких слоев населения. Как правило, в своей деятельности они опирались на прессу, которая к этому времени становится важным фактором в политической жизни, не только отражая, но и формируя общественное мнение. К середине 30-х гг. как столичные, так и все провинциальные издания, за исключением специальных коммерческих, имели свою определенную политическую направленность. В каждом крупном городе выходило по крайней мере по одной либеральной и одной консервативной газете. Кроме выпуска газет, журналов, различного рода памфлетов и листовок, лидеры движений и партий активно разъезжали по стране для выступлений на митингах, собраниях и банкетах.

Недолгое существование кабинета Пиля явилось стимулом для создания консервативных организаций в провинции. К 1836 г. по всей стране была развернута сеть ассоциаций, обществ и клубов. Они устраивали регулярные собрания и обеды, собирали по подписке средства. Каждое общество имело секретаря и казначея. Главным направлением их деятельности стали подготовка и проведение выборов. Они подбирали кандидатов, оказывали им материальную поддержку, участвовали в регистрации избирателей. По реформе 1832 г. избиратели были обязаны ежегодно вносить свое имя в избирательные списки, уплачивая при этом определенную сумму, что создавало почву для злоупотреблений и покупки голосов избирателей. Консерваторы раньше своих политических противников оценили те “возможности”, которые предоставляла регистрация, и ежегодно активно участвовали в ней. Вслед за ними так же стали поступать и виги и радикалы.

Тактика консерваторов оказалась успешной. К 1841 г. им удалось вернуть почти всех своих сторонников, отошедших от них в ходе борьбы за реформу 1832 г. Главной их опорой оставались аграрные графства, та часть землевладельцев, которая в меньшей степени была вовлечена в процесс промышленного производства или в другие несельскохозяйственные предприятия в отличие от землевладельцев-вигов. На их стороне были “старые” коммерческие структуры, заинтересованные в сохранении протекционистской политики. Кроме того, Пиль сумел преодолеть предубежденное отношение к нему молодой королевы Виктории, политическим советником и руководителем которой в первые годы ее правления был лорд Мельбурн. Существенно расширить социальную базу Пиль не сумел, тем не менее каждые выборы приводили к постепенному увеличению числа депутатов-консерваторов - от 150 в 1832 г. к 313 в 1837 г. Весной 1841 г. за отставкой правительства последовали выборы, на которых консерваторы получили большинство мест палате общин. Правительство вновь возглавил Пиль.

Победа консерваторов означала приход партии к власти в современном смысле слова, так как она стала результатом длительной и целенаправленной политической кампании, которую консерваторы вели в обществе. Впервые был сформирован кабинет, опиравшийся на большинство своей партии в палате общин, которого она добилась на выборах, сумев привлечь на свою сторону электорат. Консерваторы победили благодаря тому, что во главе стоял талантливый политик и организатор Роберт Пиль. Вместе с тем корни победы консерваторов лежат и в разочаровании политикой кабинета Мельбурна, и в экономических кризисах, сотрясавших в эти годы страну, и в социальном напряжении тех лет. Фермеры, напуганные размахом деятельности “Лиги борьбы против хлебных законов” и чартистского движения, безоговорочно перешли на сторону консерваторов и поддержали их на выборах. Политика Пиля в кабинете строилась на тех же принципах, что и во времена его оппозиции к правительству вигов. Он был вынужден провести ряд реформ, прежде всего экономического характера. Постепенно снижая таможенные тарифы, консерваторы в 1846 г. пошли на отмену “хлебных законов”. Но курс, проводимый Пилем, вызвал острые разногласия в обществе, объединение оказалось непрочным, и в 1846 г. произошел раскол консервативной партии.

Период с середины 20-х до конца 40-х гг. в истории Великобритании отличался небывалым общественным подъемом и массовыми движениями. Разнообразные по своим целям, задачам, составу участников и размаху, они имели и некоторые общие черты. Появление той или иной идеи вело к созданию обществ или ассоциаций с единым центром, который руководил деятельностью по ее осуществлению. В агитации использовались демократические права граждан - свобода прессы, собраний, митингов, шествий и обращения с петициями в парламент. Общества издавали газеты, памфлеты, организовывали лекции (нередко используя платных ораторов), проводили митинги. Особая роль отводилась обращению к законодательному органу, парламенту, и к королю через петиции, сбор подписей под которыми также становится важной частью агитации. Когда идея находила значительную поддержку в обществе, ассоциации проводили своих депутатов в парламент, где они использовали каждую возможность для отстаивания интересов движения. Наиболее крупными, повлиявшими на ход развития страны движениями были: борьба за реформу парламента, за отмену рабства в британских колониях, за переход к свободе торговли (фритред), борьба диссентеров за свои социальные права, за фабричное законодательство, чартизм, кооперативное движение.

Наряду с борьбой за реформу парламента в формировании гражданского общества в Великобритании важную роль сыграло движение аболиционистов. Великобритания, крупнейшая колониальная держава, активно использовала рабский труд на плантациях в своих владениях и занимала ведущее место среди стран, участвовавших в работорговле. И именно в ней зародилось и добилось успеха самое мощное аболиционистское движение. К началу 30-х гг. аболиционисты, используя тактику давления на правительство петициями, сконцентрировали свою пропаганду в стенах парламента и довольно быстро добились успеха. Так, 30 мая 1832 г. был создан парламентский комитет для изучения положения рабов.

