Реферат: Церковь и крестьянство во время Отечественной войны

Реферат: Церковь и крестьянство во время Отечественной войны

Церковь и крестьянство во время Отечественной войны

Стойкость и терпение, проявление крестьянством в годы войны, не в последнюю очередь объясняются влиянием Русской православной церкви и религии. Несмотря на годы «воинствующего атеизма», варварского разрушения церквей и храмов, преследования священнослужителей, корни глубокой религиозности русского и других народов, населявших нашу страну, не были уничтожены. По переписи 1937 года, единственный раз зафиксировавшей отношение населения к религии, из 98,4 млн. человек в возрасте 16 лет и старше верующими считали себя 42,2 млн. человек, а верующими православными – 41,6 млн. Относительно большое число верующих было среди женщин и особенно среди сельского населения.

В годы войны изменилось отношение государства к церкви и верующим. Русская православная церковь заняла четкую патриотическую позицию. В день начала войны – 22 июня 1 941 г. глава национальной церкви – Патриарший местоблюститель митрополит Сергий выступил с обращением «Пастырям Христовой Православной Церкви» (Примечательно, что обращение Сталина к народу состоялось на 12 дней позже). Послание Сергия было разослано по приходам страны в тот же день и уже к вечеру читалось на богослужениях. Смысл обращения – страстный призыв с оружием в руках встать на защиту Родины и принять посильное участие в сборе средств в фонд обороны. О том, что этот призыв нашел широкий отклик, свидетельствуют многочисленные документы Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР. Приведем некоторые из них.

Вот «Докладная записка о материальном выражении патриотической деятельности Русской православной церкви в Алтайском крае» уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР по Алтайскому краю Сивко, адресованная председателю Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР Карпову Г.Г.

На нюнь 1944 года Бийекая и Барнаульская религиозные общины в фонд обороны внесли наличными 555000 руб.; облигациями госзаймов 220000 руб.; на подарки в армию 10000 руб.; на оказание помощи госпиталям различными предметами на сумму 7790 руб.; на помощь детям фронтовиков – наличными 14167 руб. Итого 828957 руб. Таким образом, было собрано и сдано духовенством и верующими наличными 601.167 руб., облигациями 220000 руб., натурой на сумму 7790 руб. Всего 828957 руб. По срокам сбора указанная сумма 828957 руб. распределялась:

в 1943 г. собрано и сдано 154790 руб.

в 1944 г. собрано и сдано 674167 руб.

В Красноярском крае за весь период войны по состоянию на 1 июня 1944 г. было собрано духовенством и верующими на цели обороны (на постройку танков, самолетов, и вообще в фонд обороны):

За период с 22 июня 1941 г. по 1 июля 1944 г. верующими Архангельской общины (действующих церквей в области насчитывалось 7), было собрано и сдано в Фонд обороны: деньгами 1097561 руб. Кроме того, полотенец – 10 шт.

Духовенством и верующими православных церквей Воронежской епархии за тот же период было сдано в Фонд обороны наличными деньгами: 2403635 руб., на подарки армии наличными – 118125 руб., продуктов и разных предметов на 133514 руб. Всего на сумму 2882557 руб. В Горьковской области духовенством и верующими в Фонд обороны было передано 9324700 руб.

Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви по Калининской области В. Хевронов сообщал Карпову Г.Г. в письме от 8 июля 1944 г. о некоторых упущениях в сборе пожертвований: «…Из бесед со служителями культа и председателям и церковных Советов выяснил, что средства, сданные на оборону страны и др. патриотические цели, собирались среди верующих во время церковных служб (тарелочный сбор), специальных сборов для этой цели почти не проводилось. Объясняется это тем, что руководители исполнительных органов церковных общин не имели инструктажа о своих обязанностях…». «Сам архиепископ Василий Калининский в беседе со мной заявил, что без указаний патриарха дать установку служителям культа организовать в дни пасхальной службы сбор средств на оборону страны он не может». В силу изложенных причин взносы на оборону страны и др. патриотические цели не имели системы, а носили единичные случаи.

Подписка на заем общинами верующих и служителями культа проходила наиболее активно. Большую работу в этой области провели сельские Советы.

