Реферат: Мусульманская умма в Бельгии

бельгия иммигрант мусульманский община

В 60-е годы прошлого столетия Бельгия, как и многие страны Западной Европы, переживала период экономического подъема. Недостаток рабочей силы в сталелитейной и рудодобывающей отраслях промышленности вынудил бельгийское правительство обратиться к странам Востока с их громадными людскими ресурсами и приступить к ввозу иностранных рабочих. Первая волна иммиграции началась после подписания ряда соответствующих договоров с марокканским и турецким правительствами. Таким образом, выходцы именно из этих двух стран стали основой мусульманского населения Бельгии. Число мусульман-иммигрантов быстро росло: 1,2 тыс. чел. – в 1960 г., 1970 г. – 65 тыс. По этническому составу треть составляли турки, две трети – марокканцы.

Однако экономический кризис 1973 г. привел к значительному сокращению производства. Правительство Бельгии приняло решение о приостановке ввоза иностранной рабочей силы. Сегодняшнее существование мусульманской общины в Бельгии является в значительной степени следствием изменений в бельгийской, как, впрочем, и в общеевропейской иммиграционной политике первой половины 70-х годов. После того, как бельгийские власти прекратили ввоз рабочих-иностранцев, многие иммигранты решили не возвращаться на родину, а навсегда остаться в стране. Это, в свою очередь, породило проблему воссоединения иммигрантов со своими семьями. Отказ властей предоставить такую возможность вызвал протест, как со стороны иммигрантов, так и некоторых влиятельных в стране организаций, выступающих в поддержку иммигрантов. В конечном итоге, правительство пошло на уступки, и проект воссоединения семей был одобрен. Таким образом, попытка государства остановить поток мигрантов привела к обратному эффекту. После этого начинается процесс оседания, укоренения мусульман в Бельгии. При этом иммиграция приобрела качественно иной оттенок, она стала общинной. Мусульмане-мигранты стали селиться компактными анклавами, создавать производственные и торговые союзы. Начали формироваться институты, образующие структуру мусульманской общины. Создалась некая «критическая масса» мигрантов, которая способствовала формированию общины из разрозненных групп, позволяла создавать собственные организации. Община стала обладать совокупностью земляческих, конфессиональных, клановых объединений, благотворительных организаций и иных учреждений, имеющих каждое свои задачи, но связанных общим интересом диаспоры.

На начальном этапе пребывания в новых социокультурных условиях проблема религии для мигрантов не являлась основной. Они полагали, что пребывание в Бельгии временное и ограничивали отправление обрядов рамками частной жизни. Устройство их жизни носило временный характер. Мигрантов интересовал вопрос трудовой занятости. И к тому же необходимо было выучить язык страны. Однако по мере того, как мигранты-мусульмане соприкасались с коренным населением, проблема культурных и религиозных различий постепенно вышла на первый план. Именно когда рабочим-иностранцам разрешили соединиться со своими семьями, обнаружились религиозные потребности. Родители стали опасаться, что западные ценности и стандарты поведения войдут в обиход их детей, а «исламская религия подвергнется культурной эрозии секуляризма». Запад, по их представлению, недалек от коллапса, он утратил религиозные и моральные ценности. Церковь остается в стороне от проблем общества. «Мусульмане-мигранты считают, что пороки западного общества являются последствиями секуляризма». Ислам стал играть все большую роль в процессе оседания иммигрантов. Мусульманское население стало выдвигать требования о предоставлении временных мест для отправления молитв, о введении исламской религи как предмета в школьное расписание, о помощи в строительстве мечетей, которые выступали бы в качестве социальных центров.