После 1832 г., когда вест-индские плантаторы потеряли значительную часть своих мест в парламенте, неизбежность освобождения рабов стала очевидной. Плантаторы и связанные с ними торгово-финансовые и промышленные круги не смогли противостоять натиску аболиционистов, вопрос состоял лишь в пути разрешения этой проблемы. Соответствующий билль был принят летом 1833 г. По его условиям, хозяева обязывались предоставить свободу рабам, которые, однако, должны были пройти так называемый срок “ученичества” и в течение его продолжать работать на своих господ. Дети, не достигшие шестилетнего возраста ко времени утверждения закона, объявлялись свободными с момента его вступления в силу. Плантаторы получили компенсацию в 20 млн ф.ст., которая в основном пошла на уплату их долгов английским кредиторам. В 1838 г. отменена и система “ученичества”; рабство в английских колониях, таким образом, было окончательно упразднено.

Вывод: Принятие этого закона ознаменовало победу мощного общественного движения, выдвинувшего на первый план идеи гуманизма, прав и свободы личности. Однако деятельность аболиционистов не прекратилась, они создавали новые комитеты, которые ставили задачу отмены рабства и работорговли во всем мире.

2.2 ЧАРТИЗМ.

Чартизм стал самым крупным самостоятельным народным движением в эти годы не только в Великобритании, но и во всей Европе. Главным лозунгом чартистов стало требование радикальной парламентской реформы, которая включала бы в себя всеобщее избирательное право, тайное голосование, ежегодные выборы в парламент, равные избирательные округа, оплату деятельности членов парламента и отмену имущественного ценза для депутатов. Требования эти были изложены в “народной хартии” (charter). В своей борьбе за хартию чартисты действовали в двух направлениях. Первым были подготовка петиций, сбор подписей под ними и внесение их в парламент. Всего было направлено в парламент три петиции: в 1839, 1842 и 1848 гг. Сбор подписей под ними проходил повсюду - на митингах, фабриках, в работных домах - и превращался в важную политическую кампанию протеста. Вторым направлением явилось проведение митингов, шествий, демонстраций, забастовок и создание различных обществ.

Причину своих бедствий чартисты видели во всесилии землевладельцев и промышленников, которое закреплялось законодательством. Они надеялись, что хартия, представляющая мнение большинства народа, заставит правящие классы пойти на уступки и провести реформу. От народных представителей ждали установления контроля за законодательством, принятия актов, которые бы принесли улучшение жизни, снижение налогового бремени и отмену “Закона о бедных”. Вопрос о способах давления на правительство неоднократно стоял в повестке дня у чартистов. Однако сторонники “физического” давления, т.е. открытого выступления с оружием, пребывали в меньшинстве. Как правило, побеждали приверженцы “морального” воздействия на парламент. Тем не менее возникали и заговоры, и открытое противостояние с властями, например в Ньюпорте, Шеффилде, Бредфорде, Дьюсбери, которые были жестоко подавлены.

Само движение не было ни единым, ни однородным. В него вливались различные слои населения: это и часть наиболее квалифицированных ремесленников (печатники, портные, столяры-краснодеревщики), и мелкие лавочники, и фабричные рабочие, как правило, из текстильных районов страны; а также надомные работники - ткачи, работавшие на ручных станках, вязальщики, изготовители гвоздей и т.д. Широкий социальный состав отражал происходящие в стране экономические перемены, когда наряду с промышленным производством еще было сильно развито ремесленное, а на большинстве фабрик трудилось до 100 рабочих. При этом лидерство, как национальное, так и локальное, редко оказывалось в руках представителей рабочего класса. Во главе чартистов можно было встретить землевладельцев, врачей, торговцев, ремесленников, мелких промышленников, учителей и журналистов. Почти одновременно чартизм зарождался и в старых регионах, где была распространена рассеянная мануфактура, и в новых развивающихся центрах промышленного производства, и в экономически отсталых районах. Национальные организации были созданы в Шотландии, Англии и Уэльсе. Они имели свои фонды, их члены выплачивали регулярные взносы. Центрами зарождения чартистского движения стали Лондон, Бирмингем и Лидс, где были созданы наиболее крупные организации и собственная пресса.

Чартистам не удалось добиться немедленного осуществления своих требований. Тем не менее движение не прошло бесследно. Важнейшим его результатом стало изменение социальной направленности политики правящих классов. Размах выступлений и жалобы чартистов сыграли свою роль в том, что положение трудящихся становится важной темой на страницах прессы. В 40-е годы был принят ряд законов, касавшихся медицинского обслуживания населения и санитарного состояния городов, расширилось фабричное законодательство. Настойчивое требование радикальной парламентской реформы приводило к постепенному изменению позиции и ведущих либеральных политиков по этому вопросу.

Вывод: Началом движения Великобритании по пути реформ к современному демократическому обществу стали 30-40-е гг. И в это время упрочиваются легальные формы выражения недовольства, протеста, требований дальнейшего преобразования общества. Использовались права граждан на созыв митингов, на обращение в парламент и к королю с петициями. Немаловажное значение в становлении общественного мнения имела и отвоевавшая свое право на свободу слова пресса. Возможность открыто высказать свои требования, жалобы и недовольство как в прессе, так и участие в движениях, в значительной мере способствовала снятию социального напряжения.

ГЛАВА III. ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ

XIX в. В ВЕЛИКОБРИТАНИИ.

3.1 РЕФОРМЫ ИЗБИРАТЕЛЬНОГО ПРАВА В 50-60-е гг.