За время с 22 июня по 1 июля 1944 г. в Калининской области было собрано духовенством и верующими 1187422 руб., в т.ч. в селе Городня Завидовского района 16000 руб., в селе Именец Невельского района 4000 руб., в селе Дулово Конаковского района 3460 руб., в селе Нова Каменского района 24730 руб., в селе Поречье Молоковского района 20000 руб.

В Кировской области за время Отечественной войны к лету 1944 г. духовенством и верующими было собрано на цели обороны (постройка танков, самолетов, броненосцев) и в Фонд обороны наличными деньгами 665117 руб., на подарки Красной Армии наличными деньгами – 102500 руб., на оказание помощи инвалидам Отечественной войны – 44000 руб., на оказание помощи детям и детским учреждениям – 12000 руб., на оказание помощи семьям воинов – 110000 руб.

Христианское милосердие ярко проявилось в пожертвованиях инвалидам войны, детям, раненым и бойцам. По Ставропольскому краю духовенством и верующими на оказание помощи инвалидам Отечественной войны с 22 июня по 1 июля 1944 г. было собрано 74654 руб. наличными деньгами, на оказание помощи детям и детским учреждениям 112766 руб. только наличными деньгами, семьям воинов – 91015 руб. наличными деньгами. В Воронежской области за это время было собрано на оказание помощи больным и раненным, находящимся в госпиталях, 120775 руб. наличными, на оказание помощи детям и детским учреждениям 25050 руб., на помощь семьям воинов – 72222 руб.

В Куйбышевской области за это же время было собрано духовенством и верующими на помощь больным и раненым в госпиталя 69792 руб., на оказание помощи инвалидам войны - 11455 руб. наличными, на помощь детям и детским учреждениям – 316.81 руб.

Были, конечно, области и районы, в которых сбор пожертвований у верующих не проводился, что объяснялось отсутствием церквей и мечетей. Уполномоченный по делам Русской православной церкви при СНК Марийской АССР К. Шикин сообщал 7 июля 1944 г. в Совет по делам Русской православной церкви: «На Ваше письмо по вопросу подведения итогов по материальному выражению патриотической деятельности Русской православной церкви за период Отечественной войны сообщаю, что в Марийской АССР с 1940 года функционирующих церквей и мечетей нет, следовательно, не было и служителей культов, которые бы проводили патриотическую деятельность по сбору средств в период Отечественной войны.

Проявления патриотической деятельности, как непосредственно от групп верующих, православных или мусульман по сбору средств не было».

Уполномоченный по делам Русской православной церкви при Кемеровском облисполкоме Ф. Узлов в письме в Совет по делам Русской православной церкви от 12 апреля 1944 г. сообщал: «По имеющимся сведениям от епархиального епископа, по Кемеровской области за истекший период никакой церковно-патриотической работы не проводилось». Уполномоченный Совета по Кировской области Мошков сообщал в Совет по делам Русской православной церкви: «Коршинский приход Оричевского района, благодаря бездеятельности исполнительного органа и настоятеля церкви собрали всего несколько сотен рублей.

Отдельные недостатки и недочеты не меняли общей картины. Всего с 1941 по 1944 гг. взносы РПЦ в Фонд обороны страны составляли более 200 млн. руб.

4 сентября 1943 г. состоялась встреча Сталина с высшими иерархами православной церкви. Она ознаменовала дальнейшее потепление в отношениях государства и церкви. Были положительно решены вопросы об открытии церквей, возвращении из ссылок, лагерей и тюрем архиереев и некоторых других. Решено было образовать при Правительстве специальный государственный аппарат – Совет по делам Русской православной церкви.

Через 10 дней, 14 сентября 1943 г. СНК СССР принял постановление №993 «Об организации Совета по делам Русской православной церкви», за подписью Сталина. На него была возложена задача «Осуществления связи между Правительством СССР и патриархом Московским и всея Руси по вопросам Русской православной церкви, требующим разрешения Правительства СССР».

Председателем Совета был назначен Карпов Г.Г., являвшийся полковником госбезопасности. Ему был установлен оклад заработной платы в размере 3900 рублей в месяц, его заместителю – 2850 рублей, а членов Совета – 2000 рублей.