В начале 60-х группа студентов из ряда мусульманских государств и несколько албанских беженцев учредили ассоциацию, которая обратилась в министерство юстиции Бельгии с просьбой передать мусульманской общине Павильон Востока Всемирной Экспозиции. Однако был получен отказ. Вскоре эта инициативная группа была принята рядом посольств исламских государств (Туниса, Марокко, Саудовской Аравии) и заручилась их поддержкой в решении вопроса о выделении места для отправления культа. 7 мая 1968 г. в Бельгии была зарегистрирована первая мусульманская организация – Исламский Культурный Центр (ИКЦ). А год спустя бельгийское правительство передало ключи от Павильона Востока королю Фейсалу. Это был знак благодарности правительства Бельгии Саудовской Аравии за оказанную помощь в восстановлении Торгового Центра Инноваций в Брюсселе, пострадавшего после пожара. Исламский Культурный Центр, в руководстве которого находились четверо представителей посольств мусульманских стран Саудовской Аравии (в должности директора), Марокко (генерального секретаря), Пакистана (казначея), Сенегала (заместитель директора) был непосредственно связан с Лигой исламского мира. Центр должен был выполнять следующие функции: строительство мечетей, назначение преподавателей в мусульманские учебные заведения. Он получил эксклюзивное право выступать от лица всей мусульманской общины Бельгии. В 1974 г. был принят закон, по которому ислам признавался официальной религией Бельгии наряду с католицизмом, протестантизмом, англиканством и иудаизмом.

Закон обязывал местные власти обеспечить исламское образование в начальной и средней школе на тех же основаниях, что и других религий, расходы на выплату заработной платы учителям брало на себя правительство. «Новый статус» ислама гарантировал, что государство будет брать на себя часть затрат при строительстве мечетей и молельных домов. Закон также предусматривал создание представительного комитета мусульманских общин при бельгийском правительстве, через который осуществлялось бы управление этими общинами и делами культа. Специалисты расходятся во мнениях относительно причин, побудивших правительство Бельгии принять закон о статусе исламской религии. Во-первых, власти хотели в какой-то мере «политически компенсировать мусульманам-мигрантам свой запрет на ввоз иностранной рабочей силы в 1974 г. и дать возможность мусульманам почувствовать себя более интегрированными в бельгийское общество6. Во-вторых, в ряде муниципалитетов значительно увеличилось количество школ с подавляющим большинством учеников-мусульман. Их вынуждали посещать уроки по религиозным предметам других религий (официальных), это вызвало негодование родителей, желавших, чтобы их дети получили образование, пронизанное уважением к исламским духовным ценностям. Местным властям, мэрам провинциальных городов Бельгии приходилось искать компромисс и избирать гибкую тактику в отношении мусульман, являвшихся потенциальными избирателями. Неслучайно еще в 1971–1972 гг. Христианская Народная Партия представила правительству на рассмотрение законопроект об официальном статусе исламской религии. В-третьих, в связи с экономическим кризисом в 1974 г. бельгийское правительство вело переговоры с нефтедобывающими странами, включая Саудовскую Аравию. Придав исламу статус официальной религии Бельгии, правительство тем самым пыталось повлиять на успешный исход переговоров.

После принятия закона 1974 г., перед мусульманской общиной встала задача сформировать представительский комитет мусульманских общин. Закон, в свою очередь, определял порядок формирования и структуру комитета: региональные общины должны создать комитеты провинций (региональные комитеты), которые затем организуют выборы в вышеупомянутый представительный комитет мусульманских общин.

Первые выборы в региональные комитеты были санкционированы Исламским Культурным Центром в 1981 г. Руководство ИКЦ старалось укрепить свои позиции в провинциях Бельгии. Однако ряд мусульманских региональных общин не разделяли консервативных взглядов просаудовски настроенного руководства ИКЦ. Более того, лидеры некоторых мусульманских организаций считали, что ИКЦ наделен слишком широкими полномочиями. Стали создаваться оппозиционные движения: Ассоциация исламской культуры и религии, Бельгийский религиозный комитет, Исламская Федерация, Турецкая Исламская Федерация, – каждое из которых имело целью занять место Исламского Культурного Центра. Однако серьезного успеха им достичь не удалось.