В 50-60-е гг. Англия занимала уникальное положение, являясь центром, “сердцем” мирового хозяйства. Лондонская промышленная выставка 1851 г. поразила современников достижениями британской промышленности. Монополия на мировом рынке, в морском судоходстве, финансах, обладание колониальной империей содействовали ускорению темпов накопления капитала, росту национального богатства. Национальный доход с начала 50-х по конец 70-х годов, увеличившись почти на треть, достиг 1 млрд ф.ст., что сказалось на росте доходов населения.

Весьма важным показателем изменения социальной картины стало сокращение числа совершавшихся преступлений и количества нищих, бедных, которые получали помощь. Социальная структура общества претерпевала существенные изменения. Формирование классов нового, капиталистического общества сопровождалось дальнейшим ростом численности городского населения, превышавшего сельское. Характерной особенностью социально-политической жизни Великобритании в эти годы стало дальнейшее углубление тенденции ослабления позиций лендлордизма, возрастания активности средних классов, лиц интеллектуального труда и появления так называемой “рабочей аристократии”.

Подъем чартистского движения, рост промышленности и национального богатства и, наконец, выставка 1851 г. сыграли важную роль в изменении отношения общества к трудящимся, и в первую очередь к группе высококвалифицированных рабочих и мастеров, т.е. “рабочей аристократии”, чьи доходы и образ жизни были сравнимы с доходами и образом жизни среднего класса. Заметим, что со временем доля “рабочей аристократии” увеличивалась.

Реформы конца 40-х гг., касавшиеся санитарного состояния городов и медицинского обслуживания, в 50-е и 60-е гг. приносили свои плоды. Изменялся облик городов, прокладывались водопроводы и канализация. Годы экономического процветания и относительной социальной стабильности закрепляли зародившуюся викторианскую мораль, традиции, образ жизни.

А эти перемены, в свою очередь, определили как эволюцию “политической элиты” в сторону “демократизации”, так и характер дальнейших реформ.

В 1858 г. отменен имущественный ценз для депутатов. А права и их привилегии - неприкосновенность личности и свобода слова в стенах парламента - с XIX в. практически не нарушались. Важной приметой времени стала и постепенная отмена завуалированного религиозного ценза. В 1866 г. новый текст присяги открыл доступ в парламент людям нехристианского вероисповедания. С этого времени сохранялись ограничения пассивного избирательного права, направленные на то, чтобы избирались лишь те, кто имел свободное время, не запятнал своей чести и не был банкротом.

Во второй половине XIX в. усиливается процесс организационного переустройства либеральной и консервативной партий, имевший следствием придание политическим организациям вигов и тори характера современных политических партий. Одновременно с чисто организационным оформлением шел процесс видоизменения их социальной базы. И хотя он окончательно не завершился к исходу XIX в., нетрудно выявить наметившиеся тенденции в ориентации английского электората, отразившиеся на позициях либералов и консерваторов на политической арене страны.

Организационная структура либеральной и консервативной партий складывалась в 60-70-е гг. XIX в., когда создавались их центральные органы. У консерваторов это были Федерация местных консервативных ассоциаций - Национальный союз консерваторов и Конституционные ассоциации. Их цели заключались в том, чтобы эти ассоциации, во-первых, представляли центральные организации консервативной партии и, во-вторых, являлись официальными средствами связи между членами партии, местными агентами и ассоциациями на территории всей страны. Организационная структура либеральной партии складывалась более медленно и оформилась к 1877 г.

Вторая половина XIX в. отмечена в Англии значительными успехами в демократизации представительного органа власти - палаты общин английского парламента. Расширение избирательных прав англичан в ходе парламентских реформ 1867 г. и 1884 г. имело своим результатом вовлечение в политическую жизнь страны все новых слоев общества - средних, мелкобуржуазных классов и рабочих. А это, в свою очередь, не могло не отразиться на социальном составе двух ведущих политических партий - либеральной и консервативной.

Вследствие парламентской реформы 1832 г. избирательных прав не получили мелкая и отчасти средняя буржуазия, а также рабочий класс. Нерешенность этой проблемы постоянно обостряла политическую обстановку в стране. В конце 50-х гг. необходимость реформирования избирательной системы становилась очевидной для многих политических деятелей как либерального, так и консервативного толка. Так, в 1859 г. консервативное правительство Дерби-Дизраэли предприняло попытку внести на обсуждение парламента проект парламентской реформы, имевший довольно ограниченный характер. Однако билль был отвергнут либералами и радикалами, не желавшими отдавать инициативу проведения парламентской реформы в руки тори.

Обстановка первой половины 60-х гг. характеризовалась набиравшим силу движением рабочего класса и мелко- и среднебуржуазных слоев, основным требованием которого являлась реформа избирательного права.

Со смертью в 1865 г. лорда Пальмерстона, главного противника парламентской реформы, движение за ее осуществление приобрело новый размах. Либералы во главе с лордом Расселом, находившиеся у власти, не могли не учитывать настроения в обществе. В 1866 г. они вносят на рассмотрение парламента билль, по которому избирательное право получали 400 тыс. человек. Несмотря на явную его умеренность, законопроект встретил сопротивление со стороны не только консерваторов, но и части правых либералов.

Однако необходимость проведения реформы понимали и дальновидные политики из партии тори. Уже в начале 60-х гг. Б. Дизраэли сформулировал ряд положений, которые должны были, по его мнению, учитываться при проведении реформы, в частности принципы перераспределения парламентских мест и уменьшения влияния графств в избирательной системе. При этом он подчеркивал важность соблюдения интересов аристократии.