Как и можно было ожидать, разрешение о беспрепятственном открытии со стороны Сталина не было искренним. Действительно, 29 ноября 1943 г. Совнарком СССР формально принял постановление за №1325 «О порядке открытия церквей» и предоставил на этот счет значительные права верующим и соответствующие полномочия местным органам власти и новоявленному Совету. В то же время Молотов в беседе с Карповым сказал: «Пока не давать никаких разрешений на открытие церквей… В последующем по вопросу открытия церквей входить за санкцией в Правительство и только после этого спускать указания в облисполкомы». Затем Молотов с досадой заключил: «Открывать церкви в некоторых местах придется, но нужно будет сдерживать решение этого вопроса за Правительством».

Еще 18 августа 1941 г. верующие села Окинина Большемурашкинского района Горьковской области ходатайствовали об открытии церкви в этом селе. Об этом они писали в Облисполком:

«Для богослужения и выполнения всех треб заявляем вам, что наша церковь не была закрыта, а налоги и страховки уплачены и никакой задолженности не было и не будет. А кроме этого в настоящее время идет война и нам негде помолиться, мы не говорим про молодежь, а говорим про зрелых людей, чтоб Бог даровал нам победу над врагом, ведь у нас у каждого есть кто-нибудь на войне.

Мы подавали к вам заявление, но никакого ответа не получили, вслед за этим подавали ходатайство к М.И. Калинину и знаем, что оно пришло, а нам в РИКе сказали, что нет еще не получили, а это было в 1939 г., 2 февраля, а поэтому просим нам выдать лично ваше постановление об открытии нам службы.

Председатель церковно-приходского совета Шарова, Члены совета Преснякова, Пузырев».

2 февраля 1942 г. заявление от приходского Совета при церкви села Выездное Арзамасского района Горьковской области было послано в Арзамасский РИК (1-й раз приход был закрыт 20.03.36 г., а второй – в августе 1940 г.) В заявлении говорилось: «…наша страна переживает тяжелые испытания в борьбе с жестоким врагом, а мы, верующие, со своим народом всей душой стремимся, горим желанием полных успехов нашей Родной Красной Армии.

Приходской Совет от лица верующих обращается с просьбой открыть богослужения в храме с. Выездное. В случае разрешения, мы… примем участие… по уборке из храма зерна, мы имеем желание в будущем помогать государственной обороне денежными средствами…

Постоянное функционирование храма должно быть обеспечено не только для обслуживания верующих, но и для регулярного притока пожертвований в фонд обороны страны.

Председатель церковного Совета Шутов

Члены Совета Рожкова, Малаховская».

До конца войны храм так и не был открыт, за исключением его части, где службу можно было вести только в теплое время.

Ходатайства о содействии открытию церквей посылались и на имя Патриарха Сергия. Приведем одно такое ходатайство:

«Святейшему Патриарху Сергию Московскому и всея России

от уполномоченных общины верующих села Семьяны

Воротынского района Горьковской области

Смиреннейшее прошение

В селе Семьяны Воротынского района Горьковской области имеется церковь Св. Арх. Михаила, сохранившаяся со всею церковною утварью в целости, ключи от церкви при уполномоченном общины верующих, налоги церковь уплачивает по настоящее время.

Община верующих в количестве 1 000 чел. подали ходатайство в Горьковский облисполком на предмет регистрации общины для свершения Богослужения в названной церкви, а также совершения установленных церковью религиозных обрядов. Горьковский облисполком направил ходатайство в Воротынский район, который задерживает наши бумаги и не дает нам ответа, как положительного, так и отрицательного, мотивируя отсутствием директивы правительства на разрешение открытия Богослужения в церкви…».

Далее следовали подписи 6 человек уполномоченных общины верующих и указана дата – 1943, 5 октября, 13.04.1945 г. председатель Горьковского облисполкома и секретарь облисполкома подписали решение №636 об открытии церкви в этом селе. Окончательное решение по этому вопросу было принято Советом по делам Русской православной церкви при СНК СССР от 1.06.1945 г. Документ был подписан его руководителем Карповым.