Необходимо отметить, что мусульманская община Бельгии – это мозаика этнических и родоплеменных групп, в ней и студенты, и светски настроенные представители торговых союзов. Многие мечети создаются не только по национальному, но и кланово-родственному признаку. 2/3 турецких мечетей связаны с «Диянетом» (управление по делам религии Турции – официальный государственный орган, представляющий интересы турецких граждан на Западе в вопросах веры), 1/3 – с исламистским движением «Милли герюш» («Национальный взгляд», самая влиятельная и богатая исламистская община в Европе).

Мусульманская община сосредоточивала, таким образом, не только большое число этнических групп, но и интересы различных организаций. Безусловно, создать единый представительный орган, учитывающий позиции и интересы всех мусульман Бельгии оказалась в тот период непосильной задачей. Поэтому, хотя закон о статусе исламской религии и был принят, de facto он не работал.

Тем не менее, правительство Бельгии старалось наладить диалог с мусульманской общиной страны. Для интеграции мусульман-мигрантов, впрочем как и других этно-религиозных групп переселенцев, в Бельгии применяется т.н. модель этнических меньшинств (или мультикультурная модель). Цель ее – достижение присутствия всех этнических и религиозных групп в различных сферах общественно-политической жизни. При этом, этнические группы должны быть наделены равными правами и обязанностями для политического, экономического и любого другого участия в жизни государства.

Исламский Культурный Центр являлся единственной организацией, которая имела определенное влияние в мусульманских общинах страны. Кроме того, как уже упоминалось, в нем были представители дипломатических миссий ряда исламских государств. Поэтому, на определенный период времени бельгийские власти отвели ИКЦ ключевую роль в вопросах строительства мечетей, назначения имамов, исламского образования. В 1981 г. Исламский Культурный Центр при финансовой поддержке Лиги Исламского Мира учредил секретариат по вопросам исламского образования, который выполнял различные функции, касающиеся вопросов набора и подготовки преподавателей, составления школьных программ по религиозным дисциплинам, выпуска учебной исламской литературы. Марокканских преподавателей в основном набирали из студенческой среды бельгийских вузов, турецких приглашали из Турции сроком на 4–5 лет. Некоторые светски настроенные марокканские студенты выступили против системы назначения преподавателей и подготовки программ по изучению исламской религии. В июне 1989 г. 17 преподавателей покинули ИКЦ и основали Ассоциацию исламских преподавателей.

Во второй половине 80-х – начале 90-х произошли международные события, после которых правительствам западноевропейских стран в целом, и Бельгии, в частности, пришлось в несколько ином ракурсе посмотреть на «исламское присутствие». Демонстрации протеста против американских бомбардировок Ливии, издание аятоллой Хомейни фетвы против британского писателя С.Рушди (автора нашумевшей книги «Сатанинские стихи»), дебаты вокруг «дела о платке» (случай во Франции, когда двух учениц государственной школы, пришедших на занятия в мусульманских платках, не допустили на урок). После разгрома Ирака бельгийские арабы переживали психологический шок. Отнюдь не случайно, что именно в 1991 г. произошли наиболее яростные стычки между полицией и арабской молодежью – как будто всего через несколько недель после окончания войны интифада пришла на улицы Брюсселя. Крайне правый расистский партийный блок «Влаамс» получил разрешение провести митинг в Моленбеке, арабском квартале Брюсселя. Эта партия еще раньше ратовала за антиэммигранские меры. Среди ее лозунгов: «Ислам – вон!» или «Остановить исламское вторжение». Допущение такой партии на улицы Моленбека в такое время означало провокацию. Жестокие стычки продолжались несколько дней и прекратились только после официального извинения министра внутренних дел перед арабской общиной и обещаний не повторить таких ошибок впредь. Спустя пару месяцев эта партия получила высокие результаты на общенациональных выборах и стала самой крупной партией в Антверпене.