Проведенная консервативным правительством Дерби-Дизраэли парламентская реформа 1867 г. знаменовала собой новый этап в отношении правящих политических партий Великобритании к избирателям, к вопросу о расширении своей социальный базы. Увеличение числа избирателей после реформы 1867 г., в том числе и от трудящихся масс, потребовало от политических партий разработки новой стратегии и тактики в отношениях с электоратом. Старые программные установки, методы предвыборной работы, организационные структуры консервативной и либеральной партий оказались малопригодными для решения новых задач, появившихся в результате качественных и количественных изменений среди электората. Либералам и консерваторам предстояло определить свое отношение к новым категориям избирателей и волновавшим их социальным проблемам, отразить его в программных документах, реорганизовать партийные организации и овладеть новыми формами работы, ориентированными на массового избирателя.

Политика социальных реформ либералов связана с именем выдающегося английского политика Уильяма Гладстона. Гладстон и либерализм - эти два понятия связаны в политической истории Великобритании второй половины XIX в. воедино. Гладстон, или “Великий старец”, как его называли современники, возглавлявший либеральную партию на протяжении последних 30 лет XIX столетия, внес заметный вклад в разработку либеральных концепций и претворение их в практику политической жизни Англии. Путь Гладстона к посту лидера либеральной партии и к своему первому премьерству (1868 г.) был сложен. Он родился в 1809 г. в Ливерпуле в семье богатого купца и владельца крупных плантаций на Вест-Индских островах. Образование получил в аристократических учебных заведениях Итона и Оксфорда. Уже в молодые годы Гладстон отличался от своих сверстников повышенным интересом к политике, науке и литературе, глубокой религиозностью. Любовь к классикам и богословским учениям не покидала его всю жизнь. Но наряду с религиозными интересами и житейской практичностью молодой Гладстон обнаруживал и большие деловые способности, и ораторский талант, заставлявшие подозревать в нем неординарного парламентского деятеля. В 1832 г. он в возрасте 22 лет впервые избирается в парламент как кандидат от торийской партии, а уже в 1834 г. входит в состав консервативного правительства Р. Пиля. Гладстон не посрамил торийского знамени: он одобрял осадное положение в Ирландии, защищал институт невольничества, боролся против отмены хлебных пошлин и введения тайного голосования на выборах. В 1838 г. он опубликовал трактат в защиту государственной церкви и окончательно закрепил за собой репутацию ревностного охранителя основ.

С начала 50-х гг. начинается политическое соперничество между У. Гладстоном и Б. Дизраэли. Оставаясь все еще членом торийской партии, Гладстон выступил против бюджета дорийского кабинета (1852 г.), министром финансов которого являлся его политический соперник. Это была первая дуэль между ними. Гладстон одержал победу. Торийское правительство потерпело поражение, и Гладстон вошел в коалиционный кабинет вигов и пилитов (сторонников Р. Пиля) в качестве канцлера казначейства (1852 г.). Как министр финансов он фазу же обратил на себя внимание политических и деловых кругов Англии. Внесенный им (апрель 1853 г.) первый бюджет произвел впечатление своей решительной установкой на фритредерство. С падением кабинета лорда Эбердина он вошел в новый кабинет лорда Пальмерстона, но очень скоро покинул его. Гладстон отказывается войти в состав консервативного правительства лорда Дерби (1858 г.), хотя Дизраэли предпринял попытку убедить его вновь присоединиться к тори.

В 1859 г. окончательно становится ясно о переходе Гладстона на новые политические позиции, так как он входит в состав второго кабинета лорда Пальмерстона, вполне вигского по составу. Разрыв с торийской партией становится окончательным. В новом правительстве Гладстон получил пост министра финансов, занимаясь вопросами упорядочения английской налоговой системы, пересмотром тарифов, и во многом способствовал заключению торгового договора с Францией. За свой переход в либеральные ряды Гладстон лишается поддержки избирателей Оксфордского округа и во время парламентских выборов 1865 г. проходит в парламент благодаря избранию от округа Южного Ланкашира. После смерти лорда Пальмерстона в 1865 г. Гладстон становится лидером либералов в палате общин и вновь министром финансов в кабинете лорда Рассела. В 1866 г. он вносит в парламент билль о реформе избирательного права, который был провален консерваторами, и либералы уходят в отставку, уступив последним бразды правления. Им и принадлежала заслуга в принятии второй парламентской реформы в Англии (1867 г.). Как лидер оппозиции, Гладстон сыграл важную роль в изменении характера закона, внося в него либеральные поправки. После падения кабинета Б. Дизраэли в 1868 г. представители всех политических направлений в либеральной партии (виги, пилиты, радикалы) отдали предпочтение У. Гладстону, и он становится главой либерального правительства (1868-74).

Таким образом, политический путь Гладстона в ряды либеральной партии и к вершине политического триумфа - премьерству - был сложен, сопровождался сменой политической ориентации и сторонников. В лице консерваторов он приобрел серьезных противников, не забывших его политической измены их партии и не прощавших ему никаких, даже малейших, промахов во внутри- и внешнеполитической жизни Англии.

С 60-х гг. XIX в. У. Гладстон последовательно выступал за проведение политики социального либерализма. Он полагал, что социальная политика является главной для либеральной партии и что либералы могут успешно конкурировать с консерваторами, только опираясь на массовую национальную поддержку. Либеральное правительство 1868-74 гг. вошло в политическую историю Англии как “реформаторское”. Работу первого кабинета Гладстона можно рассматривать как начало новой эры согласованных действий политических партий с массами в масштабах всей страны. Из наиболее значимых законодательных мероприятий либералов в рассматриваемый период можно назвать закон об отделении государственной церкви в Ирландии, ирландский земельный закон 1870 г., школьную реформу 1870 г., предоставившую детям из рабочей среды возможность получить начальное образование, закон о гражданской службе 1870 г., военную реформу 1871 г., введение тайного голосования в 1872 г., закон о легализации тред-юнионов 1871 г., закон об университетах 1873 г.