Уполномоченный Совета по Алтайскому краю сообщал, что открытие в г. Барнауле в конце января 1944 г. Покровской церкви и освещение ее Архиепископом Варфоломеем, после того как в Алтайском крае в течение ряда лет не было ни одной функционирующей церкви, были «для верующих немаловажными сведениями и весть об этом быстро стала доходить до верующих сел и районных центров края. В связи с этим в последние дни марта, значительно увеличилось количество прибывающих в Крайисполком ходоков из деревень и сел края, с целью ознакомиться с порядком возбуждения ходатайств на открытие церквей и вместе с тем возросло поступление заявлений об открытии церквей».

Ходоки и инициаторы заявлений об открытии церквей – в основном были люди преклонного возраста, шестидесятивосьмидесятилетние старики и старухи и, как правило, ранее имевшие то или иное отношение к действовавшим церквам (церковные старосты, председатели и члены советов).

Отдельные групповые заявления «излагались в патриотическом духе, с указанием на то, что объединение верующих сумеет лучше оказать помощь фронту как материально, так и морально» Во многих селениях края церковнослужители были людьми приезжими, вернувшимися из мест заключения.

О том как местные власти препятствовали открытию церквей свидетельствует следующий пример. Рязанский облисполком решением от 23 марта 1944 г. (№252) «О заявлении группы верующих об открытии церкви в селе Летово Рыбновского района» отклонил это заявление. Верующие обжаловали это решение в тот же рязанский облисполком. Тот 28 июля 1944 г. принимает новое решение (№714) «О жалобе группы верующих села Летово Рыбновского района о неправильном отклонении их ходатайства об открытии церкви», в котором отклоняет жалобу. Для того, чтобы положительно решить вопрос об открытии церкви, верующим села Летово пришлось обратиться в Совнарком РСФСР. Постановлением от 28 августа 1944 г. (N628) СНК РСФСР отменил решения Рязанского облисполкома. Во втором пункте было записано: «Обязать Рязанский облисполком разрешить группе верующих села Летово Рыбновского района открыть церковь в здании, отремонтированном на средства верующих в селе Летово».

Местные и центральные власти, всячески препятствуя открытию церквей, использовали любую бюрократическую зацепку. Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви при СНК СССР по Тамбовской области Медведев в докладной записке от 15 апреля 1944 г. Карпову Г.Г. сообщал, что в области поступило 57 заявлений об открытии церквей. Из них облисполкомом было отклонено 13, а 43 заявления находились в стадии рассмотрения в райисполкомах. Лишь одно заявление об открытии церкви в г. Моршанске было направлено в Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР.

В январе месяце этого же года, как отмечалось, в записке, «имело место» совершение богослужения в здании церкви с. Текино, которая не была официально закрыта, но и не действовала с 1938 г. из-за отсутствия в приходе священника. После прибытия туда из заключения «не зарегистрированного» священника Смирнова верующие с. Текино самовольно начали проводить богослужения. «По установлении» этого факта, богослужения в церкви властями были прекращены. После чего в этом селе священник Смирнов стал проводить обряды и богослужения в частных домах. Тамбовский архиепископ Лука в письме от 17 марта 1944 г. просил зарегистрировать этого священника для совершения религиозных обрядов на дому. Регистрация была отклонена. На докладной Медведева есть следующая карандашная резолюция: «Это вредное заявление Луки. Возможно он дает прямые указания совершать требы на дому. Не даром же он хотел созвать съезд заштатного духовенства».

Раздражало власти и то, что однажды архиепископ Лука, будучи в селе Ламки Ламского района, поддержал ходатайство группы верующих вернуть бывшее здание церкви, переоборудованное под районный клуб, сказав: «Клуб нужно закрыть, а здание отдать под церковь, т.к. церковь важнее клуба. Все равно в ваш клуб никто не ходит, а посмотрите сколько молодежи бывает в церкви». Обратившись за подтверждением своих слов к одному из жителей села, он спросил: «Правда, в ваш клуб никто не ходит? – на что тот смущенно дал утвердительный ответ. Уполномоченным Совета по делам Русской православной церкви Медведевым это было расценено как «выражение взглядов со стороны Тамбовского архиепископа Луки».