Подобные инциденты привели к тому, что ислам стал восприниматься как явление опасное и не всегда понятное, как фактор нестабильности. Вспыхивали конфликты между мигрантами-мусульманами и принимающим обществом, суть которых сводилась к непониманию мусульманами мирских принципов западной социально-политической жизни. Культурная и религиозная интеграция мусульман в новое общество подняла вопросы, которые считались в Европе решенными. Все это привело к закреплению в бельгийском обществе негативных стереотипов в отношении исламской религии. Антиисламские лозунги стали активно эксплуатироваться местными властями и ультраправыми группировками. Неверное представление облика мусульманина стало провоцировать столкновения коренного населения с «чужаками-иноверцами». В 1989 г. попытка Исламского Культурного Центра начать строительство религиозной школы им. аль-Газали в Брюсселе вызвала негативную реакцию со стороны властей. Государственный секретарь Анке обратился к директору ИКЦ с требованием прекратить строительство, т.к. создание мусульманской школы аль-Газали станет серьезным препятствием на пути интеграции мусульман в бельгийское общество. Показательна позиция Комиссара по иммиграционной политике, члена Христианской Народной Партии, Д'Онт, которая в адрес директора Исламского Культурного Центра Шейха Радхи высказала следующее: « Как мог религиозный лидер, находящийся в Бельгии несколько месяцев, не говорящий ни на одном из официальных языков страны, пойти на такой шаг» (строительство школы – прим. автора). Она также отметила, что к моменту начала строительства иудейских школ бельгийцы и евреи имели многовековой опыт сосуществования, в то время как с мусульманской общиной эту задачу еще предстоит решать. Тем не менее, к октябрю 1989 г. мусульманская школа им. аль-Газали была построена и до сих пор является единственным исламским духовным учебным заведением Бельгии. Несколько муниципалитетов Брюсселя отказались обеспечить мусульманское религиозное преподавание в школах. В ответ на это, родители учеников обратились за помощью в Европейскую Комиссию по правам человека. В результате, требования родителей были удовлетворены. Имели место случаи, когда местные власти не выдавали разрешения на строительство мечетей. Так, например, мэр Антверпена отказал марокканской общине в их просьбе, посчитав, что 18 мечетей в городе и так достаточно. Ряд глав муниципалитетов Брюсселя обвинил мусульманских преподавателей в том, что они являются проводниками фундаменталистских идей. Началась резкая критика в адрес Исламского Культурного Центра со стороны бельгийского правительства. Было поставлено под сомнение его монопольное право на назначение преподавателей по мусульманским религиозным дисциплинам.

Пока бельгийские власти терялись в догадках по поводу определения курса в отношении мигрантов-мусульман, последние стали политически более организованными. Государство оказалось не готово к «бесконтрольной интеграции» мусульман в бельгийское общество. Сложившаяся ситуация не способствовала развитию диалога между иммигрантами-мусульманами и коренным населением, усиливала мигрантофобию и ксенофобию. Государство решило взять ситуацию под контроль.

В 1989 г. был создан Королевский Комиссариат по иммиграционной политике. Руководителем была назначена Паула Д'Онт. Новый государственный орган был призван защищать права женщин, следить за соблюдением принципов демократии в иммигрантской среде. Однако истинной целью создания комиссариата являлось ужесточение контроля со стороны государства над процессом интеграции особой группы мигрантов-мусульман. Д'Онт начала консультации с представителями вышеупомянутой Ассоциации Исламских преподавателей, которая настаивала на том, что учителей по исламским предмета в школы должна назначать более независимая и светская организация, нежели Исламский Культурный Центр. Комиссариат по иммиграционной политике также учел стремление ряда мусульманских общин и организаций подорвать позиции ИКЦ и лишить его монопольного права выступать от лица всей общины. На уровне правительства было принято решение о создании Высшего Исламского Совета, который, как предполагалось, должен был представлять все сегменты мусульманской общины Бельгии. В ответ Исламский Культурный Центр постарался перехватить инициативу и самостоятельно провести выборы в Высший Исламский Совет Бельгии (ВИС). В январе 1991 г. ИКЦ провел эти выборы. В них участвовали марокканские общины (в которых у ИКЦ было много сторонников) и турецкие, подконтрольные исламистскому движению «Милли Герюш». Однако выборы были бойкотированы турецким посольством в связи с отсутствием в предвыборных списках представителей от организации «Диянет». Министерство юстиции Бельгии признало выборы незаконными и не зарегистрировало представительный орган. Тем не менее, этот «неофициальный» Высший Исламский Совет имел определенное влияние в мусульманских общинах.