В результате досрочных парламентских выборов в феврале 1874 г., либералы потерпели поражение. Разочарованность большинства англичан внутриполитическими мероприятиями либералов явилась одной из главных причин, обусловивших их поражение на выборах. Фактически правительство Гладстона не смогло удержаться на умеренных позициях, которые бы удовлетворяли и радикальные и консервативные круги английского общества. В 1873 г., когда основные пункты предвыборной программы либералов были выполнены, они не смогли предложить избирателям что-либо значимое. Периодический орган вигов “Edinburgh Review” отмечал, что “либеральная партия была ослаблена завершенностью своих достижений”[5], а королева Виктория замечала в феврале 1874 г., что “большинство либералов с трепетом спрашивают: “А что же дальше?”[6]. Накануне парламентских выборов они не выдвинули конструктивной программы, которая способна была бы привлечь внимание различных слоев английского общества. Об этом свидетельствовал, например, текст манифеста У. Гладстона к своим избирателям в Гринвиче. Российский посол Ф.И. Бруннов, находившийся в это время в Лондоне, писал о “неопределенности” и “неуверенности” самого лидера либералов. “В его выступлении не было и следа авторитета, которого можно было бы ожидать от министра, возглавлявшего парламент и который чувствовал бы к себе доверие всей огромной политической партии”, - заключал посол [7].

Наличие нескольких соперничающих фракций в самой либеральной партии сыграло не последнюю роль в отставке либерального правительства. При анализе результатов выборов 1874 г. нельзя не учитывать и тот момент, что тори во главе с Б. Дизраэли использовали оппозиционный период для собрания сил. Партийная машина консерваторов развернула работу по привлечению в свой лагерь новых избирателей из средне- и мелкобуржуазных слоев общества. Контраст между расколотой на различные группировки либеральной и единой, монолитной консервативной партиями являлся серьезным фактором в определении симпатий англичан. Необходимо также иметь в виду, что, несмотря на принятие либералами ряда законов, касающихся проблем Ирландии, ирландский вопрос был далек от своего окончательного решения. Поэтому во время выборов 1874 г. ирландские националисты выступали отдельным блоком, что, в свою очередь, ослабило позиции либералов.

В 60-70-е гг. XIX в. консервативная партия также приступила к пересмотру своих программ и тематики работы с избирателями. И это было связано с именем Б. Дизраэли.

После смерти Пальмерстона Б. Дизраэли выступил на сессии 1866 г. противником билля о реформе, предложенного новым министерством Рассела-Глад стона. В правительстве лорда Дерби (июль 1866 г.) он вновь занимает пост канцлера казначейства. Именно ему принадлежала заслуга окончательного варианта парламентской реформы, проведенной консерваторами в 1867 г. Изумительный талант и несокрушимая настойчивость, с которыми он провел этот закон, доставили ему величайший политический триумф и проложили путь к последней ступени власти, которой ему еще надлежало достигнуть. Когда в феврале 1868 г. лорд Дерби сложил с себя звание премьер-министра, Дизраэли наследовал ему в этой должности. После смерти в 1869 г. лорда Дерби он становится наконец и главой консервативной партии. Годы его второго премьерства (1874-80) вошли в историю Великобритании как период укрепления ее международного престижа и расширения ее колониальных владений. Относительно социальных реформ правительство Дизраэли на сессиях 1874-1876 гг. приняло закон, разрешающий рабочим пикетирование, закон об улучшении жилищных условий рабочего класса, новый закон о мореходстве и т.д. За свои заслуги Б. Дизраэли был удостоен королевой Викторией титула лорда Биконсфилда. Умер Б. Дизраэли 19 апреля 1881 г.

Действия консерваторов по проведению парламентской реформы 1867 г. имели для партии далеко идущие последствия по целому ряду параметров. Ее руководство не просто смирилось с участием низших сословий в политической жизни и их численным преобладанием среди электората. Оно пришло к пониманию того, что будущее партии немыслимо без определенной политики в отношении этих сословий, без постоянного воздействия на различные слои трудящихся города. Признание этого автоматически заставило тори уделять хоть какое-то внимание их нуждам, чаяниям, интересам. Символичным стало образование Национального союза консерваторов и Конституционных ассоциаций.

Однако в конце 60-х и начале 70-х гг. консерваторы не противопоставили действиям либералов своей альтернативной позитивной программы. Дизраэли только наблюдал, как либералы увеличивали число недовольных своей политикой, но не стремился выдвинуть перед электоратом определенную программу. Правда, круг возможностей был для консерваторов ограничен. Главными лозунгами тори должны были остаться охранительные аспекты. В то же время необходимость выработки программы была очевидна.

Дизраэли отнюдь не относился к разряду политических мыслителей: его политическая философия не отличалась ни глубиной, ни богатством идей. Ему, однако, было легче, чем родовитым аристократам, увидеть важные реалии нового времени, прежде всего возрастание роли масс, особенно рабочего класса. Если Р. Пиль делал упор на союз всех собственников, то Дизраэли, продолжив эту линию, дополнил ее идеей “одной нации”, т.е. превращения консервативной партии в “национальную”, способную обеспечить себе массовую поддержку всех классов общества, создать “классовую гармонию”. Пропаганда идеи “одной нации” была направлена на то, чтобы показать буржуазии и трудящимся, что консерваторы лучше могут решать социальные проблемы, чем либералы.