Случаи совершения религиозных обрядов из-за отсутствия церквей в частных домах были не единичны. Бывало, что функции священников брали на себя сомнительные люди и проходимцы. Бывший учитель деревни Дербень Кирсанского района Тамбовской области Котов А.С., выдавая себя за священника, ходил по глухим деревням, производя богослужения и обряды. В деревне Грибок Куйбышевского района Смоленской области, освобожденной от оккупантов, некто Тимашков Иван, не имея никакого специального образования, не зарегистрированный как священник, самовольно совершал религиозные обряды: отпевал умерших, крестил детей и т.п. К Тимашкову были приняты соответствующие меры.

Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви по Тульской области Грищиным был составлен целый список священнослужителей, по слухам совершающих в 1944 г. богослужения и требы в домах у верующих этой области. Среди них – архимандрит Онисифор (в мире Пономарев П.А.), с. Товарково; архимандрит Ириней (в мире Попов С.С.), с. Левино; священник Коробанов В.А., с. Папортки; священник Понятский И.Д., Д. Куроково и т.д.

До Октябрьской революции в бывшей Тульской епархии имелось около 850 церквей и монастырей. По данным 36 районов в Тульской области на 1 апреля 1944 г. насчитывалось 467 недействующих церквей, из которых 336 использовались в культурно-хозяйственных целях. Действующих церквей было 7.

В ряде мест верующие вынуждены были открывать церкви самовольно. Так, в сентябре 1943 г. группой верующих была открыта церковь в с. Киясово, Михневского района Московской области. Недействующая с 1939 года, церковь вновь стала функционировать.

Бывший председатель церковного совета «Преображенской» церкви в с. Селенском, Высоковского района, той же области Петров Д.М. в сентябре 1943 года пригласил священника Смирнова Ивана и, имея у себя ключи от недействующей церкви, открыл ее и возобновил службу. Имелись случаи, когда исполкомы райсоветов по просьбе групп верующих разрешали временно открывать недействующие церкви и совершать в них богослужения. Например, Ногинский райисполком разрешил группе верующих с. Иванисово проводить службу в дни религиозного праздника «Рождество» 1944 г. Председатель Язвищенского сельсовета Волоколамского района также разрешил в с. Язвище проводить службу в Рождественские дни 1944 года. Как свидетельствуют документы Совета по делам Русской православной церкви, все они были взяты на заметку.

Негативное отношение уполномоченных Совета по делам Русской православной церкви к верующим проявлялось и в том, что они, по существу (видимо и формально) являясь агентами органов госбезопасности, доносили в эти органы о каждом «подозрительном» факте. Особенно им не нравились «молитвенные дома», услугами которых некоторые верующие вынуждены были пользоваться ввиду недостатка церквей. Об одном таком доме Уполномоченный Совета по Красноярскому краю М. Лаксенко сообщал в центральный Совет: «По имеющимся сведениям данный молитвенный дом является центром притяжения незарегистрированного, политически подозрительного духовенства края… Считаю, что при данных обстоятельствах сохранение молитвенного нелегального дома никак не может обеспечить какого-либо оперативного эффекта, а наоборот может вносить элементы известной расконспирации методов работы.

По данному вопросу вхожу с представлением к руководству УНКГБ на предмет ликвидации указанного нелегально очага, и принятия соответствующих эффективных мер обеспечивающих изоляцию политически-подозрительного элемента, группирующегося вокруг верующих».

Брались на заметку малейшие критические замечания верующих в адрес Советской власти. Тот же М. Лаксенко сообщал: «16.05.1944 года верующий д. Переясловка Рыбинского района Соболев в своем заявлении от 14.04.1944 года выступил с клеветой на органы Советской власти, ведущие, по его мнению, борьбу против религии».

Уполномоченный по делам Русской православной церкви по Красноярскому краю в отчете центральному Совету вынужден был признать: «Продолжают учащаться случаи, когда местными органами НКВД и НКГБ к верующим из местных жителей, причем преклонного возраста, имевших родственников на фронтах Отечественной войны, применяются в качестве репрессии временные аресты, сопровождающиеся обысками и изъятиями богослужебных книг за факты сбора у себя в квартирах немногочисленными группами верующих на молитвенные собрания в дни больших религиозных праздников».

За 1944–1945 гг. в Совет поступило 5770 заявлений об открытии церквей, а было удовлетворено только 414 ходатайств.