Бельгийскому правительству нужен был настоящий, более демократичный, неподконтрольный иностранным государствам представительный орган для диалога со своей многочисленной мусульманской общиной, которая к началу 90-х насчитывала около 285 тыс. человек. В 90-х годах начался длительный период противостояния между Исламским Культурным Центром и бельгийским правительством. Власти Бельгии стремились более жестко контролировать участие мусульман в общественно-политической жизни страны. ИКЦ при щедрой финансовой поддержке со стороны Саудовской Аравии и контролируемых ею международный исламских организаций и, в первую очередь, Лиги Исламского Мира, наращивал присутствие за счет строительства мечетей и молельных домов в Бельгии. ИКЦ многократно предпринимал попытки создать Высший Исламский Совет, но всякий раз получал отказ от министерства юстиции Бельгии.

В 1990 г. правительство Бельгии создало «Временный Совет Мудрецов», в функции которого входила подготовка и назначение преподавателей по исламский дисциплинам в начальные и средние школы страны. Исламский Культурный Центр теперь лишался этого права. Создание «Совета Мудрецов» явилось прямым вмешательством бельгийского правительства в вопросы, касающиеся религии. Нужно отметить, что в состав Совета входили физики, юристы, представители торговых союзов и они заняли места в этой организации благодаря членству в Христианской или Социал-Демократической партиях Бельгии. Они были некомпетентны в вопросах религии и не пользовались авторитетом в мусульманских общинах страны. В 1992 г. Совет был распущен.

Параллельно, Комиссариат по иммиграционной политике вел переговоры с различными мусульманскими общинами с целью найти наиболее приемлемую форму представительства для всех исламских объединений Бельгии. Бельгийское правительство пыталось создать представительный орган мусульманских общин, подконтрольный государству. Власти Бельгии взяли на себя инициативу по проведению выборов в Высший Исламский Совет. Правительство, в основном через министерство юстиции активно вмешивалось в дела религии. В случае же с другими официально признанными в Бельгии конфессиями, государство не требовало формирования представительного органа выражающего интересы всех общин данных религий.

В начале 1993 г. с целью подготовки к проведению выборов в Высший Исламский Совет (ВИС) правительство Бельгии создало Временный Исполнительный Комитет (ВИК). Было заявлено, что, во-первых, Комитет будет гарантировать равное представительство всех этнических групп мусульман и организаций; во-вторых, обеспечит участие в выборах независимым кандидатам; в-третьих, обязуется следовать демократическим принципам и соблюдать конституционность. В 1997 г. ВИК создал Учредительную Ассамблею из 68 представителей различных мусульманских общин и организаций. Для участия в выборах каждый кандидат должен достичь 25 летнего возраста, постоянно проживать на территории Бельгии не менее 5 лет, владеть хотя бы одним из официальных языков страны, не состоять ни в одной политической партии, а так же не быть сотрудником какого-либо посольства иностранного государства. Зарегистрированные кандидаты представляли различные этнические группы мусульман – марокканцев, турок, других национальностей, включая новообращенных коренных жителей Бельгии. Все этапы выборов в ВИС контролировались бельгийским правительством. Министерство юстиции и МВД тщательно проверяли кандидатов и отсеивали неугодных. 3 мая 1999 г. состав избранного ВИС был утвержден правительством Бельгии. ВИС состоит из 6 марокканцев, 4 турок, 3 мусульман других национальностей, 3 новообращенных.