Вывод: Дизраэли пришел к выводу, что поддерживая осторожные реформы, партия сможет бороться за голоса рабочих, не отталкивая в то же время от себя бурзжуазию. Единственной картой, на которую могли поставить консерваторы для привлечения рабочего класса, было обещание социального усовершенствования общества. Этим и объяснилось появление идеи “народного торизма”, или “торийской демократии” Дизраэли.

3.2 ИЗБИРАТЕЛЬНЫЕ РЕФОРМЫ В КОНЦЕ XIX в.

В 70-е гг. XIX в., находясь у власти (1874—1880), консерваторы не предприняли смелых шагов в социальной области. Главная причина малой продуктивности деятельности консерваторов в социальных вопросах заключалась в переориентации на буржуазию. Напуганная деятельностью I Интернационала и Парижской Коммуной, английская буржуазия усматривала в консервативной партии единство надежного защитника своих интересов. Со своей стороны тори делали все для усиления этих настроений. В итоге для консерваторов стало просто невозможно принять масштабную демократическую платформу или зайти достаточно далеко в своих апелляциях к трудящимся. Главный упор, как быстро понял Дизраэли, надо было делать на “национальную партию”, демонстрирующую общность интересов различных классов в сохранении существующего строя. Вследствие этого тори не сумели предпринять сколько-нибудь серьезную попытку заполнить вакуум, возникший в результате неспособности официального либерализма удовлетворить запросы трудящихся.

В 60-70-е гг. XIX в. создаются новые формы работы представителей политических партий с электоратом. В 70-е гг. в стране прошли крупные политические кампании, в ходе которых вырабатывались новые формы взаимодействия с избирателями. Инициатива в этом принадлежала либералам - Болгарская кампания 1876 г., Мидлтонская кампания 1879-1880 гг. Последняя стала беспрецедентным событием в политической истории Англии. На исходе осени 1879 г. У. Гладстон предпринял двухнедельную поездку по городам избирательного округа Мидлтон в Шотландии для встречи со своими избирателями. Ни один политический лидер до него не предпринимал таких шагов в проведении избирательной кампании. Мидлтонская кампания дала импульс новой политической моде произнесения программных речей, обращенных непосредственно к избирателям. Посещение Гладстоном Мидлтонского избирательного округа было ответной реакцией на финансовую и внешнюю политику консервативного правительства Дизраэли, когда продолжавшаяся экономическая депрессия и усилившаяся неопределенность в международных делах (разногласия с Турцией по вопросу о нахождении британского флота в ее водах, англо-афганская и англо-зулусская войны) способствовали тому, что страна готова была слушать политического деятеля, который ассоциировался “с миром и процветанием, особенно с процветанием средневикторианской эпохи”, наивысший размах которого соотносился с годами его первого премьерства. Главный акцент выступлений Гладстона был направлен на критику внешнего и имперского курса торийского кабинета. Критические настроения в высказываниях либерального лидера превалировали над позитивными. Это объяснялось тем, что его мидлтонские речи представляли собой своеобразную программу “реставрации”: они не были предвидением либерального будущего, а скорее обращением к великим основам и традициям либерального прошлого - фритреда, сбалансированного бюджета и последовательного прогресса. Радикальное содержание мидлтонских выступлений было незначительным.

О конце XIX в. некоторые исследователи говорят как о периоде кризиса и упадка британского либерализма. Однако это не совсем так: с 1880 по 1915 г. консерваторы и либералы практически поровну (по 18 лет) находились у власти; правительство Асквита было коалиционным. Но британский либерализм действительно переживал не лучшие времена. Перемены в мировой экономической конъюнктуре, промышленные кризисы нанесли тяжкий удар по былой самоуверенности, оптимизму, пошатнулась вера в непогрешимость либеральных доктрин приверженности лессеферизму (с его основным лозунгом “не мешайте действовать”) и вреда государственного вмешательства в экономику.

Часть либералов покинули партию. Некоторые из них перешли под знамена обновившихся консерваторов, другие обратились к социалистическим воззрениям. Остальные либералы начали порывать с закосневшими вигскими традициями (в частности, беспрецедентное мидлтонское турне Гладстона 1880 г., когда лидер партии обратился непосредственно к народным массам). Под давлением радикального крыла либералам пришлось признать необходимость государственного вмешательства в самоуправляющуюся экономику. Однако были все же заметны трения между радикалами и ортодоксами в плане интерпретации роли государства. Эти расхождения имели серьезные последствия для способности партии функционировать в качестве эффективного избирательного механизма.

К концу XIX в. либерализм трансформировался из философии индивидуума в философию, отражавшую интересы сообщества. Добродетели индивидуума более не рассматривались как критерий социального прогресса или социального блага. Индивидуализм стал восприниматься лишь как одна из действующих констант, ограничивавших более полное принятие либеральной партией ответственности за социальную реформу. Тем не менее гражданские свободы оставались в центре внимания либералов. По этой причине либералы в отличие от консерваторов выступили противниками сохранения статус-кво в обществе. Они были готовы пойти на определенную дезинтеграцию существующих общественных структур во имя создания “нового порядка” в целях достижения личной свободы. Допущение государственного вмешательства сопровождалось неприятием этатизма, как несшего угрозу личной свободе. С начала XX в. из соображений политического единства было решено доверить правительству право на обеспечение политических свобод и безопасности.

Идея прогресса оставалась неотъемлемой частью либеральной идеологии. Часто, однако, либералы говорили об изменениях, не вытекавших из реальных событий, не соответствовавших рациональной индивидуалистической пришли к выводу, что сносные социальные условия, особенно в экономической области, могут способствовать улучшению человеческой морали.