Совет по делам Русской православной церкви при СНК СССР, постановлением от 14 октября 1944 г. (протокол N14) разрешал открыть церковь в селе Никольском Архангельского района Воронежской области «согласно заключению облисполкома по заявлению группы верующих». Предлагалось «в 3-хдневный срок послать распоряжение Архангельскому райисполкому о заключении договора на передачу здания и культового имущества верующим и поставить в известность заявителей верующих.

Постановлением от 5 января 1945 г. (протокол N1) Совет по делам Русской православной церкви разрешил открыть церкви Михаила Архангела в селе Малые Ясырки, Щучинского района той же области, Рождества Богородицы в селе Самодуровке, Песковского района и Покровскую в селе Барановке Терновского района «согласно заключениям Воронежского облисполкома по заявлениям групп верующих».

В феврале 1945 г. в Воронежской области было разрешено открыть церкви: Христорождественскую в селе Кирсановка, Карачанского района, в селе Фащевка, Дрязгинского района, селе Пузево Воронцовского района, а в мае 1945 г. – в селе Каширское Каширского района.

В Горьковской области в это же время было разрешено открыть церкви в селе Каменка, Пильненского района, в селе Великий Враг Костовского района, в селе Архангельске-Кобылино Шатковского района, в селах: Богатиловке, Теплостановского района, Гремячеве Кулебякского района, Ново-Егорьевском Лысковского района, Вторусском Чернухинского района, Б. Печерки Гагаринского района, Рожнове Борского района.

В Московской области в феврале 1944 г. было разрешено открыть церковь «Косьмы и Демьяна» в с. Золотове Виноградовского района, в селе Голочеловке Малинского района, в селе Черкизово Коломенского района, в селах: Михайловское, Михневского района, Былово Краснопахарского района, Иванисово Ногинского района, Старый Покров Орехово-Зуевского района и т.д.

В апреле 1945 г. по ходатайству Новгородского облисполкома было давно разрешение открыть церковь в селе Охона Пестовского района.

В Омской области осенью 1 944 г. было разрешено открыть одну церковь в селе Голышманово Голышмановского района, а в январе 1945 г. открыть молитвенный дом в с. Березовке Исилькульского района, церковь в селе Воскресенка Калачинского района. В феврале 1944 г. – в селе Богородском Глазуновского района Курской области – по ходатайству епископа Питирима. В феврале 1945 г. – Преображенскую церковь в селе Николо-Пестровка Иссинского района Пензенской области.

В мае-августе 1944 г. Совет по делам Русской православной церкви, согласно заключению Рязанского облисполкома и заявлениям верующих разрешил открыть по одной церкви в селах Сухая Лубна Трубетчинского района, Берсеневе Тумского района, Лунино Шелуховского района, Кривополянье Раненбургского района и Кочемирово Кадамского района. В апреле 1945 г. Совет по делам Русской православной церкви, согласно разрешению Томского облисполкома и заявлению верующих, разрешил открыть церковь в поселке Тогур Колпашевского района.

Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви при СНК МАССР Мельгунов в информационном докладе, полученном Советом 13 апреля 1944 г., спрашивал: «Как быть, когда поступает заявление от верующих магометанской религии, которые просят открыть мечеть. Или им отказать, мотивируя тем, что Совет и его Уполномоченные не рассматривают заявления, не относящиеся к Русской православной церкви». На документе карандашная пометка, означающая согласие.

Тем не менее, власти вынуждены были под напором верующих заняться этим вопросом. СНК СССР за подписью И. Сталина 19 мая 1944 г. принял постановление №572 «Об организации Совета по Делам религиозных культов». На него была возложена задача «осуществления связи между Правительством СССР и руководителями религиозных объединений: армяно-григорианской, старообрядческой, католической, лютеранских церквей и мусульманского, иудейского, буддийского, сектантского вероисповеданий по вопросам этих вероисповеданий, требующим разрешения Правительства СССР». Председателем Совета по Делам религиозных культов при Совнаркоме СССР был назначен Зайцев К.А., который 26 мая того же года был освобожден от обязанностей Заместителя Совета по Делам Русской православной церкви при СНК СССР. Но уже 6 июня 1944 г. Зайцев был освобожден от этой должности и на его место назначен Полянский И.В. Членом Совета по делам религиозных культов при СНК СССР (по штатному расписанию их было два) 19 июля 1944 г. был назначен Карл Янович Пуго, сын которого Б.К. Пуго печально закончил свою карьеру во время событий ГКЧП в августе 1991 г.