Бельгия выступила в роли пионера, признав в 1974 г. ислам в качестве одной из официальных религий страны. Это одно из первых государств, в котором левые добились настоящей катастрофы благодаря своим недальновидным решениям, повлияв на культурный и этнический ландшафт страны. Статистическое исследование Евросоюза в 1997 г. назвало Бельгию самой расистской страной в Европе. Процесс становления и утверждения ислама в Бельгии, как и в других странах Западной Европы, оказался сложным и противоречивым. Положение осложняется тем, что зачастую в принимающем обществе существуют особые предубеждения против мусульман. Экстремизм и терроризм часто воспринимаются как неотъемлемый атрибут ислама и мусульманской цивилизации. Второе, третье поколение мусульман, рожденных на Западе, считают Европу своим домом и не видят причин прятать свою религию от общества, в котором они стремятся занять более высокую ступень, чем их родители, поэтому они часто подвержены большей дискриминации. Молодежь, потерявшая связь с исторической родиной, не получившая признания в Бельгии, не удовлетворена тем положением, которое отводится им обществом – это одна из основных причин ухода молодых мусульман в экстремистские группировки. В Бельгии представители т.н. Европейской Арабской Лиги (ЕАЛ) во главе с Абу Джихадом (Дайяб Абу Джахья) требуют превращения арабов в равноценный всем остальным самостоятельный этнос, выступают за прекращение политики интеграции иммигрантов-мусульман в бельгийскую жизнь. В Антверпене, созданная ими «общественная милиция», состоящая из молодых марокканцев-активистов Лиги, патрулирует вместе с полицией. Они наблюдают за «правильностью» действий полиции. Подобные явления привели к тому, что 40% избирателей Антверпена готовы поддержать на выборах националистов». Европейская Арабская Лига намеревается выставить отдельный список на местных выборах в Антверпене в 2006 г. Она выдвигает также требование сделать арабский язык государственным наряду с фламандским, французским и немецким. Брюссельский парламентарий от партии «Эколо» («зеленые») Фуад Лассани считает, что у ЕАЛ нет достаточной социальной базы, чтобы успешно выступить на выборах: радикальные исламские группировки здесь занимают маргинальное положение. Даже умеренная исламская партия «Hyp» в 1999 г. на региональных выборах в Брюсселе едва собрала 1,2 тыс. голосов при том, что в столице проживают более 200 тыс. мусульман. «Смешение политики с религией никогда ни к чему хорошему не приводит», – заявил председатель ВИС Бельгии Нуреддин Малуджамум. Однако он считает, что властям следует уделять большее внимание работе с безработной молодежью из иммигрантских семей. Тарик Рамадан (профессор Фрибургского университета в Швейцарии, внук Хасана аль-Банны), пользующийся авторитетом среди молодых мусульман Европы, критикует Абу Джихада и утверждает, что проводить политику, основанную на конфронтации недопустимо, т.к. это способствует развитию «мании преследования». Тарик Рамадан считает, что, если знать европейскую конституционность и параллельно работать над адаптацией источников ислама, можно понять, что мусульманское право практически не сталкивается с принципами правового государства. Он полагает, что европейские мусульмане не должны замыкаться в своих гетто. Якуб Махи, имам одной из мечетей бельгийской столицы, считает, что адаптация ислама к новому социокультурному окружению является главной задачей для европейских мусульман.