Каков же был характер реформаторской деятельности либералов? Крупнейшим событием исследуемой эпохи стала избирательная реформа 1884 г. На проведении очередной избирательной реформы либералы настаивали еще с 1867 г. Они предлагали распространить право голоса и на сельские округа графств. Далее, лишить мандатов старые города, где один депутат приходился на 40 тыс. жителей, и передать их графствам, где на депутата приходилось 70-80 тыс. жителей. Реформаторы также считали необходимым более равномерно перекроить избирательные округа. В итоге 34 наиболее населенных города сохранили число представителей, зато у 105 городов с населением менее 16 тыс. жителей права представительства были отобраны, а их мандаты переданы вновь учрежденным округам в графствах с населением 50 тыс. человек. Право голоса получили сельские домовладельцы и те, кто платил за жилье не менее 10 ф.ст. в год. Отныне обладали правом голоса и некоторые категории рабочих, в том числе шахтеры. Было создано 12 новых мест в палате общин, ее численность теперь составляла 670.

Реформа, впрочем, носила достаточно компромиссный характер. Не получили право голоса 1 млн 800 тыс. мужчин, хотя электорат в целом увеличился на 4 млн человек. Сохранялся множественный вотум, по-прежнему были лишены избирательных прав женщины. Тем не менее реформа 1884 г. имела большое значение. Характерно, что она не встретила серьезного сопротивления при прохождении через парламент.

Вывод: Рассмотренные сдвиги в социальной структуре английского общества, внутри правящих кругов и политических партий свидетельствовали об определенной тенденции в 60-80-е гг. XIX в. в сторону ослабления позиций аристократических слоев, усиления и расширения роли представителей деловых кругов и интеллигенции, а также заметной активности мелкой и средней буржуазии и рабочего класса. Эти процессы потребовали от либералов и консерваторов пересмотра своих программ, поиска новых лозунгов и тактики, способных привлечь на свою сторону английских избирателей. Уже в эти годы идеи буржуазного реформизма закладывали ту основу, которая в последующие десятилетия стала фундаментом деятельности двух ведущих партий Великобритании.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

В общем к концу XIX в. реформаторский потенциал был в значительной степени утрачен либералами. Они начали терять голоса там, где раньше преобладали. Закоснелые остатки вигизма помешали партии установить более тесные связи с электоратом; мидлтонские речи Гладстона остались исключением.

Что можно сказать об эволюции консервативной партии в рассматриваемый период? Прежде всего надо отметить, что в идеологии и практике тори произошли радикальные изменения. Причем причины этой трансформации лежали глубже, чем сокрушительное поражение на выборах 1880 г. или уход из политики, а затем и из жизни Б. Дизраэли.

Теперь о месте, которое консерваторы отводили государству. Они рассматривали последнее как органичный продукт исторической эволюции. Ответственность за продвижение цивилизации возлагалась на сравнительно небольшую элиту. С тем чтобы не произошла узурпация власти, при определенных условиях консерваторы были готовы допустить вмешательство государства в экономику.

Чемберлен находил, что британская демократия в целом консервативна, так как представляет собой гармоничный синтез классов и интересов, которые должны быть сохранены (монархия, церковь, палата лордов и пр.). Если массы от природы консервативны, то консервативная партия есть народная партия.

Многие исследователи подчеркивают весомый вклад консерваторов в трансформацию конституционной демократии в действительную реальность. Итак, в отношении консерваторов к государству прослеживаются две тенденции - стремление к сохранению устоев и допущение возможности ряда реформ.

Традиционное место в идеологии и практике консерваторов отводилось роли личности и индивидуума. Консерваторы находили, что именно свободный индивидуум, использующий свои способности для достижения наилучших результатов, был ответствен за повышение жизненного стандарта. Консерватизм делал особый акцент на важности социальной среды в формировании индивидуума. Консервативные политики всегда стремились поддержать равновесие между индивидуумом, с одной стороны, и обществом - с другой. Императивом защиты индивидуума была частная собственность.

Свобода рассматривалась как социальная и формообразующая концепция. Это - право, которое индивидуум получает и использует в социальном контексте.

А с другой стороны, общественные движения, развернувшиеся в стране в эти годы, в своих социально-политических и экономических лозунгах определяли “болевые” точки в законодательстве, их действия становятся мощным рычагом давления на парламент и правительство, вынужденных, хотя зачастую и не сразу, уступать напору общественного мнения.

В отличие от либералов консерваторы полагали, что индивидуальность, оторванная от социальных связей, не есть истинная свобода. Индивидуум осознает свободу только в пределах общества. Интересно, что, например, в практическом плане декларируемая защита прав индивидуума вылилась в негативное отношение к профсоюзам: считалось, что защищалась свобода от тирании тред-юнионистских организаций.

Итак, в чем же выражались реформаторские действия консерваторов? Надо отметить, что они ни в коем случае не покушались на какие-либо изменения структур. Если либералы допускали возможность изменения существующих структур, то консерваторы всего важнее считали сохранение статус-кво в обществе. Все их реформы планировались и проводились в рамках существующей системы.

Растет и движение за независимое представительство рабочих, зародившееся на севере Англии. Уже в 1891 г. была образована Манчестерская трудовая партия. Спустя два года во многих северных текстильных городах стали образовываться лейбористские союзы. Их главной целью являлось осуществление рабочего представительства на местах и в парламенте.