19 ноября 1944 года было принято постановление СНК СССР №1603 «О порядке открытия молитвенных зданий религиозных культов», утвердившее порядок открытия молитвенных зданий религиозных культов. Ходатайство верующих религиозных объединений армяно-григорианской, старообрядческой, греко-католической, католической, лютеранской церквей, мусульманского, иудейского, буддийского вероисповеданий и сектантских организаций об открытии молитвенных зданий (церквей, костелов, кирх, мечетей, синагог, храмов и т.д.) должны были подписываться не менее чем 20 совершеннолетними гражданами из числа местных жителей, не лишенных по суду избирательных прав, и направляться в союзной республике, не имеющей областного деления – в Совнарком союзной республики, в автономной республике – в СНК автономной республики, в областях (краях) – в обл. (край) исполком.

Вопреки господствовавшим в советской историографии представлениям об отрицательном влиянии для народа «религиозных пережитков», религия всегда несла в себе духовный и нравственный заряд большой силы. Особенно это относится к таким трагическим историческим периодам, каким была война. В религии находили утешение и черпали силы миллионы верующих. Сострадание и милосердие, смирение и терпение, святость и любовь, бескорыстие и братство помогали выжить вдовам, инвалидам, больным, людям, потерявших на войне своих родственников и близких. Народ победил не только силой оружия, но и силой высокой духовности.

Нельзя полагать, что позиция Русской православной церкви, направленная на сотрудничество со сталинским режимом в борьбе с фашизмом, была встречена с пониманием и одобрением всеми священнослужителями и верующими. Уполномоченный по делам Русской православной церкви А. Гришин в одной из докладных записок приводил слова священника Федорова А.Е.: «Просьба обратить внимание на самочинно появляющихся в районе «диких» священнослужителей, обслуживающих верующих на дому, не имеющих благословления Патриарха и относящихся к нему отрицательно, называя его «большевиком» от церкви».

Уполномоченный Совета по делам Русской православной церкви при Новосибирском облисполкоме Созененок в разделе «Факты незаконных притязаний и антисоветских выпадов» своего информационного доклада от 1 июля 1944 г. сообщал: «27 июня с. г. в почтовом ящике Архиепископа Варфоломея секретарем епархии Вольяниковым был обнаружен конверт с анонимкой. Анонимка носит антисоветский характер, направлена также против духовенства православной церкви.

Ниже приводится содержание анонимки:

«…Вы присвоили чужое звание себе. Вы самозванцы, называетесь пастырями церкви, нет, вы не пастыри – вы еретики и хуже еретиков, сатанисты двадцатого века. Почему, да потому что вы прославляете сатаниста Сталина главного предтечу антихриста, который принес хулу на бога и святого духа, на святую троицу и вы его прославляете, значит и вы сообщники сатаниста, Да и по плодам вашим вас видать, вы все ходите во злобе и во вражде друг с другом. Между вами нет мира, нет любви, нет в вас и бога. Вы не истинные пастыри, вы волки в овечьих шкурах. Вы пришли не к покаянию обращать, призывать заблудших овец, а еще более заблуждать, затемнять. Вы не разбиваете каменные сердца, а еще более заковываете и запечатываете к сатанистам. Как вам не стыдно и не страшно проповедовать мерзость, запустение на святом месте.

Вы работаете не богу, а безбожию. Бог отнял у вас разум, вы забыли, что Госп. Ис. Х. сказал – нельзя работать богу и мамоне. Вы оглянитесь на себя, ведь вас Господь наказал, отнял у вас разум, вы совершаете такое гнусное дело, имеете общение с самим сатаной.

Господь поразил вашего главного самозванца Патр. Сергия к вразумлению вас всех, а вы не вразумляетесь, а наипаче вразумляетесь к гнусным сатанистам, если вы не остановитесь, не пойдете истинным путем, то ожидайте – всех вас скоро Господь поразит. Много имею в душе говорить к вам, но слава Богу за это, что господь открыл к вразумлению вашему поговорить с вами».