Интеграция мусульман в Европе вообще, и в Бельгии, в частности, зависит от того, сумеют ли они избрать такую форму ислама, которая включала бы западные политические ценности: отделение церкви от государства, демократическое гражданское общество. Выставляя обществу свои требования, мусульмане тем или иным образом влияют на социально-политические основы страны; под воздействием условий, вдвигаемых мусульманами, в обществе происходят перемены. Своей вовлеченностью в экономические процессы мигранты вносят свой вклад в процветание и культурное многообразие Западной Европы. Ислам уже является частью западной культуры. Численность мусульманского населения растет быстрыми темпами. Если в начале 90-х годов в Бельгии, как было сказано, она составляла 285 тыс., то в настоящий момент, по разным оценкам, достигает 350–750 тыс. В Бельгии официально запрещен подсчет граждан по религиозному признаку, поэтому данные о численности, приводимые СМИ, сильно разнятся. В Бельгии, особенно во Фландрии, арабу трудно снять дом, и даже фирмы, связанные с государством, составляют списки, исключая любое арабское имя. Арабских детей не допускают в школы и вводят квоты, чтобы ограничить их число. Тех, кто все-таки поступает в школу, направляют в классы, которые не дают подготовки для последующего высшего образования. Если ими удается окончить университет, у них больше шансов найти работу в госсекторе, где больше терпимости. Растет поколение без будущего, которому нечего терять. И вместо того, чтобы решать проблемы, вызванные расизмом и дискриминацией, говорит лидер ЕАЛ правительство «предлагает микстуру из ассимиляции и полицейских репрессий». Хотелось бы заметить, что несмотря на жесткую критику в адрес руководителя ЕАЛ, многие мусульмане Бельгии разделяют его политические взгляды, в том числе и председатель ВИС Нуреддин Малуджамум. По мнению Абу Джихада, то, что произошло в Нью-Йорке, облегчило расистам использование выражений вроде «террористический ислам» и дало правым больше свободы распускать язык, но ничего не изменило принципиально. Положение, возможно, ухудшилось, но оно было достаточно плохим и до того. 12 сентября арабам было трудно найти работу, снять квартиру и послать детей в школу, но то же самое было и 10 сентября.

Летом прошлого года на пост министра труда была назначена марокканка Анисса Темсамани. Аналитики замечают, что это был тактический ход правительства страны в стремлении повысить статус арабского населения Бельгии. Возможно также, что этим назначением власти пытались остановить антиамериканские демонстрации, спровоцированные войной в Ираке под лозунгами «Закройте посольства террористов», которые часто заканчивались столкновениями с полицией.

Бельгийская организация Исламский Центр в Европе опубликовала манифест, в котором отражается главная политическая цель этой организации – обеспечить равные права и плюрализм, развивая при этом средства борьбы против всевозможных проявлений расизма. В состав Исламского Центра в Европе входят мусульмане и представители других религий. В манифесте также говорится, что Европа всегда была и будет отличаться своим этническим и культурным многообразием. Мусульманская религия и культура были формирующими составляющими европейского цивилизационного процесса. В программном документе отмечается, что важным условием для «закрепления ислама в европейском обществе является введение усовершенствованной программы по изучению ислама. Если подрастающее поколение не обеспечить современными знаниями, касающимися их религии и культурного наследия, то оно будет испытывать «недостаток интеллектуальных средств, необходимых для того, чтобы занять свое место в западном обществе». Для немусульман такая программа также важна, ибо активное участие в ней позволяет ясно осознать необходимость диалога и социального взаимодействия. Европейским странам еще предстоит переосмыслить отношение к исламу. «Уважение других культур является дополнительным измерением глобального распространения его модели современного общества.

Список литературы

1. Левин З.И., «Менталитет диаспоры», M., 2001, с. 54.

2. Н.Г.Киреев, «Турецкая диаспора на Западе», в сб. статей «Мусульмане на Западе», М., 2002, с. 56, 60.

3. Дайяб Абу Джахья, «Ассимиляция или депортация: Арабы в Европе борются за свои гражданские права» http://left.ru/2003/10/assimilation89.html

4. Правда.РУ «В Европе может появиться Арабское государство», 1.02.2003.

5. Соболев В.Г. «Мусульманские общины в государствах Европейского Союза», С.-П., 2003, с. 23.

6. Штайнбах У., «Исламский терроризм. Сейчас необходимый самокритичный “диалог культур”», Internationale Politik 2002 № 3, с. 11.