Независимая рабочая партия, окончательно сформировавшаяся к 1900 г., имела ряд важных особенностей. Во-первых, это была партия с социалистической программой. Она выступала с требованиями обеспечения коллективной собственности на средства производства, распределения и обмена. Однако при осуществлении этих требований лейбористы в отличие от многих социалистических формирований, предпочтение однозначно отдавали парламентским, а не революционным методам борьбы. Утверждалось, что народ, а не индивидуумы должен контролировать и двигать вперед экономику. В этом отношении характерна эволюция Р. Макдональда. Он провел четыре года в помощниках либерального депутата от радикальных либералов, а затем повернул к лейборизму. Этот переход будущего первого премьера-лейбориста произошел в 1894 г. Лейбористы, кроме того, высказывались за изменение и убеждение путем реформ, а не разрушения всего хозяйственного аппарата страны.

Во-вторых, лейбористы выступили сторонниками особых и конкретных целей, а не развития теорий классовой борьбы. Это положение прагматического свойства было явно унаследовано ими от тред-юнионов.

Наконец, лейбористы затрагивали вопросы религии, высказываясь в пользу нонконформизма. Многие их вожди были знакомы с Библией больше, чем с работами Маркса. Они считали, что принципы социализма весьма близки к Нагорной проповеди. Но лейбористы сталкивались с оппозицией тред-юнионов, настаивавших на политике “блокирующего голоса”. Первый опыт участия в парламентских выборах принес неудачу - были провалены 28 кандидатов от лейбористов, и лишь в 1900 г., добившись избрания в парламент 29 своих кандидатов, лейбористы заявили о себе как о серьезной политической силе.

Рост и значение лейборизма могут быть рассмотрены двояко: во-первых, роль лейборизма как парламентской группы давления, во-вторых, в плане оценки лейборизма как наиболее значительной силы, выступившей за политические перемены, знамя борьбы за которые выпало из слабеющих рук либералов.

И все же - начало значительнейшим переменам в британском обществе XIX в. английские историки называют парламентскую реформу 1832 г. “великой”. И действительно, ее значение велико, ибо она положила начало созданию современного гражданского общества в Великобритании, процесс которого в XIX в. был обозначен такими вехами, как парламентские реформы 1832, 1867, 1884-85, 1888 гг. Реформа 1832 г. была первым трудным шагом в этом демократическом движении.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:

1.Айзенштадт М.П. Британский парламент и общество в 30-40-х гг. XIX в. М., 1997. С. 130

2.Айзенштадт М.П., Гелла Т.М. Английские партии и колониальная империя Великобритании в XIX веке. М., 1999. С. 629

3. Виноградов В.Н. Британский лев на Босфоре. М., 1991. -161 с.

4. Виноградов К.Б. Мировая политика 60-80-х годов XIX века: события и люди. Л., 1991. – 168 с.

5. История Европы в восьми томах с древнейших времён до наших дней. Т. 5. От Французской революции конца XVIII века до Первой мировой войны. М., 2000. С 215

6. Кан С.Б. История социалистических идей. М., 1967. – 164 с.

7. Кучеренко Г.С. Исследования по истории общественной мысли Франции и Англии: XV - первая половина XIX в. М., 1981.

8. Ливен Д. История западной аристократии. 1815-1914 гг. СПб., 2000. -364 с.

9. Международное рабочее движение: Вопросы истории и теории. М., 1976. Т. 1.

10. Покровский П. Бентам и его время. Пг., 1916.

11. Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. М.-Л., 1960. С.30

12. Адо А. В. Буржуазная ревизия истории Французской революции XVIII в. // Социальные движения и борьба идей. М., 1982.

13. Тарле Е.В. Очерки и характеристики из истории европейского общественного движения в XIX веке. СПб., 1903.- 367 с.

14. Торицын Т.М. Учение Роберта Оуэна и его влияние на распространение и развитие социалистических идей. Рязань, 1972.

15. Туполева Л.Ф. Движение за парламентскую реформу 1832 г. в Англии // Из истории европейского парламентаризма: Великобритания. М., 1995. С 123

16. Туполева Л.Ф. Ирландская земельная лига // Проблемы британской истории. М., 1990.

17. Тэйлор А.Дж.П. Борьба за господство в Европе. 1848-1918. М., 1958.- С.214

18. Уэльбек М. Возможность острова. М., 1999.

19. Фадеева Л.А. Очерки истории британской интеллигенции. Пермь, 1995.

20. Циглер Т. Умственные и общественные движения XIX века. СПб., 1900.

21. Черняк Е.Б. Демократическое движение в Англии 1816-1820 гг. М., 1957.

22. Штекли А.Э. Утопии и социализм. М., 1993.

23. История дипломатии. М., 1963. Т. II. 1871-1914. C. 269

[1] История Европы в восьми томах с древнейших времён до наших дней. Т. 5. От Французской революции конца XVIII века до Первой мировой войны. М., 2000. С. 215

[2] Френсис Плейс создатель памфлета - компиляции текстов Бентама - Not Paul, but Jesus ("Не Павел, а Иисус") 1823 г.

[3] Айзенштадт М.П. Британский парламент и общество в 30-40-х гг. XIX в. М., 1997. С. 130

[4] Айзенштадт М.П. Британский парламент и общество в 30-40-х гг. XIX в. М., 1997. С. 130

[5] Айзенштадт М.П., Гелла Т.М. Английские партии и колониальная империя Великобритании в XIX веке. М., 1999. С. 629

[6] История дипломатии. М., 1963. Т. II. 1871-1914. C. 269

[7] Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце XIX века. М.-Л., 1960. С. 30