По видимому анонимка является как непосредственный ответ на проповедь Архиепископа Варфоломея 22 июня в 3-ю годовщину Отечественной войны, произнесенную им после богослужения и на многолетия т. Сталину, провозглашенное в церкви.

Подлинник анонимки передан органам УКБ».

Карандашная запись на докладной: «Такие вещи перепечатывать в докладной не следует. Надо лишь отметить о факте появления такого злобного антисоветского документа. Он подлежит передаче в органы НКГБ».

Приведенная анонимка ни в коей мере не отражала общих настроений священнослужителей и верующих в году войны. Патриотические настроения, разумеется, были преобладающими и повсеместными. Многие священнослужители находились в действующей армии. Митрополит Калининский и Кашинский Алексей (Коноплев) служил в действующей армии с октября 1941 г., был награжден медалью «За боевые заслуги» и грамотой маршала Советского Союза Л.А. Говорова.

Среди священнослужителей был и кавалер солдатского ордена Славы трех степеней. Это – заштатный дьякон храма в с. Бровары (Киевская епархия) Борис Крамаренко.

Орденом Славы третей степени и медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» был награжден протоиерей Стефан Козлов, бывший пулеметчик, клирик храма Александра Невского в Ленинграде.

Нельзя не отметить службы в рядах Красной Армии и женщин-христианок (монахинь). Монахиня Серафима (Зубарева) была военным врачом на 3-м Украинском фронте. Ее боевой путь прошел через Болгарию, Румынию, Венгрию. Была награждена медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне». Медсестра монахиня Антония (Жертовская) участвовала в боях под Ростовом и Харьковым. Награждена медалью «За боевые заслуги». Игуменья Анатолия (Букач) в годы войны была настоятельницей Одесского Михайловского монастыря. Вместе с сестрами активно помогала армии продовольствием, медикаментами, теплыми вещами. Была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Православное духовенство принимало активное участие в партизанском движении. В Шполянском районе Киевской области оказывал помощь одному из партизанских отрядов священник Свято-Покровской церкви Г. Иванюк. В сообщении священника Алексея Романушко из Полесской епархии патриаршему местоблюстителю Алексию осенью 1944 года указывалось, что число священников сократилось более чем на половину в связи с расстрелами многих из них немцами за содействие партизанам. В этом же послании он рассказал о своей работе с партизанскими отрядами с 1942 по 14 июня 1944 года, предоставив соответствующее удостоверение и высокий отзыв о своей работе от командования партизанским движением.

Прозвище «партизанского попа» получил настоятель Успенской церкви Дрогочинского района в Гомельской области отец Василий (Копычко). За свою патриотическую, подвижническую деятельность В.Д. Копычко был награжден медалью Партизану Великой Отечественной войны», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне».

Как и среди других слоев населения, среди духовенства оказались коллаборационисты, пошедшие на измену родине и услужение немцам. С августа 1941 по весну 1944 года на территории оккупированной части Ленинграда, части Калининской областей, считая Великие Луки, в Новгородской и Псковской областях действовала так называемая «Православная миссия в освобожденных областях России». Во главе миссии стоял митрополит Литовский и Виленский Сергий (Воскресенский), начальником управления миссии был протоиерей Кирилл Заяц.

Среди белорусских автокефалистов особым рвением выделялся Архиепископ Филофей (Нарко). Он «благословил» коменданта Могилева, выгнавшего 6 тыс. женщин, стариков и детей на берег Днепра, чтобы они заслонили своими телами наступающие часты Красной Армии. Он же «благословил» немецкое командование, погнавшее по заминированному полю сотню жителей Могилева, чтобы расчистить путь немецким войскам.

На позиции предательства и измены встала незначительная часть духовенства и верующих. В годы войны Русская православная церковь и верующие остались верными своим историческим и православным традициям, разделили все тяготы войны со своим народом, принимая активное участие в разгроме врага. В тогдашней официальной политике известное расширение деятельности религиозных общин и духовенства стало возможным как вследствие инициативы самих верующих и возрождения религиозных чувств в обстановке чрезвычайных испытаний, так и в результате осознания высшим руководством страны необходимости известного раскрепощения духовных сил народа в целях мобилизации всех его ресурсов на нужды войны.